— Смелее, эль Хаарт, — фыркнул алмарец. — Яда в составе нет.
— Как мило с твоей стороны, — буркнул Нейл. Принесенное Фаизом средство одновременно согревало растянутые мышцы и холодило кожу, унимая болезненный жар. 'Хорошая штука, — прислушиваясь к себе, подумал Нейл. — Знать бы рецепт! Но от Фаиза, конечно, не дождешься — и склянку он тоже наверняка с собой заберет'. Последняя мысль заставила его нахмуриться. А с чего бы вдруг ан Фарайя вообще так расщедрился? Тем более, после сегодняшнего!
Очевидно, обуявшие Нейла сомнения слишком явственно проступили у него на лице, потому что гость вновь громко фыркнул.
— Не трясись, — сказал он. — И втирай сильнее, боль уже ушла. Нужно, чтобы впиталось досуха. Где у тебя бинты?
— На камине, в шкатулке.
Фаиз кивнул и отошел. 'Ничего не понимаю', — подумал Нейл, механически водя скользкой ладонью по плечу. Боль действительно уже не ощущалась. А мазь, хоть и до ужаса жирная, впитывалась на удивление быстро. Да что же там такое намешано? Может, рискнуть-таки и спросить?
— Поворачивайся, — услышал он. — И руку отставь... Да не колыхайся ты, трясогузка! Хотел бы я свернуть тебе шею, сделал бы это ещё в зале. Повернись, говорю. Я в две руки быстрее управлюсь.
Нейл, сделав, как ему велели, молча уставился в пол. Он действительно ничегошеньки уже не понимал.
— Не ломай голову, — проговорил Фаиз, берясь за перевязку. Мысли этот змей читать умеет, что ли?.. — И успокойся, ты мне нужен здоровый, — он коротко хохотнул. — Да ты, похоже, всем только такой и нужен! Причем некоторым настолько, что они даже о собственном здоровье забывают... Готово.
Он затянул последний узел. Потом подошел к окну, сомкнул его распахнутые створки, закрыл на задвижку и задернул шторы. В комнате стало темно. Нейл, застыв на стуле, настороженно прислушался. Ни звука.
— Да что происходит, в конце концов? — не выдержал он. — Фаиз!
— Не трепыхайся, — донеслось от камина. Спустя мгновение оттуда же послышался шорох, потом щелчок — и на столе перед Нейлом зажглась свеча. — Ты ел?
— Ещё не успел, но...
— Отлично. Вскипяти воды. Кофе у тебя нет, я так понимаю?
— Есть чай, — теряя терпение, просвистел адепт эль Хаарт. — Но если ты сейчас же...
— Тоже сгодится, — отмахнулся ан Фарайя. — Хотя, честно говоря, я не понимаю, как вы эту дрянь пьете. Хватит зубами скрипеть! Я тебе нужен куда больше, чем ты мне, эль Хаарт, поэтому делай, что говорят!
Нейл молча поднялся, разжег спиртовку, водрузил на нее чайник и снова сел. Его трясло от злости. Да что этот гад о себе возомнил?! Явился незваным, ничего толком не объясняя, так ещё и распоряжается, как у себя дома!..
На камине глухо брякнули жестянки с чаем и сухарями, чиркнула по выщербленной полке кружка.
— Сотню раз говорил дураку: не умеешь владеть собой — быть тебе битым, — сказал Фаиз, возвращаясь к столу. Поставил кружку перед Нейлом и уселся на стул напротив. — Выдохни, оскорбленная добродетель. Как плечо?
— В порядке...
— Хорошо, — он снял с огня закипевший чайник и до половины наполнил кружку. — А теперь пей, слушай и молчи. Никому ты не нужен на боевом факультете, вот что. До такой степени не нужен, что наш дорогой Рексфорд сегодня даже рискнул собственной шеей, явившись ко мне и в приказном порядке потребовав прекращения наших с тобой занятий... Пей молча, тебе сказали! Рексфорд, конечно, сейчас трясется почище тебя, но он не дурак и понимает, что мне его приказы никуда не уперлись. А вот у того, кто выдал ему разнарядку, определенно есть рычаги понадежней и повод повесомее. Будущему королю нужна лояльность первого алхимика, а её условия, я так понимаю, вполне определенные — дражайший сыночек, с ног до головы закутанный в пух.
