Сбоку, кто-то просунул копье. Тело изогнулось, уходя от удара. Уклон. Мах мечом и секирой. Три трупа — секира остановилась только завязнув во втором, третий мертвяк — целиком и полностью заслуга меча. Двое, те, которые от секиры, у нас будут Миша и Володя — я хмыкнул про себя, — чем-то даже внешне похожи. Подпрыгнуть... Трупы надо валить по сторонам и оставлять сзади, иначе можно поскользнуться. Полоснуть! Рука в пределах досягаемости. Отрезать! И двигаться, двигаться...
Кто-то вскользь задевает сулицей. Будь внимательнее! Здесь тоже есть кое-кто не пальцем деланный. Короткий вдох. Меч колет, секира рубит. В моем времени трупы падают, как во сне, медленно и регулярно — надо это использовать и скользить среди них, еще живых, но уже мертвых. Скользить вращаясь, посылая смерть во все стороны — туда куда может дотянуться рука. Чьи-то пальцы тянутся к горлу. Сбрить! Пускай гуляет с культяпкой, как Борис.
Но вот впереди показалась пустота. Солдаты кончились — я прошел их насквозь, как нож. Взгляд в сторону помоста, — а палач-то не из пугливых или ему некуда бежать!? В любом случае он мой.
Вымахнув на помост из толпы, почувствовал себя под прицелом. Бросок влево — арбалетный болт впритирку прошел мимо правой ноги. Бросок вправо — два болта пробивают доски насквозь у левого сапога. Похоже, что главные хитрецы засели в башне на краю площади... и сейчас ловят на живца. Но это потом.
Вращение, и обеими руками, последовательно мечом и секирой, достал палача. От двойного удара не спрятаться за топором, нужна другая защита. Поэтому, когда меч полоснул по бедрам и руки палача совершенно естественно опустились, секира пересеклась с его горлом. Голова подпрыгнула, обрубок, фонтанируя кровью, полетел вслед разбегающейся толпе. Вторым ударом меча я вскрыл брюшину немного наискось и синеватые кишки, как толстые черви, вывались наружу. Но я не злюсь на тебя палач — мы с тобой одной крови. Каждый из нас делает свою работу... как умеет. Я свою делаю лучше... брат.
Спрыгивая с помоста, сделал сальто и сумел за время переворота рассмотреть всю площадь и спереди и сзади. Паника охватила всех и очень отчетливо видно, где я прошел. Это был даже не лесоповал, а настоящий бурелом после торнадо. В короткой схватке я положил человек пятьдесят. Но это еще не конец. Остались хитрецы в трехэтажной башне.
Три уровня бойниц башни имели разный размер, чем дальше от земли, тем бойницы шире. Причем, первый уровень очень узких щелей находился на высоте примерно два с половиной метра, но стреляли с самого верха.
Приземлившись на маленький свободный пятачок среди трупов, бросился догонять последних из толпы. Пока бежал внутреннее чувство на подобие метронома отсчитывало доли секунд. В это время три арбалетчика согнувшись со скрипом тянули тетиву и вкладывали в пазы новые болты. Причем, один из них все делал, как минимум в два раза быстрее, чем остальные. Все, пора, и я побежал зигзагом, стараясь делать галсы случайным образом.
Я находился почти в мертвой зоне, когда с гудением рядом с левым виском пролетел первый болт. Успел-таки гад, тот который пошустрей.
Когда до дверей башни оставалось шесть шагов, попытался исполнить 'йоко-тоби-гери' с расчетом выбить дверь ударом ноги к чертовой матери. Но, уже пролетев в воздухе половину расстояния, увидел — дверь сделана из ядреных дубовых брусьев обитых железом. Здесь для взлома потребуется хорошее бревно в качестве тарана. Да и в варианте с бревном с откупоркой придется повозиться. Поэтому не стал бить ногой в дверь, а мягко спружинил от нее, упал в стойку низкого старта, убрал меч и секиру. После чего без колебаний побежал налево, где за углом башни успел разглядеть маленький штабель из толстых жердей.
