— Забей, старая — ответила за него блондинка — Важно не пропустить заказ на этого... — она запнулась, видимо, пытаясь подобрать слова так, чтобы, с одной стороны, поняла напарница, а с другой, чтобы не поняли случайные прохожие — серого, волосатого, клыкастого, слюнявого...

— Мля — коротко ответила Лина и дёрнулась было обратно.

Найт остановил её.

— Мы не святые, жрица — сказала Анна — сначала контракт, затем ликвидация. Или хочешь в бега?

— Он...

— Ещё не наследил. Это будет просто убийством, совершённым безумной больной сукой.

Лина резким движением согнула руку, вырывая её из аккуратного захвата, сближая с лицом.

— Порой я ненавижу это — сказал она, глядя на царапины, покрывающие материал брони на ладони.

— Презумпция, чтоб её — согласилась Анна — есть в ней обе стороны.

— Я не хочу об этом думать. Ладно, дальше куда?

Найт молча схватил обеих жриц и потянул их на восток.

— Заночуем в предместьях Леса и посекретничаем, идёт? Или развалишься раньше?

— Знаешь, шутка про возраст растеряла новизну пару сотен страниц назад — вздохнула эльфа.

— Ага — кивнула Анна и радостно улыбнулась — но ты так забавно реагируешь, что я не могу удержаться.

Глава 6.3. Безымянный и посланники небес

Неожиданное открытие привело к возникновению странного чувства.

Он замер возле выхода из очередного зала, округлого, с потёками на стенах, расширения и места пересечения нескольких ходов, прорытых Червями, анализируя и запоминая это странное чувство, созданное подпрограммами в его разуме. Сигнал от системы внутренней стимуляции, тесно связанной с эмоциональным эмулятором, по всей видимости, должен был означать одобрение сложившейся ситуации.

Одновременно, он оценивал сигналы от корня этого ощущения. Колебания предмета объективной реальности, заставляющие сложную структуру, управляющую его мотивацией, одобрять интеллектуальную обработку новых данных. Логичная реакция — активная интеллектуальная деятельность была сложным, ресурсоёмким и энергозатратным процессом. Практичные существа, такие как нежить, как правило, действовали в строгом соответствии с шаблонами, полученными при создании или модификации, или выученными в ходе функционирования. Тактически выгодное решение, согласно выводам Пантеона, иногда приводило к проигрышам в долгосрочной перспективе.

Словом, плащ, отмытый от прошлой владелицы, как оказалось, являлся также средством локации воздушных потоков.

Приняв этот факт и странную реакцию псевдоэмоционального одобрения, идущую откуда-то из глубины подпрограмм, иммитирующих в его квазиразуме подсознание, Безымянный, всё ещё оставаясь замаскированным от возможных наблюдателей, повернул голову в сторону одного из ходов.

Воздух, обычно неподвижный в этой части ходов, содержал в себе тонкую струю ветра, проходящую между застывшими слоями и заставляющую трепетать пола плаща.

Трепетать?

Это было слишком громко сказано. Описывая процесс точнее, Безымянный просто отметил аномалию в том давлении, что оказывал на тело плащ. Словно в одном месте сопротивление воздуха незначительно увеличилось.

Сдвиг приоритетов в сторону анализа информации от пассивных систем слежения позволил вычислить направление и суть аномалии.

Констатировав тонкий поток холодного воздуха, поднимающийся их хода, уходящего вниз под углом в двадцать девять градусов от горизонтали, Безымянный начала спуск.

Исследовать и познавать. Новые местности. Новые практики. Таково было его назначение.

Он знал это. И принимал со всем спокойствием и безмятежностью.

Поток холодного воздуха, то поднимаясь к мерно светящемуся своду так близко, что актинии трепетали и поворачивали в сторону возможности сбросить излишнее тепло, то опускаясь к самому полу, скользил между слоями застоявшегося воздуха.

Безымянный неторопливо, осматривая каждый квадратный метр каждой из четырёх поверхностей, двигался навстречу току холодного воздуха, аномально поступающему откуда-то снизу.

Наконец, тёмная линия потока сделала горку, подсветив щель под потолком.

Безымянный отметил, что, на данном этапе, ни плащ, ни режим расширенного анализа данных от систем обнаружения, не были необходимыми.

Аномалия выглядела как рваный разлом, открывающийся в скруглённую, покрытую потёками, стену тоннеля. Его окружало сплошное поле бело-красной изморози и инея, тающее и снова замерзающее по краям.

Безымянный повёл головой следом за медленным током красноватой жидкости. Раствор солей тёк вниз, к жару глубин.

Часть его — та, что была бы более востребована при инфильтрации в человеческое общество — отметила определённый символизм. Красная от содержащихся минералов, вода текла в одну сторону. Холодный воздух — его в традиционных схемах изображали синим цветом — устремлялся в противоположном направлении. Он также осмотрел линии излома на краях разлома, всё ещё видимые под слоем кристаллов, а также на лежащие на полу обломки породы.

