Кроме всего прочего, в клане Прогрессоров довольно быстро отпала надобность в переводчиках. Практически все женщины достигли того же уровня владения языком, что и Дара с Марой. Полуафриканки произносили русские слова с протяжным распевным акцентом, но, впрочем, вполне понятно и сами понимали все что им говорили по-русски. А вот дальше дело не шло, хоть ты их бей. Все равно пиджин-рашен 'твоя моя не понимай'. Падежи, склонения и спряжения не лезли в их головы совершенно.
Правда, однажды, Сергею Петровичу довелось подслушать то, как Антоша общается со своей рыболовецкой артелью. По сравнению со взрослыми, это был огромный прогресс. Мальчик он общительный, разговорчивый и ненавязчивые уроки русского языка для его приятелей и приятельниц продолжались каждый день от рассвета до заката. Когда сперва девочки, а потом и мальчики, немного освоившись, начали ему отвечать, он с детской непосредственностью не стеснялся поправлять их ошибки. Сергей Петрович уже решил, что эти восемь девочек и три мальчика будут первыми из местных, кто овладеет Великим и Могучим во всем его многообразии. Так же делали успехи и детки, находящиеся на попечении Ляли. Но этим ввиду малолетства было еще проще. Остальным банально не хватало языковой практики, ибо во время работы много не поболтаешь, а еще на них давила уже впечатанная в сознание примитивная структура их языка. Возможно, для них все еще сможет перемениться примерно так к зиме, когда работы станет меньше, а времени для общения куда больше. А пока было не до разговоров, пахали все как папы Карлы от рассвета и до заката.
Как я уже говорил с момента тех драматических событий прошел один месяц, и вот сегодня, после вечерней трапезы Сергей Петрович объявил, что истек срок табу на вступление в брак, назначенный для незамужних молодых женщин и взрослых девушек бывшего клана Лани. Выдержав паузу, он сказал, что готов прямо сейчас, немедленно, провести соответствующий обряд вхождения в новые семьи для Фэры, Литы, Себы, Диты и Таты. Было бы на это только их желание.
Возражений не последовало. Лита, Себа, Дита и Тата уже давно и с нетерпением ждали этого дня и готовились к нему. Каждый день, вечерами, после ужина они занимались тем, что неподалеку от того места, где в будущем Сергей Петрович собирался поставить на Ближней плотину, обустраивали для своих будущих семей два уютных летних шалаша-вигвама. Эти конструкции, как две капли воды были похожи на те, что клан Прогрессоров видел когда-то в одном дне пути отсюда. Жерди, прутья, сыромятные ремешки и тростник: легкодоступные и экологически чистые строительные материалы. Наблюдая за процессом постройки, Сергей Петрович сделал вывод, что возведение таких вот летних сооружений в местных кланах было исключительно женским занятием. Рубя прутья и жерди взятым взаймы топором, девушки действовали вполне уверенно и не нуждались при этом в мужской помощи.
Как бы то ни было, но еще дней за десять до того момента, когда должно было состояться бракосочетание, оба шалаша-вигвама были уже полностью готовы. Осмотрев сооружения, Сергей Петрович разрешил принимать их в эксплуатацию, забраковав только расположенный в центре очаг. Чай человеческое жилье, а не коптильня. Вместо него, он предложил девушкам сделать в шалашах отапливаемые лежанки, по типу китайского кана, и попросил Антона Игоревича помочь им людьми и материалами, то есть высохшими сырцовыми кирпичами. Был в этой его идее и второй смысл. Точно такую же систему отопления должна была иметь возводимая сейчас сушилка для дерева, только в ней отапливаемая площадь должна была составлять шестьдесят квадратных метров, а не четыре, как в шалаше-вигваме и температуру надо было поднимать до ста градусов, а не до двадцати пяти. Тренироваться, как известно, лучше всего на кошках, а потому Сергей Петрович принял во всем самое непосредственное участие, консультируя строителей вечерами и в обед.
