У Айрин азартно заблестели глаза.
— Хочешь сказать через семь минут, ты сможешь занять ее тело?
— Да, и у нас будет семь минут до прихода ее друга.
— Квартира ее?
— Да.
— Ну мы этому гаду покажем!
Горгона удивленно уставилась на Айрин.
— Зачем? Ей уже не поможешь.
— Из женской солидарности, — недобро ответила моя жена.
Новое тело Медузы.
Имея возможность перемещаться мгновенно, мы отправились в нужную нам квартиру. Медуза прошмыгнула в ванну к несчастной девочке самоубийце, а мы с Рини исследовали квартиру. Великолепная, роскошная квартирка. Теперь она принадлежит нашей Мэди.
На столике, в прихожей валялся пухлый конверт из которого торчала пачка цветных фотографий. Я заинтересованно взял его в руки, вынимая фото. На всех фотография было одно и то же: слащавый хвощ обнимающий крашеную белобрысую девицу. Я посмотрел на конверт: фирменная печать частного детективного агентства.
— Похоже девочка нанимала детектива, — предположил я, протягивая фотографии Айрин.
Она внимательно посмотрела каждую.
— Ну и вкус, — неодобрительно прокомментировала она. — Было бы, по кому убиваться! — Рини небрежно отбросила фотографии обратно на столик.
— А вот и я! — Прошелестел приятный, хрипловатый голосок.
Мы обернулись и увидели новое тело Медузы. Перед нами, кутаясь вместо крыльев в маленький шелковый халатик, стояла очень миленькая девочка. Прямые, темно-каштановые волосы до плеч, серовато-синие глаза в обрамлении невероятно пушистых ресниц, чувственный овал губ, узкий подбородок, сногсшибательной красоты тело. Одним словом — мечта!
— Великолепно выглядишь, дорогая! — Айрин обняла ее и чмокнула в щечку.
— Пойдем, помогу тебе одеться. Крис, прими пока ванну! Напоминаю тебе, прямо отсюда ты должен будешь отправиться на бои.
Она многозначительно подмигнула мне. М-да, не дает девочкам покоя факт, что сильнейшие воины Легиона будут драться обнаженными, а они этого не увидят. Усмехнувшись, я направился в ванну.
Я разделся по пояс и готов был уже скинуть джинсы, как в дверях заскрипели ключи. Мне было слишком интересно, посмотреть на кретина, вынудившего свою женщину захотеть себя убить. Не утруждая себя обратным одеванием, я вышел из ванной. Да, это был тот самый гееподобный слизняк.
— Привет, — удивленно выдавил он, уставившись на мой гармонично развитый, голый торс, украшенный шрамами.
-Здорово, — ответил я мрачно.
— А где Маришка? — тупо спросил он, опуская ключи на столик, возле двери. Кажется Айрин хотела его проучить? Могу принять посильное участие.
— Маришка здесь, а ты кто такой? — В моем голосе отчетливо прозвучала угроза.
— Друг. Я просто друг, — испуганно выпалил он, не решаясь пройти.
— Откуда у тебя ключи, друг, просто друг? — поинтересовался я еще мрачнее.
— М-м-м, у меня? — Он был явно напуган, не ожидая подобного поворота событий. Наверняка влюбленная Маришка никогда не давала ему повода сомневаться в том, что он у нее единственный. Сейчас, столкнувшись в ее квартире, куда он приходил как к себе домой, с мускулистым, серьезным соперником, он был растерян.
— Да. Откуда у тебя ключи от этой двери? — я ткнул пальцем на дверь за его спиной.
— Маришка дала, — его глаза были готовы повылазить из орбит от страха.
Он попятился, упираясь в дверь. Отлично, значит я еще могу производить впечатление на противника, сегодня на боях мне это может пригодиться.
— Твоя фото-сессия? — я сунул ему в руку конверт с фотографиями из детективного агентства. Он вынул их из конверта, и внимательно просмотрел.
На его лице отразился ужас.
— Откуда это? — убито спросил он, и крутанув в руках конверт, посмотрел на печать.
Его губы скривились.
— Она что, следила за мной?
