'Хорошо хоть, отпустили, — ворчала Элья, — а то с их извращенным сознанием могли еще что-нибудь придумать'.
Сопровождали их знакомые эльфийки и несколько мужчин. Ехали они медленно, но главное — ехали. Первый день почти все молчали. На следующий Элья решила поговорить.
— Госпожа Суран, почему вы нападаете, несмотря на перемирие?
— Молодежь не может смириться. Вы ведь видели, что живем мы небогато, нас загнали когда-то в горы, мы привыкли к ним, но они не всегда могут нас прокормить.
— И что бы вы делали, завоевав земли людей?
— Как что, жили бы, — удивилась эльфийка и, увидев, что магичка недоверчиво приподняла бровь, решила добавить пояснения, показывающие, что их раса не монстры и их требования к жизни не особо отличаются от человеческих: — Сажали бы, сеяли, строили.
— Так зачем захватывать, чтобы делать то же самое, что и мы? Только люди умеют сажать, сеять, а вы умеете?
— Научились бы, — гордо вскинув подбородок, чуть обиженно выпалила Суран.
— Зачем учиться, зачем заниматься тем, чем никогда не занимались? Глупо.
— По-вашему, лучше нам умереть в горах? — рассердилась слушавшая разговор Ларинэ.
— Торгуйте. Зачем самим пахать на земле, когда можно все купить?
— У нас нет ваших денег.
— Ну, с этим как раз все просто! У вас в горах есть золото, драгоценные кристаллы. Добывайте их, продавайте, меняйте. Потом, вы содержите столько пауков, что наверняка можете из нитей паутины ткать. Даже если не хотите развивать это ремесло, то продавайте просто нить. Она у нас очень ценится. Я заметила, что верхняя одежда сшита у вас из мягкой, нежной кожи, у нас такой нет, и это тоже может стать предметом торга. Ваша обувь выше всяких похвал! Наверняка в горах растут редкие растения, их можно предложить зельеварам. Ну и в крайнем случае кто мешает вам осваивать земли, располагающиеся по другую сторону гор, в противоположной стороне от территорий людей?
Эльфийки были настолько удивлены своим предполагаемым богатством, что не сразу ответили на вопрос об освоении ничейных земель. В давнее время, обидевшись на своих сородичей за то, что те не сумели оценить и полюбить гигантских пауков, их пользу, преданность, и разделившись, они, похоже, совершенно напрасно изолировали себя ото всех. Действительно, можно было торговать с людьми, ведь люди не грозятся истреблять пауков, не объявляют их порождениями тьмы, и с ними проще договориться.
— В дальнюю от ваших земель сторону продолжаются горы, но там живут дикие грифоны. Они никого не терпят на своей территории. Еще дальше мы видели драконов, они тоже не любители соседей. Так что нам некуда идти.
— Ясно, ну тогда торговля! Шлите посольство, подписывайте договоры, потихоньку люди к вам привыкнут, кто-то из ваших сможет поселиться на равнине. При хороших, добрых отношениях все возможно.
— Но с кем мы будем общаться?! Если бы у вас была королева! — досадливо воскликнула Суран.
'Если для спокойной рассудительной Суран, обладающей широкими взглядами на жизнь, общение с мужчиной на равных — это проблема, то ситуация патовая'.
— Послушайте, но надо же уметь уступать. Нашим мужчинам тоже тяжело вас воспринимать в главенствующем качестве. У нас многие, да что там, большинство женщин даже учиться не считают нужным, для них главное — найти мужа, и все. Он решит все проблемы.
Эльфийки качали головами.
— Только не делайте поспешных выводов насчет наших дам. Они другие. У нас жизнь другая, и без женщины любой дом превратится в казарму.
На следующий день снова и даже более подробно обсуждали жизнь людей, возможную торговлю, закрепление мирных договоров. А вечером к шатру, где собиралась ночевать Элья, подошел приятный молодой эльф.
