— Что такое форштевень? — спросил он, когда послал инструкции "Хали Соул". — Я думал, что это часть растения [англ. слово "stem" имеет несколько значений, в том числе "соплодие" (бот.) и "форштевень, нос" (мор.)]. Так почему она должна быть связана со звездолетом?
Поскольку он не мог видеть ее лица, она позволила себе закатить глаза. К счастью, ей придется мириться с невеждой еще только три дня до передвижки смен. Если ей повезет, в следующий раз у нее может быть в напарниках даже Стив Лунд. Вот это человек, с которым можно было вести интеллектуальную беседу. У него также было хорошее чувство юмора.
— Ничего, Гансух. Это просто фигура речи.
Иногда она думала, что для Гансуха Блумквиста вся эта чертова вселенная за пределами его непосредственного и узкого круга интересов была фигурой речи. Ну, что ж. Она напомнила себе, не в первый раз, что каждый час, который она проводила, скучая в компании Блумквиста, приносит столько же зарплаты, льгот и пенсионных кредитов, как и любой другой час на работе.
* * *
— И вот оно, Ганни, — сказал Эндрю Артлетт восхищенно. — Как ты и предсказывала. В любом случае, откуда ты знаешь такие вещи?
Эльфрид Маргарет Бутре улыбнулась, но ничего не ответила. Это было потому, что ответ был бы для нее душераздирающим. Она знала эти многие вещи, которые она делала и которые почти никто из ее потомков и родственников не делал, по той простой причине, что у нее была полноценная жизнь до того, как она оказалась на станции Пармли — где большинство из них провели всю свою жизнь.
В течение значительной части той жизни до Станции они с мужем были очень успешными грузовыми брокерами. Именно так они сколотили свое первоначальное небольшое состояние, которое Майкл Пармли смог затем превратить в гораздо большее состояние, играя на фондовой бирже Центавра — а потом развеять в пыль, пытаясь запустить грузовую компанию, которая могла бы конкурировать с большими парнями в прибыльной торговле с Ядром.
Она любила своего мужа, это точно. Но не было ни дня после десятилетий с его смерти, чтобы она не проклинала его тень. Майкл Пармли не был злонамеренным — но он также был не очень ответственным. Заядлый игрок, он уже потерял три состояния, прежде чем полностью обанкротил себя и своих родственников строительством станции.
И, поступая так, обрек, по меньшей мере, целое поколение своей многочисленной семьи на жизнь, которая была искажена изоляцией и, несомненно, завершится ранними могилами. Ганни прекрасно знала — знала уже много лет — что неумолимо наступит день, предполагая, что она сама доживет, когда она будет скорбеть о смерти ее любимого внучатого племянника Эндрю Артлетта. Он умрет от старости — когда у двоюродной бабушки впереди еще, возможно, сто лет жизни.
— Не бери в голову, Эндрю. Это долгая история. Убедись, что ты пошлешь финансовые отчеты в течение десяти минут — и не слишком затягивай. Они не будут терпеть на орбите бродячий грузовик, которого предупредили.
Он кивнул.
— И как долго мы можем остаться?
— До тех пор, пока грузовое судно с Гупты не привезет нам товары. Если они рассчитают все правильно, они прибудут за два-три дня до истечения нашего срока пребывания здесь на орбите. Таможне потребуется меньше суток, чтобы все проверить. Затем мы направимся к Пальметто, как и написано в наших — совершенно законных — документах. Быстро обмениваем драгоценности на Пальметто на груз товаров для маркитантов, и мы снова вернулись. Это займет не более двух недель. К тому времени мы докажем свою добросовестность мезанской таможне и сможем получить разрешение на пребывание на орбите до тридцати стандартных дней.
— А что, если Антону и Виктору понадобится сбежать в один из промежутков времени нашего отсутствия?
