— Давайте, я просмотрю на досуге, — Хрущёв принял папку из рук Белова. — Скажите, Павел Алексеич, а вот у меня в одной из ленинградских детских коммун есть несколько знакомых ребятишек. Я хочу их поблагодарить за оказанную помощь. Могу я связаться с ними по радио?
— Конечно, ленинградцы — одни из первых и самых активных пользователей нашей детской радиосети. Надо только уточнить, какая именно коммуна, какие у неё позывные и когда они обычно бывают в эфире.
— Они называются «Коммуна юных фрунзенцев», — припомнил Хрущёв.
— Этого достаточно. Разрешите позвонить?
— Пожалуйста.
Белов позвонил к себе в ДОСААФ, выяснил время и позывные.
— Они в эфире каждый день с 19.00 до 20.00. Вот позывные и частота. Связаться можно будет, я полагаю, прямо через систему спецсвязи Кремля. Позвоните по «вертушке» и попросите, чтобы вас подключили к радиосвязи.
Никита Сергеевич так и поступил. Вечером он позвонил по ВЧ в Кремль, попросил дежурного оператора связи выйти в радиоэфир на указанной частоте и вызвать радиолюбителя с указанными позывными, а затем соединить с ним. Если оператор и был удивлён, то никак этого не показал. Руководитель страны отдал приказ, его надо выполнять, а не удивляться.
Через несколько минут Хрущёв услышал ответ оператора:
— Соединяю. Вы на связи.
Никита Сергеевич понятия не имел, как правильно вести разговор в таких случаях, поэтому сказал точно так же, как обычно, по телефону:
— Хрущёв говорит. Кто меня слышит?
— Ой... Никита Сергеич? Это вы? — послышался удивлённый детский голос. — Это Оксана. Помните меня?
— Оксана, помню, конечно, — он тут же вспомнил сообразительную девочку, которая и предложила организовать «пионерскую радиосеть». — Здравствуй, Оксана. Как ваши дела?
— У нас всё хорошо, Никита Сергеич! А как у вас?
— Тоже неплохо. Вот, решил проконтролировать товарищей из ДОСААФ, узнать, сделали ли они вам радиосвязь с другими детскими коллективами?
— Связь работает, Никита Сергеич! Я каждый день связываюсь с несколькими коммунами по всей стране, даже с Владивостоком! — Оксана, понимая, что время у Хрущёва ограничено, тараторила радостно и быстро. — Мы прошлым летом в поход ходили, в походе встретились с группой из Киришской коммуны, договорились заранее по радио. Было весело! Ещё связываемся с Москвой, Киевом, Одессой, Ригой, обмениваемся новостями, идеями.
— Так получается, ваша коммуна теперь в стране не одна?
— Нет! Нас много! — радостно сообщила Оксана. — Мы прошлым летом посылали команду из нескольких человек в «Артек», там рассказывали о нашей коммуне, наша идея очень многим понравилась! И «Пионерская правда» о детских коммунах пишет часто. В ней даже печатается такой список коммун, с почтовыми адресами, телефонами и радиопозывными, у кого они есть. Чтобы можно было связаться.
— А Игорь Петрович Иванов с вами продолжает работать?
— Конечно! Только у него сейчас дел прибавилось, ведь коммун становится всё больше. Нужно ему помочь как-то, — предложила Оксана. — Мы для него уже книжки по его методике «коллективных творческих дел» печатать помогаем, брошюрки такие. Но у нас печатать можно только на пишущей машинке, это долго, и множить на электрофотографической машине, а для неё порошок выделяют очень помалу. Игорь Петрович эти методички в РОНО возит, печатает там на ротаторе.
— Игорю Петровичу поможем, — заверил Хрущёв. — Я очень рад, что тебя услышал. Иры там нет поблизости? Хочу её поблагодарить.
— Она на улице, в теплице, — ответила Оксана. — Я сейчас крикну в окно, чтобы её позвали. Подождёте?
— Конечно, подожду.
