Внезапно, что-то наскочило на него сбоку, опрокидывая на землю в тот миг, когда возобновился рёв пальбы. Перед его взглядом возникла морда Рекса, и пёс громко гавкнул ему в лицо, проводя лапой по шлему. Верно, пронеслось в голове Джона. У нас ещё есть незаконченная работа.
Он вновь поднялся на ноги, стараясь не покидать укрытия, даваемого баррикадой. Он слышал, как пули свистят в опасной близости от его головы, и в то же время краем глаза видел, как из зданий комплекса один за другим появляются новые и новые учёные, часть из которых спешили подхватить оружие своих упавших товарищей. В тот же миг жёлтое пятно на границе зрения привлекло его внимание. Йоднум Бау стремительно сокращал расстояние с Джоном, мчась к нему от ближайшего здания, находящегося меньше чем в четырёх метрах от него.
Не раздумывая, Шепард отпрыгнул от баррикады. Неловко приземлившись на раненое плечо, он громка выругался, проклиная всё на свете и ощущая волну боли, раскатившуюся по телу. Перевалившись на спину, он увидел Йоднум, стоящего на вершине баррикады, возвышаясь на все восемь футов, и сжимающего омнитул, который уже сформировался в острый клинок. Помимо этого, Спектр был облачён в некое подобие голографичкеской брони, укрывавшей его голову, торс, плечи и руки пластинами, смутно напоминающими древние латы. Шепард не до конца понимал, каким образом голограммы могли служить бронёй, но был уверен, что у них есть назначение помимо странного внешнего вида.
Спустя несколько мгновений первая волна учёных достигла баррикады и наполнила воздух яростными криками. Большинство из них были безоружны, и они просто напросто волнами набрасывались на металлический барьер, лишь чтобы мешать отряду Джона.
Шепард не обратил на них внимания, больше занятый саларианским Спектром, как наиболее внушительной проблемой, к тому же готовой располовинить его. Шепард перекатился назад через здоровое плечо, поднимаясь на ноги, за чем последовал удар от саларианца, оставившего на нагрудной пластине Джона линию.
Шепард моргнул. Когда он открыл глаза, в лицо ему смотрело дуло пистолета-пулемёта Йоднума. Инстинктивно Шепард отправил заряд псионики в оружие, выбив то из рук Спектра. Палец саларианца, который лежал на спусковом крючке, сломался с громким хрустом, когда оружие подлетело высоко вверх.
Салаианец даже не моргнул. В момент, когда пушка начала двигаться, другой рукой он вслепую начал наносить поток яростных тычков и порезов, заставляя Джона отступать всё дальше назад. А затем Шепард спиной коснулся стены, и в этот момент, когда время, казалось, замедлилось, клинок саларианца метнулся вперёд, метя прямо в сердце Шепарда.
Внезапный приступ ярости пронзил задворки разума Шепарда, как вдруг словно из ниоткуда крюк, встраиваемы в броню для передвижения между зданиями, обхватил руку саларианца, в которой было оружие, сжимая её в захвате. Шепарду оставалось в немом недоумении смотреть как в мгновение крюк сжался на руке Спектра, мало того, что не давая тому нанести удар, но и сбивая того с ног. Он взглядом проследил куда тянется трос и обнаружил Гарруса, окружённого несколькими лежащими без сознания телами и сжимающего в руках верёвку, словно саларианец для него — просто очень большая рыба.
— Нужна помощь, Шепард? — Крикнул он, пнув ногой одно из тел, которое внезапно дёрнулось.
Смесь благодарности и облегчения, которую он действительно не хотел чувствовать, быстро испарилась, когда Йоднум дернул рукой и оборвал кабель, тянующий его назад. Свободный конец резко хлестнул по воздуху, создавая большие выбоины как в бетоне, так и в плоти. Азари, стоявшая прямо перед Гаррусом, была почти рассечена надвое тросом, прорезавшим плавную линию от бедра к противоположному плечу, через которую наружу полезли кишки.
Йоднум вскочил на ноги, на ходу вырвав крюк из руки. Он махнул рукой почти отсутствующим жестом в сторону Гарруса. Турианец, все ещё отвлечённый на несчастье бессознательной и теперь жалобно стонущей азари, взорвался огромным ледяным шаром, и зазубренные копья льда теперь торчали из его тела, как жуткая, слишком большая снежинка. Мороз покрыл все в метре от него, включая тела у его ног. Замерзшая в мгновение на них кожа треснула и начала рваться в то время как те, даже находясь без сознания, пытались отползти от внезапного источника холода.
Холодная ярость поселилась в душе Шепарда. Это была последняя капля. Торианин умрёт. В мучениях. Он отмахнулся от веселья, которое щекотало его разум при этой мысли, изо всех сил игнорируя влияние этого существа. Волна псионической силы ударила в саларианца, заставив Шепарда ахнуть, когда он приблизился к своим ментальным пределам. Псионический удар столкнулся с телом саларианца и сбил его с ног, опрокинув того на пол, однако Спектр быстро оправился, после чего перепрыгнул через баррикаду, где исчез из виду.
Шепард выругался, но не успел он закончить, как Йоднум появился вновь, сжимая пистолет-пулемёт, чудесным образом появившийся в его здоровой руке. Пули отскакивали от брони коммандера, пока последний пытался найти укрытие от дождя пуль. Пули не причиняли боли, однако небольшие всплески мороза в местах соприкосновения каким-то образом медленно замораживали его, даже отлетая от брони.
В этот момент Шепард понял, что у него остался только один выбор, и, наконец, выхватил винтовку, прикладывая её к плечу. Он нажал на курок ещё до того, как прицелился. Плазма рванулась вперёд, врезавшись в баррикаду перед Йоднумом с ужасающим рёвом. Светящиеся расплавленные осколки стали пронзили воздух, неся смерть и боль всему на своём пути. Кровь фонтаном брызнула из тел лишённых воли учёных, оказавшихся на пути плазмы, но они даже не обратили внимания на свои раны, зацикленные на одной, единой для всех цели, продолжая, как и раньше, набрасываться на отряд с голыми руками, сковывая их движения, в то время, как их товарищи с оружием продолжили поливать бойцов Шепарда пулями.
Йоднум был сброшен с ног взрывом, и голографическая броня разлетелась на куски дождём оранжево-жёлтых искр. Он резко поднялся на ноги, его броня была разорвана и разодрана многочисленными кусками баррикады размером с палец, которые покрыли его тело. Он немедленно перешел в наступление, но гораздо медленнее, чем раньше. Шепард почувствовал небольшое облегчение. Даже Торианин не мог противостоять биологии.
Спектр бросился на Шепарда, пылая яростью. Однако стоило ему приблизиться, как Рекс в прыжке врезался в его бок. Импульс от столкновения с псом отбросил саларианца в сторону, и тело тонкого инопланетянина было просто не в состоянии компенсировать столкновение в несколько тысяч Ньютонов. Йоднум беззвучно отлетел назад и с грохотом ударился спиной о баррикаду. Его голова откинулась назад от импульса и с треском ударилась о металл. Спектр дёрнулся и замер, каким-то образом все ещё находясь в вертикальном положении, несмотря на явное бессознательное состояние.
Взгляд Шепарда оторвался от тела Йоднума и скользнул вдоль баррикады, чтобы найти отряд, в котором не хватало Гарруса и Легиона, стоящим в основном невредимым в окружении бессознательных тел. Только Найлус, Тали и Легион все ещё сражались, вынужденные двигаться медленнее в окружении вооружённых марионеток Торианина. Когда последний из них быстро пал под точными ударами Тали и Найлуса, Шепард почувствовал, как адреналин начинает выветриваться из его крови.
— Н-нет! — Громко вскрикнул несколько мгновений спустя знакомый голос, вновь заставив адреналин забурлить в крови. Дверь соседнего сборного здания захлопнулась, и Лиара, спотыкаясь, упала на колени прямо за дверью. Её руки были крепко прижаты к вискам, а сама она продолжала кричать. — Не буду!
Азари начала дико дёргаться, словно у неё начался эпилептический припадок. Её ноги внезапно напряглись, и она то ли прыгнула, то ли просто упала вперёд головой, тяжело приземлившись на живот. С каждым её движением Шепард чувствовал, как первобытная ярость Торианина становится сильнее. Лиара активно сопротивлялась его контролю, не имея ни опыта, ни помощи, и при этом не проигрывала. Джон рванулся к ней со всех ног, и остальные последовали за ним. Добравшись до Лиары, он опустился на колени рядом с ней, и вскоре к нему присоединилась Уильямс.
— Не спускайте глаз с захваченных Торианином, — приказал Шепард, осторожно переворачивая азари. Отряд немедленно окружил их по периметру, готовый к новой атаке. Сержант-артиллерист окинула опытным взглядом азари, лежащую на земле, и кивнула Шепарду, показывая, что Лиара физически не пострадала. Он выдохнул, и аура бурлящей ненависти, окутывающей эту область, усилилась, пробираясь в самые закорки его мозга и снова превращаясь в слова.
Я АЛЬФА И ОМЕГА! НАЧАЛО И КОНЕЦ! ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ ПРОТИВИТЬСЯ МНЕ!
У Лиары начались судороги, и её руки и ноги начали бешено дёргаться. Одна из её рук ударила Шепарда в грудь и отбросила того назад, а сама она закричала, срывая голос.
Психическое давление удвоилось, и Шепард услышал, как Тали падает где-то позади него. Вокруг заплясали вспышки синего света, вызванные биотикой, метаемой Лиарой во все стороны. Слабые, несфокусированные поля эффекта масс заполнили воздух, заставляя отряд убраться в укрытие.
Шепард, скрылся за зданием, расположенным не так далеко от отчаянно борющейся азари, и высунул голову из-за угла.
— Сосредоточься, Лиара! — Закричал Джон. — Сосредоточься на чём-то и не думай ни о чём другом!
Все тело азари засветилось, распространяя вокруг голубое сияние, и она закричала. Этот крик, низкий, испуганный и в то же время сердитый, обошёл логические центры мозга Шепарда и рванулся напрямую к его инстинкту самосохранения. Стена сборного дома, из которого вышла Лиара, внезапно взорвалась, когда в неё врезался биотический разряд, создав рваную дыру более шести метров в поперечнике. Психический голос Торианина снова врезался в сознание Шепарда.
ВЫ МЯСО, ПРИГОДНОЕ ТОЛЬКО КОПАТЬ И РАЗЛАГАТЬСЯ! СДАЙТЕСЬ ПЕРЕД ЛИКОМ НЕИЗБЕЖНОГО КОНЦА!
— Иди, — прорычала Лиара сквозь стиснутые зубы. Её слова были едва слышны из укрытия Шепарда. — Нахер.
Биотическая корона набрала новых сил, вырвавшись из тела Лиары в виде огромного купола, который накрыл весь исследовательский лагерь. Огромное давление отдалось в плечах и спине Шепарда, словно бы гравитация стала тяжелее вдвое, потом втрое, а потом и вчетверо. Его ноги подкосились от напряжения, и он упал на землю. Стены сборного дома, за которым он прятался, прогнулись, рухнув под собственным огромным весом. Из своего положения, лежа на полу, он едва мог видеть лицо Лиары. Ее глаза, даже склера, стали черными как смоль, и, возможно ему это только показалось, но он мог поклясться, что видел маленькие фиолетовые мерцания глубоко в бездонных глазах Лиары. Полной ярости голос Лиары наполнил воздух. Каждое сказанное ей слово было выплюнуто одинаково ядовито, медленно и абсолютно разъярённо.
— Убирайся! Вон!
Купол взорвался. Волна огромной силы ударила в Шепарда, выдавливая из него дыхание и заволакивая мир по краям его зрения, прежде чем полностью рассеяться. Психический крик, полный ярости и агонии, пронзил его разум, как миллион ножей. Необузданная боль нахлынула на его тело, смывая все остальные мысли. Не способный перенести такого, он отключился.
