Столица, разумеется, была взята без особого напряжения. Потери армии Рувросс были ничтожными. Император Губар отрекся от престола в пользу мудрого Иоанна, таки образом два королевства слились в одно.

Мэффа на покоренных землях дала волю крестьянам, и освободила рабов, создав выборный круг. После чего следующий удар обрушился на империю Дюкк. Тут Мэффа как всегда стремительно и неумолима. Противник принц де Жиром, попробовал атаковать. Он всегда предпочитал наступление обороне. И естественно угодил в заранее подготовленную ловушку. Девушка сжала противника клещами, сдавив фланги. В лоб врага ударили катапульты с горючими горшками и подобием средневекового напалма. Империя Дюкк захлебнулась, а обгоревший принц попал в плен. Впрочем, Мэффа в постели попробовала этого красавчика. Он ей понравился и занял место в мужском гареме, который завела себе воительница. Она очень любила секс, и игры с плотью.

И эта империя легла по нее. Воистину он была самим воплощение Люцифера, если тот был женщиной. Очень умело побеждала и покоряла всех, одну империю за другой и при этом искусно избегала войны на два фронта. А это что ни говори, феноменального требует умения.

Мэффа в какой-то мере была кумиром Маруси и в тоже время пугала ее. Так как вечная девушка-эльф была диаметральной противоположностью Иисуса Христа. На столько, насколько это вообще возможно. Сын Бога был скромен, а Мэффа очень гордая и любила превозносить себя. Учение Адвентистов Седьмого Дня на том и строиться, что Иисус не желал делать культ из дня своего собственного воскрешения! Он находился в покое согласно заповеди в Субботний день и воскреснув в первый на давал повеления светить первый день недели. Да и апостол Павел в послании Коринфинянам пишет: в первый день недели пусть каждый отлагает и сберегает себе столько, сколько может позволить ему состояние чтобы не делать сборов когда я приду. То есть Апостол считал первый день недели обычным рабочим днем, так в субботу в правоверных иудеев не было принято заниматься бухгалтерией, так что лучше все это сделать сразу после священного дня, заодно рассчитав ресурсы на целую неделю.

Маруся помнила этот догмат и свято хранила его. С другой стороны уже наступает суббота, солнце близиться к закату. Можно ли бежать в этот день.

— Эллен Уайт не была фанатичкой. Не даром Иисус осуждал превращение субботы из дня благословения и радости в тяжкое бремя.

Голосок ответил ей:

— Возможно, ты и права! Но голос похоти, как с ним быть!

— Что естественно, то не преступно! А что преступно, то неестественно! Так что я пока не преступила грань запретного.

— А если переступишь?

— Тогда да поможет мне божья благодать!

— Но если мы будет произвольно грешить, то не останется жертвы за наши грехи.

— А если не произвольно, только руководствуясь одним инстинктом. То может тогда проститься.

Голос совести замолчал. Девушка с удовольствием прибавила хода, он чувствовала себя львицей преследующей кабана.

Вот впереди загорелись огни, похоже, воительница стремительно приближалась к Минску. Что можно сказать о столице Белоруссии. Видевшую огромные города будущего Марусю она конечно не впечатляла. Так большая деревня. Уже вечерело и на улицах, было много народа. Девушка перешла на шаг, помыла под колонкой ножки, надела сапоги. Маруся была в военной форме и внушала уважение встретившимся на пути людям. Много пионеров, они маршировали по улицам, под барабанный бой, многие впрочем, чумазые: видимо работали. Девчонка спросила, где железнодорожный вокзал. Получив вежливый ответ, направилась к нему.

Следовало именно там ожидать Артема. Вообще это интересный мальчик. Говорит что у него душа взрослого? Это конечно очень забавно быть в чужом теле. Вот ей бы тоже хотелось на короткое время стать мужчиной. Какого это мужику, по крайней мере, не нужно рожать. Впрочем, у них все равно дети вынашиваются в инкубаторах. И какое мужики испытывают удовольствие во время секса? Говорят что женщины в этом плане куда счастливее мужчин, имея куда более продолжительный и сильный оргазм. Маруся хлопнула себя по губам:

— Опять я думаю о похоти! Ну и ужас! Господи прости, что-то я совсем развратилась!

