-Я тебя отпущу. Если не будешь шуметь. Понимаешь меня? -Спросил Пьеро в темноту. Несколько долгих секунд ничего не происходило, но потом гоблин тихо подался вперед и кивнул.
-Не будешь шуметь? Мне надо откатить твою клетку. -Показал Пьеро руками, как будет толкать тележку с клеткой. Пуза затянулась. И он снова спросил:
-Не будешь шуметь?
Гоблин отрицательно мотнул головой и Пьеро поднатужившись и уперевшись в землю каблуками, сдвинув телегу с места, начал толкать ее во тьму, подальше от горящего в центре табора костра.
Они всегда, когда останавливались на ночлег, делали яму, обкладывали кострище камнями и кидали в костер толстые поленья которые шаили до самого утра, отпугивая всяких оборванцев и бродячих собак. В спокойных местах, вблизи городов, они как правило не выставляли охрану. Но как видел Пьеро братья— акробаты неплохо владели копьями, канатоходец Буч метал не только ножи, но и небольшие, остро заточенные топорики. Старый Джубе, даром что одноногий, хорошо стрелял из лука, который с двумя дюжинами стрел был припрятан в его возке. А фокусник, седой и долговязый Крамни виртуаозно владел узким мечом, больше похожим на тяжелую шпагу. Даже Левелла, хватала вилы для сена и заправски орудовала ими, отбивая выпады копья одного из братьев-акробатьев.
У Пьеро даже закралось подозрение, не промышляют ли они сами на пустынных дорогах, грабя и убивая одиноких путников. Слишком уж привычно, с эдакими кривыми улыбочками и блеском в глазах артисты брались за оружие. А может это и правда только для самозащиты. По рассказам у вечернего костерка, они не раз отбивались от мелких шаек лихих людей, польстившихся на добро бродячих артистов. Сегодня Пьеро повезло, они стояли на севере герцогства Редоран, у большого селения, поэтому караул не был выставлен.
Как сказал старик Джубе:
-Тута хорошо, тихо, не шалят родимые. У редоранцев с ентим вапче строго и разбойников оттого на дорогах маловаста, так как их или на кол сразу или на вечно в рудники. Потому, стало быть, в Империи и лихих людишек поболе, там не сразу вешают, а токмо ежели докажут смертоубийство. У энтих всё попроще будя.
Пьеро протолкал телегу с клеткой, наверно на четверть фарлонга, прежде чем решился сбить большим камнем небольшой навесной замок. Истекая потом, он сгреб в ладонь медяки и сплюнул с досады, там оказалось всего пять, самых мелких медных монет герцогства. На сколько он помнил, редоранские медяки были даже немного дешевле имперских сантимов. Видно вчера, сеньор Арново уже выгреб все деньги из жестяного ящика.
-Эх, да мне этого даже на день не хватит! -Расстроился юнец. Он уже собрался уходить, когда шелестящий голос из клетки заставил его вздрогнуть.
-Хум-ман обещ-ща-ал отпус-стить. -на него опять уставилась пара чуть светящихся глаз.
Пьеро сначала изумился тому, что гоблин умеет говорить не только по-своему, по-гоблински, но еще и знает общеимперский. А потом задумался, -Что делать, выпустить, как и обещал? А вдруг этот маленький монстр кинется на него? Не так хотелось выполнять обещанное, как насолить сеньору Арново, задумавшему превратить его самого в мелкого, вечно смеющегося уродца.
-Ты мне ничего плохого не сделаешь? -Тихо спросил мальчик.
-Не-ет. -Помотал головой зеленокожий и с надеждой, вновь уставился на Пьеро.
-А-а, была-не-была! -Решился малец. Если кинется на меня, я его камнем по голове садану, ростом-то он небольшой, как раз с меня будет. Он вновь подобрал брошенный камень и размахнувшись двинул им по замку.
Хресь! На этот раз получилось ловчее, он сбил небольшой замок с первого раза. Надо сказать, что замки были довольно дороги и сломав два, он уже нанес труппе сеньора Арново весомый ущерб.