— Кто? — на этот раз мой голос звучал еще злее.
У парня задрожали руки. Он чувствовал, что здорово влип.
— Маришка наверно, раз они здесь, — он указал на фото.
— На кой черт ты ей сдался "просто друг"? — Я оперся рукой на дверь за его спиной, приближая к свое лицо к его напуганному и побледневшему, лицу.
— Мы встречались раньше, — попытался объяснить он, виновато опуская глаза. — Теперь нет. Я вообще-то за вещами пришел и ключ вот, — он споткнулся на полуслове.
Из комнаты вышла Айрин в обнимку с Медузой. Конечно же смазливый хвощ видел в Медузе свою несчастную Маришку. На Медузе было надето маленькое, расшитое сверкающими камушками алое платьице, алые туфельки на высоченных шпильках. Волосы сколоты в сложную прическу, в этом Рини была мастерица, легкий макияж, шлейф дорогих, пряных духов с едва уловимой ноткой морского бриза.
Рини тоже выглядела потрясающе. Фиолетовое платье, сверкающее стразами, казалось было создано специально в тон ее глазам. Старинный кулон на тонкой золотой цепочке, лежал в ложбинке на груди, а водопад черных волос отражал свет, переливаясь словно шелк.
На какое-то время у мальчика отвисла челюсть.
— Крис, кто это? — ледяным тоном поинтересовалась Медуза. Парень вытаращился на нее, пытаясь понять шутит она или говорит серьезно.
— Я твой друг, — хрипло выдавил он.
— У меня нет друзей геев, парень, — высокомерно заявила красотка в алом, вскидывая тонкие бровки.
— Ты накурилась, что ли? Еще вчера кто в трубку ныл, как он скучает?
Медуза холодно усмехнулась.
— Точно не я, — тоном не терпящим возражений, она отгородилась от нелепых заявлений. — Я тебя первый раз вижу, не могла я скучать по такому, как ты. Ты пародия на мужчину, жалкая пародия, фу. — Медузу передернуло.
— Я все понял. Ты устроила за мной слежку, узнала, что я встречаюсь с Таней и решила поизмываться надо мной. С меня хватит, я только пришел забрать вещи. Ключи вот, возвращаю.
— Вещи? — Рини нахмурилась. — Дорогая, я поняла: он хочет тебя ограбить?
— Никого я не хочу грабить! — не выдержав, заорал парень. — Здесь еще остались мои вещи и я хочу их забрать!
Короткая вспышка и я увидел, как поменялась картинка. Медуза молниеносно оказалась возле гееподобного молодца, приподняла его за шейку, и удерживая где-то под челюстью, слегка приподняла его над полом. Ее глаза светились желтым огнем.
— Ты думал, бросил меня? — зловеще уточнила она, заглядывая в его глаза своими светящимися, желтыми огнями.
— Обижать людей нехорошо, — поучительным тоном заметила она, — тем более близких. Знаешь, что такое сострадание? — ее вкрадчивый голос ужасал.
Лицо парня налилось кровью, от легкого удушья он слегка трепыхал тощими модельными ножками, а ручками пытался разжать стальные пальцы горгоны. Но таких Персеев она повидала немало, и справиться с ней, пареньку было не под силу.
— Женщины — живые люди, — добавила Рини. Ее глаза тоже горели синим огнем едва сдерживаемого гнева. — Живыми людьми нельзя играться! Даже бессмертных за это наказывают!
Медуза поставила свою жертву на пол, не разжимая пальцы на его шее и продолжая удерживать его почти вмяв спиной в дверь. Дышать он мог, но очень плохо. Вторая ладонь Медузы запечатала ему губы. На его лице читался вселенских масштабов, ужас. Его мозг отказывался осознавать то, что видели глаза: его хрупкая, безобидная Маришка, превратилась в натуральную горгону Медузу. Нас с Рини он видел впервые, и от всего происходящего его связь с реальностью пошатнулась.
— Про то, что все возвращается, как бумеранг, слыхал? — Парень согласно моргнул, кивнуть он не мог.
— Твой бумеранг вернулся!
