— Почему нет? Если вы можете сделать одно, почему бы не сделать другое? В чем разница?
Сибрайт начал засовывать руки в карманы, но увидел, как снова вырисовалась фигура Данка, и передумал. — Туннель открывается именно в этом месте. Независимо от того, на какую конечную вселенную мы смотрим, он всегда ведет сюда. Конечно, большую часть времени здесь только пустое пространство.
— Почему так, док?
— Потому что в подавляющем большинстве космических образований нет никакой определенной структуры. Лишь немного газов.
— Ой.
— Там, где есть миры, редко бывает Земля. Но суть в том, что лаборатория Рэндалла расположена на нескольких холмах за пределами Миннеаполиса. Это единственное место, куда мы можем вас отправить. По крайней мере, единственное место, где вы будете счастливы.
Эл проигнорировал попытку сарказма. — Давайте перейдем к делу. Найдите мне место, похожее на это, док, и мы постараемся, чтобы оно того стоило. — Он выудил пачку банкнот толщиной около шести дюймов, показал ему и положил на стул.
— Это не самая лучшая идея.
— Включайте, док.
Сибрайт склонился над круглым столом и нажал пару кнопок. Лампы начали мигать. Джанет села за клавиатуру.
Сибрайт выглядел смущенным. — Вы должны понимать, мистер..?
— Его зовут Эл, — сказал Хенни. Он подошел поближе к окну, откуда мог наблюдать за парковкой. Данк встал позади Джанет.
— Вы должен понять, Эл, это не тестировалось. Мы никогда никого туда не отправляли. Только нескольких цыплят. Они прошли нормально. Но я не могу обещать, что вы будете в безопасности.
— Не волнуйтесь, док. Мы будем рисковать.
— Нет. Если что-то пойдет не так, одному богу известно, что может случиться с проектом.
— Док, я мог бы пристрелить вас прямо сейчас, и пусть Джанет попробует. Как хотите. — Данк начал навинчивать на дуло глушитель.
Сибрайт сказал: — Было бы проще, если бы вы предупредили меня заранее.
— Да. Что ж, к сожалению, федералы мне тоже не позвонили и не назначили встречу. — Он взглянул на Хенни. Хенни отрицательно покачал головой. — Вероятно, это не лучшая идея. Если я правильно вас понял, док, в других местах живут те же люди. Но все по-другому. Джанет, например, может быть рыжеволосой.
— Все верно. Переменные будут меняться.
— Так что Большой Эл может оказаться не таким уж большим?
— В некоторых местах вас могли бы назвать Маленьким Элом.
Эл улыбнулся. Он ценил чувство юмора в человеке, стоящем по другую сторону баррикад.
Сибрайт играл на клавиатуре, Джанет помогала, и они оба старались делать вид, что у них ничего не получится.
— Если, — сказал Эл, — федералы доберутся сюда до того, как вы двое закончите, будет стрельба. Немногие из нас выйдут из этой комнаты.
Сибрайт кивнул, набрал в легкие побольше воздуха и подошел к стеклянному колпаку. Он потрогал кабели, постучал по датчикам и сказал, что все в порядке. Пол внутри был покрыт черным резиновым ковриком. — Это плохая идея, — повторил он.
Хенни поймал его взгляд. На парковку прибыли федералы. У них было пять минут. — Хорошо, док. Покажите мне, как мы это делаем.
— Это достаточно просто. — Сибрайт вернулся и указал на клавиатуру. — Желтый индикатор означает, что установка все еще включена.
— Сколько времени это займет?
— Еще минута. — Его пальцы забегали по клавишам. На мониторе замигали четыре набора нулей. Он сказал, что это координаты. Они определяют, что находится на другом конце туннеля. Он ввел цифры, и большинство нулей преобразовалось в положительные значения. Когда он был удовлетворен, то отошел от терминала. — Хорошо, я думаю, мы готовы. — Желтая лампочка загорелась зеленым. По всей системе замигали другие зеленые огоньки. — Если хотите войти внутрь, мы начнем.
Эл опустился рядом с ним. — Какая кнопка, док?
— Что вы имеете в виду?
— Какая кнопка заставляет это работать?