Жерди оказались разной длины. Почти не глядя подхватил из общей кучи четырехметровый дрын и спиной вперед, держа жердь за конец левой рукой, стал отбегать от башни, внимательно наблюдая за верхним окном. И как только увидел в бойнице тень, метнул в нее нож. Расстояние до окна было метров двадцать пять, но как Мастер клинка, поднаторевший в бросках, в конечном результате я не сомневался. Поэтому, подхватив жердь второй рукой, без колебаний начал разбег. А нужно было мне допрыгнуть до второго яруса бойниц. В щели первого яруса пролезла бы только кошка.
До этого момента прыжки с шестом мне были известны исключительно в теоретическом плане. Но я рассчитывал и без фибергласа как-нибудь долететь до высоты примерно в четыре метра. Не ахти какая высота и далеко не мировой рекорд. Главное, чтобы оглобля не сломалась в самый ответственный момент.
Разбег, толчок, полет, разворот боком, чтобы влететь в бойницу, не задев ее краев, толкнуться руками от шеста в верхней точке. Я лечу вперед ногами и попадаю точно по центру бойницы второго этажа. Пролетев через дырку, торможу одной рукой, цепляясь за стенки. Это позволяет погасить основную инерцию движения, развернуться на девяносто градусов и почти идеально на полусогнутые ноги приземлиться на пол. Есть.
Короткий взгляд по сторонам и я вижу крутую лестницу, уходящую на третий этаж. Прямо передо мной, на последних ступеньках труп солдата с ножом в груди. Видимо он только что сверзился по лестнице вниз. Все-таки отменный у меня бросок! Мысленно я себе аплодировал. Но наверху точно ждут, как минимум, два арбалета и этот труп очень даже к месту. Выдергиваю нож, подхватываю мертвого вояку на плечо и, защищаясь им как щитом, начинаю громко топая подниматься наверх.
Солдата я показываю в проеме люка на третий этаж только со спины и с удовлетворением ощущаю — чок, чок. Не выдержали нервишки, поторопились вояки. Два удара в мертвое тело — два арбалетных болта и у стрелков уже не будет времени на перезарядку. Бросив, ставший ненужным, труп, выскакиваю из люка с обнаженным мечом.
Ха, да их здесь трое — два стрелка и третий, экая удача, любимый мой персонаж из сказок — Серебряная рука. Мир тесен для настоящих мужчин! Вот кто оказывается здесь такой шустрый.
С ходу бросаю нож в крайнего воина, который почему-то решил, что я ему позволю спокойно перезарядить арбалет. Второй стрелок намек понял с полужеста, бросил заниматься глупым делом по перезарядке арбалета, обнажил клинок, шагнул и встал рядом с Серебряным. У этого монстра, по крайней мере на первый взгляд, не было никакого оружия. Но все прояснилось довольно быстро. Увечный согнул левую руку в локте, а правой — выдвинул у себя из рукава широкий тесак, с щелчком закрепив его на протезе. Видимо, мой недоброжелатель левша.
Я перебросил меч в левую руку и достал секиру. Пора начинать танцы. В этот момент, будто услышав меня, Серебряный жестом фокусника запустил руку за спину, вытащил метательный нож и, как ему казалось, неотразимо, коварным броском снизу направил его в мою сторону. Нормальный человек действовать так быстро не может, но я ждал от урода чего-то подобного и без труда отбил клинок в сторону.
Серебряная рука удивился и не пожелал этого скрыть. Очевидно, это была его коронка — бросок, как он считал, — верная смерть! Но на каждую хитрую задницу...
А далее, для разогрева, я в своем фирменном стиле, начал раскручивать в противофазе меч с секирой. Прыжок. Серебряный увернулся, а вот его солдатик сплоховал — уклонился от клинка и встретился с секирой. В результате его правая рука попала под 'вентилятор' и оказалась обрубленной в двух местах. Сначала упала кисть вместе с мечом, потом кусок руки по локоть. А что б бедняга не путался под ногами, я классическим 'уширо-гери', сломав заодно ему несколько ребер, отправил болезного в угол комнаты. Серебряный в свою очередь, думая что я занят другим, попытался ткнуть меня своим тесаком, тоже в своем стиле — мгновенно и коварно... Не получилось.
