Атмосфера в зале еще только начала "набухать" в преддверии очередного многоголосого "взрыва", должного послужить ответом на слова Трувора, когда все заметили человека в потрепанном дорожном плаще, приближавшегося к магистру со стороны дверей. И хотя капюшон плаща был низко надвинут на лицо, а оружием вошедшему служили ничем не примечательные лук и колчан со стрелами, висевшие за спиной, многие сразу узнали капитана Берга, главу Пограничного Дозора. На самом деле, Берг постучал условленным сигналом в дверь Ассамблеи и был впущен Хаконом и Турром еще минуту назад, но только сейчас большинство присутствующих обратили внимание на следопыта.
Склонившись к уху старейшины Йоменрунга, Берг принялся что-то быстро и горячо шептать. Стоило заметить, что это было для него совсем нехарактерно. Обычно капитан всегда изъяснялся с любым собеседником в предельно спокойной и неторопливой манере. Лицо старика Трувора сначала отразило на себе легкое удивление, а затем превратилось вдруг в непроницаемую маску.
— Начинайте оповещение, — бросил магистр после того, как следопыт закончил доклад, и тот, едва не переходя на бег, бросился прочь из зала.
Йоменрунг задумчиво пригладил бороду и оторвал взгляд от пола, вновь обратив свое внимание на ожидающую его слов Ассамблею.
— Господа магнаты и мастера, — тихо пробасил Трувор с заметно переменившейся мрачной интонацией. — Магистрат снимает свое предложение в виду его дальнейшей абсолютной неактуальности. Пограничный Дозор заметил этим утром армию, вошедшую в предгорья и направляющуюся в сторону Гломстанга. В ее составе огры, гноллы, хобгоблины и еще многие другие существа. Они хорошо вооружены и следуют походным порядком, а не вразброд, как обычное дикое племя. Их примерная численность — более трех тысяч, не считая всякой мелочи. Огров от общего количества не менее четверти, в обозе замечены осадные машины...
После услышанного Ассамблея Гломстанга продолжила хранить напряженное молчание, ожидая дальнейших действий со стороны своего председателя, и уже совсем неготовая так яростно и бурно обсуждать все это, как предыдущие вопросы.
— Господа, магистрат города выдвигает предложение о введении осадного положения! Мы должны начать немедленную эвакуацию тех добывающих производств, что находятся за городскими стенами, и готовиться к серьезной обороне, — усмехнувшись вдруг под конец чему-то, Йоменрунг покосился в сторону капитана Одавика и коротко бросил. — Кажется, Хакон, это лето будет для тебя намного более веселым, чем предыдущее...
* * *
— Им незнакомы страх и печаль, — в полголоса напевал я себе под нос, активно возясь перед огромной жаровней с фигурной решеткой. — Воля Санады, воля Санады...
С вершины каменистого холма, вздыбившегося посреди узкой горной долины, открывался прекрасный вид на марширующие внизу батальоны новой имперской армии. Войска Кёр-Тэнно неспешно текли через перевал Мортунг по широкой мощеной дороге и постепенно втягивались сюда через ущелье на противоположном конце. Разворачиваясь в походный боевой порядок, они продолжали свое неторопливое движение. Далеко-далеко вдали на обрывистом гребне нескольких осыпавшихся скал, заметно уступавших высоченным заснеженным пикам у себя позади, высились едва различимые отсюда башни Гломстанга. И массовое шевеление вокруг городских стен сейчас творилось куда более активное, чем даже здесь.
Как я и рассчитывал, вражеские войска не рискнули оборонять Мортунг и "природные ворота" на входе в долину. Несмотря на кажущее удобство, эта позиция была на редкость неудачной, что можно было бы легко исправить, всего лишь отстроив заново древнюю имперскую заставу, развалины которой еще сохранились по обеим сторонам ущелья. Но за долгие века магистрат Гломстанга по какой-то причине так и не пожелал затратить средства на подобные реставрационные работы, и это теперь играло на руку мне и моим воинам. Разумеется, в окрестных горах имелась уйма мелких проходов и козьих троп, так что качественно защитить город от набегов каких-нибудь орков или других диких племен подобная крепостца точно бы никогда не сумела. А вот в случае с настоящей армией дело, наверняка, обернулось бы совсем по-другому. Но жаловаться на ошибки противника в любой ситуации глупо, вот я и не собирался этим заниматься. Да и даже если бы форт был восстановлен и полностью функционален, с моими башибузуками и новыми осадными машинами мэтра Гэмпая на его взятие не ушло бы и недели времени. Саму же заставу эту мы еще отстроим заново, дайте только срок и с Гломстангом предварительно разобраться.
