Андрей не знал — была ли задержка наступления в Польше стратегическим манёвром Генштаба, или же наши войска действительно выдохлись. Нужно признать, что армия пока не имеет серьёзного боевого опыта, генералы не могут проводить операции без ошибок и накладок. Это в его времени войска Жукова и Конева за три недели от Вислы до Одера прыгнули. Здесь же такие темпы пока не доступны. Хорошо хоть большую часть Польши взяли с обеими столицами. Хотя и в районе Кракова и вокруг Варшавы до сих пор идут жестокие бои.
Ну, с Краковом всё понятно. Потерянный немцами по глупости, и с такой же глупостью штурмуемый фашистскими войсками, один из красивейших в Европе, город постепенно превращается в груду развалин. Волны контрнаступлений обеих сторон прокатываются по его улицам и площадям с увеличивающейся с каждым разом ожесточённостью. Это, конечно, ещё не Сталинград — не дошли люди до той степени злобы — но уже что-то его напоминающее.
Однако, сомнения есть. Почему Рокоссовский, без труда отшвырнувший немцев при первой попытке штурма, позволил им войти на улицы города? От этой ситуации сильно смердело политикой, а именно желанием убедить англичан, что Германия ещё сильна. Жалко только город.
Но жалеть самих поляков Андрей не собирается. Столь быстрый переход на сторону бывшего врага вызвал такое удивление во всем мире, что немедленно был окрещён "польским феноменом". Из-за этого была даже попытка расформировать польские части, подчиняющиеся Красной армии. И только энергия генерала Берлинга спасла их от этого позора. Вот только чести освобождать свою страну их лишили, перебросив польский корпус в Литву на границу Восточной Пруссии.
А вот Варшавская операция никаких сомнений в политической подоплёке решения не вызывает. Жуков дал возможность польским отрядам войти в город, а затем стремительными фланговыми ударами замкнул его в кольцо, предоставляя гордым панам возможность принимать решение — или они пытаются отбить свою столицу у немцев самостоятельно, или идут на союз с Красной Армией. Суетные поляки, как всегда, выбрали самое неожиданное, самое глупое и нелогичное решение. Они в полном составе перешли на сторону немцев. Исключение составили только немногочисленные сторонники коммунистов. Но с ними быстро и жестоко расправились их же соотечественники, развесив на столбах и деревьях вдоль центральных улиц. Такое развитие событий вызвало у советских генералов сначала шок, а затем вполне оправданную ярость. После этого Варшава и все дураки, вошедшие в неё, были обречены.
А поведение населения Польши окончательно и бесповоротно убедило всех бойцов Красной Армии, что они во вражеской стране.
"А с врагами мы церемониться не собираемся!" — сообщали на немецком и польском языках в рассыпаемых над Варшавой листовках окруженным остаткам немецкого гарнизона и отрядам генерала Ровецкого.
Но поляки ещё не поняли — какую они совершили глупость! Немцы держались, к Варшаве стремительно продвигался корпус Манштейна. Из далёкого Лондона доносились приветственные возгласы и заверения в несомненной поддержке. Радостные толпы орали польский гимн на улицах, которые глупые русские почему-то не обстреливали. Восторженные панёнки дарили поцелуи героям Польши и солдатам доблестного Вермахта.
Всё изменилось неделю назад!
Когда стало ясно, что ловушка удалась, операция перешла в завершающую стадию. Остановив рвущиеся к Варшаве немецкие части корпуса Манштейна, Жуков приступил к заранее разработанному плану уничтожения вражеского гарнизона. Тысячи ракет и снарядов обрушились на обречённый город. Волны бомбардировщиков накатывались на него, сваливая свой смертоносный груз над всем, что хоть немного напоминало оборонительные позиции. Истребители сопровождения, разогнав немногочисленную авиацию Люфтваффе, штурмовали траншеи немецкого гарнизона и наспех наваленные из всякого хлама в первые дни мятежа баррикады польских ополченцев. Построить полноценную оборону великопольское воинство так и не собралось, несмотря на многочисленные требования немецкого командования.
Когда же на улицы двинулись танки и штурмовые группы десятой армии, началась агония. Из Лондона пришёл очередной приказ и Варшава запылала с разных концов. "Не оставим "москалям" ничего!" — вопили жолнежи и жгли всё, что могло гореть. Группы сапёров польского гарнизона взрывали здания, составлявшие гордость польского народа, пока хватало взрывчатки.
Даже немцы взирали на это сумасшествие с удивлением.
Протрезвление у панов началось, когда они поняли, что им никто не препятствует в их вандализме. Пленные русские только смеялись и говорили одно и то же: "Ваш город — вам и восстанавливать". Безумство стало стихать к вечеру позавчерашнего дня.
А сегодня утром, как сообщил им начальник станции разгрузки, в Варшаве начали сдаваться первые отряды поляков. Дисциплинированные немцы ждали приказа, но активное сопротивление тоже прекратили. Варшавская операция подошла к логическому концу.
Следовало ожидать, что и на других участках фронта должно произойти резкое изменение обстановки.
