Я бы не стал однозначно утверждать, что имущество Витка отжал вербовщик Ордена. Однако Орден большой, вербовщиков у него должно быть немало и не все из них высоких моральных качеств.
Витька прислали на хутор пару лет назад. И с тех пор он обитает в крытой камышом мазанке. Однако нахлебником Витек не был, с лихвой отрабатывая еду и кров. Вместе с Витьком на хутор доставили несколько станочков с ручным или ножным приводом. На которых Витек изготавливает костяные, точнее роговые пуговицы.
Самые обыкновенные пуговицы, полированные до блеска с двумя или четырьмя отверстиями. Условия быта в этом мире сложные, приключений и неприятностей в изобилии, и через это одежда рвется, изнашивается и приходит в негодность быстрее обычного. От того ограниченный, но стабильный спрос на пуговицы в бассейне Амазонки закрывает вот этот ограниченный в умственных способностях мужичок.
Завладевший моим вниманием, Витек пустился в объяснения. Где собирают сырье — то бишь рога. Как путем вываривания готовых пуговиц в масле можно получить нежно розоватый оттенок. А если варить в соленой воде...........
Все это конечно весьма познавательно, но мне интереснее послушать немногословного Евграфа.
Я полагал, что он попал сюда еще во времена Союза нерушимого.
Ан, нет. Евграф заехал сюда через полгода после развала Союза.
— Знаешь, бывают в жизни ситуации — когда по жизни тебе положен орден, почет и уважение, а по закону светит срок немалый.
— Знаю, сам такой.
— Вот так я Тут и оказался. Хорошо хоть вещички собрать дали.
Дальше шел пересказ путешествия Евграфа, знакомства с Занной (история сродни моей — кто-то злой и черный хотел отжать ништяков у одинокой чернокожей девушки. Однако нарвался на пудовый кулак Евграфа, справедливость немедленно восторжествовала. А потом уже, как водится, и любовь подоспела), и описание местного жития бытия. Не слишком интересно, хотя довольно поучительно.
В отличие от меня, Евграф добирался до Точки Высадки (Москвы) на рыбацкой лодке.
Почему рыбацкой?
Так она вся пропахла рыбой, и облеплена чешуей.
Хотя, в моем понимании скорее это был морской баркас, ибо у судна имелось восемнадцать метров длины, палуба, и даже небольшая полуоткрытая рубка. Суденышко было не первой свежести, но еще крепкое.
Всего в караване вышло две дюжины подобных плавсредств при сопровождении двухмачтовой шхуны (парусов не ставившей, всю дорогу идя на дизеле), игравшей роль флагмана-танкера-спасательного судна.
А дошло до финиша семь "плавсредств" и флагманская шхуна. Только не подумайте, что все недошедшие оправились на корм рыбам. Отнюдь. По мере движения строго вдоль побережья, от морского конвоя откалывались суденышки с поселенцами, прибывшими в свои анклавы.
Узнаю рациональный почерк Ордена, скупить по миру старые рыбацкие баркасы и нагрузить их гуманитарной помощью дело копеечное. А в качестве одноразового средства транспортировки подобные суденышки дадут сто очков форы автомобилям.
Другой вопрос, что эта схема работает только в прибрежных районах и в глубине континента без автомобилей никак.
Засиделись допоздна. Когда осоловевший народ начал клевать носом, хозяин хутора свернул посиделки. И Ева отконвоировала меня баиньки.
25 число 04 месяц 17 год.
Северный исток Ориноко.
Утро прокралось в мир тянущей от реки свежестью и пробившимся сквозь ставни солнечным лучиком. Противный лучик, щекотал веки, мешая урвать еще кусочек сна.
— Сгинь противный, — вяло подумалось мне.
Под боком зашевелись что-то нежное, теплое, мягкое.
— У.......ё...., что вчера было?
Память подсказывает, что было, причем Было с большой буквы. Ким-милая, прости меня, грешного. Стараясь не разбудить Еву, гадом подколодным сползаю с кровати. И на мягких лапах крадусь к выходу.
Первым делом — напиться. Кваса в смысле.
Вторым — умыться.
Третьим — валить отсюда немедленно, пока эта нимфоманка не заездила меня до потери сознания. Моего сознания. Всякого повидал в жизни, но Ева это что-то совершенно необузданное.
Какая-то добрая душа поставила в тенек знакомый жбан и развесила на перилах веранды мою одежонку. Постиранную и заштопанную.
С мыслью, — "Спасибо тебе добрая женщина, имя которой я так и не запомнил", — припадаю к жбану.
Хорошо-то как. Даже бечь отсюда хочется уже не так сильно.
А пока сесть на деревянное крылечко и испить еще квасу. Но уже размеренно, обстоятельно.
Ух-х! Хорошо-то как. Теперь и умыться можно, а лучше занырнуть с головой. Благо вода после ночи прохладная и местные земноводные прогреваются до активного состояния ближе к полудню.
Шуганув путающихся под ногами, похожих на гусей, но явно местных одомашненных птиц, спускаюсь к реке.
С базой гидроавиации я угадал. Постоянный персонал проживал в фахверке, где сейчас обитает семья Евграфа. А в этот барак селили понаехавших ученых или техников.
Когда Орден ушел отсюда, демидовские приспособили барак под казарму или скорее базу отдыха. Отправляя сюда долечиваться раненых, а также всех остальных восстанавливать физические и моральные силы.
Последний месяц на "объекте" Санаторий несла службу Ева. Деваха не слишком удачно сиганула с грузовика, надорвала мышцу, а заодно, со свойственной бабам стервозностью, успела перессорить между собой личный состав. За что, по совокупности содеянного, была отправлена сюда, поправить здоровье и переосмыслить свое поведение.
Провожать меня вышли все обитатели хутора. Отпускать меня так быстро им явно не по душе. Коренным жителям хутора, я свежий источник новостей, а Еве вибратор и грелка в полный рост. В других обстоятельствах я бы может и задержался на денек-другой. Совместил бы бесплатный харч и плотские утехи.
Впрочем, бесплатными харчами меня и так нагрузили — не унести.
Евграф долго раскочегаривал винтажный бензиновый стационарник "Л 6/2". Зато, когда двигатель, прогреваясь, прокашлялся и отплевался, довольно ходко погнал баркас Евграфа с прицепленной за кормой пирогой.
— В этом месте река разливается, течение соответственно никакое. Упаришься веслом махать. А верст через десять-двенадцать берега опять сужаются, так-то знай себе, держи челнок на стремление. К аккурат к вечеру будешь в Солнечном.
— А не перевернусь я на стремнине? Я ведь человек насквозь сухопутный.
— Это я заметил, что сухопутный. