Рада познакомиться, — улыбнулась она. — Спасибо, что приглядываете за Синдзи-куном.
— Есть, мэм! — Кенске окончательно вжился в роль, резво отсалютовав. Майор не без иронии в лице изобразила палочками воинское приветствие, отчего возгордившийся Айда готов был выпрыгнуть из штанов.
— Погодите, — пристально взглянула на них Мисато, отталкивая от себя докучающего Пен-Пена. Тот сразу понёсся навстречу к Синдзи с криком «Уарк!», — вы же те два оболтуса, ведь так?
Двоица напряглась, а женщина уже останавливаться не собиралась и палочками указала на Тодзи:
— А ты тот самый осёл, верно?
Поймав пингвина в объятия, Синдзи уже приготовился, что Тодзи сейчас огрызнётся или ещё что-нибудь отчебучит, но он только раскраснелся и произнёс неуверенным голосом:
— Да! То есть нет! То есть не осёл, женщина!
— Иди-ка сюда, большой мальчик, — поманила она его палочками. На удивление, Тодзи беспрекословно повиновался. Когда он, сняв обувь в прихожей, приблизился к Мисато, сразу бросилось в глаза, насколько он выше её: на целую голову! Да вот только этот незначительный факт не мешал майору надменно смотреть на здоровяка сверху вниз. Или снизу вверх? Синдзи не понимал, как ей удавалось сохранять абсолютное превосходство, но был уверен, что при желании Кацураги в два счёта опрокинет Судзухару. И, похоже, умудрённый опытом в уличных драках Тодзи это тоже понимал. Но определённо было ещё что-то, что заставляло его подчиняться, судя по тому, как он раскраснелся. И это не двинутость на армейке, как у Кенске.
«Влюбился, что ли?» — Икари сделал смелое предположение.
— Мне чё, на колени встать? — не выдержав взгляда, с вызовом спросил Тодзи. — Не дождётесь!
— Крутой, значит? — проговорила она мягким тоном и всосала очередную порцию лапши, после чего эротично облизнулась.
Тодзи смачно сглотнул слюну. И явно не от разыгравшегося аппетита.
«Наживка брошена и успешно проглочена», — констатировал Синдзи.
— Хочешь быть прощён, милашка? На, подержи, — сунула она ему стакан с лапшой, — и ни на шаг от меня.
В итоге хмурый Синдзи и посмеивающийся Кенске стали свидетелями весьма необычной сцены: туда-сюда бегает Мисато, что-то ища в документах, и попутно поедает лапшу из стакана в руках Тодзи, который приклеился к женщине как хвостик. Судя по его блаженному лицу, которое очень быстро пришло на смену недовольному, это его не смущало.
«Точно влюбился».
Винить Судзухару у Икари желания не имелось: с ним-то всё понятно. Как настоящий мужчина, увидев красивую женщину, сразу потерял голову. Да и ещё подсознательно давило чувство вины. Впрочем, понятно и с Кацураги: она сразу же метко надавила на соответствующие точки и рекрутировала дополнительную рабочую силу. Это было как раз в её духе. Ведь она хоть и бывший полевой, но всё же офицер, поэтому должна проявлять смекалку, используя подручные средства для достижения поставленных задач. Оставалось надеяться, что безобидная игра не выйдет за рамки приличия, иначе Акаги будет рвать и метать.
Через каких-то десять минут ребята взглядом провожали Мисато, умчавшуюся на Alpine. По округе эхом разносился рёв битурбированного двигателя, даже когда машина скрылась. Кацураги не только спешила обратно на работу, но и просто давала волю своему приручённому зверю.
«Главное, чтобы не разбилась», — подумал Синдзи. Ему очень не хотелось бы навещать своего нерадивого опекуна в больнице. Да и сам он туда снова загреметь не желал, ибо одно дело — ходить по врачам в целях профилактики, другое — когда это уже вопрос выживания. Именно в такую ситуацию попала сестра Тодзи — Сакура. И Синдзи совершенно не знал, о чём с ней говорить. Если вообще сможет ей в глаза посмотреть.