Оксана отложила микрофон, видимо, звала Иру, затем вернулась в эфир:
— Никита Сергеич, минутку подождите, Ира уже бежит, через минуту будет.
Хрущёв представил, какой поднялся переполох в коммуне, усмехнулся и терпеливо ждал несколько минут, попутно задавая вопросы Оксане, выспрашивая её о занятиях детей, о делах коммуны, об организации летнего отдыха...
Наконец, Оксана сказала:
— Никита Сергеич, Ира прибежала, передаю микрофон!
— Здравствуй, Ира, — сказал Хрущёв. — Слышишь меня?
— Здравствуйте, Никита Сергеич! Слышу вас хорошо, — он услышал знакомый голос Иры. — Очень рада вас слышать. Не ожидала, что вы по радио говорить будете.
— Это я работу ДОСААФ по организации «пионерской радиосвязи» проверяю. А заодно поблагодарить тебя хотел, — ответил Хрущёв. — За вашу идею с выращиванием планктона. Помнишь?
— Помню. А что, идея пригодилась?
— Ещё как! Ты про Организацию стран-экспортёров нефти слышала? На учредительной конференции в Багдаде я им предложил использовать планктонные фермы для опреснения воды и получения органических удобрений. (АИ, см. гл. 03-20) Будем совместно с арабами пустыни озеленять. Они — свою Аравийскую, мы — свои Каракумы, Кызылкумы, и что там ещё. Вот за эту идею я и хочу поблагодарить тебя и Диму Веденеева, так ведь его зовут?
— Да, так. Правильно. Он — мой одноклассник.
— Вот, передай ему от меня большое спасибо, и тебя с профессором Чесноковым очень благодарю за полезную идею, — сказал Хрущёв. — Если бы ты знала, какой большой проект из этого вашего предложения вырос! Теперь на каждой ферме в Советском Союзе и в странах ВЭС будут ставить биореакторы для переработки отходов. Собственно, уже начали ставить, первым председатель подмосковного колхоза имени Кирова Иван Андреевич Снимщиков у себя в колхозе поставил. Слышала про такого?
— Что-то слышала, — ответила Ира. — Кажется, по радио про его колхоз говорили.
— Это умный, передовой и очень юморной человек, новатор. Очень интересно с ним общаться, — охарактеризовал Снимщикова Хрущёв. — Ну, да ладно. Рад был вас услышать.
— Мы тоже! — ответила Ира. — Нам очень приятно, что вы нас не забыли!
— Вы же — будущее страны, как я о вас забуду? До свидания, Ира, Оксана, передавайте привет Николаю, Диме и всем остальным, — Никита Сергеевич попрощался, повесил трубку и несколько минут сидел у телефона, вспоминая свою поездку в Ленинград.
#Обновление 06.01.2016
11. Формула коммунизма.
К оглавлению
Серов выполнил просьбу Никиты Сергеевича, через несколько дней он предоставил психологические портреты и заключения экспертов ИАЦ на Ивана Антоновича Ефремова и Василия Даниловича Соколовского. Хрущёв прочёл документы. По всем результатам выходило, что оба кандидата вполне надёжны.
— Для товарища Соколовского в ИАЦ подготовили подборку информации по RAND Corporation, — сказал Серов. — И для обоих — политическую сводку за период с 1959 по 2012 год. Сводки подготовлены индивидуально. Для Василь Данилыча дано побольше информации военного характера, для Ивана Антоныча — в основном общеполитическая и историческая подборка. Товарищам Шепилову и Поспелову отправлены для изучения экземпляры книги товарища Ефремова с выделением ключевых мест в тексте.
Хрущёв щёлкнул селектором:
— Григорий Трофимыч, товарищей Ефремова и Соколовского вызови ко мне на завтра.
— Писателя и маршала? Одновременно? — уточнил Шуйский.
— Точно. Буду мешать военно-исторического «ерша», — пошутил Первый секретарь.