Следы когтей и запах яда. Разброс обломком, словно кто-то ударил в преграду тараном, с силой и формой поверхности, как у головы Кота.

Безымянный отметил аномалию в реакции клеток на потоки холодного воздуха. Высвободив руку из-под плаща, он по локоть погрузил её в поток.

Ничего. Новая аномалия.

Нежить нельзя назвать расой, устойчивой к холоду. Она создана для войн Средних Планов. Ни высокие температуры Нижних, ни низкие Высоких, не являются оптимальными условиями для функционирования большинства единиц.

Как вспышка, перед Безымянным открылся файл, содержащий видеоряд и записи мониторинга состояния тела.

Бесконечная темнота, уходящая вдаль. Лёд, тёмный из-за отсутствия света. Холод, сковавший тело, понизивший скорость обмена веществ, снизивший эластичность тканей.

И разум, отправленный в ожидание, пока тело контролирует кто-то другой.

Красная, как изморозь, киноварь силы Матери Чудовищ.

Безымянный перезагрузился.

Вздрогнув, посылая по телу от пяток до запрокинувшейся головы и нижней челюсти, волну сокращений мышц, он быстрым прыжком перемахнул слой конденсата по краю выхода разлома в ход.

Его программа, как и личный опыт, рекомендовали минимизировать следы проникновения.

Факт устойчивости к естественному, а не порождённому его заклятьями, холоду, был подтверждён.

Он отметил дорожку отдельных световодов, соединивших 'зуб дракона' и ядро в груди, по которым имплант и реактор обменивались информацией и энергией.

И последовал по узкой трещине вперёд.

Пожалуй, это было странно.

Путь не был лёгким. Кот, откуда бы он не пришёл, двигался по трещине, прячась в 'нигде'. Иногда, видимо, достигнув границ своей Сферы Неопределённости, он проявлялся в щели, расширяя и разрушая её, нарушая целостность слоёв пород и грозя вызвать обрушение в тот момент, когда повреждённую породу пробовал на прочность идущий Безымянный.

Фактически, это было протискиванием между стенками узкой щели, сквозь поток холодного, высушенного воздуха, с передышками в неровных, заполненных острыми обломками полостях, оборудованных буйствующим Котом, где обвал становился угрожающим событием.

Дойдя до конца, Безымянный вышел к трубе, откуда дул поток холодного, но всё ещё газообразного, воздуха.

Стыки трубы и стен трещины были закрыты неким органическим полимером.

Источник аномалии был найден.

Новая цель была определена.

Будь Безымянный эльфом, он бы грустно вздохнул или с присущим фатализмом принял свою судьбу. Впрочем, дроу постарался бы найти положительный элемент в поставленной задаче. По крайней мере, идти назад было бы, если не опаснее, то точно дольше.

Будь Безымянный человеком, он бы радовался новому квесту в цепочке. Впрочем, люди всегда слыли самой безумной расой Планов. Разумеется, за исключением тех, что специально создавались с психикой, отличной от среднего стандарта.

Призвав силу домена Магии, он создал высокопрочную полую иглу, заполненную цельнолитым стержнем.

Проколов полимер, он вынул стержень и просунул внутрь специальный перископ, схему которого раздобыл в годы инфильтрации в человеческое общество.

Безымянного удивляло умение людей компенсировать невозможность массовых использований прорицаний или мини-камер... сопряжённое с навыком забывать открытия и схемы, остающиеся на хранении в библиотеках местных гильдий и небольших городов.

Замерев под трубой так, чтобы конус холодного воздуха не задевал его тела и закутавшись в плащ, он приник к своему прибору, изучая пространство по ту сторону преграды.

Ничего.

Тянущее ощущение в глазу показало — идёт подстройка органа зрения для лучшего исполнения задачи.

Белая тьма.

Опускание века. Перенастройка протоколов обработки изображения.

Кристальный коридор.

Вот, что увидел Безымянный, когда его глаза адаптировались к новым условиям.

А затем он понял — эта аномалия является большой проблемой.

Водный лёд, температура воздуха, обеспечивающая кристаллизацию воды при характерным для Нижних Планов давлении.

Инстинкты разведчика нежити, гнали Безымянного вперёд, для добычи информации о причинах и целях функционирования аномалии.

Опыт, личный и серийный, говорили о том, что иней на полу, стенах и потолке — эффективное средство нахождения шпионов. Как и мембрана, перекрывающая проход.

Быстрый разрез, тут же расширенный руками. Быстрое движение, позволяющее телу, скрытому двойной маскировкой, проскользнуть внутрь, навстречу подувшему в лицо ветру.

Уже скользнув внутрь, но прежде, чем разрезанная было толстая мембрана, с громким 'умпф-ф' восстановит целостность, Безымянный отметил, что Кот, очевидно, попал в трещину из другой полости, не связанной с этим заледеневшим коридором.

Осторожно и медленно ступая, с каждым шагом перекатывая стопу иначе, в попытке найти наименее демаскирующий шаг, невидимый, он начала движение по коридору, в боковую стену которого, перегороженная уже восстановившейся мембраной, выходила трещина.