Через несколько секунд сознание вернулось к нему. Почти постоянное чувство присутствия Торианина полностью исчезло, а Лиара теперь лежала, сжавшись в калачик и тихо всхлипывала. Шепард осторожно поднялся на ноги, пытаясь избавиться от возобновившейся головной боли.
— Все в порядке? — спросил он, бросив взгляд на остальных, и затем он махнул Уильямс, чтобы та проверила Лиару. Сержант-артиллерист кивнула ему и двинулась осторожной походкой к упавшей азари.
— Буду в порядке, как только смогу двигаться, — крикнул Гаррус.
Шепард мгновенно обернулся, и его взгляд устремился туда, где раньше стоял замороженный Гаррус, только чтобы найти пустое место. Шепард поспешил обойти баррикаду и обнаружил, что турианец упал, вероятно, из-за гравитационного всплеска, все ещё находясь в том же положении, в котором он был раньше. Шепард почувствовал, как его губы скривились от пьянящей смеси облегчения и появшейся возможности подшутить над бывшим полицейским.
— Нужна помощь, Вакариан? — сказал он намеренно плохо имитируя туринский акцент.
— Ха. Ха. Очень смешно, — ответил он совершенно невозмутимо, а затем вздохнул. — Просто поставь меня на ноги.
— Не знаю даже, стоит ли. Ты и как украшение для газона неплохо смотришься, — возразил Шепард, всё же подхватывая замороженного Гарруса. Он поставил обледеневшего турианца на ноги и выхватил пистолет, быстро переключив его в режим Факела. Плазменный факел, даже удерживаемый на расстоянии дюйма от поверхности льда, быстро обработал его, и в считанные секунды Гаррус вырвался из своей ледяной тюрьмы с треском, похожим на гром. Турианец кивнул в знак благодарности Шепарду и двинулся к остальным. Шепард снова переключил Факел в режим пистолета и последовал за ним, но внезапный кашель слева заставил его снова развернуться, удерживая пистолет в готовом к стрельбе положении. Гаррус был всего в шаге от него, держа в прицеле своей все ещё частично замороженной плазменной винтовкой источник звука по другую сторону баррикады.
После гравитационного всплеска Йоднум, вопреки всему, всё ещё стоял, прислонившись к баррикаде всего в паре метров от них. Ручейки зелёной крови бежали ручьями вдоль стены позади него, образуя лужу у его ног. Он снова кашлянул, и изо рта у него потекли густые зелёные капли.
— Оно ушло? — вопрос его был риторическм, а голос полным боли и надежды. Он слабо хихикнул и закричал. — Оно ушло! — Он попытался оторваться от стены и громко закричал, а ужасная агония наполнила его голос. Он упал спиной к стене, и кровь хлынула из его спины новыми потоками. Саларианец тяжело дышал, и каждый вздох вызывал слабое болезненное хныканье, эхом разносившееся вокруг.
— Уильямс! — Рявкнул Шепард, не отрывая глаз от Спектра. Он опасался того, что это ловушка, но Торианин, казалось, был почти ранен тем, что Лиара сделала с ним. Его интуиция подсказывала Джону, что всё было взаправду, что Йоднум был свободен. Он взглянул на Уильямс и увидел, что Найлус и Легион направляются к нему. Сержант перевела взгляд с только что поднявшейся в сидячее положение Лиары на него. — У тут раненый!
— Уже иду, — ответила Эшли, отойдя от Лиары и махнув Тали, чтобы та помогла ей.
— Не… не утруждайся, — прохрипел Йоднум. Его голова откинулась на баррикаду, а сам саларианец зашёлся болезненным кашлем. — Ме… меня продырявило. У меня штырь в лёгком.
— Тогда не болтай, — Твёрдо и жёстко сказал Найлус, приблизившись к коллеге.
Йоднум горько рассмеялся, плюясь кровью из уголка рта.
— Я заслужил всё это, — выдохнул он. — Я не… смог с этим бороться. Я… не смог противиться…