Он указал на большую квадратную накладку внутри устройства. Она была такой же белой, как и его лицо.
— Хорошо. Давайте попробуем, док. Сначала вы. — Он кивнул в сторону стеклянной банки.
— Вы не можете этого сделать, — сказал Сибрайт. — Вы не знаете, как вернуть меня обратно.
Это было правдой. В конце концов, им нужен был кто-то, кто управлял бы этой штукой. — Вот что я вам скажу. Почему бы нам не позволить Джанет руководить? Посмотрим, что получится? — Глаза Джанет сузились. Если бы взгляды могли убивать, эта малышка съела бы их всех на ужин.
Данк опустил правую руку в карман. (Это была та самая элегантность, которую Эл ценил в своем народе.) Джанет встала, и момент замер, пока они все ждали, что что-то произойдет.
Сибрайт привстал было со стула. Но тут же опустился обратно и нервно забарабанил пальцами по столу. — Я пойду. Нам нужен кто-нибудь, чтобы проверить настройки. Позвольте мне внести кое-какие окончательные коррективы. — Он начал вводить новый набор координат.
Эл ухмыльнулся. — Если я чего и не выношу, док, так это людей, которые не откровенны со мной. Я недоволен вами. Вам повезло, что я по натуре терпеливый.
Сибрайт попытался улыбнуться в ответ. — Нет, — сказал он. — Я только что понял, что есть остановка получше. Я совсем забыл о ней. Мы нашли ее вчера вечером. Она очень похожа на эту.
— Надеюсь, что это так.
— Эл, — сказал Хенни, — они идут через парадную дверь. Что бы мы ни собирались здесь делать, нам лучше этим заняться.
Большой Эл кивнул. Хенни попросил у Сибрайта ключ и запер им дверь. Данк что-то сказал Джанет. Эл не расслышал подробностей, но понял, что ей сказали, что ее жизнь зависит от того, будет ли она сидеть спокойно в течение следующей минуты или двух.
Сибрайт обменялся с ней нервными взглядами. Он сказал ей, что ты попала. Он встал и вошел в колпак.
Эл, Данк и Хенни последовали за ним. Им пришлось протиснуться внутрь. Когда они все оказались внутри, Сибрайт подал знак Джанет.
— Удачи, — прошептала она. Большой Эл с удовольствием и некоторым беспокойством заметил, что по ее щеке скатилась слеза.
Она коснулась белой клавиши. В систему потекло электричество. Свет погас, и стеклянный колпак наполнился мягким винно-красным сиянием. Это нахлынуло подобно приливу, и все почувствовали себя так, словно по их ступням и лодыжкам прошел слабый электрический ток.
Джанет Киль подняла руку, чтобы помахать на прощание. Эл наблюдал за ней, восхищаясь ее изысканной внешностью и думая о том, как хорошо она смотрелась бы в его объятиях. Ее черные волосы до плеч развевались, когда она встала и, обойдя вокруг, остановилась прямо перед стеклянным колпаком, за пределами его энергетического поля, не сводя темных глаз с Сибрайта.
— Эл, — сказал Сибрайт, — закройте дверь.
Он закрыл. Что-то загудело. Интерьер наполнился мягким винно-красным сиянием. Сибрайт поднял руку, показывая, что все в порядке.
Хенни, Данк и Сибрайт стали походить на расплывающиеся изображения на экране телевизора. Они перестали быть четкими. Хенни ухватился за поручень и держался изо всех сил. Все они растворялись. Даже Эл. Но когда он взял себя за левое запястье, оно показалось ему совершенно нормальным. Глаза Данка были крепко зажмурены.
Эл словно смотрел на отражение в кривом зеркале. Все очертания исчезли, и пола больше не существовало. Он поплыл в алом облаке. Почувствовал приступ головокружения, а затем повалился вперед и упал бы ничком, если бы Сибрайт не подхватил его.
Затем обстановка снова стала привычной, и Хенни открыл дверь. Джанет стояла в стороне. — Арчи, — спросила она, — с тобой все в порядке?