Посвящать новых членов «Ордена» Никита Сергеевич собирался в узком кругу, в присутствии одного лишь Серова. Ефремов и Соколовский приехали за полчаса до назначенного времени и ждали в приёмной. Между собой они до того знакомы не были. Шуйский представил гостей друг другу, попросил немного подождать и доложил Первому секретарю об их приходе. Очередное совещание у Хрущёва вскоре закончилось, из кабинета вышли несколько министров. Шуйский пригласил Соколовского с Ефремовым пройти в кабинет.
— Здравствуйте, товарищи! — Никита Сергеевич встретил гостей у самого входа, пожал руки. — Василий Данилыч. Иван Антоныч. Прошу вас, проходите... Присаживайтесь. Разговор будет серьёзный, такие новости лучше слышать сидя...
Ефремов и Соколовский уселись за стол совещаний, с двух сторон, лицом друг к другу.
— Что-то случилось, товарищ Первый секретарь? А товарищ Гречко будет? — спросил Соколовский.
— Случилось. Но не по военной части, — ответил Хрущёв. — Поэтому товарища Гречко я не приглашал. Не буду ходить вокруг да около, товарищи. Василий Данилыч, я был очень впечатлён вашими прогнозами, что вы представили в прошлом году, в отношении возрастания роли авиации и высокоточного оружия. А в отношении вас, Иван Антоныч, скажу прямо — восхищён вашей книгой «Туманность Андромеды». Так показать коммунистическое общество отдалённого будущего ещё не удавалось никому. И вряд ли удастся.
— Гм... — Ефремов был удивлён. — Вы читали мою книгу, Никита Сергеич? Не думал, что у вас есть время читать научную фантастику...
— Времени очень мало, — признался Никита Сергеевич. — Читать больше приходится информационные сводки, а не книги. Но книгу о коммунизме я пропустить не мог.
— Полагаю, разговор будет всё же не о фантастике, — предположил Соколовский. — Перед визитом мне дали для ознакомления информационный материал...
— Да, та информация имеет прямое отношение к нашему разговору, — ответил Хрущёв. — Прежде, чем мы продолжим, я вынужден предупредить вас, что речь пойдёт о вопросах наивысшей степени секретности, и вам придётся дать соответствующую подписку.
Он нажал кнопку вызова, и в кабинет вошёл Иван Александрович Серов.
— Здравствуйте, товарищи, — председатель КГБ поставил портфель на стол.
— Здравствуйте. Так я ведь, Никита Сергеич, доступ к документам «Особой важности» давно имею, по роду службы? — удивился Соколовский.
— Это подписка на более высокий уровень, Василий Данилыч, — ответил Серов, положив перед гостями два красных бланка с ещё невиданным ими грифом «ТАЙНА».
— Ого! Выше, чем «Особой важности»? — Соколовский внимательно изучал бланк.
— Прошу прощения, но я-то каким образом удостоен столь высокого доверия? — поинтересовался Ефремов.
— Так надо, — ответил Хрущёв. — Имейте в виду, товарищи, вы можете отказаться сейчас. Если подпишете — отказываться будет поздно. Но партия и правительство очень на вас рассчитывают.
Ефремов внимательно прочёл бланк, поставил свою подпись. Расписался и Соколовский. Серов забрал бланки и молча вышел.
— То, что я вам сообщу, может показаться вам бредом, неуместной шуткой или провокацией, — предупредил Никита Сергеевич. — Уверяю вас, товарищи, мне не до шуток. Прошу отнестись к этой информации со всей серьёзностью. Читайте.
Он вручил им распечатки письма Александра Веденеева. Ефремов пробежал глазами первый абзац и изумлённо поднял взгляд на Первого секретаря. Соколовский приостановился, но затем продолжил читать, пока не прочёл всё до конца. Ефремов сдержался, и тоже дочитал письмо. Хрущёв положил на стол перед ними электронный планшет с аккумулятором, приклеенным к его задней крышке изолентой:
— Это — доказательство. Плоская ЭВМ из 2012 года. У них такие называются «планшет». Она мощнее любой современной вычислительной машины в миллиарды раз. Аккумулятор не родной, не обращайте внимания. Родной уже сдох, нашим электронщикам пришлось выкручиваться.