Девушка уже подготовилась ко сну, поэтому никаких визитов она не ожидала, даже неловко было, что застали ее в подштанниках с рубашкой навыпуск. Темные снабдили ее небольшим гардеробом. Он был очень демократичен и похож на земной, отличаясь только материалом.
— Леди, меня прислала госпожа Ларинэ, чтобы вы расслабились.
Элья неловко, непонимающе улыбнулась симпатичному эльфу.
— Но я и так собиралась отдохнуть, — рукой он показала на подготовленную для нее постель, — лечь спать.
— Ложитесь, леди, я помогу. — Симпатяшка подал руку и потихоньку подталкивал девушку к лежанке.
Совершенно растерявшаяся Элья, послушная мягкому напору привлекательного и очень доброжелательного эльфа, легла, предположив, что ей собираются делать массаж. После того как они с Ларинэ подрались, то начали неплохо с ней общаться, так, может, это жест извинения, ведь тело после драки до сих пор побаливало.
Мягкие поглаживающие движения были приятны, но захотелось, чтобы эльф посильнее размял холку, уж очень плечи затекли во время езды, да хорошенечко 'побил', потормошил отсиженную за день попу, а то жуткое ощущение слежавшихся мышц не отпускало. Но эльф гладил, как будто ласкал, а потом и вовсе склонился, начав выцеловывать тело.
'Ой!'
Она моментально напряглась.
— Ты чего? Не надо, — попыталась развернуться, но тем самым попала в обволакивающие мягкие объятия, — перестаньте, пожалуйста.
Эльф, помогая ей удобнее сесть, приготовился выслушать пожелания леди. А леди было очень неловко. До нее дошло, что ей прислали мужчину, чтобы 'снять напряжение', своеобразный жест дружбы со стороны Ларинэ. Самое ужасное, что если сейчас она с возмущенными криками вытолкает присланного эльфа, то его могут наказать, а может, ей снова придется драться из-за нанесенной эльфийке обиды.
— Простите, как вас зовут?
— Наринель, леди. Доверьтесь мне, я помогу вам раскрыть себя, — очень мягко произнес мужчина.
Хотелось его слушаться, довериться. Он знает, понимает, как лучше, он видит ее проблемы, он поможет. Но ведь рядом, за тканью, столько народа! Хотя они эльфы, для них это привычно. А герцог?
— Ох, Наринель, извините, я не могу. Дело не в вас и не в том, что я не оценила поступок Ларинэ. Это разница культур. Для меня согласиться — это поступок. Нет, не так, ПОСТУПОК. У нас не принято, но я одинока, я бы согласилась, если бы рядом не было герцога.
— Хотите, мы его уберем?
— Дело в чувствах, а не в том, видит он или нет.
Наринель не выпускал из рук смущающуюся девушку. Она ему нравилась — спокойная, мягкая, нежная. С ней было бы хорошо. Податливая, послушная, нуждающаяся в его даре целителя душ. Госпожа права: гостье надо раскрыться, он бы ввел ее в мир чувственных наслаждений, но нельзя делать это насильно, она сама должна хотеть, желать и довериться.
— Вы его любите?
— Нет, — сразу ответила Элья. Потом задумалась, но подтвердила: — Нет, не люблю. Мне кажется, я уже не способна любить. Но ведь есть и другие чувства, — заторопилась она объясниться, приостанавливая скользящие по телу руки мужчины. — Уважение.
Наринель замер и заглянул в ее лицо, удивленно приподнял красивую бровь, выражая сомнение в важности аргумента.
— Да, уважение. Он ведь герцог, вторая линия после короля, а бросился спасать меня, когда вы нападали.
— Он глупо вас спасал.
— Да, вышло глупо, но он влюблен и сделал в тот момент выбор в мою пользу, намеренно рискнув своей жизнью. Пусть его осуждают другие, а я... Я уважаю его за этот поступок, — неожиданно для себя призналась Элья и поняла, что не соврала ни единым словом. У нее раньше не было желания и времени обдумать поступок Амальти, но сейчас она впервые увидела его с другой стороны.