Девушка шла быстрым шагом, почти бегом. Надо пройти несколько километров, а сапоги без портянок сильно натирали. Можно было конечно скинуть, но взрослые босиком по столице не ходили, да и дети обычно были обутые. Все же столица тут это казалось несолидным, признаком бедности. Впрочем какое дело до предрассудков, несколько метущих улицу пионеров оказались босоногими и Маруся с удовольствием последовала их примеру. После чего скорость увеличилась.

Здание вокзала было каменным, недавно построенным с подземным переходом. Девушка несколько раз обошла его, заказала крепкий чай и с удовольствием выпила, закусив бутербродами с сыром. Согласно ее расчетам Артем уже должен подбегать к вокзалу. Вообще это жестоко заставить мальчика пробежать босиком пол Белоруссии. Зато теперь они на месте. Уже вечер пятницы, а значит наступила библейская Суббота, дует прохладный ветерок, зажглись фонари. Где-то на уголке бородатый мужик спорит бабкой. Требует отдать деньги. Та в ответ что-то сует ему и хрипит:

— Возьми вот это Иван.

— Да на черта мне твой жемчуг. Если его захочу сбить меня тут же НКВД, за глотку схватит. Ты лучше триста рублей отдай.

— Ах, ты мой касатик! Скоро деньги ничего стоить не будут.

— С чего это взяла карга?

— Война милый будет! Это мне сама Матрифейна сказала.

— Тоже выжившая из ума старуха!

Бабка замотала головой:

— Не мели по пустому языком. Эта гадалка ни разу не ошибалась. Помнишь, он сказала, что скоро будет конец Иудушке.

— Да и...

— Троцкого подлинный коммунист зарубил, в результате чего твою сестру из тюрьмы выпустили.

— Она баба крепкая, работящая, побои выдержала. Говорят, ее даже пару раз изнасиловали. Вся в синяках была и шрамах, но спасибо партии разобрались выпустили.

— Вот если бы побоев не выдержала, то лагерей не избежала. Моя дочь тоже в НКВД попала. Так ее там раздели и отвели в бокс. А в бокс сделанном специально для женщин гвозди торчат, не шевельнуться так чтобы не укололи. Только стоять можно. Так он сердечная целые сутки мучилась, живого места на ней не осталось. Потом током били. Сломали девочку, признание подписала и двадцать пять лет лагерей. На Воркуте сейчас.

— И каково в лагере?

— Жить говорит можно! Даже по воскресеньям кино показывают, только работы тяжелой много, но она деревенская к труду привычная. Думаю, выживет. Кстати забеременела, так что может срок, как матери ей скосят. Сталин добрый, когда убрал изверга Ежова, то много людей из тюрем вышло.

— Я думаю, великий вождь много не знает, а жестокие чистки творит его окружение. Но все равно за жемчуг меня захапают, не возьму.

— Когда немцы придут, то советский рубль будет дешевле туалетной бумаги.

Мужик погрозил кулаком:

— Типун тебе на язык старая. Да за такие речи уже не лагеря, "вышак" светит. Иди отсюда, я тебе еще сроку неделя даю, достань деньги, а то справедливости буду искать у суда народного.

— Неделю! Может две! Откуда у старушки такие деньги чтобы триста советских целковых отдать.

Мужик зачесал голову:

— Надеешься, что война начнется! Но Сталин никогда не ошибается, а в мае сказал что в этом году войны не будет.

Бабка простонала:

— Я и сама не хочу войны, но устоять против козней сатаны невозможно. Ладно, милый мне еще надо до хаты добраться путь не близкий и скотину с утра накормить. Бабка кивнул головой, и стала удаляться мелкой, но удивительно скорой для ее возраста рысью.

