— Госпожа, я, конечно, сообщу, — слуга чуть ли не извивался. — Но посланник, может быть, уже уснул. Он буквально только что приехал по Высокому Пути со стороны Долины Аррен.
По Высокому Пути со стороны Долины Аррен ехал одинокий всадник.
Примерно после полудня путник оказался в часе пешего хода от Перекрестка — с такой дистанции его еще никто не мог разглядеть. Расседлал коня на малой полянке справа от Высокой Дороги, где холмы и камни предгорий сменяются мягкими лугами вокруг могучей реки Трезубец. Достал бинокль, осмотрелся. Побарахтал в руках местную карту: красиво разрисованную, но, конечно же, без горизонталей, без масштаба — скорее, предмет роскоши, чем инструмент.
На карте где-то здесь проходила граница между хребтами, очерчивающими Долину Аррен, и Речными Землями. Речные Земли, семья Талли, вспомнил Капитан. Герб: на пересеченном щите синем и красном серебряная рыба. Девиз Талли: “Семья, долг, честь”.
Потом Капитан подумал: может, обойти гостиницу кругом?
Но тогда фальшивый подавальщик может вовсе не напасть. Ищи его в толпе. А допросить надо. Кто такой? Почему кинулся? Вряд ли угадал землянина. Может, простой грабитель, но уж больно наглый. Напасть прямо в комнате лучшей гостиницы, пользуясь, что весь этаж ушел на ужин. Почерк не бандитский. А вот коллега… Да, коллега Капитана, скажем, из секретных служб Королевской Гавани… Не может их не быть в таком большом королевстве, как Вестерос.
Мало ли, что король Баратеон погиб; из истории Капитан знал, что “люди в тени” служат скорее трону, чем личности, трон занимающей. А могут личность и подвинуть, скажем: табакеркой в висок. Или, скажем, напоить на охоте, а кабана подобрать со стальными клыками… Даже — клинками. Треугольными, как у того хитреца. Если сочтут, что так для державы будет лучше.
Только из истории же Капитан знал: все это понятия следующего уровня. Просвещенного абсолютизма, когда король действительно самовластен… У нас тут, кажется, феодализм. Или все-таки нет?
Руки между тем делали все то же самое, что и первый раз. Огромный валун для контрольной закладки пометили пятном прозрачного клея. Ультрафиолетовый фонарик — метку видно, теперь каменюку на той стороне дороги размалевать кельтской спиралью снизу доверху.
Теперь отчет — в том числе и про странного нападавшего. И, конечно, упомянуть в отчете откат по времени. Отчет в капсулу, тоже выглядевшую камнем, и капсулу глубоко под валун, под невидимую метку.
Лишь теперь Капитан позволил себе колпачок спирта из драгоценного флакончика. До него только сейчас дошло: это же откат во времени.
Настоящий!!!
Интересно, почему случился откат? Бандит исхитрился убить Капитана? Вполне мог, скорость у него хорошая. Выпад настоящего тренированного бойца увидеть сложно, а отреагировать пост-фактум и вовсе невозможно. Фехтовальщики вражеские выпады угадывают по развороту корпуса и постановке ног противника, берут нужную защиту заранее, по первому шевелению врага. Мастера клинка угадывают верно и ставят правильный блок. Хорошим фехтовальщикам иногда везет. Остальные получают “четыре дюйма стали под сердце” и отходят к богу или во что они там верят…
Он-то снайпер. Он верит в скорость пули, в таблицу и поправки. Он удара просто не заметил бы. Крысолов, наверное, правильную защиту поставит, он привычный.
Ладно. Ладно. Так или иначе, появился шанс переиграть ситуацию. Повернуть ветку времени так, чтобы противник совсем не успел ударить. Но не отказался от нападения, потому что его иначе не найти. Нужно успеть в гостиницу раньше, все там подготовить, а потом просто подождать.
Ждать Чарльз умел. В этот раз он увидел гостя издали, на глаза ему не совался. Обежал кружок по зарослям, устроился на той дороге, что вела к переправе, а оттуда в город лорда Харроувэя. Сел на растоптанную обочину, привалился к дереву почище, прикрыл глаза, не любуясь ярким предосенним лесом.