А в стены указанного города, тем временем, продолжало набиваться все больше и больше народа. Мелкие шахтерские коммуны, деревни при каменоломнях и поселки горняков, разбросанные возле многочисленных карьеров на ближайших горных отрогах, спешно эвакуировали своих жителей перед лицом надвигающейся угрозы. И, надо заметить, они прекрасно успевали это сделать. Чего я, собственно, сейчас и добивался...
Несмотря на то, что Гломстанг не был когда-то городом огров Империи, его история к текущему дню насчитывала более полутысячи лет, и это была первоклассная крепость, к созданию которой приложили руку многие поколения дварфов и гномов. Вот так просто взять и расколоть подобный "крепкий орешек" с нахрапа и без подготовки у меня бы, наверное, не вышло даже с десятью тысячами огров и двадцатью-тридцатью тысячами вспомогательных войск. А под моей непосредственной командой пока имелось заметно меньше народу, общей численностью всего-то сотен под девяносто, из которых огров не было, наверное, и трети.
Официально, нынешний гарнизон Гломстанга был намного меньше тех сил, что были в моем распоряжении. Наемников-стражников, следопытов из Пограничного Дозора и рыцарей-клириков в общей сумме в городе не было и полутора тысяч. Но воевать с Гломстангом — это было не одно и то же, что воевать с его стражей. Все торговые дома этого города, его мастеровые цеха, шахтерские гильдии и простые жители непременно встанут на защиту своего дома в такой ситуации. А это еще не меньше пяти-шести тысяч здоровых мужчин, из которых очень и очень многие прекрасно знают с какой стороны браться за меч и для чего следует использовать тяжелое топорище боевой секиры. Да и некоторые представительницы прекрасного пола в этом неспокойном мире могли порой дать прикурить даже самому отмороженному головорезу, и, по информации собранной мной через Стэна и крысюков, подобные дамочки в Гломстанге тоже встречались отнюдь не редко. А добавьте к этому еще небольшое, но ощутимое число багбиров и урсумаритов, которые трудились на многих рудниках, и в рукопашной без труда рвали на лоскуты любого тролля или огра.
Кроме того, в городе постоянно находилось еще около тысячи наемников из разных команд. И пускай обычно они не работали бесплатно, но когда мои парни пойдут на штурм, магистрат, скорее всего, сумеет уговорить этих деляг поработать клинками по тарифу с большими скидками. Данный контингент был опасен в первую очередь тем, что зеленых юнцов среди наемников, как правило, не было. В основной своей массе, это были очень и очень хорошие воины, а также опытные боевые маги, что меня опять же ничуть не радовало. Да и про верхушки дварфских кланов, состоящие из матерых вояк, обладающих самыми лучшими доспехами и вооружением в окрестных землях, забывать не стоило.
В общем, если бы нынешней имперской армии пришлось сражаться с подобным войском в чистом поле, то я бы еще рискнул (скрутив хвостом фигу в кармане и поплевав на ангелов через правое плечо), но при атаке на оборонительные позиции у моих гавриков не было даже мало-мальски приемлемых шансов. И это не говоря о самой крепости, которую им пришлось бы штурмовать.