Стены сменили цвет: они стали светло-зелеными. И помещение стало меньше. Большинство столов исчезло. Стеклянный колпак превратился в куб, переплетение стекла и проводов исчезло за металлическими стенками. Эл повернулся, чтобы увидеть Джанет. Она помогала Хенни выбраться. Но что-то изменилось: на ней был желтый лабораторный халат. И ее черные волосы были коротко подстрижены.
— Док, я думаю, у вас получилось.
Мальчики выглядели немного неуверенно, но с ними все было в порядке.
Эл все еще пытался сориентироваться, когда дверь лаборатории распахнулась и в комнату ворвались с полдюжины федералов с пистолетами наготове. По крайней мере, Эл подумал, что это федералы. Они были одеты в яркие костюмы с красными галстуками ручной росписи и желтые шляпы. Он узнал одного из них. Не мог вспомнить, как его зовут. Возможно, он никогда этого не знал. Но этот парень раньше работал в спецподразделении, которое его задерживало. Парень выглядел так забавно, что Эл громко рассмеялся.
— Рад, что тебя это позабавило, Бенсон, — сказал парень. — Мы сможем доставить тебе массу удовольствия в течение следующих тридцати лет.
— Не понимаю, — сказал Эл. — Что случилось?
Федералы надели на него наручники и зачитали его права.
— Док? — Эл обвиняюще посмотрел на Сибрайта, который, казалось, был поглощен изучением куба. — Док, вы сказали, что здесь все будет по-другому.
— Я сказал, что обстоятельства могут измениться. Посмотрите на их одежду.
Федералы взяли его за локоть и подтолкнули к двери. — Мне жаль, Эл, — сказал Сибрайт, когда его и его людей выводили за дверь. — Если бы нам повезло, мы могли бы оказаться в том месте, где вам вручали награду за ваш вклад в защиту детей.
ПРИГЛЯДЫВАЙТЕ ЗА ПРИЗОМ
Я понял, что что-то не так, как только вошел в дверь кафе "Сайдбар", и Джим Бролли поднял голову и увидел меня. Он не был склонен к вялым улыбкам, но сейчас улыбался именно так. Мы с ним были давними друзьями. Вместе играли в футбол в старших классах. Он был полузащитником, обладавшим серьезным талантом обыгрывать квотербеков. Я был крайним принимающим, который иногда перехватывал передачи. Нам всегда нравилось общество друг друга, и мы оставались вместе на протяжении многих лет. Присутствовали на свадьбах друг друга, обменивались рождественскими открытками, ходили на ланч по крайней мере раз в пару месяцев и оба были членами клуба "Пятничный вечер". Теперь, спустя тридцать лет, он был физиком, отмеченным наградами, а я писал криминальные романы, имевшие умеренный успех. Я не был Рэймондом Чандлером, но мне удавалось продавать большую часть своих работ.
Я сел за его столик, и мы обменялись обычными любезностями. Все, что его беспокоило, казалось, улеглось, и мы устроились поудобнее, беседуя о том, как меняется жизнь с возрастом, о том, что теперь наши разговоры обычно сводятся к врачам и похоронам. Я заказал виски с содовой. Я не помню, что Джим пил, но у меня сложилось впечатление, что ему это не нравилось. Мы поговорили несколько минут, и наконец я откашлялся. — Какие-то проблемы?
Он посмотрел на меня поверх своего стакана и пожал плечами. — Нет. Ровным счетом ничего, Рон.
— Рад это слышать.
— Но ты мог бы оказать мне услугу.
— Конечно. — Принесли мое виски с содовой. Это было как раз то, что мне было нужно. — Что я могу сделать для тебя?
Он не сильно изменился за эти годы. Немного прибавил в весе, как и я, но ему удавалось держать себя под контролем. Его волосы были седыми, но, по крайней мере, ему все еще требовалась расческа. — Я написал рассказ, — сказал он.
— В самом деле? Ты имеешь в виду художественную литературу?
— Да. Я бы хотел, чтобы ты взглянул на это. Посмотрим, что ты скажешь.
— Вот это сюрприз. — Джим написал несколько книг, но все они были посвящены космологическим проблемам, квантовой механике, строению атома, границам научных знаний и так далее. Я попытался прочитать пару из них, но так и не продвинулся дальше первой главы. Он наклонился и показал мне папку. Я был рад увидеть, что это всего лишь короткий рассказ. — Знаешь, я, наверное, не тот человек, который подходит для этого. Это научная фантастика?