Гоблин довольно осклабился, растянув свой и без того огромный рот и обнажив мелкие острые зубы, что заставило вздрогнуть увидевшего это Пьеро. Болотная тварь взявшись обеими когтистыми руками... или всё же лапами? ...за дверь клетки, медленно её открыла. Потом гоблин вылез на траву, разогнулся и с хрустом потянулся. Ростом он оказался даже ниже паренька, но Пьеро сжав в руке камень медленно отступил на пару шагов. Гоблин на это только криво усмехнулся. И глянув в сторону горящего вдали костерка сказал:
-Жжди ху-уман. Ж-жди. -Потом пригибаясь, почти побежал к стоянке артистов, смешно перебирая своими кривыми ножками.
Пьеро испугался, что гоблин добежав поднимет шум, а разбудив артистов укажет на него как на вора. Он думал припустить в другую сторону, но ноги словно налились свинцом со страху. Но всё же переборов первый испуг, Пьеро быстро заковылял, через поле, по направлению к видневшимся, в свете двух лун, горам. Через некоторое время он вышел на уходящую в горы тропку и пошел по ней. Он периодически прислушивался— не поднял ли освобожденный гоблин шум? Но позади было, всё так же, тихо. Он уже начал успокаиваться и протопал еще с четверть часа, когда услышал шорох позади. Он быстро спрятался за небольшим кустом, когда увидел выбежавшего гоблина. Вернее сначала он увидел два мерцающих желтых глаза, а потом под призрачный зеленоватый свет Кратоса, выбежал сам лесной житель. Поравнявшись с кустом, тот квакающе рассмеялся и заметил:
-Хум-ман плох-хо прятаться. Бырзыгуун видеть хум-ман.
Раз уж гоблин определил его местонахождение, Пьеро озираясь вышел из-за куста. Гоблин прибежал один и в его руках что-то было. Пьеро пригляделся и сначала увидел длинный кинжал с перевязью и на кожаном ремне, в расписных деревянных ножнах. Как он помнил этот кинжал он пару раз видел на поясе у сеньора Арново. Потом в другой руке зеленокожего, увидел какую-то светлую тряпочку и небольшую деревянную шкатулку. Гоблин сначала положил тряпочку и шкатулку прямо на землю, снял кожаную жилетку и нацепил перевязь с кинжалом и затянул ремень. Потом вновь надел жилетку и расправив белую тряпочку водрузил ее на голову. Тряпочка оказалась летней шапочкой сеньора Арново. Потом он протянул шкатулку Пьро:
-Хум-ман брать мон-нетк-ка.
Пьеро взял небольшую коробочку и сунул в свою импровизированную котомку. -Ты чего с артистами сделал?
-Ар-рнов-во враг. Бырзыгуун уб-бить враг. -Гоблин провел пальцем с острым когтем себе по горлу.
-А других? Остальных не тронул? -Испуганно спросил Пьеро.
-Неет. Друг-гих спа-ать. -Помотал головой гоблин.
Парень постоял с полминуты, размышляя о произошедшем. -Раз гоблин отдал мне деньги, то не будет убивать и меня. Зачем тогда шкатулку с монетами отдавать? Не всех зарезал там и то хорошо. А Арново не жалко, так ему и надо уроду жирному. Но ведь могут и на меня подумать. -Опять пришла в голову пугающая мысль. -Все подумают, что это я сеньора Арново зарезал и гоблина выпустил и деньги из сундука тоже я украл. Вот жеж. Выходит всё одно, надо ноги отседова делать. Пусть я Арново и не убивал, но гоблина выпустил и из ящика на клетке монеты всё одно украл. А ведь это уже второе моё воровство. -Поёжился Пьеро и развернувшись зашагал прочь. Гоблин на кривых ногах догнал его и пристроился рядом. Если бы кто увидел в призрачном лунном свете две шагающие по тропке маленькие фигуры, одна из которых была без штанов и босиком, зато в белой летней шапочке, наверное очень бы удивился.
Они прошагали всю ночь. Тропка то терялась между камней, то проявлялась вновь, еле видной ниточкой. А когда рассвело Пьеро увидел маленькую хижину притулившуюся прямо к скале и загон в котором блеяли овцы. То ли домик овцеводов, то ли просто летнее пристанище пастухов.
-Надо купить хлеба и сыра. -Подумал мальчик. Они с гоблином сошли с тропки, спрятавшись за густые колючие кусты.
-Ты меня жди здесь. -Ткнул пацан пальцем в гоблина. -А я пойду к людям, попробую купить чего нам пожевать.