Маруся прошептала:

— И эти от репрессий пострадали, каково людям жить в страхе и любви. Громадный портрет Сталина на вокзальной стене казалось, подмигнул ей. У входа вокзал висел огромный транспарант: когда говорим партия — подразумеваем Сталин, когда говорим Сталин, подразумеваем партия!

Маруся сострила:

— Всегда так! Говорим одно, а подразумеваем другое.

Она посмотрела на портрет Сталин. Красивый мужчина кавказкой национальности с черными густыми усами, добродушным, но при этом чрезвычайно волевым взглядом смотрел на нее. Художник изобразил глаза Сталина в центре, по этому с какой стороны не посмотри, казалось, что тебя неотрывно преследует его тяжелый взгляд. Марусе даже стало как-то не по себе. Она стала мысленно читать молитву. Неожиданно среди множества звуков ее чуткое ухо уловило едва слышные шаги босых, детских ног, кто-то пытался зайти ей за спину. Маруся притворилась, будто не замечает. Маленькие мозолистые руки закрыли глаза. Сдавленный голос произнес:

— Угадай, кто за тобой пришел!

— Наверно дед Мороз красный нос! — Сказала, дурачась Маруся.

— Почти угадала! Грозных дедушка Мороз, борода из ваты.

— Ты подарки мне принес — педераст горбатый! — Поправила Маруся, резко встряхнув руки. — Какой ты еще ребенок Артем.

— Я вполне взрослый мужчина. — Ответил мальчишка. — Так вот первая часть трудного пути завершена. Теперь нужно что-то сделать, чтобы закрепить успех.

Маруся предложила:

— Сейчас идти к Павлову поздно. Уже все учреждения закрыты. Самое время подыскать нам ночлег.

Артем возразил:

-Я бы так категорично не стал бы утверждать. Сталин работает ночами, и одновременно дергает всю страну, так что Павлов ожидая в любой момент связи с этим деспотом, не спит.

Маруся согласилась:

— И я бы не спала, так как можно серьезно нарваться на проблемы.

Артем кое-что уточнил.

— Я выяснил, где находиться штаб, пойдешь туда ты! По дороге я тебе расскажу, что можно и нужно говорить Павлову. Заодно передашь ему карту.

Маруся согласилась:

— Это конечно хорошо, но может оказаться не достаточно. Вдруг Павлов все равно не поверит и захочет связаться с Жуковым, или даже с самим Сталиным.

Артем почесал затылок:

— С Жуковым возможно и не плохо, а вот со Сталиным только испортит все дело. Он накричит на всех и подавит инициативу. Вот бы мне встретиться с Жуковым я бы его убедил кое-что предпринять на свой страх и риск.

Маруся ответила:

— Лучше мне?

— Почему?

— Ты мальчишка, а я красивая взрослая женщина.

Артем прищурился:

— Разве взрослая?

— Ну выгляжу вполне взрослой! А ты совсем еще пацан, даже полуголый. Может одежду, себе какую-нибудь достань.

— Украсть? Это грешно!

— Нет завтра мы купим, у меня ведь есть захваченные у оккупантов, не малые советские деньги.

— Скорее всего фальшивые. Немцы имеют подпольные фабрики, печатают купюры.

— Нас могут с ними поймать?

— Маловероятно специальных приборов проверяющих валюту пока не изобрели, а качество немецкой полиграфии высокое. Так что можешь не опасаться подвоха.

По пути девушка спросила у милиционера как пройти к штабу, тот вежливо ответил.

Они двинулись к окраине города, стаять идти быстро, но не привлекая к себе внимания, и тут Маруси возникло сомнение:

— Знаешь Артем, а вдруг Павлов захочет проверить мою личность?

Мальчишка ответил:

— Я этого не исключаю.

— Так что в этом случае мы можем попасть впросак.

Артем почесал макушку:

— Определенно да! Можем оказаться в подвале НКВД.