'Отец? — растерянно подумал Нейл. — При чем тут отец?..' Он шевельнулся на стуле, открыв было рот, но натолкнулся на холодный взгляд черных глаз и благоразумно потянул к губам кружку. Горячий, терпкий до горечи чай снова обжег язык. Сколько листьев Фаиз туда бросил? Этим пойлом теперь кожи дубить можно! Нейл поперхнулся, но кое-как всё же осилил пару глотков. Ан Фарайя, удовлетворенно прищурившись, откинулся на спинку стула.
— Конечно, не допустить тебя до переводного экзамена они не могут, — помолчав, продолжил он. — Но сделать так, чтобы ты его не выдержал — вполне. Даже если я спущу с тебя три шкуры и хоть чему-то да научу... По крайней мере, Рексфорд так думает. И, пожалуй, я не стану его разубеждать.
На смуглом лице алмарца злой молнией сверкнула улыбка.
— Пей! — велел он. Нейл послушно потянул ко рту свою кружку; чай успел немного остыть и уже не так сильно драл горло. — Ты, конечно, тот ещё боец, эль Хаарт. Тут я со всеми согласен. И мне, уж поверь, глубоко наплевать, получишь ты то, что хочешь, или нет. Но мне любопытно — почему ты этого все-таки так сильно хочешь? Как от алхимика от тебя было бы куда больше пользы, и ломать себя так не пришлось бы, и все были бы тобой довольны, и жизнь была бы куда проще и приятней...
Негромкий голос Фаиза, такой непривычно мягкий, задумчивый и даже, как вдруг показалось Нейлу, сочувственный, становился всё тише и тише. Вокруг одинокого язычка свечи сгустилась темнота, такая же мягкая, бархатная, как затихающий где-то вдалеке голос. Как хочется спать... Или он уже спит? Ну конечно, теперь всё ясно — где, как не во сне, мог к нему явиться ан Фарайя, преисполненный заботы! Нейл рассмеялся. И подняв свечу над головой, оглядел исчезающие во тьме холла лестничные ступени. Потом прислушался, улыбнулся — родители спят — и осторожно принялся спускаться вниз. Подсвечник заскользил в руке, Нейл перехватил его поудобнее и про себя удивился тому, какие же, оказывается, маленькие у него ладони. Лестница кончилась. Дальше со светом идти не стоит, лучше оставить его здесь... Он поставил свечу на столик для карточек у входа и навалился плечом на дверь. Плечо заныло, как-то очень знакомо, но Нейл не обратил на это внимания. Тяжелая створка подалась вперед, выпуская его в прохладную темноту ночи. Под ногами тихо захрустела песком дорожка. Нейл оглянулся на спящий дом — надо же, какой он все-таки громадный! — и тенью скользнул под защиту чахлых деревьев. До чего странно, и они как будто бы стали выше... Легкое, почти неразличимое движение воздуха за спиной заставило его обернуться — нет, никого. Да и кто тут ещё может быть кроме него самого, ведь отец и мать дома, а привратник сидит у себя в сторожке, подумал Нейл, однако неприятное ощущение, что он тут не один, никуда не делось. Странно, очень странно! Он обернулся снова, вглядываясь в неподвижные тени за спиной, и ускорил шаг. Это просто ночь и темнота. У пруда будет светлее — вон какая сегодня луна!
Нейл продрался сквозь запущенный сад и выбрался на поляну. Гнетущее ощущение чьего-то взгляда в спину ослабло, он успокоился. И обойдя густые заросли камыша, привычно опустился на колени у неровно выложенной булыжником кромки воды. В ней отражалась полная луна. Это было красиво. Но всё-таки очень странно — когда камыш успел так вымахать? И почему его так много? Нейл, хмурясь, уперся ладонями в булыжный бортик. Нет, ему не кажется. Что-то не так. Почему всё вокруг вдруг увеличилось в размерах? И эта ночь, эта луна, этот пруд — откуда вдруг взялось ощущение, что всё это уже было?.. Нейл наклонился вперед, к самой воде, и застыл. Из пруда на него смотрел тринадцатилетний мальчишка с тонкой шеей и растерянным взглядом. Он сам — но не нынешний, а из давнего прошлого, того, в котором ещё не было ни охраны в саду, ни Мелвина, ни... 'Сандра!' — вдруг подумал он, отшатнувшись назад, и потянулся к отсутствующему амулету на шее. Он вспомнил эту ночь, ту самую, когда младшая дочь барона Д'Элтара положила начало их дружбе. Он тогда сидел у пруда, вот как сейчас, и едва не свалился в воду, когда...