— Да. Я думаю, люди назвали бы это именно так, — улыбнулся он. Джим был обычным парнем, с непринужденной манерой держаться, которая никогда бы не позволила предположить, что он манипулирует космологической физикой. — Рон, — сказал он, — ты всегда говорил, как важно для писателя-фантаста, чтобы на его работу смотрела вторая пара глаз. Кто-то, кому он может доверять, скажет ему правду. Вот почему мне нужен ты. Посмотри на это и скажи, что на самом деле думаешь.
— Хорошо, если хочешь. Но почему я? Я знаю пару писателей-фантастов. Могу попросить кого-нибудь из них прочитать это.
— Тебе не нужно разбираться в физике, Рон. Это должно быть легко читаемо. Я просто хочу знать, работает ли это. И, возможно, если да, то ты мог бы посоветовать, куда мне это отправить.
— Хорошо. Конечно, я буду рад взглянуть.
* * *
Я ехал домой под проливным дождем. Когда приехал домой, Эми смотрела сериал "Джерри Сайнфелд". Она остановила передачу, сказала, что я промок до нитки, что не было новостью, и принесла мне чашку кофе. Я переоделся в халат и сел в кресло у камина. Она посмотрела в окно, в то время как вдалеке грохотал гром. — Итак, — спросила она, — как дела у Джима?
— Не думаю, что в последнее время он получал какие-либо награды, но с ним все в порядке. Очевидно, он решил начать писать научную фантастику.
— Серьезно?
Я показал ей папку. Название было "Акайла".
Она нахмурилась. — Мне это не нравится. Название.
— Мне тоже.
— О чем это?
— Дам тебе знать, когда прочту. — Я подбросил пару поленьев в камин.
Эми села в кресло рядом со мной. — Достаточно хорошо, — сказала она. — Надеюсь, это сработает.
— Я тоже надеюсь.
— Он дал это тебе, потому что ты единственный известный ему человек, который пишет художественную литературу?
— Возможно.
На кофейном столике лежала книга Луизы Пенни "Королевство слепых". Она взяла ее в руки и улыбнулась мне, давая понять, что знает, что за фантастику пишут физики. — Дай мне знать, как продвигается дело.
* * *
"Акайла". Я сделал пометку: нужно название, которое люди могли бы запомнить. Может быть, "Темные небеса" или "Квантовый блюз". Что-то вроде того.
Главным героем был Брэндон Мерфи, физик. В этом нет ничего удивительного, но то, что в главной роли был физик, тоже не было хорошей идеей. Обычный читатель предпочитает главного героя, с которым он может идентифицировать себя. И повествование было написано от первого лица. Это не было бы проблемой, если бы рассказчик не был физиком.
Однако в его пользу говорит то, что рассказ был коротким, всего в тысячу слов. И еще кое-что: первые строки привлекли мое внимание. — В моей жизни не было более важного события, чем запуск супертелескопа "Троцкого". Он был в шестьдесят раз мощнее телескопа Джеймса Уэбба. Но я бы никогда не поверил, что через несколько месяцев это принесет катастрофическую информацию. — Отличное начало.
Брэндон Мерфи был в числе десятков астрономов, получивших доступ к "Троцкому". Они открывали звезды, близкие и далекие, которые были невидимы для гораздо менее эффективных объективов более ранних устройств. Регистрировались новые звезды, измерялись расстояния до них, а их физические характеристики раскрывались с помощью спектроскопического анализа.
У Мерфи есть девушка Расти. Он отчаянно влюблен в нее, и ее главная цель в повествовании — привнести эмоциональный аспект, показать читателю, что, несмотря на его увлечение астрономией, Мерфи — человек. Это было не блестяще, но работало. Дальше я прочитал об обсерватории, когда Расти впервые переступила ее порог. Она была одета в куртку университета Джорджии, у нее были рыжие волосы, непринужденная улыбка и пронзительный взгляд. Ладно, возможно, это было чересчур, но я мог ее представить.