Гломстанг, как уже говорилось, был городом старым, и даже немного древним. Во всяком случае, свои катакомбы и заброшенные подземелья у него имелись. Но кроме них была еще и отдельная система подземелий, замкнутая на цитадель. Снаружи эта серая коробка была простым домом из мощных каменных блоков, с узкими окнами-бойницами, а ее крыша лишь на пару метров превосходила окружавшие ее башни так, чтобы стрелки, которые там располагались во время боя, могли бы обстреливать врагов, ворвавшихся на оборонительные стены вокруг. Внутри же все пять этажей цитадели отводились под зал заседаний местной Ассамблеи и помещения для чиновников магистрата. Однако это была лишь только надземная и самая незначительная часть настоящего "сердца обороны".
Склады продовольствия, оружейные комнаты и отдельные залы, принадлежавшие самым богатым и влиятельным городским семьям, комнаты-ловушки, вертикальные лестницы, ложные коридоры и боковые ответвления подобно пчелиным сотам в громадном улье уходили ярус за ярусом в самые глубокие скальные недра, на которых в свое время и был возведен Гломстанг. Лезть в эту хорошо укрепленную нору, где без сомнений укроются со своими богатствами городские набольшие, было бы чистой воды самоубийством, даже если к тому моменту мы сможем взять под контроль весь остальной город. Конечно, ничто не мешало мне, например, позвать мэтра Санаду, чтобы он провернул какой-нибудь фокус типа того, что был проделан с подземельями Кёр-Кио, но отвлекать начальство по таким несущественным вопросам каждый раз было с моей стороны неэтично и довольно пагубно для моего собственного авторитета в глазах огра-мага. Кому, скажите на милость, нужен помощник для важных поручений, который "занозив палец" тут же бежит жаловаться и требовать помощи? Вот и я не собирался отлынивать от обязательств, предусмотренных моим рабочим контрактом.
Таким образом, взятие цитадели было уже проблемой в квадрате, поскольку до этого еще надо было как-то разобраться с остальным Гломстангом и его населением, которое в свою очередь, наверняка, будет активно сопротивляться воцарению нашего господства. И если первое кольцо городских укреплений представляло собой лишь трехметровую стену с редкой россыпью дозорных башен, то грозные бастионы, окружавшие цитадель и почти всю старую часть поселения, ничуть не уступали в оборонительных возможностям той же Фугакудзиваре. Да, в моем распоряжении были теперь новые осадные машины, частично с техно-магическими прибамбасами, полная схема городских подземелий, ворох сведений о планировке улиц и расположении ключевых опорных пунктов оборонительной системы врага, но даже со всем этим потери имперской армии, на мой непритязательный вкус, должны были быть уж слишком большие. И поэтому я, как истинный "отец солдатам", решил сделать выбор в пользу старой доброй осады. Правда, не совсем классической...
Мясо, еще с вечера замаринованное в уксусе со специями, уже зарумянилось на решетке, источая дивные ароматы. О да, что может быть замечательней, чем свежая вепрятина, еще позавчера бегавшая по атарским болотам в образе громоярого кабана и наслаждавшаяся жизнью? Только темный густой эль прямиком из пивоварен Хромсфилда да с нарезкой из в меру жирного копченого сома! Эх, иногда начинает казаться, что жизнь и в самом деле удалась. Надо будет почаще выбираться на природу, а то все кабинет, кабинет, пыточная, плац, поле боя и опять кабинет...
Отхлебнув еще пива из массивной серебряной кружки с крышкой, я вооружился длинной вилкой с двумя зубцами и начал переворачивать мясо над раскаленными углями. Мда, надо будет потом себе нормальный мангал сварганить, а то барбекю — это все-таки не совсем то, чего душа желает... В паре шагов от меня, развалившись в плетеном кресле, вольготно расположился Стэн. В руках у блондина был какой-то местный аналог гитары или лютни, перебирая струны которой бард извлекал на свет приятный расслабляющий мотив, не слишком бравурный, но и не слишком тоскливый, как раз под стать ситуации. Крысиный капитан Сворк, который со своими лазутчиками как угорелый набегал кругов десять по окрестностям только за последние пару ночей, сопел в две дырки, свернувшись причудливым комком в соседнем кресле. Харакал, заглянувший с коротким отчетом о продвижении войск, слонялся рядом, вспоминая все новые и новые вопросы, которые ему срочно нужно со мной обсудить вот именно сейчас, и при этом очень плотоядно косился на куски недожаренного мяса. Ну, и от кружки эля полуогр тоже не отказался. В общем, картина вокруг была самая идиллическая. Ни дать, ни взять, знаменитое полотно "Панки на отдыхе" в масляных красках, но уж точно никак не "Генеральный штаб армии Тьмы в преддверии новых злодеяний".