Снова легкое движение воздуха за спиной. И острое чувство надвигающейся опасности — откуда-то из темноты. Вот что было не так! Здесь кто-то есть, кто-то невидимый, и это вовсе не Сандра, это будто даже не человек, а бесплотная тень, затаившаяся во мраке. Нейл напрягся, прислушиваясь к тишине. Где-то в глубине сада тихо хрустнула ветка. Ещё одна, ещё... Зашуршала жухлая листва. Она идет. Скоро она будет здесь, чтобы напугать его до полусмерти, ткнув кулачком в плечо и воскликнув: 'Вот ты где!' — он помнит, он знает... А тот, кто шел за ним по пятам и сейчас прячется в темноте у него за спиной — не знает. И не должен узнать! Нейл быстро повернул голову и похолодел, краем глаза отметив, как справа среди кривых черных стволов призрачно мелькнуло белое пятнышко. Она уже почти тут, и как только он её увидит, её увидит и тень, и тогда... Что будет тогда, он не знал, но почувствовал вдруг, что допустить этого нельзя. В одно мгновение оказавшись на ногах, он выбросил вперед руки и вывел ладонями в воздухе перевернутую восьмерку. По коже побежали стремительные зеленоватые искры. Убирайся прочь, кто бы ты ни был! Убирайся, или я заставлю тебя уйти!
Безмолвный пруд позади выгнулся дугой, засверкал под луной холодными брызгами и волной взметнулся к кронам деревьев, обретая форму. Распахнулись над поляной полупрозрачные перепончатые крылья. Острый трехрядный гребень вздыбился на мощной шее, из глотки рванулся глухой, булькающий рык... Зверь, оскалив черную пасть, ринулся в темноту, щелкнули челюсти — и в тот же миг левое плечо вновь пронзила острая боль. Луна померкла, земля ушла из-под ног, а мир вокруг закружился с такой бешеной скоростью, что к горлу Нейла знакомо подкатила дурнота. Он судорожно дернулся всем телом, вскрикнул — и в холодном поту проснулся.
В комнате было невыносимо душно. Пламя в камине отбрасывало красноватые всполохи на стены и потолок, в спертом воздухе стоял землисто-сладкий запах горящего торфа. Нейл облизнул пересохшие губы. 'Странно, — подумал он, ощутив под затылком подушку. — Я же вроде уснул прямо за столом... Хотя тоже непонятно, с чего бы'. Краем глаза уловив какое-то движение справа, молодой человек с трудом повернул голову.
— Азат?.. — пробормотал он. Человек, что сидел на кровати напротив, по-восточному поджав под себя ноги, хмыкнул.
— На твое счастье, нет, — произнес он, отняв от губ мундштук короткой курительной трубки. — Все-таки ты редкий идиот, эль Хаарт, — тащишь в рот что ни попадя, и ничему тебя жизнь не учит! Не дергайся, встать ты пока всё равно не сможешь.
— Ты... что-то мне в чай...
— Ну само собой, — снова хмыкнул ан Фарайя. — Не дергайся, говорю, бесполезно. Ты же полчашки на пустое брюхо выхлебал, дурачина.
— Зачем?.. И что ты теперь со мной...
— Сделаю? — закончил за него Фаиз, пожимая плечами. — Ничего. Расслабься. Всё, что мне было надо, я уже получил.
— П-получил?! — прохрипел объятый ужасом Нейл. Фаиз с недоумением покосился на него — а потом, выронив трубку, неудержимо расхохотался. Он хохотал как умалишенный, хлопая себя по коленям и едва ли не всхлипывая, а Нейл, багровый от стыда, только скрипел зубами. Даже тогда, в зале, он вряд ли ненавидел Фаиза больше, чем в эту минуту.
— Клянусь богами, — наконец выдохнул ан Фарайя, рукавом балахона утирая выступившие слезы, — вы никогда не перестанете меня веселить! Ума не приложу, отчего каждый второй женолюб, трясущийся за свой драгоценный аверс, так уверен, что именно его задница — предел всех мечтаний? Не льсти себе, эль Хаарт! На эдакое сокровище я и в самый голодный год не позарюсь, у меня, к счастью, есть вкус... Но видел бы ты свою рожу!