— Тогда им чертовски не повезет. Мы просто не можем бесконечно оставаться на орбите, учитывая нашу легенду. Не там, где есть функционирующее правительство планеты, а тем более на Мезе. Они здесь параноики, и по чертовски веской причине, как бы их ни ненавидели. — Она пожала плечами. — Но если эти два персонажа так хороши, как они думают — что, наверное, правда — то у них достаточно здравого смысла, чтобы рассчитать свои действия, которые могут вызвать тревогу, таким образом, чтобы они приходились на те интервалы, когда мы будем здесь на орбите. Конечно, всегда вероятно, что их застанет врасплох что-то неожиданное. Но это тот риск, которому они подвергаются в этом бизнесе. В любом случае, я позаботилась о том, чтобы мы были прикрыты контрактом. Нам заплатят, что бы ни случилось.
Она не видела причин объяснять, что "контракт" представлял собой не более чем устную договоренность между ней, Дю Гавелом с Джереми Эксом, и представителем КБР с Беовульфа. Она знала, исходя из опыта целой жизни, что она могла доверять КБР, и если она не могла доверять людям с Факела, с этим она ничего не могла поделать в любом случае. Но она не видела никакого способа объяснить это Артлетту, не подорвав свою многолетнюю кампанию, направленную на то, чтобы отучить своего безрассудного внучатого племянника настолько доверяться судьбе.
Кроме того, в любом случае КБР оплатит большую часть счетов. Они согласились выплачивать клану Бутре ежегодную плату за использование станции. Ее было более чем достаточно, чтобы оплатить счета по предоставлению каждому из его членов, кто еще достаточно молод, курса пролонга — а еще — чтобы отослать их для получения нормального образования. Вклад Баллрум — технически, военных Факела, если вы признавали это номинальное значение, вы были идиотом — в основном будет мускулами. Они будут теми, кто будет работать на станции, поддерживая ее маскировку рабовладельческого перевалочного пункта, а на деле используя ее в качестве комбинации звездной конспиративной квартиры с промежуточной станцией для тайных операций — и развлекая себя стрельбой по бродячим кораблям работорговцев, которые могли обнаружиться время от времени.
Все было кончено. Независимо от того, что случится с Ганни и несколькими членами ее клана на "Хали Соул", ей, наконец, удалось спасти сам клан.
Она услышала, как три мальчика ссорились из-за чего-то в соседнем отсеке. В столовой, судя по звуку их голосов. Она не могла разобрать слов. Эд и Джеймс были в ссоре, а Брайс, казалось, пытался выступать в качестве миротворца.
Если они выживут в этой экспедиции — и в какие бы другие приключения их не слишком осторожные души ни втянут их впоследствии — все трое будут жить не менее двух столетий.
Впервые за многие годы Эльфрид Маргарет Бутре обнаружила, что она плачет.
* * *
— Финансовые данные из договора перевозки "Хали Соул" проверены, все в порядке, И-Ди, — Гансух Блумквист указал на экран перед собой.
Она наклонилась и посмотрела. И, действительно, логотип и печать "Банко де Мадрид" были видны на своих местах.
— Тогда ладно. — Она отошла к своей рабочей станции и провела минуту или около того, набирая некоторые инструкции, прежде чем нажать на клавишу "Ввод". Легитимность "Хали Соул", до того предварительная и временная, с этого момента стала признанной и зарегистрированной в банках данных гвардии системы Меза. В следующий раз, когда они придут, если когда-либо это сделают, процедура пойдет намного быстрее.
Она не потрудилась проверить информацию о данных на экране Блумквиста. Не было никаких причин тратить время. Подделка этой печати и логотипа была фактически невозможной ни для кого, кроме, может быть, горстки правительств в галактике. Это, безусловно, выходило за пределы возможностей цыганского грузовика.
* * *
Однако это не выходило за рамки возможностей правительства Эревона — или любой из его крупных семей, даже при использовании их частных ресурсов. Джереми Экс был совершенно прав. Великие семьи Эревона по-прежнему были лучшими в галактике по отмыванию денег.