— Слюной не капай! Угли затушишь! — я треснул вилкой по носу громилу Буча, который навис надо мной, проявляя к жареной вепрятине не меньший интерес, чем Харакал.
Дикого багбира, которого я "подобрал" в главной крепости Кривых Когтей, после ожогов и контузии долго выхаживал Зейт с сыновьями и внуками, но поставленную задачу крысы в итоге выполнили. Здоровенное опасное чудище, получившее от меня имя Буч, оказалось ожидаемо не самым умным существом, но зато по-собачьи преданным и чутким на опасности. Безошибочно определив, кто является самым главным из тех, кого он увидел вокруг после выздоровления, Буч теперь неотступно следовал за мной по пятам, пока я находился в Фугакудзиваре или в расположении армии, играя роль моей дополнительной охраны, а также "вьючного мула". Все мои немногочисленные вещички, которыми я успел обрасти за время своей службы, вроде вот этой жаровни, походного письменного набора и прочих мелочей, без труда помещались в заплечные мешки и подсумки, которые были пошиты специально для багбира вместе с нормальной одеждой и новыми доспехами. И обязанности свои мой самозваный ординарец выполнял не за страх, а на совесть, требуя для себя вполне приемлемую оплату в виде регулярной кормежки и простой похвалы.
— Шванк, ты только его первым, как приготовится, к еде не подпускай, — приоткрыв левый глаз, заметил с усмешкой Стэн. — А то всем попробовать хочется...
Буч в ответ на заявление барда повернул лобастую голову в сторону говорившего, оскалил все свои полсотни клыков и издал многозначительное "Ы-ы-ы!".
— Людям искусства, вроде как, духовной пищей питаться положено? Нет? — отозвался я, продолжая свои кулинарные работы.
— И все-таки, похоже, что садизм у баатезу в крови, — "печально" вздохнул Стэн и, поведя плечами, начал наигрывать звонкую мелодию повеселей.
— Не пали контору, соловей белобрысый!
Дабы не привлекать лишнего внимания к нашей ставке со стороны тех волшебников, что могли находиться в Гломстанге, я еще заранее воспользовался своей третьей физической формой, которой меня одарил мэтр Санада. Что-что, а "экранировать" мою демоническую природу от любых любопытных глаз она умела великолепно, даже лучше, чем "стеллс-генератор" на запястье. Впрочем, ограничиваться лишь сменой формы я не собирался, и поэтому выставить двойной караул вокруг холма и создать в глубине долины ложный командный штаб, где всем заправляли пару огров-магов из числа "вырожденцев", мне это ничуть не помешало.
Кроме того, мэтр Санада воспринял прозвучавшую с моей стороны критику, к счастью не слишком остро, и за прошедшие недели немного доработал мой "человеческий" облик. Пальцев на руках у меня, к сожалению, пока оставалось по четыре, и глаза по-прежнему демонстрировали "взор вампира с похмелья", но теперь я хотя бы не рисковал постоянно прокусить себе язык в дюжине мест зараз. А способность к частичной трансформации подарили мне замечательную возможность отращивать хвост, крылья, шипы и когти практически мгновенно, не возвращаясь при желании полностью к предыдущему облику. Правда, при этом моя природа баатезу, разумеется, раскрывала себя по всем статьям, в том числе и для магического обнаружения. Но, поскольку, плюсов от этого всего было, несомненно, больше чем минусов, а дальнейшие эксперименты по улучшению Санадой еще планировались, то жаловаться было грешно. Тем более что достигнутые результаты, по словам огра-мага, останутся со мной уже навсегда, а много ли в Бааторе спинагонов, которые могли бы похвастаться таким широким набором биомагических улучшений? Вот то-то и оно-то!
