— Так что там с Присциллой?— слизеринец повернулся к удобно устроившемуся на парте другу, уголком глаза следя за тем, как Флитвик пролетает в сторону Эммы Томас.— Бедный Коротышка, ему надо было прятаться или привязывать себя к столу... Еще ведь и МакЛаген не проявила себя полностью...
Джеймс хмыкнул, приоткрыв глаза, но голову поднять поленился: что он, Флитвика не видел? Ну, да, летающего не видел, но какая в сущности разница?
— У нее появилась грудь...
— Поттер,— Скорпиус снисходительно похлопал друга по плечу,— я уже давно думал подарить тебе очки...
— Ага, и шрам тогда уж нарисуй,— хмыкнул гриффиндорец.— А то картина какой-то неполной получится...
— Так что там с грудью Забини?— Малфой поднял глаза и оценивающе посмотрел на Присциллу.— Не вижу разницы...
— Ну, конечно, после Луизы-то разве ты теперь оценишь однокурсниц,— хмыкнул Джеймс, за что тут же получил больно по ноге.
— Ай!
— Мальчики, мальчики, побольше серьезности,— рядом прошагал профессор Флитвик, потирая ушибленный при приземлении локоть.
Малфой специально для преподавателя притянул к себе еще одну подушку, чем заслужил довольное выражение на лице Флитвика. Когда профессор прошел мимо, Малфой бухнул подушкой сверху на Джеймса и чуть придавил.
— Так удобнее,— мило улыбнулся он, когда гриффиндорец смог выбраться из-под пресса.
— Сейчас я тебе дам, удобнее,— пробурчал Джеймс, поправляя волосы, хотя это больше выглядело, как еще больше взлохмачивая их.— На бал пойдешь одноглазым...
— Поттер, тогда тебе придется пару месяц еще покопить злость,— хмыкнул Малфой, поигрывая палочкой.— Кстати, ты не хочешь продемонстрировать нам искусство призывания к себе предметов? Можешь потренироваться на Флитвике... Или на груди Забини...
— Остряк, гиппогриф тебя...— фыркнул Джеймс, поднимая голову и доставая из-под подушки палочку.— Так, кого бы мне польстить своим вниманием?
— Граффа?— предложил Скорпиус, сложив на груди руки.
— Да без проблем,— улыбнулся гриффиндорец.— Вингардиум Левиоса...
В воздух поднялась одна из подушек, пролетела над классом, повинуясь палочке Джеймса, и упала прямо на голову ничего не подозревающему Ричарду. Тот стал оглядываться, чтобы найти того, кто это сделал, но Джеймс уже смотрел в другую сторону, даже сумев не рассмеяться.
— Клоун,— фыркнул Скорпиус.
— Тебе же все равно нравится, я тебя развлекаю...— и Джеймс обвел взглядом класс, где студенты старательно тренировали заклинания. Хм... Номером вторым... Акцио,— отчетливо произнес Джеймс, сосредотачиваясь.
— Ой!— из небрежно отставленной руки Сюзанны Паттерсон вылетела волшебная палочка, устремившаяся прямо на парту к двум друзьям.
Эмма и Сюзанна тут же обернулись, и мальчики одарили их широкими улыбками. Было видно, что девчонки сейчас выскажут все, что думают на их счет, но Джеймс встал и подошел к ним, протягивая Сюзанне ее палочку и все так же улыбаясь.
— Прости, нечаянно.
— Врешь ты все,— фыркнула Паттерсон, забирая палочку.
— Неа,— помотал головой Джеймс и отправился к своему месту, где со снисходительной улыбкой наблюдал за ним Скорпиус.
— Ежик-обольститель, ты бы ей еще ветку пихты подарил...
— Ой, Малфой, отстань, я не виноват, что на твоем факультете нет нормальных девчонок,— Джеймс уселся на свое место.— А мне еще предстоит выбрать ту, которой выпадет честь пойти со мной на бал...
— Сомнительная честь, но я промолчу. И, кстати, на моем факультете полно девчонок, которых я считаю вполне нормальными...— Малфой усмехнулся, глядя на тут же заинтересовавшегося друга.
— Например?
— Например...— Скорпиус задумался.— Черт, а ведь так и не сообразишь... Надо еще определить, что мы подразумеваем под словом "нормальные"...
