Перед глазами против воли снова возникла картина его поражения. Горький груз унижения и чувства слабости, беспомощности перед лицом зла снова навалился на сердце.
Сэр Ниган закрыл глаза, пытаясь отогнать образ пылающего ненавистью врага, которого не удалось одолеть, даже используя святые реликвии.
"Кара за мою гордыню, не иначе"
Слух уловил шорох подающейся двери. Сэр Ниган, внутренне дернувшись, спокойно обернулся.
"Снова дознаватель? Не стоило умалчивать... Они не спрашивали — слабое оправдание, почему раньше оно казалось мне таким удачным?"
В первый момент он не узнал вошедшего. Мгновение спустя — стал на колено и склонил голову.
В келью вошел иссохший старик с резной тростью, в облачно-белой одежде и с такой же бородой до самого пояса. Возраст не пощадил кожу — та была вся изрыта морщинами и возрастными пятнами. Только волосы, белоснежные, ровным водопадом спускающиеся по плечам, устояли перед временем. Старик будто светился, распространяя вокруг себя ощущение уверенности и мощи. Впечатление дополняли глаза — чистые, ярко-голубые, без малейших признаков старческих бельм.
Архивариус отмахнулся от стоящей по ту сторону охраны и закрыл за собой массивную дверь. Сэр Ниган не мог видеть, но слышал, как старик мягко прошагал мимо и сел на кушетку.
Несколько минут висело молчание. Сэр Ниган перебрал возможные причины визита высшего должностного лица.
"Совет — это крайне занятые люди, они никогда не тратят время впустую. Почему он пришёл ко мне, а не меня доставили к нему?"
О чем думал Архивариус, предположить было невозможно, и Ниган терпеливо ждал. Наконец, послышался скрипучий голос.
— Это место пропахло потом. Решил занять тело, чтобы отвлечься от душевных мук?
— Чистый душой не терпит праздности, — процитировал сэр Ниган, не отрывая взгляд от пола.
— Верно, мальчик. А стерпит ли чистый душой ложь на своих устах?
— Я...
Сэра Нигана прервал ощутимый тычок тростью по темени. Ощущалось это так, будто ему в голову вбили гвоздь.
— Ты неумело попытался сокрыть то, о чем должен был сказать в первую очередь. Почему? Стыд? Или что-то другое? — Старик встал и навис над мужчиной, холодно исследуя его острым, внимательным взглядом.
— Стыд, — выдавил из себя Ниган.
— Тебя одолела женщина? Ты ни разу не указал пол своего врага, формулируя общие фразы.
— Да, Архивариус. Я не хотел сделать свой позор всеобщим достоянием.
— Ты должен быть выше этого, — вознегодовал старик. — Для таких, как ты, сомнения и мораль должны значить не более чем пыль на одежде. Ты служишь высшему благу и отдаешь этому служению всего себя, без остатка. Мнение толпы не должно тебя волновать, независимо от того, чего ты достиг. Я полагал, ты уже понял эту простую истину... Ладно, это не так важно сейчас.
Старик замолчал и снова сел на кушетку, углубившись в свои размышления. Ниган терпеливо ждал, борясь с желанием приложить руку к ушибленному месту.
Наконец, старик продолжил.
— Ты уверен, что бился с именно с человеком? Хорошо подумай, это важно.
— Нет, — после небольшой заминки ответил сэр Ниган. — Не уверен в этом.
— Обоснуй свои сомнения.
— Запах говорил о том, что это человек. Помимо крови и дерьма — крестьянская снедь, взрытая земля, дома, в которых живут другие люди. Ни низшие расы, ни демоны так не пахнут. Из низших рас разве что эльф мог бы затесаться среди еретиков, но ему понадобилось бы много лет, чтобы перестать пахнуть, как эльф. И в этом случае я не представляю причины для того, чтобы создать столь мастерскую иллюзию, которая скрывает лишь внешность.