Впрочем, посторонняя помощь девушкам нужна была в самом минимальном количестве, только для того, чтобы выкопать на глубину штыка лопаты по четыре отопительных ровика и устроить у входа небольшой перекрытый очаг. А все остальное они делали сами, сами и только сами, не подпуская к этому делу ни Сергея-младшего, ни Гуга. Сами по указаниям Сергея Петровича клали сырцовый кирпич, сами затирали щели тестообразной глиной, сами выравнивали получившийся пол, чтобы на него сверху можно было настелить тростниковые циновки. Дымоходы, имеющие в высоту около полутора метров, выложенные из сырцового кирпича, были выведены с задней стороны шалашей-вигвамов.
И вот, два дня назад, когда очаги были затоплены в первый раз и поверхность лежанок начала нагреваться, а из дымоходов пошел первый едва заметный дымок, все четверо строительниц были в чрезвычайном восторге. Конструкция, созданная их собственными руками, оказалась вполне работоспособной. Сергей Петрович и Антон Игоревич, осмотрев все, тоже остались довольны. Они решили, что сушилке для дерева быть, только там кан надо буден выкладывать не из сырцового, а из уже обожженого кирпича. Даже Сергей-младший, заглянув в шалаш-вигвам, пробормотал что-то вроде 'неплохая дачка', а для Гуга, привыкшего к худшему, это и вовсе были апартаменты-люкс. Немного кислый вид имела одна лишь Катя. Умом она понимала, что будущее бракосочетание в интересах клана и не протестовала, но внутренне все не могла свыкнуться с мыслью, что ей придется делить ее Сергея, как минимум с еще двумя молодыми женщинами. Кроме того, ее смущала 'дикарская конструкция' этого временного жилища, но это свое мнение она переменит чуть позже, после первой же своей ночевки в этом шалаше.
Поздно вечером того же дня, Марина Витальевна еще раз довольно долго разговаривала с Катей. О чем был тот разговор — никто точно не знал, но Сергей Петрович надеялся, что Катя с ее ущемленными амбициями лидера не станет проблемой в их маленьком социуме.
И вот настал тот момент, когда новобрачных начали выкликать пред светлые очи вождей и собравшихся поглазеть на церемонию прочих членов клана. Первыми Сергей Петрович вызвал к себе Себу, Литу и Гуга. Девушки надели свои новые наряды, которые уже успели украсить опушкой из кроличьего меха, и выглядели приподнято и взволнованно, как и всякие невесты впервые идущие под венец. Легкие следы косметики на лицах и венки из полевых цветов в волосах говорили, что дело тут совсем не обошлось без Ляли или Лизы, которые заранее были в курсе предстоящей церемонии и к тому же ближе других сошлись со своими местными подругами.
Гуг, одетый в старую клетчатую рубашку Андрея Викторовича, его же старые армейские камуфляжные брюки и мокасины тоже выглядел солидно и импозантно. Оправившись от ранения, на трехразовом питании Марины Витальевны он стремительно набирал вес, причем в этом дополнительном весе, благодаря постоянным физическим нагрузкам, не было ни капли жира, а одни лишь тугие мускулы. Ну, уж на роль Конана-варвара он подходил куда лучше старичка Арни, превратившись за полтора месяца из поджарого, жилы да кости, юноши в молодого очень мускулистого мужчину. К тому же он был достаточно, в меру своего времени, умен и сообразителен и не чурался ничего нового, особенно если это новое, по его мнению, было 'мужским' занятием. Не зря же в родном племени его прочили в будущие вожди.
Перевязав молодым людям руки брачным шнуром, Сергей Петрович объявил о создании новой семьи и от всей души пожелал им долгой, дружной и счастливой семейной жизни. Все трое слушали его внимательно и заворожено, как, наверное, там, в будущем, никто и никогда не слушал ни священника в церкви, ни уж, тем более, чиновницу в загсе. Потом Гуга поздравили Андрей Викторович и Антон Игоревич, а его молодых жен Ляля, Лиза и Марина Витальевна.
