— Загоняю до такого состояния, что в голове не останется даже места для подобной дури, — совершенно серьезно, даже сухо ответил он. — Я тебя, любимая, не отпущу никогда. Поняла?
— Угу, — кивнула я, хлопая глазами. — А если сбегу?
— Найду, свяжу и закрою в своем замке. Страшно? — усмехнулся мой благородный лорд.
— Ты меня еще любишь? — жалобно спросила я.
— Больше жизни, глупышка, — улыбка на мгновение смягчила суровые черты. — Спокойной ночи, родная, у нас завтра сложный день.
— А что у нас завтра? — с содроганием спросила я.
— Хват речной, — ответил мне мой лорд, поцеловал и ушел в свою спальню.
А я в ужасе уставилась в темноту. Учитель Белфоер рассказывал мне про этого водяного монстра, Ормондт еще и показывал. Жаба с меня ростом, да еще и полный рот клыков, жуть! Вот так мы и занимались.
Зато, когда явились в Орден, магистры, глядя на ледяную физиономию Ормондта и на мою злобную, довольно покивали головами, отвели меня в лабораторию, чтобы изменить состав крови. А потом подключили к слабенькой нити чистого Света, но и ее мне оказалось достаточно, чтобы некоторое время ошалело пытаться подавить взбесившийся Свет. Но один взгляд льдисто-серых глаз, и я начала вспоминать, как подавить блокировать собственную магию и заменить ее на силу чистого Света. На смену уровня и для демонстрации моих успехов в Орден мастер приводил меня и дальше каждые полгода. А через год от начала обучения, Ормондт первый раз привел меня в зал иллюзий. Мой восторг сменился страхом уже после первого монстра, потом раздражением, потом злостью на собственного мастера. В какой-то момент я поняла, что тихо ненавижу его, продолжая неистово любить. Вот такое противоречие чувств.
Жаловалась я только Бриннэйну, он всегда знал подход ко мне, возможно причиной тому стало наше временное единение по крови. Но даже Бидди я не намекала, как мне тяжело. Нет, не учение, с этими трудностями я смирилась быстро. Во-первых, мне и не через такое приходилось проходить, а во-вторых, Ормондт был прав, это было наше испытание. И все-таки бесконечно тяжело видеть того, кого любишь всем сердцем далеким и холодным, как само ночное небо. Раз по десять за месяц мне приходилось уговаривать себя, что так надо, и мой лорд так отстранен только потому, что этого требуют условия испытания. К тому же невозможно было не признать, что будь он со мной мягок, я бы не стала эмоционально сильной, не стала бы самостоятельной. И все же это ранило. И порой равнодушный взгляд льдисто-серых глаз замораживал тогда, когда я искала в нем согревающую искру тепла. Ормондт Ронан провел меня через Тьму, трясину Оллаферских болот и огненную долину семи вулканов, не сдерживая злости, если я подставлялась под удар, не жалея моего самолюбия, если я была неправа, не закрывая от опасности, вынуждая заглядывать ей в глаза. Я научилась быть сильной во всем. Я повзрослела.
И лишь рядом с Алаисом, появлявшимся раз в год с бутылкой вина для Ормондта и коробкой сладостей для меня, я позволяла себе расслабиться и даже иногда поплакать. Просто он знал, куда надо нажать, чтобы я раскрылась. Но после наших разговоров становилось легче, и я, уставшая от ежедневных истязаний, от нечисти, от Тьмы и холодности любимого, снова начинала улыбаться, готовая сражаться дальше за наше с Ормондтом будущее.
А за ночь до моего вступления в Орден в мою спальню вошел мой лорд. Он взял меня за руку и долго сидел, молча глядя на меня. Не скажу, что я не испугалась этого молчания, но я уже была не та Айли, что краснела и дрожала при каждом удобном и неудобном случае. И попробуй на меня сейчас напасть лорд Кетер, моим ответом на домогательства стал бы уже не сорванный голос, а свернутая шея мерзавца. Потому я стойко ждала, что скажет Ормондт, сохраняя на лице легкое равнодушие.