Из перехваченных по пути слухов Чарльз Беквит знал, что Кэтлин Старк сейчас в Риверране. Сын ее, Молодой Волк, блестящий полководец Робб Старк, находится с войском там же. Следовательно, “рыцарь Великой Леди Кэтлин Старк” приедет, скорее всего, по западной дороге.
Что ей сказать, Чарльз давно решил, и потому сейчас думал о постороннем. Например: почему его бросило в начало эпизода? Почему свилась временная петля? Неужели дьявольские Врата на самом деле ведут не в иной мир — а в огромную симуляцию? Как в рассказе “Туннель под миром”, Фредерик Пол или кто там автор? Бредбэри? Этот может, может… Чарльз видел кино “451 по Фаренгейту”, до сих пор ежился.
И помнит ли первый виток его противник?
Быстрый мужчина. Увернуться от коронного “хэллоу” Чарльза пока еще никому не удавалось. Нога сильнее руки вдвое, рука быстрее ноги впятеро. Поэтому обычно ногой выше колена никто не бьет. Если даже попадешь, убрать после атаки не успеешь. А контрвыпад отбивать, стоя на одной ноге — задачка для цирковых эквилибристов. Они даже на шарах и цилиндрах могут.
Но у Чарльза оказался талант к определенным движениям. Беквит не пожалел времени на его шлифовку, и до сих пор осечек не случалось. Если кто успевал заслониться рукой, удар ногой просто сносил поспешный блок и сворачивал кому челюсть, кому сразу скулу.
Окей, все когда-то случается в первый раз. Не вышел силовой вариант — подсыпать чего-нибудь в еду. Там видно будет.
Но почему вообще случился откат? Истек очередной день? Сработало некое условие? Есть ли у Чарльза время до следующего отката? Придется все делать как можно быстрее; Чарльз поежился. Спешка все ухудшает.
Ну да к дьяволу. Он — Чарльз Charge Беквит, а не сельская девочка на кинопробах. Все по порядку.
Кстати, девочка вон, появилась на дороге. Одна почему-то, ни слуг, ни оруженосцев. Странная тут мода. Посланник этот в одиночку разъезжает. Рыцарша тоже вот… Война? Или все-таки Средневековье неправильное?
Всадница подъехала. Гнедой ступал шагом, так что Чарльз успел хорошо рассмотреть женщину. Вздохнул с искренней жалостью. Коррекцию носа хирурги делали еще при Наполеоне Первом. С тех пор немало воды утекло, пластическая хирургия многому научилась. И здесь оно все пригодится, Чарльз видел точно.
Исходный материал хороший. У девчонки превосходная осанка и крепкие ягодицы — как у всех наездниц. Раз она рыцарь, то и мышечный каркас есть, и с обменом веществ порядок. Суставы… Суставы сейчас лечат. Лицо… Да, лицо… Светлые волосы, прозрачные глаза, еще не сложенные в вечно горестный прищур. Морду ей чуть поправить, грудь прибавить — отлично получится.
Чарльз помотал головой и сплюнул. Вот уже местные бабы не кажутся макаками. Точно пора домой, да кто же резидента отпустит… Надо работать.
Чарльз вышел на дорогу, низко поклонился:
— Вы ли госпожа Бриенна Тарт, рыцарь Великой Леди Кейтилин Старк?
— Кэтлин Старк, — машинально поправила женщина. — Да, это я. Кто вы?
— У вас есть не только враги, — Чарльз пожал плечами нарочито-простецким движением. — Ваши друзья сообщают: посланник Железного Банка проехал к Рубиновому Броду сразу после полудня. Он едет один, одет в приметный красный шерстяной плащ. Конь его гнедой, хорошо подкованный, но не боевой. Догнать его будет несложно.
— Зачем вообще мне за ним гнаться?