Он коснулся одной из иконок, и на экране вдруг развернулась географическая карта. Подобными возможностями в 1959 году даже близко не обладала ни одна ЭВМ.
— Так вот откуда взялась та информация по точным координатам американских городов, что нам предоставила разведка! — догадался Соколовский. — Невероятно! Ценнейшая информация!
— Когда... вы получили... эту информацию? — внезапно охрипшим голосом спросил Ефремов.
— В октябре 1953-го. Там было не только письмо. Ещё несколько образцов вычислительной техники и огромный массив политической, технической, научной и прочей информации, — ответил Хрущёв. — Многие из достижений, появившихся у нас в последние годы, были бы невозможны без этой посылки. Но не все. В космос мы вышли на технологиях собственной разработки. Хотя присланная информация очень помогла в их доводке.
— Так вот что за источник у вас был, — улыбнулся Соколовский. — Я чувствовал что-то необычное... Понимал, что не может обычная разведка быть настолько эффективной, чтобы обеспечить такой успех. Суэцкую операцию по той информации планировали?
— Не только. Но без неё наш успех в Суэце не был бы столь впечатляющим. К сожалению, различия постепенно накапливаются, — пояснил Никита Сергеевич. — Мы даже уже стараемся в некоторых случаях не предпринимать лишних изменений истории. Впрочем, отчасти нам повезло. Наши учёные ещё не вполне разобрались, как ведёт себя временной поток, но высказали идею, что время имеет значительную инерцию. То есть, малые изменения дают вначале мало ощутимый результат. Но чем дальше, тем больше возникает различий. Мстислав Всеволодович Келдыш опасается, что дальше эффект может пойти по нарастающей, и вызвать плохо предсказуемые последствия. Но пока большинство малых изменений не даёт действительно значимого эффекта. Как камешек, брошенный в воду — круги разбегаются и постепенно затихают.
— Так это смотря какой камешек... Такие события, как создание ВЭС, или расчленение Турции, едва ли можно считать «малым изменением»? — заметил маршал. — Что-то мне подсказывает, что в той ветке истории, откуда пришло письмо, этих событий не было?
— Не было, — подтвердил Хрущёв. — Я попрошу Ивана Александровича подготовить для вас сравнительную таблицу изменений. Действительно, наворотить мы уже успели много, и отчасти поэтому Штаты сейчас ведут себя куда более осторожно.
— Мы сняли напряжение в Европе, согласившись с американским планом воздушного контроля «Открытое небо», и с их требованиями выплаты долгов по ленд-лизу. Более того, мы отказались от постоянного давления на Западный Берлин, просто огородили его стеной на пять лет раньше, чем это было сделано «там». Это помогло сохранить для ГДР десятки, если не сотни тысяч квалифицированных специалистов во всех областях народного хозяйства.
— Фактически мы сейчас перенесли фокус противостояния из Европы на Ближний Восток, в Латинскую Америку и, до кучи, частично перетянули на свою сторону Индокитай.
— Я слышал, там наши специалисты сажают плантации хлебного дерева? — спросил Ефремов. — Очень дальновидное решение...
— Не то, что кукуруза? — усмехнулся Никита Сергеевич. — Это решение напрямую подсказано вашей книгой, Иван Антоныч. Знали бы вы, сколько специалистов её тщательно изучали...
— Пришли бы ко мне, я бы сразу многое подсказал, — недоумевающе поднял бровь Ефремов.
— Не рискнули. Ведь на момент принятия решения ваша книга ещё не была написана, — пояснил Хрущёв.
Ефремов на минуту потерял дар речи:
— Вы... хотите сказать...
— Я прочитал вашу книгу ещё до того, как её опубликовали, — ответил Никита Сергеевич. — Кстати, по ней планируется снять многосерийный фильм.
— Невероятно... И много там моих книг... в этой ЭВМ?
— Это секретная информация, — улыбнулся Первый секретарь. — Вы пишите, пишите... Не подглядывая. Даже интересно будет сравнить, что получится у вас сейчас, по сравнению с тем, что прислали «оттуда».