Развернувшись к нему лицом, я ускорил вращение разящей стали и постарался задать мечу сложную траекторию с расчетом зацепить, что-нибудь ниже пояса. Фактически от такой двойной 'мельницы' в исполнении обоерукого воина нет защиты и Серебряный сломался почти сразу. Как только я первый раз зацепил его бедро, он попытался бежать. А чтобы получить хотя бы мгновение передышки для реализации плана побега, монстр ничего лучше не придумал, как сделать мне подсечку ногой. Эту ногу я ему благополучно и обрубил... чуть ниже колена. И пока он пытался балансировать на одной ноге, в сторону от тела отлетела его серебряная рука с клинком. А затем, я не отказал себе в удовольствии, пройтись 'мельницей' по его туловищу. На сколько кусков я при этом порубил беднягу, сказать сложно. Было тут и филе, и окорок, и рулька... Частей и кусков много, а крови еще больше. Аут.
В это время со стороны площади послышался топот копыт, бряцанье стали и отрывистые команды. Я выглянул в бойницу и увидел, что на площадь к башне прибыл отряд быстрого реагирования, — человек сорок латников под командой двух офицеров на лошадях. Очередное пушечное мясо оказалось настроено весьма воинственно и с ходу по команде офицера начало, подбадривая себя громкими криками, ломать дверь в башню.
Я хмыкнул про себя, подобрал с пола отрубленную серебряную руку и голову, положил на подоконник и для создания божественного антуража исполнил воинственный клик индейцев чероки, используя все свои вокальные данные. Когда на площади установилась подходящая моменту тишина, выкинул серебряный протез вместе с верхней частью тела Серебряного на головы солдат. Эффект был, но не вполне прогнозируемый — под яростные вопли офицеров, ударилась в бега лишь половина отряда спецназа. Человек пятнадцать самых бесстрашных или глупых — остались.
Ну, что ж воевать, так воевать. Подобрал с пола два арбалета и в ускоренном темпе зарядил. Мельком выглянул в бойницу и почти одновременно с двух рук выстрелил по командирам. Одному болт угодил по центру лба, второй — поймал подарок животом. Сразу после того как офицеры сверзились с коней, поле боя покинули еще пять человек. Приглядевшись к оставшимся, понял — это мои старые знакомцы — пираты. Этих нужно рубить под корень, они закончат схватку и покинут площадь только, если их вынесут вперед ногами.
Снова зарядив два арбалета и перепрыгивая через несколько ступенек, сбежал вниз на первый этаж. В промежуток между ударами тарана отодвинул засов и, когда она распахнулась от очередного удара, из проема двери, с двух рук, дал залп из арбалетов по самым шустрым. Выхватил меч вместе с секирой и, перешагнув через бревно, вышел на площадь. Небрежно, мечом отбив два брошенных в мою сторону копья, скользнул в боевой режим.
Теперь повеселимся. Сейчас я не человек, я мультяшная черепашка ниндзя, владеющая приемами айкидо. Отклонив клинком наконечник копья первого пирата, расколол секирой его панцирь словно скорлупу ореха. Затем, прикрываясь трупом, как щитом, сделал два шага вперед. В результате этого действия в незащищенную спину уже мертвого тела воткнулись сразу три копья. Одно из них пробило мою надежную защиту насквозь, слегка оцарапав мне грудь. Отменный удар.