Чарльз еще раз поклонился:
— Госпожа, я передаю вам лишь то, что мне приказано. Наверное, вы лучше меня знаете, о чем Великая Леди Старк пожелает говорить с посланником Железного Банка.
К чести Бриенны, соображала она быстро. Передвинула вьюки чуть плотнее, шлем в чехле перевесила подальше, чтобы при скачке не стучал по седлу. Кивнула:
— Поблагодари от моего имени тех, кто послал тебя. Возьми!
Пока Чарльз искал на земле жирно блеснувшую серебряную монету, Бриенна уже подняла коня в рысь. Чарльз видел, что она свернула к Рубиновому Броду, вовсе не задерживаясь на Перекрестке — отлично!
Чарльз побежал к гостинице. Подавать ужин поздно. Тем лучше. Впереди целая ночь и утро за ней. Хватит времени и чтобы найти гостя, и чтобы подготовить сцену. Если не вмешается откат, конечно.
Чарльз вбежал в знакомые ворота. Как завсегдатай, отыскал посреди зала толстую хозяйку гостиницы, снял комнату — тесный “гроб” в колокольне, но ему комната нужна только чтобы числиться постояльцем, и на этом основании всюду совать нос.
Мальчишка-пекарь, тоже пухлый, отвел Чарльза к его комнате, потом сбежал на кухню, оставив плотное облако вкусного запаха. Чарльз повернулся, чтобы спуститься поужинать — и потерял сознание.
Сознание вернулось в неприятно знакомой комнате. Чарльз понял, что привязан к стулу так, чтобы заходящее солнце светило точно в лицо, и Чарльз не видел: ни сколько вокруг людей, ни кто они.
Впрочем, одного он узнал. Голос представителя Банка, знакомый еще по прошлому витку, произнес:
— Вопрос первый. Как ваше имя?
— Кто ты и по какому праву налагаешь руки на свободного подданного Железного Трона? — Чарльз не собирался сдаваться легко. — Я не совершил ничего противозаконного и никак не повредил тебе. Я впервые тебя вижу!
— Брешешь, — хмыкнул в тени знакомый голос. — Побожись.
Чарльз подергался, но держали его крепко. Тогда он поднял голову к небу и поклялся, конечно же, местными богами:
— Да услышат меня Семеро!
Ему бы сейчас не помешали семеро помощников. Зря он группу не взял. Если выкрутится — больше никаких эскапад в стиле одинокого всадника.
Одинокий всадник спускался по Высокому Пути со стороны Долины Аррен.
Примерно после полудня путник оказался в часе пешего хода от Перекрестка. Поставил гнедого, не расседлывая, на малой полянке справа от Высокой Дороги, где холмы и камни предгорий сменяются мягкими лугами вокруг могучей реки Трезубец. Достал бинокль, осмотрелся.
Вместо карты Капитан достал секретную флягу и глотнул спирта прямо из горла. Немного, только чтобы ожечь тело, встряхнуть кровь. В этот раз его точно никто не убивал, но откат сработал все равно.
Камень, тайник, метка… Под маяк вон тот валун… Разрисовать его спиралями… Быстро писать отчет, он получается большой. Затем пожрать и бегом вниз. Ехать придется теперь с бережением, в тавернах смотреть внимательно. Получается, местная контрразведка растопырила-таки светлые глазенки.
Гостиницу обойти от греха. В селении найти старосту, шерифа, или кто тут главный. Снять на ночь домик — в бинокль видны заколоченные, подобрать один из них. Легенда такая: в гостинице останавливаются важные люди, всякие там рыцари, с которыми нет желания пересекаться…
Капитан перекусил наспех, выпил воды, достал из тайника под седлом револьвер, привинтил к нему глушитель, повесил в подмышечную кобуру. Проверил, как оружие вынимается, и не заметно ли оно со стороны.
Вскочил в седло и поехал без остановок мимо таверны, через Перекресток и на север, в село, где перед небольшим осанистым храмом быстро нашел и невысокого осанистого старосту.