Когда один из его подчиненных принес известие Уолтеру Имбеси, что нужно для "Хали Соул" в системе Меза, он просто кивнул и вернулся к своим делам. Единственная причина, по которой он вообще попросил, чтобы его уведомили, заключалась в политической чувствительности проекта. С чисто финансовой точки зрения, если сравнивать с состоянием его семьи, это был корм для цыплят.
Тем не менее, даже над куриным кормом не стоит смеяться. Имбеси с хорошей вероятностью извлечет из него небольшую прибыль. В конце концов, драгоценности были совершенно законными, и для них был рынок. Даже торговля с маркитантами на второй части сделки окончится не хуже, чем без убытка.
Глава 39
— Ладно, Луис, что для меня есть у вас и ваших приспешников?
Оравил Баррегос сидел в кресле во главе стола для совещаний в брифинг-помещении с высоким уровнем безопасности, прилегающем к кабинету Луиса Розака. Вегар Спанген устроился в другом кресле у задней стены этого помещения, а Розак, Ватанапонгсе и коммандер Хабиб сели лицом к губернатору у дальнего конца стола.
— Многое, — сказал Розак. Он поморщился и кивнул Хабиб. — Эди?
Начальник штаба адмирала провела рукой по своим коротко остриженным, темным, красновато-коричневым волосам, затем выпрямилась в кресле и слегка повернулась лицом к Баррегосу.
— Общая стратегическая ситуация испытала то, что вы могли бы описать как... "значительный сдвиг", губернатор, — сказала она. — Самым значимым с нашей точки зрения является то, что произошло на прошлой неделе на Мантикоре. — Она покачала головой, и даже на ее обычно невозмутимом лице отразилось нечто большее, чем легкое затянувшееся потрясение. — Насколько мы можем судить, обе стороны огребли по-королевски. Мантикорский флот метрополии просто исчез, и, похоже, словно их Третий флот пострадал столь же сильно. Конечно, у нас нет официального подтверждения этих цифр, и вся информация о потерях Хевена получена из вторых рук, в лучшем случае, через манти. Главное, однако, в том, словно большая часть численного превосходства Тейсмана просто выбита у него из-под ног.
— Это было мое собственное впечатление, — сказал Баррегос тихо. Он покачал головой. — Ради Бога, Тейсман думал, что он делает?
— Он бросил кости, сэр, — категорично ответила Хабиб. Баррегос поднял бровь, и начальник штаба пожала плечами. — После произшедшего на Ловате было довольно очевидно, что хевенитский флот будет уничтожен тем, чем бы это ни было, что использовал там Восьмой флот Харрингтон против Жискара. Нашим лучшим предположением, — она дернула голову вбок к Ватанапонгсе, — является то, что когда Тейсман узнал о Ловате, у него уже была собранная под командованием Турвиля ударная сила для применения в Мантикоре. Мы предполагаем, он начал собирать ее воедино как часть плана непредвиденных действий либо до того, как была предложена встреча на высшем уровне, либо не позже момента, когда Элизабет глубоко задумалась над этой идеей. Во всяком случае, он спланировал операцию еще до Ловата — он должен был подготовить ее, иначе не смог бы так быстро начать. Когда Харрингтон выбила Жискара, Тейсман и Причарт, должно быть, решили, что их единственный реальный шанс заключался в нокауте манти до того, как те широко развернут новые системы наведения. Даже когда все было готово к походу, потребовалось черт знает сколько нервов — не говоря уже о чистой наглости — чтобы пойти на это таким образом. Я очень сомневаюсь, что кто-либо на Мантикоре мечтал, что они нажмут на спусковой крючок чего-то подобного, но одна вещь, которую Тейсман уже продемонстрировал дьявольски убедительно, заключается в том, что у него достаточно мужества для любых трех или четырех нормальных людей.
— И он также подошел чертовски близко к тому, чтобы осуществить это, насколько мы можем судить, — вставил Розак. — Конечно, у нас все еще нет подробностей, но, похоже, у него был довольно хороший оперативный план. К сожалению — по крайней мере, с его точки зрения — также создалось впечатление, что манти продвинулись дальше в развертывании нового оборудования, чем он надеялся. И, если я не ошибаюсь, Мерфи также положил свой центикредит.