Демон, если бы нашел в себе самообладание и причину влиться в людское общество, не смог бы заполучить жетон гильдии. Я слышал, что даже одержимые не могут влиться в ряды этих наемников, их сразу же разоблачают и уничтожают. Все это говорит о том, что та еретичка именно человек.
Старик задумчиво погладил бороду.
— Откуда же сомнения?
— Человек не может пользоваться такой силой, не вредя себе. От той скорости, что я видел, волосы человека сорвало бы с головы. От ударов сломались бы кости. Когда мы, воины святых Писаний, идем в тяжелую битву, то усиливаем свои тела магией и алхимией. Мы годами учимся не калечить себя в бою. Каждое движение выверено и отточено. В ней я не увидел этого. Лишь невообразимую, ничем не сдерживаемую мощь. Поэтому, Архивариус, я не уверен, был ли это человек.
— Ясно... Ниган, что ты знаешь о вторжении демонов два столетия назад?
— Лишь то, что написано в священных текстах. В общих чертах, дворец демонов упал с небес, из него вышли легионы нечистых и обратили в пламя несуществующую ныне страну. После того, их эмиссары поработили души правителей других государств. Их устами демоны принуждали народы покориться злу. Тех, кто отказывался, уничтожали безо всякой жалости. Лишь святая церковь смогла дать нечистым отпор. Благодаря вере и доблести, демонические владыки за пять лет были повержены один за другим, а их войско разбито и истреблено.
— А чуть подробнее насчет тех самых демонических владык?
Ниган побледнел.
— Вы хотите сказать...
Старик кивнул.
— Именно. Вампиры, которым не страшен свет солнца. Демоны, чье человеческое обличье могло обмануть кого угодно. Чудовища, в одиночку истребляющие целые армии.
— Но ведь святая церковь истребила их самих и выкорчевала их проклятое семя. Святые тексты не могут лгать! Да и демон такой силы не мог бы оставаться в безвестности два столетия.
Старик вздохнул и покачал головой.
— Тех демонов и правда истребили, до последнего. И тех, кто возлежал с ними, и тех, кто того лишь желал. Все их потомство предано пламени. Демонический род, с которым мы имеем дело в наши дни, не сравнится с теми, которые принесли столько бед нашему миру...
— Тогда... Как?
— Разве это не очевидно? Явились новые демоны. Тому есть много признаков... Нашествие зеленокожих из великого леса, что-то гонит целые народы нечистых с их территорий. Разлом материи мира в небе над проклятыми равнинами. Сильные одарённые, пришедшие ниоткуда.
Людям вновь предстоит великая война. Это само по себе плохо, но куда хуже то, что не все осознают, насколько страшна угроза. Ты — старик указал на Нигана худым пальцем, — это осознаешь в полной мере, Ниган. Просто представь, что тварей, подобной той, что ты встретил, будут целые полчища.
— Безгрешный, я без малейших сомнений пожертвую собой и всем, что понадобиться, чтобы защитить наш мир. Скажите, что мне делать?
— Твой отряд уничтожен. Как быстро ты сможешь набрать новых воинов, чтобы заменить павших, если дать тебе право призыва?
— Около двух месяцев. Если мне будет позволено использовать Врата, то три дня.
— Я дам тебе разрешение и четыре дня на всё.
— Я соберу людей. Но, Архивариус, я заранее прошу простить меня за сомнения. Я не верю, что смогу собрать достаточно сил для противостояния такой угрозе.
— Те, кого ты наберешь, нужны не для войны с демонами. Скорее всего, они до нее просто не доживут. Отряд под твоим командованием займется эльфами. Ты пробьешься за нейтральные земли, войдешь в занятые ими леса и устроишь террор. У нас нет возможности провести разведку, так что, в первую очередь полагайся на свою интуицию, опыт и то, что удастся вытащить из выживших. Действуй так быстро и жестоко, как только сможешь. Таким образом, ты отвлечешь на себя значительную часть их пограничных сил.