С этими словами Айрин крутанула пальцами в воздухе, едва шевельнув губами. Хрустнуло четыре сустава: локти и колени. Издав нечеловеческий, душераздирающий вопль, парень потерял сознание.
— Ты будешь помнить ее лицо, будешь помнить, что я сделала это с тобой из-за того, что ты бросил ее, а она умерла. Все остальное исчезнет из твоей памяти.
Рини коснулась его лба и встряхнула кистью, как будто стряхивала с пальцев капли воды. Он не смог бы стоять на переломанных ногах, поэтому Медуза продолжала удерживать его под челюсть, прижав к двери.
— Сгинь! — вскрикнула моя жена, толкая перед собой воздух. Парень исчез.
— Кто-нибудь найдет его на улице, вызовет врачей, — спокойно, как будто речь шла о погоде, произнесла Айрин с чувством выполненного долга, хрустя суставами кистей. Ее гнев испарился, огонь в глазах погас.
— Зачем ты сломала ему суставы? Кости тебя что, принципиально не устраивали? — неодобрительно проворчал я. Жена одарила меня тяжелым взглядом сквозь злобно прищуренные веки.
— Я оставила ему жизнь. Он же — жизнь отнял.
Медуза молча кивнула. Все ясно, женская солидарность. В таких вещах дамы всегда более жестки, чем большинство мужчин. Медуза одобряла действия моей жены и я предпочел отступить.
— Рини, соберите необходимые для Медузы вещи, а я пошел в душ. Бои уже начались и я должен торопиться.
Бои.
Теперь я буду спокоен за Айрин, Медуза пообещала находиться возле ее постели неотлучно. Горгона клятвенно заверила меня: она никого не впустит в апартаменты, и если придется, будет защищать Айрин даже от своих. Я верил, она справится, невозможно пройти мимо существа обладающего способностью видеть насквозь бытие незамеченным. Медуза будет защищать Айрин до последнего вздоха своего смертного тела, а после и до своей собсвтенной смерти, ведь никогда прежде у Медузы не было друзей, кроме двух родных сестер. Никто не рисковал ради нее жизнью, никто не целовал в щечки, не ласкал ее змеек-волос, никто не называл ее так как Айрин: "дорогая моя девочка", и не залечивал раны на крыльях.
Скачок во времени отнял у меня силы. Я заранее знал, что так будет и был к этому готов, поэтому переместился в свою комнату за час до начала боев. Распахнув дверь, я застал в комнате мальчика камергера, который расставлял по вазам букеты цветов. Увидев меня он почтительно поклонился.
— Я из обслуживания комнат, мессир. Это все передали для вас. — Он обвел руками цветочное поле. — С наилучшими пожеланиями, в преддверии победы на боях.
— Это все? — я имел в виду цветы удивляясь их несметному количеству, но паренек не понял меня.
— Нет, есть еще письма и подарки. — Он с любопытством рассматривал меня. Еще бы впервые увидеть маршала Легиона усыпившего целое королевство транквилизаторами! — Вот здесь на столике.
Чтобы не мешать моим приготовления к боям, паренек быстро распихал оставшиеся букеты по вазам и удалился. Я осмотрел подношения. Из всех букетов торчали открытки с именами и пожеланиями их отправителей. Славная традиция, раньше я с таким не сталкивался!
Среди подарков была ваза ягод ризли от Самаэля, (очень кстати для восстановления моих сил), отутюженный шелковый китайский халат от Лиады, зелье от ушибов и ссадин, склянка мази заживляющей переломы и рваные раны от Айрин и компании ее ведьм. От них же снадобье "несокрушимости". "Используй это перед боем. Сделает непобедимым", — прочел я почерк жены на привязанной к бутылке открытке. Короткая записка от Лиады: "Будь умницей, зайду перед боями". Бутылка шампанского и огромный букет цветов от Медузы (и когда успела!?!). А еще я нашел великолепные белые розы с одним многообещающим словом: "Увидимся...", написаным в открытке и подписью: Донна....