Хотя, куда дальше и резче. Ведь только в Польше советское командование сохраняло какую-то видимость паритета с противником.
Румыния полностью захвачена. Остатки румынской армии сейчас старательно разучивают "Катюшу" и готовятся к походам в качестве союзника русских войск. Прежде всего в Венгрию, к которой у "кукурузников" очень серьёзные претензии тысячелетней давности.
Венгрия, в свою очередь, столь же старательно стремится снискать расположение победителя, хоть и не успела открыто перебежать в его лагерь. Но Хорти можно понять. Гитлер тоже не собирается церемониться. И если Будапешт до сих пор не оккупирован немцами, то только потому, что русские не дают Германии возможности выделить для этого войска.
Болгария восторженно приветствует своих "братушек". Правда, это можно сказать только про простой народ. А вот вся элита, прикормленная в своё время немцами, старательно скрипит зубами и смотрит на запад. Но Черчиллю сейчас не до них. Попытка в начале июня высадки десанта на Крите, идиотски потерянного за месяц до этого, закончилась не то что поражением, лучше всего для этого подойдёт слово разгром. Но в "демократической прессе" не принято использовать столь крайние оценки, поэтому она скромно написала, что "британские войска вынуждены были отступить". Англичане храбро попытались повторить парашютный десант, проведённый немцами в начале мая, но не смогли достигнуть даже тех сомнительных успехов, которые выпали на долю питомцев Штудента. Если, понёсшие потери, парашютисты 7 авиадивизии люфтваффе всё же сумели взять под контроль пару аэродромов, а немецкие генералы перебросить горнострелковые дивизии, составлявшие основную ударную часть группы и завершить операцию, то английское командование свернуло свои действия сразу, как только стало ясно, что сброшенные на остров польские парашютные части угодили в ловушку. Оставив своего союзника на верную смерть, ибо немцы объявили польских солдат, воюющих после победного завершения компании тридцать девятого года, партизанами, и в плен их не брали. Немного больше повезло канадским и австралийским морским пехотинцам. Продержавшись почти трое суток они сложили оружие, потеряв более половины личного состава убитыми и ранеными.
Бои идут в Югославии, хотя Европа, контролируемая немцами, уже успела признать окончательный распад этой страны. Вот только не собираются признавать это решение цивилизованных народов "дикие сербы" и не менее дикие, с точки зрения просвещённого европейца, другие сторонники единства славянских народов, прежде всего русские.
Андрея всегда бесила эта мессианская уверенность европейцев, всех направлений и убеждений, в несомненном превосходстве над "дикими русскими".
Когда в его времени такой вот, очередной, мудак принимался просвещать его, "дикого азиата", о превосходстве "европейской расы", он зверел и ставил этого козла на место, не отказывая себе в развлечении продемонстрировать своё советское образование, до которого всем иностранным институтам ещё ползти и ползти. Удовольствие лицезреть, как вытягивается морда обиженного в самых лучших чувствах "просветителя" того стоило.
Грешным делом, он думал, что подобное поведение есть результат развала Советского Союза, да рабского поведения новой российской элиты, готовой пресмыкаться и предавать интересы родины за сомнительные права членства в многочисленных комиссиях и ассамблеях. Но оказалось, что Европа так относилась к России всегда! И в своё первое же посещение приёма иностранных послов в Кремле Андрей в очередной раз наткнулся на подобного индивида.
Знающий русский язык англосакс большая редкость. Чаще всего он специально подготовленный шпион и иногда экстравагантный чудак, который подобным образом пытается удивить людей своего круга. Мистер Джексон, как он представился при знакомстве, принадлежал именно ко второй группе, хотя честно пытался выполнять обязанности первой. Впрочем обязанности разведчика он, судя по всему, взвалил на себя только из желания развлечься. Конспиратор из него был никудышный. Даже Андрей с его малым опытом мгновенно идентифицировал его как представителя МИ-6.
Впрочем, через десять минут общения он столь же уверенно перенёс его в группу прикрытия настоящих агентов. Своим поведением мистер Джексон сильно напоминал экранного Джеймса Бонда. Такой же показной и ненастоящий. Так же пытался привлечь внимание к своей особе. Столь же картинно совершал непозволительные для настоящего разведчика глупости. И нёс всякую чушь. Но на довольно хорошем русском языке.
А ещё через десять минут ничего не значащего разговора, обо всём и ни о чём, Андрей столь же кардинально поменял мнение о собеседнике, и решил, что он и является настоящим агентом. Но агентом, настроенным на ловлю определённого вида носителей информации — светских бездельников и скучающих высокопоставленных жён и любовниц.