Староста гостю не удивился нисколько. Простолюдины в тавернах могли нарваться на неприятности запросто. Не так смотришь, не так поклонился — вот и плетки на спине, хоть какой ты важный или там богатый. Так что вы правы, господин. К Многоликому рыцарей. Желаете крышу на ночь — во-он там в конце улицы дом заколоченный. Десяток медяков, а накинете серебряник, можем дом вычистить и ужин сделаем ничуть не хуже, если надо…
“Надо полагать, откат срабатывает через определенное время, т.к. условия отката по двум случаям сформулировать не представляется возможным.”
Новый абзац.
“Принял решение: если третья попытка действия завершится откатом, поверну обратно.”
Подпись. Теперь простенький шифроблокнот. Нужную страницу определят по дате — дата не зашифрована, просто написана на мяо-мяо. Иероглифами, выученными Чарльзом во вьетнамских командировках.
Шифрами тут пользуются мало, а потому и ломать их не умеют. Предпочитают коды. Шифр заменяет знаки, а код заменяет смыслы. Письмо с кодовой фразой выглядит обычным письмом, и потому легче проходит любые сети. Но кодовая фраза несет мало информации. Чтобы объяснить нечто, кодовой таблицей не предусмотренное, приходится писать пространные объяснения и вот их уже шифровать. Благо, до частотного анализа — английского языка, не местного! — здесь дорастут лет через… Много.
Но вот послать шифрованное письмо просто не с кем. Не тащить же на горбу клетку с десятком голубей, чтобы все их видели и вопросы задавали. Да, тяжела доля империалистического шпиона в отсталом феодальном окружении! Рапорта писать приходится буквально на коленке, забившись в кусты подальше от Королевского Тракта…
Чарльз писал рапорт, но не мог придумать, как его отправить, вовсе не заходя в селение. Мейстеры и вороны — почта для знатных. Богатому простолюдину мейстер может помочь с доставкой письма — но может и с лестницы спустить. Насколько Чарльз понял из всего услышанного, мейстер тут принадлежность замка. Как в Джорджии не так давно рабы считались принадлежностью усадьбы…
Радиостанцию Чарльз, конечно, не тащил. К чему тяжеленный хрупкий сундук там, где нет радиоцентров с громадными антеннами? Опять же, влезут ночью воришки пошарить по вещам, охренеют от увиденного и разнесут слухи о странном путешественнике. Мало ли, кто их поймает. Русские-то на планете точно имеются, хотя и на другом континенте, а все же не стоит гусей дразнить…
Полковник пустился в далекий рейд, уповая на собственный опыт. И, честно говоря, опыт его как раз-таки не подвел.
Подвел чертов откат. Сработает ли он, если обойти гостиницу? Заночевать в лесу? Когда он вообще включается? Нет никаких предварительных эффектов, ни тебе кругов перед глазами, ни внезапного холода — раз! И ты снова на той самой дороге, по которой скоро уже пройдут навстречу три простолюдина, а далеко впереди мелькнет красный плащ посланника Железного Банка.
Кстати. Посланник. Если Чарльз помнит оба предыдущих витка, то и посланник помнит. Если он решит обойти гостиницу — откат случится? Или откат случается только с одной стороной — с той, что не выполнила какие-то условия?
Где теперь искать посланника? В гостинице? Он там, наверное, уже крепость выстроил и полк навербовал среди местных… Местных? А ведь идея. Навербовать человек пять-семь, почему нет? Как бы хорош не оказался посланник в бою — сто пахарей с копьями по пять монет победят одного воина с мечом за тысячу монет.
Решено. Чарльз подскочил, убрал принадлежности. Подпорол пояс и достал единственную золотую монету из пятидесяти вшитых. Разменивать негде; ну и не надо. Надо найти рисковых парней, а они в дорогую и знаменитую Таверну-на-Перекрестке не сунутся. Сидят, скорее всего, в кабаке попроще, где-то в той деревушке, что на север.
В той деревушке, что на север от Перекрестка, Чарльз увидел посланника Банка почти сразу, и вспотел, и аккуратно отступил за дерево. Не может везти настолько! Неужели местные макаки предвидели его ходы?