— Нет, Малфой, только не начинай опять философствовать,— простонал Джеймс, глядя на часы.— И так спать охота...
— А есть не хочешь?
— И есть хочу.
— Вот и весь смысл твоей жалкой лохматой жизни: есть, спать и пакостить...— ухмыльнулся Скорпиус.
— Не занудствуй, тебе не идет,— Джеймсу было даже лень пререкаться и спорить. Ну, можно же хоть на один день позволить Малфою подумать, что он умнее всех? Можно, ведь Джеймс сегодня добрый и милостивый...
По замку разнесся звук колокола.
— Не забудьте сдать сочинения,— напомнил Флитвик, и Скорпиус покорно побрел к столу преподавателя, чтобы отдать ему их с Поттером эссе, что они вчера вымучили в библиотеке. Когда он вернулся, то увидел, как по лицу Джеймса расползается пакостливо-довольная улыбка.
— Что ты опять натворил?— Малфой огляделся и тихо рассмеялся: из класса выходил Графф, на спину которого кто-то (нетрудно было догадаться, кто) наклеил кусок пергамента с незатейливыми словами "Ура! Теперь я знаю, откуда берутся дети".— Мерлин, Поттер, как на первом курсе...
— На первом курсе все никак не успевал,— отпарировал Джеймс, когда они вдвоем покинули класс и пошли к Большому Залу на обед.— Он меня за неделю уже достал своими причитаниями о том, что я, видите ли, посмел не поехать на поезде... Так бы и сказал: почему меня не взяли с собой?
— Поттер, не брюзжи,— попросил Скорпиус.
— Привет, ребята,— к ним подошли третьекурсницы.
— Поттер, официально познакомься,— галантно кивнул девочкам Малфой,— Эмили Дьюлис, Парма Паркинсон и Лиана МакЛаген... Девушки, представляю вам Джеймса Поттера.
— Очень рад,— гриффиндорец поклонился не менее галантно, чем это мог бы сделать Скорпиус, но все испортил игривым смешком и улыбкой.— Очень польщен...
— Ой, Поттер, хватит выпендриваться,— толкнул друга Малфой. Девочки рассмеялись и поспешили в Большой Зал, хихикая и оглядываясь.
— Теперь я знаю, о каких нормальных девчонках ты говорил,— хмыкнул Джеймс, поправляя мантию.
— Эй, Джеймс, Джеймс!
— О, нет,— простонал мальчик, ища глазами, куда бы спрятаться.— Как он меня достал!
К ним подбежал первокурсник с Хаффлпаффа, в руке его были перо и пергамент, глаза с восхищением смотрели на гриффиндорца. Скорпиус сложил на груди руки, пытаясь не рассмеяться.
— Что тебе?— не слишком-то дружелюбно спросил Джеймс, надеясь, что парень поймет и отстанет. Этот хаффлпаффец стал кошмаром для Поттера в этом году. Непроходящим кошмаром.
— Я хотел, чтобы ты мне дал свой автограф,— пролепетал первокурсник, чуть робея под пристально-насмешливым взглядом слизеринца, что стоял рядом.
— С чего бы это? Я тебе, что, звезда, чтобы автографы раздавать?— насупился в который уже раз Джеймс.
— Но... но ты же Поттер... сын Гарри Поттера...— хаффлпаффец все еще протягивал перо и пергамент.— Это же...
— Дай сюда,— не выдержал этой сцены Скорпиус, забрал у чуть испуганного мальчишки свиток, быстро нарисовал что-то и протянул ему обратно.— Вот тебе автограф.
Хаффлпаффец тупо уставился на рисунок, глаза его расширялись от ужаса.
— Ой, прости, забыл подписаться,— Малфой выдернул листок из оцепеневших пальцев мальчишки, размашисто написал "Малфой" и всучил пергамент обратно хаффлпаффцу.
Парнишка взвизнул и кинулся прочь, не оглядываясь.
— И что это ты там ему написал?— с интересом спросил Джеймс, когда они смогли продолжить путь в Зал.
— Тебе не все равно? Я тебя избавил от проблем. Думаю, навсегда.
— Малфой, что ты там написал?— насупился гриффиндорец.
— Я ему Черную Метку нарисовал,— хмыкнул слизеринец.
— Вот идиот,— покрутил пальцем у виска Джеймс.— Ничего умнее не придумал?