Потом пришла очередь Сергея-младшего, Кати и Таты с Дитой. Тут атмосфера была несколько иной. Девушки были хоть и взволнованы, но не воодушевлены, а немного насторожены. Их смущала Катя, надувшаяся на них как мышь на крупу. Обстановку немного разрядил Сергей-младший, приобнявший своих невест за плечи, и тихо прошептавший Кате: — 'Катюха, веди себя прилично'. Потом, возник вопрос, как их расставить для совершения обряда. Если Тата и Дита стоят по обе стороны от Сергея-младшего, то куда девать Катю, привязывать сбоку, ставить перед мужем или позади него. Наконец, Сергей Петрович решил и эту коллизию, поставив Катю вперед. Это хоть немного потешило ее самолюбие, а из-за спины мужа ее совершенно не было бы видно. Отпустив Тату и Диту, Сергей-младший полуобнял свою первую жену, которая от этого разомлела, и все получилось просто замечательно. Сергей Петрович завязал на их руках брачные шнуры и произнес формулу напутствия. За ним новобрачных поздравили и все остальные.
Теперь все дальнейшее в этой семье зависело только от настойчивости, такта и, не побоюсь этого слова, любви Сергея-младшего к своим женщинам. А ведь это только первый этап их семейного расширения, через полгода, по плану Сергея Петровича, каждому из Прогрессоров придется взять в свои семьи примерно по две-три полуафриканки.
Последней в списке брачующихся была Фэра. Ляля подвела ее, покрасневшую и смущенную, к Сергею Петровичу с таким видом, будто делает ему самый дорогой в жизни подарок. Следом за ними шли две русоволосые девочки лет семи.
— Муж мой, Сергей Петрович, — сказала Ляля, — прими эту женщину по имени Фэра к себе в жены и люби ее, так же, как и меня саму и пусть ее дети, станут нашими общими детьми.
— Ах, ты, Ляля, моя прелесть, — подумал Сергей Петрович, — все бы наши девки вели себя с таким тактом, проблем бы не было.
— Жена моя, Ляля, — ответил он вслух, — я возьму к себе в жены эту женщину и буду любить вас обоих совершенно одинаково, а все ее дети будут мне как родные.
Слушая этот диалог, Катя непроизвольно прикусила нижнюю губу. Опять и снова, в который раз, может быть даже того и не желая, Ляля сумела подчеркнуть над ней свое моральное превосходство.
А улыбающаяся Лиза? Пусть Андрей Викторович и не спит пока со своими невестами Митой и Раной, до их свадьбы еще два месяца, но все четверо уже ведут себя как одна дружная семья, а маленькие сыновья этих женщин уже робко называют Андрея Викторовича отцом. Ну да, а какой бы местный мальчишка отказался бы иметь в отцах Главного охотника, грозу людоедов и прочих нехороших людей.
А Марина Витальевна? Хлопочет вокруг этой Ниты, как будто та, со своим животом, есть величайшее сокровище во Вселенной. Похоже, что она уговаривала своего Антона Игоревича взять в семью еще хотя бы одну женщину и вроде бы даже уже уговорила. Или его и уговаривать было не надо. Старик с этой Нитой в последнее время стал слащав просто до приторности.
И даже Дара и Мара, пусть они и не попали под раздачу в этом круге, явно, совершенно не скрываясь, присматриваются к тем полуафриканкам что помоложе, для того чтобы как только кончится назначенный им срок наказания, пригласить их в свою семью. А ведь, ей, Кате, тоже придется кого-то выбирать и лучше уж привыкнуть к этой мысли заранее. Все что делается сейчас, делается для выживания и укрепления их клана, а значит и для ее, Кати, безопасности и комфорта.