— Нас перебьют, и достаточно быстро. Претор говорил, что нет смысла в подобном вторжении, оно обескровит наши войска.
— Не ты ли говорил, что готов на любые жертвы? Это плохой путь, Ниган. Он связан с большими потерями, которых мы всегда стараемся избегать. Но хорошего пути нет. Только так мы сможем быстро ослабить угрозу на границах, хотя бы временно. Те, кто явится за твоей головой, покинут свои дозоры в нейтральных землях, рейдеры перестанут быть угрозой для пограничных селений и крепостей. Благодаря этой жертве нас появится время перегруппировать силы и приготовиться к куда более тяжелой войне.
— Я понял. Все выполню.
— И еще, Ниган. Конкретно ты обязан выжить в любом случае. В грядущей войне каждый воин, обученный обращаться с реликвиями Героев, будет на счету. Возможно, нам придется даже использовать полукровку.
Сэр Ниган скрежетнул зубами.
— Зетсумей? Это полуживотное... Как вы собираетесь держать это существо в узде?
— Это не твоя забота, — холодно ответил Архивариус.
Старик встал, опираясь на трость. На какое-то мгновение сэру Нигану показалось, что перед ним не всемогущий полубог и нерушимый столп государства, а простой, уставший от всего старик.
— Счёт, возможно, идет на дни, Ниган. Скоро демоны освоятся и проявят свои аппетиты. Мы должны быть к этому готовы. Идем, я проведу тебя к Вратам.
** Некрарх
Зал ритуалов было не узнать. Обычно это место было темным, тусклым и безжизненным. Контуры сложнейших заклинаний вообще не бывали видны в другое время — по крайней мере, для обычных глаз. Иногда, при проведении сложных и энергоемких ритуалов, контрольные линии перенасыщались, и тогда выдавали едва заметное свечение.
Владыка всегда относился к волшебству рационально и бережно.
Теперь же огромная полусферическая пещера сверкала так, что у Владыки даже не было подходящего сравнения. Каждый контур, каждая линия, каждая руна полыхали страшным пламенем, отчего начал понемногу раскаляться камень, в который они были втравлены.
Мерцающие, рвущиеся на глазах символьные конструкты заполнили все пространство между полом и стенами. Вспышки, яркие, как внезапно выглянувшее из-за туч солнце, возвещавшие разрушение очередного контура, сверкали все чаще и чаще. Между последними проходило едва ли несколько секунд.
Владыка напряженно работал, пытаясь исправить свою ошибку.
Подобрать ключи, которыми пользовались Короли, искажая пространство, оказалось не так уж сложно. Это было ожидаемо, магия пришлых псевдобогов была всегда одинаковой, по крайней мере, в первое время. Сложность была лишь в том, что эти Короли использовали ее на удивление редко — не сразу удалось предугадать "входы" и "выходы" для подбора ключа.
Из глубины горы донесся протяжный гул, пол дрогнул, и Владыка ощутил стремительное приближение волны неконтролируемой силы. Не выдержал очередной накопитель.
Сначала некрарх посчитал поимку некроконструкта удачей. Конечно же, надеялся он на гораздо более крупную рыбу — в идеальном случае в ловушку должен был попасть один из Королей. Но и их поделка стала отличным призом. Невероятно мощная тварь, при это тупая до такой степени, что перехватить контроль над ней оказалось попросту невозможно. Она была совершенна.
Ценность образца оказалась много выше, чем даже артефакты иного мира. Тварь так упорно сопротивлялась, цепляясь за свою псевдожизнь. Она "умирала" так долго, что Владыка успел во всех деталях зафиксировать все тонкости взаимодействия вложенных в нее элементов. Некоторые полученные знания сэкономили десятилетия экспериментов. Некоторые — вообще были революционными. Какой артефакт может сравниться с возможностью производить подобных чудовищ?