— Слушай, Синдзи, — у Кенске на лице читалось лёгкое замешательство, — конечно, клёво, что ты живёшь со своей красоткой-начальницей, но как же родители?
— А... Мамы я лишился в четыре года, после чего меня бросил отец. С тех пор я живу без родителей.
— Оу, прости.
— Ничего, — улыбнулся Синдзи, — я уже привык.
— Да мы с тобой братюни, Икари, — хлопнул ему по плечу Тодзи.
— Почему?
Судзухара пожал плечами, думая, рассказывать или нет. Но всё же решился:
— Моя маман отошла в лучший мир при родах. Мне было примерно столько же, сколько и тебе, когда родилась сестрёнка. — Ребята перебежали дорогу, после чего Судзухара продолжил: — С тех пор батя ушёл в запой, но это полбеды — я-то знаю, что он ненавидит Сакуру, хотя старается не подавать виду.
Тодзи смачно харкнул, тем самым высказывая презрение к своему отцу. Они точно братья по несчастью: Синдзи его прекрасно понимал, ему тоже порой очень хотелось сплюнуть перед Икари Гендо. Различие состояло только в том, что глава семейства Судзухара нашёл своё спасение в алкоголе, а Икари — в работе. И какой вариант для сыновей был хуже — ещё поди разбери.
— Да ладно, ребят, — вклинился Кенске, — главное — не прошлое, главное — будущее! А его мы строим сами, собственными руками!
— Иди сюда, строитель хренов, — Тодзи схватил своего кудрявого друга и начал пятернёй сильно тереть ему макушку. Айда аж взвизгнул через смех. Своё дело он сделал — развеял грустную атмосферу и развеселил своих друзей. А заряд позитива очень пригодился, чтобы пробраться через каменные джунгли под палящим солнцем.
[К оглавлению ↑]
Глава 30. Беззаботные дни
Синдзи заметно нервничал, когда они вошли в городскую больницу. Медучреждение Токио-3 фактически являлось близнецом госпиталя в Геофронте, с той разницей, что в последнем пациентов практически не водилось. И как однажды заметила Мисато — лучше бы те стены так навсегда и оставались полупустыми. Однако в этой больнице всё было иначе. И дело не только в количестве пациентов и посетителей, но и в том, что медперсонал постоянно оборачивался вслед Синдзи — они его узнавали, догадался юноша. Это вполне логично: уже немало времени прошло с тех пор, как он себя выдал в школе. А слухи — дело такое: разносятся вмиг. Да и врачи с медсёстрами наверняка должны знать пилотов в лицо. Поэтому уже в приёмной Икари ощущал, как его провожают десятки пар глаз.
Ситуация перевернулась, когда в холл вошла стонущая беременная женщина. Мужчина, который её сопровождал, устроил настоящий переполох, и персонал сразу засуетился. Тем самым воля случая избавила Синдзи от неприятных ощущений и заставила быть свидетелем того, как вот-вот появится новая жизнь в этом якобы просто функционирующем городе. Или всё же юноша неправ в оценке Токио-3? Ведь что такое город, если не населяющие его люди? Не его предназначение и устройство, не его наполнение техническими и административными решениями, а живущие в нём люди. И если в этом странном граде живут, заводят друзей, весело и счастливо проводят время, находят свою любовь, а главное — рождаются дети, то город имеет право называться живым, а не просто функционирующим. И Синдзи, сделав свой выбор, в ответе за Токио-3 и людей, его населяющих. Как и в ответе за маленькую Сакуру, перед палатой которой он уже стоял.
— То-чан? — оттуда донёсся весёлый девичий крик, как только вошёл туда Тодзи.
— А вот и мы! — тихо прошмыгнул в белоснежное помещение Кенске. — С сюрпризом!