Приняв решение, Катя расслабилась и совершенно успокоилась. Она не просто постарается вести себя 'как все', она еще и попытается извлечь из этого удовольствие. Ведь когда за домом и мужчиной смотрит не одна женщина, а несколько, то нагрузка на каждую из них должна значительно упасть, тем более что вожди не обременили их семью приемными детьми, предназначив всех старших женщин, уже имеющих потомство, себе. Да и ей, Кате, уже пора задуматься о том времени, когда придет пора рожать их с Сергеем первого ребенка, которому надо будет обеспечить условия, наилучшие из всех возможных. Здесь, в каменном веке, на это способны только сильный клан и дружная бесконфликтная семья. Она, Катя, в силу своего характера верховодила в девичьей спальне интерната. Ну и что, что Ляля и Лиза, попав в эти времена, оперились и выскользнули из под ее влияния. Если она вспомнит свой старый опыт, то сможет сколотить новую еще более крепкую женскую команду, связанную с ней, кроме всего прочего еще и семейными узами.
Приобняв, Диту и Тату за талии, Катя к удивлению Сергея-младшего сказала, — Девочки, давайте жить дружно и, честное слово, вы об этом совершенно не пожалеете.
Тем временем, Антон Игоревич перевязал руки Сергею Петровичу, Фэре и Ляле, поздравив их с этим знаменательным событием. После этого, Фэрины семилетние дочки Сипа и Кота поднесли Ляле по небольшому букетику полевых ромашек. Опустившись на корточки, Ляля обняла обеих девочек свободной рукой и потерлась с ними носами. Рядом с ней присели Сергей Петрович и Фэра. Конечно, взять сейчас девочек с собой в маленькую палатку было совершенно невозможно, и они должны были остаться ночевать в береговом лагере под присмотром Илин. Но, в будущем, когда будет построен их дом, Ляля собиралась относиться к ним если не как к родным дочерям, то уж точно как к любимым младшим сестрам.
Марина Витальевна обратила внимание на то, как при этом утирали слезы многие полуафриканки. Им тоже явно хотелось иметь свою семью, и чтобы их мужчина принимал и любил их детей. При этом некоторые из них поглядывали туда, где на скамеечке сидели, болтая ногами, Антон-младший и его малолетние приятельницы. Четверо беленьких и столько же смугленьких. Действующая модель их будущего, если они и дальше будут вести себя прилежно и благоразумно. Мудр и хитер Великий шаман Петрович, за такой талантливо подвешенной морковкой побежит любой ослик. Впрочем, Петрович честный человек и всегда делает то что обещал. Но, это будет уже потом, когда все что нужно построить будет уже построено, а полуафриканки убедят себя что они изжили свое зло и искупили грех. Хотя, ведь и им тоже придется жить под крышей этого дома и вкушать плоды с этих полей, так что работают они сейчас не щадя сил и на свое будущее тоже.
Когда все церемонии окончились, Сергей Петрович, Андрей Викторович, Сергей-младший, Гуг и их женщины попрощались с теми, кто оставался ночевать в береговом лагере, и вместе с рабочей бригадой полуафриканок неспешным шагом, под багровеющим закатным небом, пошли к тому месту, где Лита, Себа, Дита и Тата построили свои шалаши-вигвамы. Там, еще раз дружно напутствовали молодых, чтобы, когда они будут обновлять свое жилье, то любовь их горела жарче огня в очаге, потом развернулись и пошли уже к себе.
Там полуафриканки, тихо переговариваясь, полезли устраиваться на ночь к себе на нары. Ну, понравилось им спать на этих деревянных лежанках. Пусть и жестко, несмотря на подстилку из тростника, сухой травы и шкур, так на земле тоже жестко, зато не тянет холодом от земли, а от досок приятно пахнет свежей сосновой смолой. Потом, Андрей Викторович и Лиза, пожелав спокойной ночи, тоже нырнули к себе в палатку и Сергей Петрович, Ляля и Фэра остались как бы совершенно одни у своей палатки.
— Идем, — сказал Сергей Петрович, ласково проведя кончиками пальцев у Фэры за ухом, отчего та вся задрожала. И вроде не девочка, а взрослая женщина, знавшая мужчину и родившая очаровательную двойню, а вот поди ж ты, при мысли о том что сейчас должно произойти у нее сразу онемели и руки и ноги.