— Видишь, Поттер, говорил я тебе: не делай людям добра, все равно не будет благодарности,— усмехнулся Скорпиус, хлопнул друга по плечу и отправился за свой стол.
* * *
— Ох, хорошо все-таки тут,— Джеймс расслабленно устроился на пуфе возле столика в самом углу класса Прорицаний. Они с Малфоем первыми пришли на урок, что было для них странным. Но ведь хотя бы иногда они должны поступать не так, как обычно? Ну, чтобы в школе никто не расслаблялся, особенно преподаватели, которые почему-то решили, что начало четвертого курса — самое время подумать о СОВ, завалили домашним заданием, дополнительным чтением и вообще на занятиях выжимали из них почти все, что возможно. Только на уроках многоуважаемой профессора Трелони и можно было отдохнуть и дать волю не только разуму, но и фантазии. Хотя, скорее всего, преимущественно фантазии.
Малфой хмыкнул, вытягивая ноги и складывая на груди руки.
— Может, в Хогсмид смотаемся?
— А ради чего?
— Поттер, ты не голоден?— хмыкнул Скорпиус, провожая глазами двух рейвенкловцев, которые только что поднялись в Башню.
— А, иди ты...
— Чего ты все хмуришься? Переел?
— Малфой, твое чувство юмора, кажется, деградирует...
— Поттер, у меня хоть только чувство юмора, а ты, кажется, весь... Чего ты печальный, как принц Гамлет?
— Как кто?— не понял гриффиндорец, кивнув севшим за соседний столик Сюзанне и Эмме.
— Гамлет, Поттер, это такой датский принц, который убил своего дядю за то, что тот убил его отца и женился на его матери,— терпеливо проговорил Малфой.
— Это ты мне рассказал историю своей семьи?— хмыкнул Джеймс, потирая шею.
— Нет, Поттер, это я тебе свой сон рассказал,— холодно парировал Малфой.— Смотри, Трелони идет... Думаю, тебе стоит пригласить ее на Рождественский бал...
При этих словах Эмма и Сюзанна обернулись и, увидев нахмурившееся лицо Джеймса, рассмеялись. Малфой уже больше рефлекторно, чем расчетливо, подмигнул им. Гриффиндорки тут же отвернулись, уши Томас стали красными.
— Здравствуйте, мои дорогие...— туманный взгляд профессора Трелони из-за стекол очков остановился на Джеймсе, который, как всегда, тут же оживился, готовый покорно принять любую судьбу.— Пришло время нам заняться звёздами, движениями планет и теми таинственными предзнаменованиями, которые они раскрывают лишь тем, кто способен уразуметь рисунок небесного танца...
— Рисунок чего?— Джеймс удивленно посмотрел на Малфоя, который пытался не сползти под стол от разрывающего его смеха.
— Небесного танца...— сдавленно прошипел Скорпиус и все-таки рассмеялся, — такое было лицо у гриффиндорца — но попытался скрыть это за кашлем. Трелони не обратила внимания на Малфоя.
— Перед вами таблицы и карты неба, мои дорогие... Сейчас вы совершите удивительное открытие: высчитайте положение планет на момент вашего рождения, и они расскажут вам о вашей судьбе...
Малфой медленно оседал, пытаясь утереть с лица слезы, а Поттер, как всегда, включился в игру: он привстал и поднял руку.
— Да, мой дорогой...— загадочно пропела профессор, привлекая внимание класса к Джеймсу.
— Профессор, а какие танцы умеет танцевать небо?— мальчик даже смог остаться серьезным, а Малфой корчился, всеми силами пытаясь сдержать хохот.
— Танцы?— не поняла Трелони, даже забыв о своем вещательном голосе.
— Ну, да, вы же сказали, что "мы должны уразуметь рисунок небесного танца"...
Скорпиус поразился, как это Поттер с первого раза подобное запомнил. Хотя, лохматый мог все, когда ему это было нужно.
— Мой мальчик,— чуть насупившись, проговорила профессор Прорицаний,— это же такое образное выражение...
— Нет, профессор, это я понял,— терпеливо ответил Джеймс, наступая под столом на ногу другу, чтобы тот перестал кашлять,— я хотел узнать, какие же танцы умеет все-таки танцевать небо? Ну, вы понимаете, в этом году у нас рождественский бал, и мне бы хотелось научиться танцевать. Может быть, изучая карты и небо, я бы смог обучиться... вальсу... степу... ну, что там еще...