— Извиняюсь за вторжение, — Синдзи же врываться вместе с остальными не решился, остановившись в дверях. Перво-наперво в нос сильнее ударили ненавидимые им типичные больничные запахи. Хотелось поморщиться, но постарался сдержаться.
Его взору предстала обычная палата на четыре койко-места, каждое из которых ограждалось от других плотной шторкой. Судя по всему, заняты были всего два места. Это хороший признак, отметил про себя Синзи.
Икари проследовал к дальней, у самого окна, койке, которая была зашторена лишь частично.
— Ну что ты там встал? — помахал Кенске, подзывая Синдзи.
Юноша нерешительно пересёк палату, и его проняла дрожь от мысли, что оба пациента получили увечья из-за него. Один так точно. Второй же предпочёл полностью скрыться за шторками.
У окна уже вовсю оживлённо разговаривали, чаще остальных слышался тонкий голосок, принадлежавший девочке. Вот уже виднеется кровать, рядом с ней сложенное кресло-каталка. На крутящемся стуле, рядом с заставленным цветами подоконником, пристроился Тодзи. Кенске стоял возле него. Оба парня увлечённо слушали бесконечное тараторенье девочки.
Синдзи, набравшись смелости, сделал последний шаг за шторку и увидел девочку лет двенадцати, лежавшую в постели.
—...вчера приходили одноклассницы, они мне принесли... Ой! — завидев Икари, девочка запнулась. — Привет.
Она была маленькой и бледноватой, с двумя длинными хвостиками. Цвет волос и глаз, а также форма лица выдавали в ней родную сестрёнку Тодзи. Синдзи растерялся на секунду, не зная, как её поприветствовать. Всё же именно он виноват в её положении. Было видно, что под одеялом от бёдер до самых пальчиков установлено что-то массивное. Юноша быстро догадался, что ноги, скорее всего, раздробило. И врачи буквально собирали их по кусочкам, поэтому до сих пор Сакуру не выпустили из больницы. Однако сколь ни ужасна была участь девочки, она пребывала в бодрости духа. Это успокоило его.
— Я не знала, что вы начали с кем-то встречаться! — выпалила девочка с хитрющей улыбкой, глядя то на Тодзи, то на Кенске.
«Опять двадцать пять, — измученно улыбнулся Синдзи, — да что со всеми девчонками в этом городе?!»
— Эй, эй, притормози! — лицо у её старшего брата заметно вытягивалось, и он явно старался аккуратно подбирать слова.
— Какая ты проницательная, Са-чан! — Кенске одним рывком приобнял Синдзи за талию. — Мы совсем недавно сошлись, любовь с первого взгляда!
— Что-о? — протянул Икари, отбиваясь от чокнувшегося Айды. — Слушай, ты... Я не заднеприводной, отвянь!
— Иди сюда, любовь моя! — состроил Айда губки бантиком.
Порозовевшая Сакура, прикрывшись одеялом, рассмеялась. Тодзи же натурально завис — какая-то из шестерёнок в его голове определённо заклинила.
— Не слушай этого извращенца! — очнулся старший брат и попытался прикрыть сестрёнке уши, но та ловко увернулась, словно ей уже не впервые. И, как заметил Синдзи, она старалась не шевелить накрытые одеялом ноги. У него резко переменилось лицо: он понял, какую травму она получила.
— Я... — попытался он хоть что-то сказать, но его прервали.
— Икари Синдзи-сан, — произнесла хихикающая девочка, спрятавшись за одеялом от своего брата и угрожающе помахивая взявшейся из ниоткуда расчёской, — я знаю, кто ты.
— Э? — только и смог Икари произнести.
Тем временем борьба между родственничками закончилась. Потерпев сокрушительное поражение, Тодзи плюхнулся на стул, скрестив руки на груди. Сакура же победоносно высунула язык.