— Посмотрите, в каком он подчиненном положении сейчас — и все равно пытается думать обо мне. — Она замолчала. — Не хочу добавлять ему унижения. Пусть я не ответила взаимностью на его чувства, но воздержусь от действий, ранящих его.
— Значит, если бы его не было, вы согласились бы провести со мной ночь? — присев напротив на корточки, с видом ученого, разглядывающего диковинное существо, уточнил Наринель.
— Скорее всего, — медленно протянула она, немного колеблясь, но все-таки больше уверенная в положительном ответе. — Я ведь говорила, что между нами еще культурный барьер. — Элья показала кистью, что имеет в виду расы. — Но за шанс ожить, почувствовать хотя бы отголоски любви я провела бы с вами ночь, обманывая себя.
— Как все сложно у людей. — Наринель покачал головой. — Госпожа Ларинэ просто хотела пробудить вашу чувственность, вы уже взрослая, а тело ваше спит. Но вы, леди, умудрились намешать все в кучу.
— Вы правы, упрощая, и не правы, хотя... совместная ночь расставила бы все по местам. Но ее не будет.
— Зря. Герцог ваш не сумеет разбудить ваше тело, у него нет терпения.
— Да я и не собираюсь с ним, — возразила леди.
На это Наринель тонко и загадочно улыбнулся.
— Спите спокойно, госпожа. Я понял вас и объясню Ларинэ. Обиды в вашем отказе нет.
И выскользнул из шатра.
Затушив огонек, Элья через щелку подглядела, как устроился герцог. Для него никто ничего не готовил, он сам расчистил себе место на земле и, расстелив выданный плащ, сидел, гипнотизируя шатер графини. Вся его поза говорила о громаднейшем напряжении. Его лица ей не было видно, в глаза тоже не заглянуть. Элья вздохнула.
Жалко его. Чего он к ней привязался?
Следующий день принес новости. Герцог Мирроу, а больше было некому, продвинулся на ничейную территорию и озвучил требование о возвращении пленников. Молодые эльфы возмущались нарушением границы.
— Да как он смеет!
— Гнать людишек!
Но галдеж молодежи быстро затих, уступив место разумному беспокойству: сколько выступило воинов, магов, как далеко они продвинулись? И уж в самом конце тревожного обсуждения поступили предложения о новом витке переговоров и предъявлении целых и невредимых гостей. Может быть, даже с подарками.
Спорили эльфийки из группы сопровождения пленников и из курсирующих по свободной территории отрядов. Некоторым эльфийским дамам понравился крупный герцог, и они хотели оставить его себе, что снова всех вернуло к спорам. Графине, как собственнице данного мужчины, грозило снова начать отстаивать права, но Суран и Ларинэ помогли обойтись без конфликтов. Еще один день — и на пустоши встретились две вяло враждующие стороны. Переговоры начались.
Глава 21. Замужество
Вперед выступили его светлость герцог Мирроу, сэр Батор и незнакомые маги. Навстречу им шли леди Таури, лорд Амальти, госпожа Суран с парой воинов и госпожа Ларинэ, сопровождаемая двумя девами-воительницами, гордо восседающими на пауках.
Миледи улыбаться начала еще издалека, чтобы показать, что все хорошо. Переговорщики с обеих сторон были слишком напряжены. Предварительное перекидывание записками с уверениями в честности предстоящего разговора — это одно, а вот выйти так, открыто... давно такого не было между соседствующими народами.
Элья тихонько подсказала старшей эльфийке, к кому из встречающей компании надо обращаться. Госпожа Суран, пока слушала рекомендации, кивала, показывая, что к советам относится со вниманием, а как столкнулась нос к носу с высоким белобрысым герцогом, позабыла все слова и уставилась на него, да еще и начала оглядываться на Элью, ища подтверждения: неужели к этому полуэльфу ей следует относиться с уважением?
— Да, да, — шипела девушка, готовая уже стукнуть Суран, чтобы та не тянула время и не накаляла обстановку.
Мирроу также ничем не помог. Если вначале он с тревогой всматривался в своих несчастливых гостей, то, остановившись, с удивлением начал разглядывать взрослую эльфийку, а после ее заминки вообще растерял свою обычную невозмутимость, равнодушие и словно глава львиного прайда гипнотизировал новенькую самочку.