Гоблин радостно закивал и стал с довольной рожей поглаживать себя по животу:
-Ням-ням, буль-буль оч-чень хор-рошо. Бырзыгуун любит ням-ням и буль-буль.
-Еще бы. Любит он. Хоть ты и гоблин, а пожрать и выпить, смотрю не дурак. -Пробурчал Пьеро. За ночь тот несколько раз выклялнчивал у паренька еду и выклянчивал не безрезультатно. Мелкий проглот умудрился сжевать всё собранное в возке съестное, запив, это "всё", остатками вина из бурдюка. Пьеро достал деревянный ящичек и повертев его в руках, через некоторое время, смог открыть, нажав большими пальцами на две выступающие клавиши с боков шкатулки. Высыпал все монеты на заранее растеленную тряпицу и стал пересчитывать.
Шкатулка сеньора Арново содержала нешуточное богатство. Скорее всего в шкатулке были не только общие деньги, но и накопления самого Арново. Золотая крона и три золотых монеты по полукроне и еще насчитал разными медными деньгами еще почти пять крон— сумма просто гигантская. Но еще, отдельно, в маленьком кожаном кошелечке, лежала новенькая серебряная имперская крона. Сам Пьеро держал в руках серебряные деньги первый раз в жизни. Увидев серебряную монету, гоблин пришел в нешуточное возбуждение. Стал тыкать в нее когтистым пальцем и повторять:
-Хум-ман отдать Бырзыгууну волшебный металл? Отдать ему хор-роший мон-нетк-ка? Хуман другг, отдать волш-шебный мет-талл?
Пьеро конечно выпустил гоблина из дубовой клетки даровав тому свободу, но деньги-то добыл этот самый Быр-пыр-грызуун... или как там его? Ну вобщем, гоблин на полном основании мог потребовать даже большую часть денег, поэтому Пьеро, без сожаления протянул ему серебряную крону.
-О-о-о, прел-лесть! Волш-шебство. Волш-шебный мет-талл, очень ценят дома. О-о-о! -Закатывал глаза мелкий уродец, прижимая монетку к груди.
Пьро взял несколько ливров, отсчитав их самыми мелкими монетами и ссыпал медь в небольшой кошелёк Арново. Он уже собрался идти, когда гоблин решительно протянул ему пустой бурдюк.
-Буль-буль. Надо буль-буль. С вина вес-село ид-ти и слад-дко спать.
-Сладко спать. -Передразнил его паренек. -Сам бы шёл и покупал себе буль-буль.
Гоблин приуныл. -Злые хум-маны не дадут Бырзыгууну буль-буль. Они посадят Брызыгууна в клетку и будут бить.
-Ладно, чёрт с тобой. -Пьеро взял бурдюк и направился к хижине. -Если продадут мне вина, то не откажусь.
На его стук в оконные ставни откликнулись не сразу. Сначала послышалась возня, затем на крепких дверях открылось небольшое оконце и на паренька уставились прищуренные серые глаза в обрамлении глубоких морщинок. Грубый старческий голос спросил:
-Чего тебе, пацан? Ты тут один?
-Дяденька, продайте мне хлебушка?
-Так, ты один? -Повторил вопрос мужчина за дверью.
-Один я. Иду через перевал в вольное лэрство.
-Хм... -После десятка секунд раздумий, дверь всё-же заскрипела открываясь. -Заходь!
Только он переступил через порог, его грубо втолкнули в полусумрак комнаты. Когда глаза привыкли к полутьме, он увидел двух бородатых мужиков, разбойничьего вида, сидящих за столом. Еще один стоял у него за спиной. Пьеро сделалось страшно. -А ну как это промышляющие разбоем мужички. Придушат его за здорово живешь и делов. Вон какие рожи зверские.
-Да ты не робей, паря. Говори, как на духу— кто ты, зачем тута и как на нас вышел? -Сказал самый широкоплечий, чернобородый детина поигрывая длинным ножичком.
-Я дяденьки иду в лэрство, тётку искать. Мать рассказывала, что сестра у нее двоюродная есть и там вроде как живет. -Загнусавил сочиняя Пьеро. -Не убивайте меня, вот всё, что у меня есть, -протянул он стоящему рядом мужику маленький кошель. Тот взяв его кинул широкоплечему:
-Посмотри-ка, Григор, чего там у мальца. -Тот поймал кошель и неодобрительно покачал головой. Как понял Пьеро из-за того, что тот назвал его по имени.