— Не говоря уже о незначительном вкладе герцогини Харрингтон, — добавила Хабиб.
— Не говоря уже об этом, — согласился Розак, кивнув.
— То есть, вы хотите сказать, что обе стороны в основном нейтрализованы?
— Не совсем так, губернатор, — ответила Хабиб. — На данный момент, да, обе стороны в значительной степени находятся в тактическом тупике. Тейсман потерял свою основную ударную силу, но, по крайней мере, у него есть много новых строящихся в настоящее время корпусов, чтобы обеспечить ему прикрытие в тыловых районах, независимо от того, принесет ли это пользу против нового управления огнем манти. Мантикора и Альянс, с другой стороны, до сих пор имеют Восьмой флот, но если они выделят Харрингтон для дополнительных наступательных операций, у них не останется ничего другого, чтобы прикрыть Мантикору. У них нет столько строящихся кораблей стены, как у Хевена, но все же осталось довольно много, и есть куча новых конструкций, готовящихся выйти из верфей. После битвы при Мантикоре им может немного не хватать опытного персонала для экипажей, но в ближайшее время у них будет много доступных корпусов. Не так много, как у Хевена, даже сейчас, но много... и как я думаю, мы должны предположить, что все их новые корабли стены будут иметь новое управление огнем. Так что, хотя прямо сейчас ни у одной из сторон нет ничего, что она могла бы использовать, чтобы преследовать другую, но еще несколько месяцев, и Мантикора будет в состоянии добраться до горла Хевена и вырвать его легкие.
Баррегос поморщился от выбора фразы начальника штаба, но он также кивнул в знак понимания.
— Какие последствия все это имеет для нас, Луис? — спросил он.
— У Эди и Иржи есть полная сводка для вас, — ответил Розак. — Они будут шаг за шагом знакомить нас с нашими лучшими текущими оценками численности сил и вероятными намерениями. Вы сначала хотите короткую версию?
Баррегос кивнул, и Розак пожал плечами.
— По сути, мы в настоящее время находимся в стратегическом вакууме. Ни у кого нет большой огневой мощи, которую можно было бы сконцентрировать или как-то распределить, но Эди правильно отметила, что как только новое строительство Мантикоры начнет действительно продвигаться, это изменится. Все эти "незначительные отвлечения", с которыми манти сталкиваются в Талботте, будут, конечно, тормозить развертывание их сил, но даже в этом случае я даю Хевену еще шесть стандартных месяцев — не больше девяти — перед тем, как Харрингтон отправят, чтобы превратить всю систему Хевена в одну огромную свалку. И если Причарт и Тейсман не будут готовы сдаться, я думаю, что это именно то, что произойдет. Так или иначе, я чертовски уверен, что они не придумают вовремя какую-то серебряную пулю, чтобы спастись.
В нашей непосредственной близости у меня такое чувство, что Эревон будет очень осторожно держаться совсем близко к дому, пока ситуация в отношениях между Мантикорой и Хевеном, наконец, не разрешится. Я уверен, что эревонцы были также застигнуты врасплох прямым нападением на Мантикору — и, если на то пошло, любой новой игрушкой, придуманной адмиралом Хемпхилл — как и мы. Я думаю, что они, вероятно, рассматривают как временный хороший знак тот факт, что Элизабет была готова попросить их обеспечить безопасность Факела, когда казалось, что саммит будет проведен. В то же время, однако, они должны знать, что Мантикора в целом все еще очень зла на них. Я думаю, что они захотят показать со всей возможной для них очевидностью, что, несмотря ни на какие договоры о взаимной обороне с Республикой, они настолько нейтральны, насколько это возможно, и все еще переводят дух, когда дело касается текущих неприятностей. Предварительные признаки указывают на то, что они в основном укрепляются у себя дома, помимо обычных миссий по защите торговли, и я буду удивлен, если это как-то изменится.