Оставив труп висеть на копьях, сместился вправо, туда, где меня не могли достать, оставшиеся две зубочистки с наконечниками. И, накладывая яркие краски в рисунок боя, поднырнул под руку с кистенем и помог руке бандита в замахе не остановиться, еще и добавив энергии удару. В результате, освинцованный шар, сломав по дороге частокол зубов, влетел в оскаленный рот пирата, который слева, застряв у него в глотке. Два ноль. Бандит с кистенем в результате такого эффекта от удара впал в ступор. Он смотрел на последствия своего богатырского маха квадратными глазами. Мне ничего другого не оставалось, как толкнуть его под удар еще одного копья. Наконечник очень удачно вошел пирату в шею, пробив ее насквозь. Резко сменив направление движения, уклонился от удара наискосок секирой. Успел сделать дровосеку переднюю подсечку и легонько подтолкнул под локоток. Этим добился того, что в падении он, не сумев сдержать инерцию, угодил лезвием по ноге соседа, разрубив окорок бедолаги аж до половины. Почти на уровне инстинкта почувствовал опасность и уловил краем глаза мах рукой из-за спин. Извернулся и, как бильярдный шар от бортика, подправив лезвием клинка траекторию метательного ножа, направил подарок под углом в сторону. Неудачно. Скользнув по кирасе латника вхолостую, нож воткнулся в землю. Тщительнее надо быть! Но пират из задних рядов не оставил попыток и бросал еще два раза. В свою очередь, максимум чего я достиг, меняя направление полета ножей, это легкая царапина на лице одного из подонков. Так что можно констатировать — здесь мой айкидошный фокус не прошел.
В течение последующих двух минут, я только уклонялся, приседал, перемещался в суматохе и кутерьме, блокировал удары и ждал. Ждал подходящего случая. Он наступил, когда два вояки, потеряв копья и обнажив клинки, захотели синхронно, прямыми ударами мечей, проткнуть меня насквозь слева и справа. Резко откинувшись назад и уйдя с линии атаки, я выпустил из рук меч с секирой. Затем перехватил запястья обоих мечников, чуть сменил направление и добавил инерции движения клинкам крест на крест. Оба меча в классическом стиле глубокого прямого выпада вошли под основания челюстей бандитов. Немая сцена... От двух бортов в лузу. Не слышу аплодисменты...
Меч и секиру я успел подхватить обратно до того, как они коснулись земли.
В глазах последних двоих, оставшихся на ногах, появилась паника и отчаянье. Отступив на несколько шагов, оба бросили оружие и упали на колени. Я подошел к ним вплотную и для проверки искренности раскаянья повернулся спиной, провоцируя на удар. Мои подозрения подтвердились. Один ублюдок поддался искушению и потянулся, чтобы схватить меч. На развороте, ударом клинка я отделил ему голову от плеч. Второй пират от страха, тихо подвывая, еще больше пригнулся. Затем упал плашмя на землю и закрыл голову руками. И это правильно... Осознание вины должно быть полным, а искупление безграничным. Как говорится, — на свободу только с чистой совестью и без всяких задних мыслей.
Пнул ногой пирата и приказал.
— Ты будешь моим подсылом. Вернешься к своим. Будешь передавать все о Первых и Вечно Вторых. Вроде их осталось только двое. Постарайся узнать, где они скрываются. Все что узнаешь, передашь жрецам. В дальнейшем, станешь сообщать храму о всех событиях на Острове. А сейчас вставай и беги, — и, как ударом кнута, прикрикнул. — Живо. — Пират сначала ползком, затем на карачках, подхватился и устремился прочь.
Как-то я все сам, да сам. А хорошая организация управлением страной предполагает наличие разветвленной сети стукачей. Только дураки и преступники считают эту профессию чем-то позорным. Так что будем считать, — только что в этом новом и наиважнейшем государственном институте из гнезда выпорхнула первая ласточка... точнее, птенчик.
Прикрыв глаза, я постарался охватить своим вниманием всю площадь и ближайшие дома. Активных бойцов в пределах досягаемости не было. Имелся страх в глазах простых жителей, наблюдающих через щелочку в ставнях. Физическая боль от ран двух недобитков у башни. Ужас с примесью сексуального влечения у молодухи, подсматривающей за событиями из чердачного окна... Вся гамма человеческих чувств за исключением одного — желания продолжать со мной схватку.