Волна чистой, яростной энергии захлестнула зал, сметая жалкие остатки контролирующих контуров. Камень стен и пола загорелся и потек, искажая, уничтожая вытравленные узоры. Энергия разрушала все на своем пути, освобождая новую энергию. Подобно лавине, эта волна усиливала сама себя.
Владыка оставил бесполезные попытки удержать эту силу в узде. Он не был уверен, что даже сам сможет уцелеть, оказавшись в этом бушующем море маны.
"Короли всегда были предсказуемыми и наивными. Что изменилось, каким образом?"
Следящие заклинания дали знать о новых порталах, когда некрарх заканчивал препарацию пойманного монстра. Он ликовал, полагая, что пришельцы недооценили степень угрозы и упростили задачу по их истреблению. И сначала очень удивился, увидев появившийся за барьером скелет. Отличный образчик для своей категории, не более того. Владыка упокоил его лишь одним незначительным усилием. Пока он размышлял над тем, что бы могло значить такое падение "качества", как появился еще один, потом еще, и еще. Некрарх понял, что его переиграли, когда из очередного портала вывалилась не очередная нежить, а огромный щербатый гранитный блок. Покрытый пылью и мхом, он упал на исчерченными узорами пол, обратив в труху безучастно стоящий скелет в броне.
Заклинания, направленные на перехват магии порталов, были очень чувствительны и независимы. Владыка строил всю систему так, чтобы она делала свою работу мгновенно и не требуя вмешательств с его стороны. И просто так остановить их действие было невозможно. Это можно было сделать, лишь уничтожив плоды труда последних сотен лет. Он не решился — и теперь похищаемая энергия нескончаемым потоком вливалась в неспособные ее удержать накопители. Будто пища вталкивалась в неспособный закрыться рот, несмотря на уже лопнувшее брюхо.
Некрарх быстро осмотрел роскошные в своей безупречности залы наблюдения. Это было последнее место, до которого еще не добралась волна — и здесь еще можно было что-то сделать.
Грубо, нерационально, принеся все свои правила в жертву скорости, некрарх перекраивал силовые линии, гасил одни заклятия и создавал другие. К приходу волны все было уже готово.
"Хотя за такую работу я бы очень жестоко наказал любого из своих адептов"
Неудержимая и беспощадная волна чистой силы хлестнула в зал, и, попав в объятия удерживающих контуров, пошла по самому легкому пути. В небо.
"Какая потеря... Буквально держать в руках такое богатство, и быть вынужденным его попросту выбросить... И при этом потерять накопленное за много десятков лет. Это мучительно."
Рвущееся в клочья небо высоко над головой сияло диким пламенем, освещая гору и всю местность на сотни миль вокруг небывало ярким светом зелено-желтых тонов.
Владыка мрачно подсчитывал предварительные потери. Предстояло много незапланированной работы.
** ГГ
— Как пожелаете, — проскрежетал Мариус и указал на Талика костлявым пальцем. — Плоть от кости!
"Первый пошел", отметил Талик. "Противотанковое. +25% на шанс получить крит, +25% урона от входящих критов. Как это в реале сработает? Споткнусь и переломаю ноги, обожгусь еле теплой едой? Шанс тупо умереть от любой случайности... Мда."
Архилич возвел свое оружие над головой одной рукой и рокотал речитативом на латыни, готовя следующее проклятие.
"Красиво звучит. Правда, я понятия не имею, правда ли эти строфы значат то, что я о них знаю. Язык-то не умер окончательно только благодаря медицине и биологии, в которых я не очень силен"
Небо потемнело, а от ног Талика к Мариусу протянулась длинная тень. Лич жестко вогнал в нее лезвие косы. Металл вошел в камень мозаичной мостовой, как в вату. Тень забилась в судорогах и растаяла.
Под сердцем у Талика неприятно заныло, появилось ощущение постороннего предмета внутри груди. Это было не больно, но неприятно. Каждый вздох напоминал, что жизнь теперь висит буквально на волоске.