Весь класс уже не сдерживал смеха, даже обычно серьезный Жорж Пуарэ держался за край стола, чтобы не оказаться там же, где и большинство сокурсников — под столом или на полу.
Трелони, кажется, растеряла все свои слова: она лишь открывала и закрывала рот, хлопая глазами.
— Мой дорогой,— профессор, наконец, собралась и вернулась к своему обычному шепоту, — я вынуждена тебя огорчить, потому что на бал тебе не суждено пойти...
— Вау!— Джеймс опять подался вперед.— Я умру?
— К сожалению, друг мой... Планеты поведали мне о многом...
— О чем?
— Я не могу вам сказать, мой мальчик, это слишком печально...— Трелони развернулась и пошла к своему столу, шурша шалями.— Но это не значит, что вы не должны заниматься, примите свою участь с покорностью... Тогда, возможно, звезды сжалятся над вами, увидев, как вы усердны...
Джеймс, как болванчик, кивал, тут же придвигая к себе карту звездного неба и перо. Скорпиус все еще с трудом чувствовал свою нижнюю челюсть, которую свело при попытках сдержать смех.
— Ну, о чем там говорят тебе звезды?— прошептал слизеринец, тоже делая какие-то глупые, никому ненужные расчеты на пергаменте.
— Что я родился при Венере,— хмыкнул Джеймс, старательно рисуя карту (у Венеры появились руки, ноги и уши),— но рядом бродил Юпитер, представляешь?— на карте появился и Юпитер — с кривыми ножками и щетиной.— Но и это не все. Недалеко был и Сатурн, так что...— мальчик пририсовал рога к Юпитеру,— трудно сказать, кто же больше повлиял на мою судьбу...
— Может, Плутон?— хмыкнул Скорпиус, дорисовывая схему друга еще одной планетой.— То-то у тебя такое идиотское чувство юмора...
— На себя посмотри,— фыркнул Джеймс, палочкой убирая Плутона со своей карты.— Тебе нравится Плутон, себе и рисуй, нечего мою судьбу тут портить... Кстати, чего это у тебя тут такое?
— Это?— Малфой указал на свою схему.— Это Марс в своем третьем доме, ждет Венеру, пока та, побывав в первом доме Юпитера, прибежит к нему. Плутон тем временем перепрыгнет к Марсу, они разопьют бутылочку Огневиски...
— Да, незавидная судьба у Венеры...— сокрушенно произнес Джеймс, поглядывая на часы.
— Ей, может, нравится...
— Ага, поэтому-то мы и должны узреть небесный танец...— фыркнул Джеймс, стараясь не обратить на себя внимания Трелони, что сейчас разговаривала о звездах с рейвенкловцами.
— Так что насчет Хогсмида?
— У меня тренировка,— без всякого сожаления ответил гриффиндорец, медленно собирая вещи.— Ты чем займешься?
— Не знаю,— пожал плечами Скорпиус. Зазвонил колокол, и студенты с удовольствием стали покидать Башню.
— Ладно,— Джеймс спрыгнул с лестницы и дождался друга.— Тогда увидимся на ужине? А то мне еще нужно переодеться...
— Ну, давай...
Поттер свернул в переход, что вел сразу же в коридоры седьмого этажа, а Малфой продолжил спускаться в подземелья.
— Эй, Скорпиус,— на втором этаже его нагнали Парма, Энжи и Лиана.— А где твоя тень?
Малфой даже огляделся:
— А что с моей тенью?— и улыбнулся девчонкам.
— Да ну тебя!— фыркнула Парма, толкая парня в плечо.— Мы о Поттере.
— А вам назначено?— поднял бровь Скорпиус, лукаво улыбаясь.— Тогда не повезло: он меня достал, я его четвертовал и закопал в огороде у Хагрида. Только это секрет...
Парма и Энжи рассмеялись, а Лиана лишь хмыкнула:
— Говорят, что мысли часто материализуются, так что, Скорпиус, будь осторожнее в своих желаниях...
— О,— Малфой даже приостановился на лестнице, и на него налетела идущая за ними Эмма Томас. Та бросила быстрый взгляд на слизеринцев и рейвенкловку, потом поспешно побежала вниз.— Ты уверена, что материализуются?