— Я замучил тебя, родная? — тихо спросил он, поглаживая мою ладонь. — Наверное, ты теперь меня ненавидишь после вего, через что я тебя протащил?
После этих слов я села и растерянно посмотрела на него.
— Ты все еще хочешь остаться со мной? — продолжил Ормондт.
— А если нет? — голос вдруг охрип. Вопрос был задан лишь для того, чтобы услышать, что со мной хочет остаться он.
Он поднял взгляд, и я едва заметно вздрогнула от уже знакомой холодной решимости.
— Я не отпущу, — почти равнодушно ответил мой лорд.
— Тогда зачем спрашиваешь? — как-то сразу стало легче и теплей.
— Хочу знать, насколько сильно я тебя замучил, и с какой стороны начинать завоевывать прощение, — последовал ответ.
— Можешь начинать наступление, — хмыкнула я. — Коробкой конфет отделаться даже не рассчитывай.
Я упала обратно на подушку, уже не пряча улыбку. Ормондт тут же вернул меня в сидячее положение.
— Что? — удивилась я.
— Я решил начать с главного, — сообщил мой лорд. Он взял мою правую руку и надел на палец то самое колечко с изумрудом, родовое кольцо, которое надевали мужчины рода Ронан своей избраннице. Но снятое, по требованию отцов-основателей перед началом нашего испытания. — Ты все еще согласна выйти за меня, Айли?
— Странный вопрос, если учитывать, что кольцо уже надето на палец, — усмехнулась я. — Ты так уверен в ответе?
— Право на отказ ты не использовала, — пожал плечами Ормондт.
— А оно у меня было? — удивилась я.
— Не-а, — льдисто-серые глаза коварно блеснули. И я повторила уже прозвучавший ранее вопрос:
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Мне нравится слышать твое 'да'.
— Да? — изумление вышло фальшивым, а вот победное:
— Ну, вот ты и опять это сказала, — мне напомнило, что передо мной тот, кто нагло врал на площади в Рэнладе, что мороженое раздают бесплатно, когда я отказывалась даже от простого угощения. И стоявший на своем до конца.
— Ну, — усмехнулась я, — у меня же нет права на отказ.
— Никакого, совершенно, — довольно кивнул мой лорд и сделал то, чего не делал уже очень давно, усадил к себе на колени. — Ты ведь все еще помнишь, что я тебя люблю?
— Да уже успела подзабыть, — некоторую обиду не удалось сдержать.
— Тогда я напомню, — тихо сказал Ормондт, целуя мою ладонь. — Я так скучал по тебе, моя маленькая Айли.
И я задохнулась от той нежности, с которой были произнесены эти слова. Я уже совсем забыла, каким он может быть.
— Я прощен? — спросил мой лорд.
— Нет, конечно! — я была возмущена такой наглостью до глубины души. — Когда-то, пять лет назад, ты сказал, что смиренно примешь мою месть за все. Вот этим правом я и собираюсь воспользоваться.
— И как будешь мстить? — в его глазах появилось легкое напряжение.
— После свадьбы узнаешь, — улыбка вышла кровожадной.
Кольцо вдруг оказалось в капкане мужских пальцев, но я сжала правую руку в кулак.
— Ты не воспользовался своим правом не жениться на мне, — нагло заявила я.
— А оно у меня было? — полюбопытствовал мой лорд.
— Не-а, — я скопировала его тон, продемонстрировала кольцо и вернулась на подушку. — Сладких снов, любимый.
— Я воспитал чудовище, — потрясенно сказал он. — Маленькое наглое чудовище.
— Ага, — счастливо кивнула я. — ты очень старался. — Потом взяла его за руку и попросила сделать еще одно, что он не делал очень давно. — Поспи со мной. — И он остался.
* * *
Я отошла от зеркала, разглядывая себя в полный рост. Щеки, мои гладкие ныне щеки заалели, когда я поняла, что сорочка, оставленная для меня Бидди совершенно прозрачная. Свет луны, поднявшейся на почерневшее небо, предательски очерчивал контуры тела, почти не оставляя секретов. Моя первая брачная ночь... От этой мысли уже не только щеки алели, пылало все лицо. Было страшно и невероятно... любопытно. Невольно вспомнилось, как я подглядывала за Ормондтом в Мронской гостинице, вспомнилось желание, охватившее меня и вызвавшее панику, а еще его слова: 'Хочешь узнать разницу между успокаиваю и соблазняю?'