Или начиналась с него?

Медленно двигаясь, пытаясь понять структуру, характер и другие особенности материала, скрытого под сплошной шубой из бело-прозрачный кристаллов, Безымянный учился скрывать своё присутствие в новом ландшафте.

Причина отсутствия рекомендаций и навыков ведения разведки в таких условиях не была удивительной или оскорбительной.

Каждому — по его назначению. С каждого — по его эффективности.

Тем не менее, Безымянный искал и оценивал, пытаясь разгадать вид строителей этого сооружения.

Прямоугольное сечение коридора лучше чего-либо иного указывало на чуждость создателей этого комплекса. Не круглое, с поперечными рёбрами опорных рёбер, делающих старые тоннели похожими на трахею. Не эллипсоидное, образованное работой специальных органов Червей.

Такими были бункеры Первой Волны, иногда встречающиеся на Верхнем, реже, Среднем Планах. Занесённые снегом, с плёнкой инея, покрывающей бетонные стены.

Присев на корточки, Безымянный сосредоточился на ледяном узоре под ногами. Тонкие стыки полированных плит — иллюзия из-за структуры кристаллов замёрзшей воды, узор покрытия пола, или реальность?

Неразрешимое противоречие, требующее эмоционального решения — жертвовать скрытностью и разрывать белый слой, или продолжать движение — заставило Безымянного замереть.

Возможно, только поэтому, он издалека услышал шум движения.

Выбравшееся из перпендикулярного, образующего Т-образный перекрёсток с разведанным, тоннеля, создание, вызвало у Безымянного чувство, схожее с удивлением.

Сама форма шасси не был чем-то революционным. Инсектоидные и арахноидные формы в изобилии использовались многими конструкторами, ценившими сочетание устойчивости корпуса, прыгучести конструкции и резервирования конечностей.

Даже Пантеон обладал двумя большими семействами паукообразной нежити. Дешёвые, создаваемые из мягких тканей, и более дорогие, покрытые внешней костяной бронёй с подложкой из особой модификации жировой ткани.

Создание, что, перебирая восьмёркой лап технологического вида, быстро пробежала под повисшим под потолком Безымянным, не было биологическим.

Шарнирные сочленения. Тусклый, без блеска, материал лап и корпуса. Восьмёрка глаз, излишне схожих с примитивными видеодатчиками.

Процент соответствия с чем-то, значившимся в архивах Пантеона как 'ремонтно-диверсионный дроид РДД-6БМ3' составлял, в зависимости от методики подсчёта, от 43 до 68 процентов.

Чудовищно мало по личному мнению Безымянного.

Боевые машины Первой Волны были утилизированы задолго до появления нежити как расы. Имевшиеся данные позволяли классифицировать инспектирующее мембрану ультразвуком и световым пучком создание, как нечто, менее, опасное, чем одиночный человек-воин.

Согласно имевшимся архивным данным — их источником на этот раз были резервные копии в руке давно и окончательно умершего полководца, известного как Баллуробой — даже в былые времена, один РДД-6 приравнивался к трём воинам Первой Волны.

Низкие показатели соответствия могли указывать на глубокую эволюцию кибернетического создания. Безымянный не мог рассчитать вероятность того, что неизвестный юнит превосходит его в той же степени, в которой диверсант-дроу превосходит человеческого фермера.

Дождавшись, когда создание, похожее на паука и древнюю машину, убежит далее по коридору, скрываясь из виду за прямым углом поворота, разведчик спрыгнул на пол и продолжил разведку.

Поиски вывели его к поселению.

Оно было...

Безымянный подумал, что слово 'было' как нельзя лучше описывало это поселение.

Узкие ходы с высокими потолками, ведущие на главную площадь, между тонкими и высокими домами, были покрыты всё той же изморозью.

Она покрывала высокие стены, возможно, подпирающие свод поселения. Пол, скрывая материал и форму его покрытия. Возможно, даже потолок, или небо, был бы покрыт кристаллами, не излучай он тепла.

Живой бы подумал: 'какая изящная замена рассеянному освещению священных актиний!'.

Безымянный предполагал, исходя из известных ему типажей поведения живых.

Иней покрывал тела, лежащие повсюду.

Разведчик нежити присел перед одним из тел и начала стирать изморозь и снег, открывая обитателя поселения.

Высокий, два с половиной метра в высоту, латный доспех полной герметичности. Светло-голубой окрас псевдотканевого чехла поверх пластин брони. Глухой шлем, с лицевой стороной в виде двух сферических поверхностей, пересекающихся под тупым углом, протянутым вертикально, через всё лицо, до шеи. Ни прорезей, ни смотровых щелей, ни сенсоров.

Чехол из гибкого, несмотря на температуру, материала, прикрывал всё, кроме лица и когтистых перчаток доспеха. Элементы маскировки? Внешний защитный экран? Способ сохранения тепла?

Последняя мысль была слишком абсурдной даже для Безымянного.