— Только не я! Добровольно в лапы карателей, чтобы они меня голой в бокс с гвоздями ставили, никогда. Маруся сжала кулаки.

— И что им сделаешь?

— С моими навыками многое. У меня силы столько, что вполне способна, пару десятков местных мужчин уложить. Потом смоюсь в лес, и дождусь вторжения немцев. Какого числа они взяли Минск?

— Двадцать восьмого июня!

— До этого срока продержусь! — Девушка расправила шире плечи— А ты за мной не лезь, не стоит садиться!

— Это хорошо! Но все же будет обозначать провал миссии.

Девушка на мгновение задумалась, а затем ответила:

— Я вот что придумала. Нужно проникнуть в секретную связь и позвонить в Брест к генералу Лагутину. Я по немецким документам капитан Анастасия Петрова именно в его штабе работаю. Потом запомнить его голос и сымитировать запись на магнитофоне.

— Отлично придумано, но дальше что!

— Потом когда Павлов захочет, позвонит Лагутину, я отвечу ему через секретную связь. Вернее магнитофонная запись. И все будет Окей.

— А магнитофонная запись ты уверена, правильно сработает?

Девушка ответила:

— Я сделаю приспособление, которое позволит среагировать магнитофону прямо на звонок из штаба. Вряд ли в Брест позвонит кто-нибудь кроме Павлова.

— А набор фраз!

— У военных он обычно стандартный, так что все обойдется. Если конечно повезет, но я не думаю что Павлов, что-нибудь заподозрит.

— Ладно, Маруся смекай!

Он старались идти еще быстрее, как вдруг один из редких автомобилей остановился. Это была армейская "эмка". Из нее высунулся офицер, улыбаясь спросил:

— Такой красивый капитан, а идет пешком, хочешь подвезу.

Девчонка ответила:

— Не откажусь!

— А что за пионер?

— Я Артем Боровиков.

— Может, тоже подъедешь!

— Я лучше пробегусь, будет закалка! — Сказал мальчик.

Подполковник ответил:

— Отлично! Я вижу, что у тебя очень резко очерченные мускулы, только рельефа им не достает.

— Пока не достает! — Ответил Артем, и встал на руки, быстро прошелся, дрыгая ногами.

— Ого, да ты акробат! Знаешь, у нас будет вечеринка, может быть, исполнишь какой-нибудь номер.

Мальчик ответил:

— С удовольствием!

— Так садись в машину, а то потеряешься.

Артем на сей раз, послушался. В "Эмке" было тесно, немного трясло, но в целом терпимо. Маруся прижалась к нему, ее крепкие пальцы массировали спину, разминая жесткие мышцы мальчишки.

Доехав по военного поселка, они вылезли. Маруся сказала полковнику:

— А нельзя ли мне посмотреть, как работает связь.

— Это к майору Крапивному нужно обращаться! — Сказал полковник.

— Вот именно это я сделаю!

— А зачем тебе это нужно? — Осведомился полковник.

— Хочу сюрприз сделать генералу Лагутину. Сообщить все новости в Минске, а также результаты футбольного матча, он этим очень интересовался.

— Со штабной связи!

— А что! — Маруся выкатила глаза. — Это будет отличным шиком.

— Ну, хорошо объясни это Крапивному.

Майор Крапивный оказался еще молодым очкарикам. Он был педантом, и при этом кавалером. Обратись к нему мужчина, с подобной просьбой он бы с гневом отклонил это, но ослепительно красивая девушка совсем другое дело. Это настоящий ангел во плоти, а ангелам не отказывают. Особенно после того как девушка намекнула что не против провести с ним вечер. Он лично провел ее в не особенно глубокий бункер, в помещении и коридорах висели цветные плакаты, призывающие к бдительности. Один из плакатов особенно запомнился Марусе, шпион с огромной как у слона ушной раковиной подслушивал характеристики танков. И надпись — ведь Т — тридцать четыре есть самый сильный мире, а враг узнал секрет, горит шпиона след.