— Великий Свет, — прошептала я, осознавая, что жду того момента, когда смогу положить ладони на его обнаженную грудь и...
От мыслей, бросивших в жар, меня отвлек смех, доносившийся от озера. Я подошла к окну и посмотрела на троицу, продолжавшую отмечать нашу с Ормондтом свадьбу. Бидди, совершенно хмельная и оттого невозможно забавная, наш вечный друг Алаис и самый колоритный гость, заявившийся сегодня в замок Ронан — огненный лорд Шиэро Иниол Даршас.
Но обо всем по порядку. Сначала был странный ритуал в Ордене. Нам с Ормондтом велели прибыть в Воинство на рассвете, не дав досмотреть последние девичьи сны. Напряженные и подозрительные, мы явились с моим лордом пред очи девяти магистров. Вспыхнувший портал отправил нас прямо к источнику. Я была здесь второй раз, но смотреть могла впервые. Правда, и став Воином Света, приходилось прикрывать глаза от нестерпимого сияния, выплетающего хаотичные фигуры, словно и в правду перед нами бушевал океан. Он был везде, он окружал нас, окутывал силой, наполнял жизнью.
Магистры окружили нас, взявшись за руки и склонив головы. Слова, которые они произносили, не поняли ни я, ни Ормондт, но не посмели нарушить данное действо даже громким вздохом. Закончился ритуал словами на нашем родном языке:
— Благословен Свет и мы, дети его. Да прибудет с вами его мудрость и сила.
Полыхнуло, и мы оказались перед собственным домом, где уже бесновалась Бидди, грозившая нам всеми возможными карами и Алаис, пытавшийся ее успокоить.
— Что сказали? — спросил Бриннэйн.
— Кажется, нас благословили, — ответил Ормондт. — И, по-моему, они что-то с нами сделали. Разберемся после. Сейчас у нас более важные дела.
Подгоняемая злющей Бидди, ворчавшей, что она не позволит нам, охломонам бессовестным, обмануть ее ожидания, и что, хотим мы или нет, она нас, если придется, скалкой в храм загонит, я направилась в свою комнату, где уже ждало платье, сто раз перешитое нашей домовихой, потому что:
— Совершенству предела нету, а для нашей Айлишечки все самое лучшее, чтобы остальные от зависти сдохли. Тьфу на них, чтоб им пылью зарасти. — Это слова доброй Бидди.
Одеваться я пыталась сама, но домовиха, погрозив мне кулачком, собственноручно собирала меня под венец, умудряясь забегать в комнату моего лорда, и тогда до меня доносился ее голос:
— Манжетики, Ормочка, поправь. Брючки не мни, я всю ночь парила. Ботиночки, ботиночки не запачкай, противный мальчишка, я тебе.
Потом снова влетала ко мне, хватала то шпильки, то щетку для волос и придирчиво осматривала результат.
— Бидди, так ведь никого же не будет, — уговаривала я ее умерить активность. — Зачем все эти сложности?
— Молчи, охламонка, я тридцать лет этого ждала, воевала, нервов не жалеючи, — отчитывала меня деятельная домовиха. — И только попробуйте мне ребеночка не родить, да побыстрее! Я вам.
Я хотела ей сказать, что мы очень детей хотим, но решили не спешить с их рождением. Однако, глядя на колючи глазки Бидди, не рискнула 'радовать' раньше времени. Инстинкт самосохранения, он и Воинов Света имеется.
Мы, действительно, не желали большую свадьбу. Бидди, Алаис, вот и все, кого мы хотели видеть рядом с собой в этот долгожданный день. Ну, еще отец-последователь, заправлявший замковым храмом. Если бы мы знали, какую активность развели эти двое, которым мы доверяли: Бидди и Алаис.