'Что творится, что делается?' — в ужасе смотрела графиня на происходящие со знакомыми изменения.
Суран в ответ на собственнический оценивающе-заинтересованный взгляд даже задохнулась от возмущения, чем вызвала снисходительную усмешку Мирроу.
Ларинэ, так же как и Элья, пребывала в шоке от молчаливого противоборства двух членов делегаций. Они с двух сторон стали щипать и подталкивать Суран. Молчание затягивалось, сэр Батор глупейшим образом разулыбался, эльфы теряли капли уважения к мужчинам, которое всю дорогу внушала им Элья.
— Уважаемые люди, — начала речь Суран.
На нее уставились все, включая эльфов. Речь репетировалась при всех, и было особо подчеркнуто, что обращаться так невежливо.
Госпожа Суран, поняв, что первым же словом дала повод к неприязни, совсем растерялась. А Мирроу как будто стал ростом выше, шире в плечах, он надвигался на женщину, подавлял, властвовал, казалось, что сейчас ее, маленькую, растерявшуюся, подхватит на руки и унесет в берлогу. И стоило отметить, что в это верилось. По сравнению с чистокровными эльфами герцога можно было принять за богатыря, а он еще и распушился, как целлюлоза в жидкости.
Элья, затаив дыхание, смотрела, как оно бывает, когда взаимный интерес шарахает по мозгам с первого взгляда. Когда вспыхивает нечто и никого вокруг нет, кроме двоих. Разговор без слов.
— Наш народ благодарен леди Таури за оказанную помощь, — взяв на себя обязанности Суран, произнесла Ларинэ. — Мы возвращаем наших гостей в целости и хотим обсудить торговлю между нами.
Мирроу с трудом оторвался от Суран и пытался вникнуть в произнесенное молодой эльфийкой. Сэр Батор вместе с другими магами посмотрели на герцога Амальти, тот кивнул, подтверждая слова.
— Ваша светлость, вы не против, если мы пригласим к вам госпожу Суран и госпожу Ларинэ на несколько дней для ознакомления с нашей жизнью? — вступила Элья.
— Леди, прошу быть моими почетными гостьями, — галантно произнес Мирроу, не сводя глаз с Суран.
Почти вся эльфийская делегация в полном составе перешла на человеческие земли. Госпожа Суран немного оклемалась от свалившихся на нее чувств и, растеряв спокойную манеру вести разговор, остро шутила, делала едкие замечания и всячески выказывала свою независимость перед светловолосым герцогом.
Спустя несколько дней его светлость Мирроу провел беседу с графиней Таури наедине.
— Миледи, леди Суран и леди Ларинэ настаивают, чтобы во дворце именно вы вели переговоры о прибытии первых послов. И вообще, они доверяют вам больше, чем кому-либо из нас.
— Да, ваша светлость, потому что я женщина, — устав от всех, повторила Элья.
— Да. Но такую ответственность обычно возлагают на герцогов. — Помолчав, владетель продолжил: — Вынужден вас огорчить: в силу сложившихся обстоятельств я не могу сделать вас герцогиней Мирроу.
В общем-то, было понятно, куда у хозяина здешних земель смотрят глаза, но столько событий произошло в последнее время, что графиня забыла, по какому поводу она попала сюда. И сейчас слышать отказ, когда она приложила столько усилий по соблазнению, привязыванию, было неприятно, обидно, может, даже несправедливо и больно. Что с ней не так?
Не показав, что отказ задел, леди спросила:
— Так что же нам делать? Переговоры важны для обеих сторон.
— Несомненно. То, что могут предложить нам темные, это очень хорошо, и я надеюсь, это только первый шаг по взаимодействию с другими расами. Первые ожидаемые плюсы по налаживанию контактов для нас — торговля и устранение опасности на границе. Такую возможность Фердинанд не упустит. Вы выйдете замуж за герцога Амальти и будете курировать эльфов.