-Ого! Без малого четыре ливра у тебя? -Немного удивился чернобородый. -Сумма весомая, для нищего странника.
-Так это всё, что у меня есть. Вот покушать у вас хотел купить. -Опять гнусаво затянул Пьеро, а сам подумал— Хорошо, что все деньги не взял за несколько крон точно бы прирезали.
Чернобородый поморщился. -А бурдюк зачем?
-Так думал и вином разжиться.
-Ха-ха-ха! -Засмеялись мужики. -А мамка тебя не заругает, вино глызгать? Мал поди еще?
-Умерла мамка и батя тоже, -шмыгнул носом Пьеро, -сирота я, круглый. А вином я, дяденьки, воду из ручьев да речек разбавляю, чтобы живот не болел.
-Хм, дельно. Значит сирота, говоришь? Ладно, чего уж там, Слега, притащи мальцу лепешек кукурузных и яблок. -Сам чернобородый встал и сдвинув какие-то мешки открыл небольшую ямку в полу, откуда выудил оплетеный лозой довольно вместительный кувшин.
-Давай сюда свой бурдюк. Прохладенькое, само-то в жару будет.
-Ты, чего, Григор? Ты ему вина налить хочешь? -Выступил из-за спины Пьеро высокий. Да и вобще... зачем его отпускать, сболтнет кому про нас.
-Да кому он сболтнет? Он же в другую сторону идёт, через дикие земли, в Вэллор.
-Так, через дикие земли еще дойти надо. Всё одно, сгинет. Так зачем отпускать?
-Дурак, ты Бося, хочь и старше меня на несколько лет. -Поморщился чернобородый. -Сироту сгубить— точно, семь годов удачи не видать. Примета верная. Богиня-мать, за такое, не раз припомнит! -Вернувшийся за стол, еще один мужик, одобрительно затряс головой. И выложив из корзины на стол с десяток толстых лепешек, яблоки и орехи, потом подумав прибывил к этому хороший кусок овечьего сыра и пару больших луковичек.
-А, то что он, дойдёт-не-дойдет не нашего ума дело. Может ему светлые боги помогут. Они к сиротам благосклонны. А вино, я ему не бесплатно даю. Оно нам по ливру за большой кувшин выходит. Так, что оттого, что сироте поможем, мы только в прибытке останемся. Зато зачтется тебе на том свете, когда люди барона тебя, Бося, изловят и над воротами замка за шею повесят. -Загоготали чернобородый и его сотрапезник.
-Тьфу! Сплюнь, раскаркался. Делайте как знаете, -обиженно махнул рукой длинный и прошел из-за спины парня в глубь комнаты.
Через некоторое время, парню вручили увесистый мешок с продктами и полный бурдюк с вином, а чернобородый сгрёб большую часть денег обратно в кошель и протянул Пьеро:
-Держи, парень, нам чужого не надо, но и своего не отдадим, -подмигнул чернобородый, -мы хоть по грани ходим, но честным ремеслом деньгу сшибаем. И поаккуратнее в горах, можешь на волков или горную кошку нарваться, а можешь и на кого пострашнее.
Только когда Пьеро вышел из сумрака хижины, почувствовал, что старуха с косой, тогда стояла всего в полушаге от него. Он сразу испугался, когда длинный старик втолкнул его в полутёмную комнату, но еще больше когда чернобородый пошевелил стоящие мешки. Он узнал этот резкий запах, так пахла сушенная дурман-трава. Он его хорошо запомнил, хоть и сталкивался до этого всего два раза в жизни.
Один раз щепотку дурман-травы принес один из старших приятелей. Убежав всей компанией на окраину города, туда где был вход в подземелья, старшие ребята набили ей трубку и выкурили, поставив на "шухер" Пьеро и еще двух ребят по-младше. Хоть этой самой дурман-травы было совсем немного и хватило ребятам от силы на две затяжки каждому. Они потом с четверть часа сидели у стены закатив глаза и хихикая. Второй раз он вдыхал этот запах за неделю до смерти отца. Тот как обычно в последний месяц пришел домой пьяный и упал не раздеваясь на кровать. Но Пьеро явно учуял этот резкий запоминающийся запах. Трава пахла сильно даже когда не тлела в трубке, а уж если кто курил поблизости сразу становилось понятно.