— А вот! — девочка показала экран своего телефона-раскладушки с сообщением от брата, что сегодня они её навестят втроём. — Так что приятно познакомиться, Икари-сан.
Она беззаботно улыбнулась, отчего могло сложиться ложное впечатление, что с ней абсолютно всё в порядке.
— Нет-нет, не надо ко мне так уважительно обращаться, — Синдзи постарался отцепиться от Кенске, что со второй попытки ему всё же удалось, — чувствую себя слишком взрослым.
— Тогда, — хихикнула она, убирая телефон, — Икари-сэмпай!
— А как же я, Са-чан?! — резко переключив своё внимание, возмутился Айда, театрально приставив тыльной стороной ладонь к своему лбу. — Ведь я всегда хотел быть твоим сэмпаем! Ведь я всегда...
— Совсем-совсем бесполезный!
Кенске изобразил, будто его подстрелили в сердце, и, пошатавшись, аккуратно скатился по постели:
— Будьте милосердны, Судзухара-сама! — Айда протянул ей руку в надежде получить благословение. — Я буду служить вам верой и правдой!
— Слушай, очкарик, — Тодзи слегка пнул ногой горе-актёра, — будешь приставать к моей сестрёнке, окажешься на соседней койке.
— Но я хочу быть сэмпаем! — картинно прорыдал Кенске.
— Тебе бы самому сэмпая, — беззлобно прокомментировал Синдзи.
— Будьте милосердны!..
— Не заслужил, — девочка отвесила ему щелбан по лбу, проигнорировав протянутую руку, — но можешь мне прислуживать!
— Это вселенская несправедливость! — Кенске всё ещё пытался проявлять свои скромные актёрские таланты. — Разве Синдзи удостоился такой чести?
— На самом деле я тоже не заслужил. — Все посмотрели на Синдзи. Айда перестал кривляться, увидев серьёзное лицо юноши. Икари не столько собирался с мыслями, сколько набирался смелости. Он чувствовал, что ему просто необходимо выговориться. Но почему захотелось именно сейчас? Впрочем, это не имело значения, поэтому он заговорил: — Я очень долго убегал от ответственности за совершённые мною ошибки. И в какой-то мере до сих пор никак не могу все их принять. Не заслуживаю я быть чьим-то сэмпаем, ибо ничему хорошему не научу. И тем более не могу быть примером для подражания. Всё, что я могу сейчас, — так это извиниться и предложить свою помощь. — Юноша вспомнил, что даже Тодзи нашёл в себе силы попросить прощения как должно. И Икари не имел права поступить иначе, поэтому и он тоже поклонился, хоть и неловко: — Судзухара-чан, прости, что из-за моей безответственности тебе приходится прозябать в больнице. Это я во всём виноват.
— Нет-нет, — Сакура замахала руками, — я сама дурочка, что не побежала в бомбоубежище. А когда узнала, что всё по-настоящему... Короче, ушастый Томоэ того не стоил. Эх...
— Это последствия моей безответственности, — Синдзи распрямился и постарался не отвести от неё взгляд, — поэтому можешь просить о чём угодно.
Девочка задумалась, прислонив палец ко рту.
Икари и вправду был готов выполнить любую просьбу, лишь бы загладить свою вину. Хотя он прекрасно понимал, что полностью откупиться невозможно — ведь он не волшебник, чтобы по щелчку пальцев восстановить раздробленные кости. Но и снова сбегать от ответственности решительно не хотел.
— Тогда с тебя каталку с электроприводом! — хлопнула она кулачком по ладони.
Кенске одобряюще кивнул, а у Тодзи лицо на глазах вытянулось:
— Сакура!
Но она его не слушала:
— Знаешь, а то руками катить так лениво бывает, особенно по утрам, — она развела руки, — а на такой вжих — и проблем нет!
— Пилот-сан, вы попали, — Айда сочувственно положил руку на плечо Икари, — у Судзухары-сама губа не дура.