Закончив со мной и проконтролировав Ормондта, Бидди позволила мне, наконец, покинуть пределы комнаты. Я волновалась так, как, наверное, не волновалась никогда в жизни. Наградой мне стали счастливые льдисто-серые глаза, горящие восхищением. Я краснела и бледнела так активно, как не делала этого даже во времена нашего знакомства, сама исподволь любуясь статной фигурой моего красавца жениха. Бриннэйн стоял позади моего лорда и так же не сводил с меня глаз.
— Красавица, — выдохнул Алаис. — Айли, кроха, ну его, этого сероглазого, ты мне первому 'да' сказала.
— Руки прочь, Брин, я ее пять лет ждал, — беззлобно огрызнулся Ормондт, подхватил меня на руки и шагнул в открышийся портал, чтобы издать сдавленным голосом. — Кто это сделал?!
— Она, — указал на домовиху черноволосый Воин.
— Он, — одновременно тыкнула пальцем на Бриннэйна наряженная Бидди.
— Убью, — мрачно пообещал Ормондт, осторожно ставя меня на ноги и изображая на лице радушную улыбку.
Маленький замковый храм был забит до предела соседями, приглашенными нашей неутомимой парочкой и столичной знатью, этих мог пригласить только Алаис. Хорошо, хоть выбрал только тех, кого посчитал достойным чести посетить свадьбу блистательного лорда Ормондта Велора Ронана. Я так вообще никого не знала, оттого хотелось срочно забрать свое безоговорочное 'да' и сбежать, как можно дальше. Если бы не рука моего лорда, сжимавшая мои заледеневшие пальцы, я бы, наверное, так и сделала.
Но не успели мы подойти к отцу-последователю, как замок сотряс многоголосый визг и крик челяди, наблюдавшей за происходящим через окна, а затем и громоподобный рев с неба:
— Лапуль, а вот и я! Придержи своего ненормального, я снижаюсь!
— Дракон! — охнул отец-последователь, когда в дверь храма просунулась красная драконья башка с радостно сиявшими золотыми глазами.
— Тебя — то кто позвал? — простонал Ормондт.
— Шэр, — попросила я, пряча улыбку, — ты всех напугал, смени ипостась, пожалуйста.
Дракон окутался дымом, отчего закашлялись ближайшие к нему гости, но зато после... Слаженный женский вздох восхищения прокатился по храму, когда развеялся дым и всеобщим взорам предстал Высоченный красавец с огненной шевелюрой и золотыми мерцающими глазами с вертикальными зрачками. Огненный лорд Шиэро Даршас царственной походкой двигался к нам, успевая подмигнуть каждой представительнице женского пола.
— Конкурент, не учел, — пробормотал Алаис и сразу стало ясно, чьих рук это явление.
Дракон встал рядом с ним, величественно кивнул отцу-последователю, успевшему прийти в себя:
— Продолжайте, любезный, теперь все в сборе, — и мне, возмущенно округляя глаза. — Лапуля, ты меня обидеть хотела? Почему я обо всем узнаю последний?
— Чешуйчатый, или ты закроешь рот, или я за себя не отвечаю, — прошипел Ормондт.
— Орм, ну, нельзя же быть таким врединой, — обиженно засопел Шэр и замолчал под взбешенным взглядом моего лорда.
Ормондт единственный, кто никак не мог смириться с соседством огненного дракона, объявившегося год назад рядом с нашим домом у озера, с радостным воплем:
— Лапуль, я тебя опять нашел!
Мы как раз вернулись после схватки с очередным порождением Тьмы. Я измотанная, слушала лекцию от мастера, в которой он объяснял мне допущенные ошибки. И тут дракон. Мой лорд выскочил к нему раньше, чем я успела удивиться. Когда я выбежала следом, дракон уже лежал, поверженный ударом кулака благородного лорда. Пришлось встать между ними, Шэра было жалко.
— Нет, чтобы по-человечески. Или вызов на бой, или хотя бы магией поугрожал, а он в морду с ходу, — жаловался мне лорд Шиэро, сидя в нашей гостиной.
Пар в этот раз шел совсем не из ноздрей моего знакомого, Ормондт стоял, прислонившись к камину темнее тучи и сверлил злобным взглядом обиженного дракона.