Обиделся тогда Андрей именно на то, что его отнесли к этой группе паразитов. И за свою обиду отомстил такой же поучающей как у англичанина речью, язвительной и приправленной всякими историческими фактами и аналогиями, опровергнуть и игнорировать которые подданный британской короны попросту не мог. Ибо, речь в который раз пошла об истории, а вернее о личностях эту историю творящих. Не встретив от русского правоверной марксистской реакции о главенстве толпы в историческом процессе, британец решил зацепить его европейским представлением о знаковых фигурах русской истории. И начал с высказывания о кровожадности царя Ивана Грозного. На что Андрей с совершенно серьёзным и глубокомысленным видом подтвердил, что "царь Иван, конечно, страшен, но куда ему "мелкому пакостнику" до настоящих злодеев того времени". Удивлённый британец ждал продолжения. И Андрея понесло. Он доходчиво объяснил англичанину, что по количеству убиенных великий злодей Иван (около двух тысяч по синодикам) не идёт ни в какое сравнение с просвещёнными владыками культурной Европы того времени. К примеру Генрихом Восьмым Английским — в правление которого в Англии было повешено, сожжено, четвертовано и просто закопано в землю около семидесяти тысяч человек. Или Карлом Пятым Испанским — который только в Нидерландах отправил в лучший мир больше ста тысяч своих подданных, это не считая многочисленных испанских аутодафе. Или Карлом Девятым Французским — в государстве которого только за неделю "Варфоломеевской резни" убили сорок тысяч человек, вся вина которых заключалась в желании по другому молиться Единому, между прочим, богу. Англичанин выпучивал глаза, возмущённо хватал воздух, но на каждую попытку возразить Андрей методично переходил к другой европейской державе того времени, чтобы опять найти "вопиющие факты человеколюбия и добродетельности" императоров, королей, герцогов и прочей правящей швали той эпохи.
Через полчаса этой отповеди едва не задыхающийся от смеха Сашка оттащил Андрея от своей жертвы. Красного же как рак англичанина увели сотрудники НКИДа.
А батальонному комиссару Баневу после этого случая приказом самого наркома НКВД Берии было "запрещено издеваться над иностранными дипломатами, даже если они откровенные идиоты". Формулировка была именно такая!
Андрей повернулся к Сашке, но тот вовсю клевал носом. Сказывалась бессонная ночь разгрузки и скорого перехода подальше от ветки железной дороги, перешитой на российскую колею. Как ни мало у немцев самолётов, но они по-прежнему стараются контролировать все стратегические объекты. И если не штурмовики, то разведчики с рассветом появятся обязательно. В их положении штурмовики или бомбардировщики даже предпочтительнее разведчика. Ни Юнкерсы, ни "штуки" от новых зениток не уйдут, а вот "рама" нагадить сможет очень сильно.
Андрей посмотрел на часы. Шесть тридцать утра. В его времени уже прошёл месяц войны и немецкие панцеры выходили на окраины Смоленска. Красная армия терпела поражение за поражением, оставляя города и села, за освобождение которых пришлось пролить реки крови.
И то, что этого не произошло здесь наполняло Андрея гордостью. "Накося выкуси" всемирное буржуинство. Не будут "советы" вашим пушечным мясом. Не будет Советский Союз своё будущее укладывать в землю миллионами ради ваших прибылей. Не выйдет у вас делать бизнес на крови русских. Да и с немцев много не перепадёт. Ибо не будет затяжной войны на истощение. Год, максимум два, и вся Европа будет наша. И даже Англия за своим проливом не отсидится, если Красной армии понадобятся военные базы в Шотландии или Уэльсе. По крайней мере, он, Банев Андрей, приложит все усилия, чтобы всё закончилось именно так.
Андрей откинулся назад, закрыл глаза и постарался забыться, чувствуя как медленно проваливается в зыбкое марево сна.
Подполковник Зайцев в раздражении вышагивал вдоль борта бронетранспортера. Угораздило же этого водилу так распороть шину, что никакая подкачка не помогает. Сколько времени потеряли пока колесо меняли. А теперь оказывается, что у этого раздолбая запаска не накачана. Полчаса коту под хвост. Был соблазн бросить этот БТР на хрен и рвануть на машине, благо ехать всего ничего. Минут двадцать до этого городишки. Как его там, Рава-Мазовецка кажется. И только категорический запрет командному составу перемещаться по Польше без охраны удерживал его от этого опрометчивого шага. Надо было, как прежде, одеть форму капитана и ехать на свой страх и риск. Вот только нужно признать, что риск всё-таки очень большой.
Поляки всё ещё не поймут, что немцы войну, по крайней мере в Польше, уже проиграли. И то что они ещё удерживают западные районы страны, всего лишь прихоть советского командования. Впрочем начавшееся три часа назад наступление скоро всё поставит на свои места. Проходящие над головой в сторону Лодзи армады самолётов впечатляли даже видавших всякое солдат его охраны. Вразумились и поляки окрестных хуторов. Всё время нахождения их отряда на этой дороге не было ни одного любопытствующего. Даже мальчишки не примчались посмотреть, что делают вблизи их домов русские жолнежи.
А самое большое удивление сегодня выпало на долю немецких лётчиков. Привыкнув за эти три недели относительного затишья к слабому противодействию советской авиации, они решили, что русские выдохлись и сегодня храбро поднялись в воздух показать этим недочеловекам, кто истинный хозяин неба. Как оказалось в последний раз! Ибо сегодня командование воздушных армий, не пускавшее до этого свои истребители в дело для сбережения моторесурса двигателей, наконец-то, дало добро на взлёт всем полкам.