Тихонько стукнув в дверь, вошла Лиада. И мои апартаменты наполнились снежной свежестью е духов. Моя любимая женщина, неповторима, прекрасная! Белоснежное шелковое платье, белоснежная прохладная кожа, белокурые, как первый снег, волосы. Эту снежную белизну разбавлял голубой жемчуг точно подобранный под цвет ее глаз. Он украшал ее шейку и руки, на ее узких хищных коготках сверкал белый, с голубой искоркой, лак.
Не говоря ни слова, Лиада кинулась ко мне и крепко стиснула в объятиях. От свежего запаха ее кожи и волос у меня приятно закружилась голова. Она коснулась губами моей шеи, понюхала меня как бы желая убедиться в том что это я, а не моя копия и поспешно отстранилась, оглядываясь на дверь.
— Какой ты молодец, Кристи, что вернулся живым! Когда я узнала от Айрин куда ты направился, чуть с ума не сошла! — Лиада крепко-крепко прижимала меня к себе.
Как же я по тебе соскучился, любимая моя! Она слышала мои мысли, говорить вслух не было необходимости. Выпустив меня из своих рук, прекрасная подданная сообщества Пьющих Кровь стала осматривать мои подарки.
— Как Соня? — спросил я, жадно окидывая глазами изящуню фигуру в белом шелке.
— Соня в порядке, держится молодцом как будто ничего не случилось. Шутит даже, — Лиада улыбнулась. — Замышляет какую-то проказу, глаза хитрющие и нос снова по ветру. — Она улыбалась, лаская меня глазами, и я чувствовал как по коже бегут мурашки. Теперь я точно знал как сильно люблю ее, опасность заставляет острее почувствовать ценности дорогих людей.
— К тебе собирался заглянуть Самаэль, хотел объяснить правила, ведь прежде ты в этих боях не участвовал. Но когда он узнал, что к тебе собираюсь зайти я, поручил это мне. Наверно не захотел мешать мне тонизировать тебя перед боем, — на ее лицо скользнула благодарная улыбка адресованная Самаэлю.
— Понятно, дал нам шанс побыть вдвоем, — кивнул я. — Я участвовал в подобных боях, только дрался не за кубок королевства, а за свою свободу. Что там будет, я примерно представляю, но если тебе известны какие-то особые местные традиции, рассказывай, мне интересно.
Лиада посмотрела на часы.
— Через полчаса за тобой зайдут почетные пажи, которые будут сопровождать тебя до ринга. Ты пойдешь туда голышом, сверху можно только халатик, — она указала на свой подарок. — Халатики снимают перед поединком уже на ринге, — она многозначительно улыбнулась. — Кое-то мечтал на это посмотреть. — Она вздохнула. — Самаэль кое-что передал тебе, и просил проследить, чтобы ты обязательно это съел. — Ли пододвинула ко мне вазочку с ягодами ризли.
— Бои проводятся по пяти номинациям: первая — рукопашные или кулачные бои, используешь только свое тело. Вторая — бои на палках, побеждает тот, кто раньше сломает о противника обе палки. Третья — на шпагах или рапирах, условия ты и сам прекрасно знаешь. Четвертая — бои на мечах и пятая на ножах.
Лиада вздохнула, и я ясно увидел как сильно она боится за меня.
— В финале дерутся двое, еще раз по всем номинациям. Победивший получает Платиновый Кубок королевства, очень почетная пожизненная награда вроде Оскара. Запретов всего три: не бить в пах, не травмировать друг другу глаза и не кусаться.
Я расхохотался. Лиада строго посмотрела на меня, нахмурив аккуратные тонкие бровки.
— Это не смешно, Крис, бывали случаи. В правилах говорилось в пах не бить, но укусить никто запретить не додумался, вот и внесли поправку.
В следующее мгновения я упал на диван, корчась от безудержного смеха.
— Неужели кусали? — сквозь смех и слезы, спросил я. Лиада осуждающе посмотрела на меня, но не смогла сдержаться и тоже заулыбалась.
— Кусали, Кристи.
Я захохотал еще пуще.
— Ли, понимаешь, бои-то голышом! И что, кусали в голый волосатый пах? — Я покатывался от смеха не в силах обуздать свое воображение, слишком живо мне представлялась эта картина. Моя прекрасная блондинка расхохоталось следом за мной. Представила.