Он снова расхохотался.
— Хватит ржать, — грубо сказал Нейл, чувствуя себя полным идиотом. — Зачем ты это сделал?
Фаиз, кое-как успокоившись, подобрал с покрывала трубку.
— Уж не удовольствия ради, — отозвался он, вспомнив огромную чешуйчатую тварь, преисполненную животной ярости, и зев её разверстой пасти. — Видишь ли, эль Хаарт, я не люблю, когда кто-то переоценивает свое значение, отдавая мне приказы. К тому же я действительно потратил на тебя немало времени, и это теперь уже дело принципа... Так что пришлось немного заглянуть за грань.
Нейл не понял, что значит последняя фраза. А недавний страшный сон, как ни старался он теперь воскресить его в памяти, увы, растаял без следа, только на языке до сих пор ощущалась терпкая горечь. Чем этот змей его опоил?
— Скотина, — в бессильной злости прошипел молодой человек. Снова попробовал шевельнуть рукой, не преуспел и отвернулся к стене. Фаиз коротко хмыкнул.
— Возможно, — отозвался он, раскуривая погасшую трубку. — Хотя я не стал бы так торопиться с выводами.
На какое-то время комната погрузилась в тишину.
— Открой окно, — наконец сказал Нейл. — Или прекрати дымить, я задохнусь сейчас от этой вони.
— Переживешь. От этого ещё никто не умирал.
— Ты можешь хоть иногда вести себя по-людски?..
Алмарец, выпустив в воздух струйку дыма, улыбнулся.
— Могу, конечно. Когда нужно — только у нас тут другая ситуация, эль Хаарт. И если ты до сих пор хочешь попасть на боевой факультет, у меня для тебя плохие новости: о всяком человеческом отношении тебе тогда придется забыть.
Нейл поежился. То есть, все прошлые издевательства — это ещё, оказывается, было 'человеческое отношение'? Что же в таком случае ждет его дальше? И возможно ли вообще это выдержать? 'Вряд ли', — сам себе честно ответил он.
— Я настолько безнадежен, Фаиз?
— Не сказал бы. Мечом разящим тебе, конечно, никогда не стать, но по части защиты... В защите, пожалуй, ты всё-таки недурен.
В устах ан Фарайя это прозвучало наивысшей похвалой. Нейл невесело улыбнулся.
— Райан говорит, — пробормотал он, — что от щита без меча толку нет.
— Очевидно потому, что ему ещё не прилетало этим щитом по зубам. Но это, поверь, дело времени. Так что, эль Хаарт? Рискнешь шеей, или я умываю руки?
Нейл долго молчал, хмуря брови и упершись в стену невидящим взглядом, однако когда он наконец повернулся к алмарцу, лицо его было спокойным.
— Я ведь тоже потратил немало времени, — сказал он. — И ещё больше — здоровья, которое мне никто не вернет. Думаю, шея моя уж как-нибудь выдержит...
'А если нет, — подумал он с внезапным ожесточением, — так и демон с ней!'
Глава ХХVI
Часы в рабочем кабинете наследного принца Геона били полночь. Их многочисленные собратья — в библиотеке, архиве, залах заседаний и многочисленных гостиных личных покоев откликались на зов едва слышным эхом из разных уголков дворца. Рауль Норт-Ларрмайн, откинувшись в кресле, отстраненно внимал голосу времени.
Нынче был вторник, но двери Розовой гостиной так и остались закрыты — королева вторые сутки лежала в постели с сильнейшей мигренью, и традиционный ужин на двоих тет-а-тет пришлось отменить. Рауль навестил бабушку, посидел у её постели, пока она не уснула, и велел подать себе ужин в покои супруги, намереваясь после остаться там до утра, однако не случилось. Стоило им с Амбер отложить приборы, как принцу передали записку от верховного мага, с 'нижайшей просьбой' о встрече. Сегодня, после полуночи, в малом зале заседаний — разумеется, если его высочество сочтет это возможным... Его высочество, мыслями в этот момент весьма и весьма далекий от дел государственных, прочел записку, сунул её в карман камзола и велел передать, что не видит причин для отказа.
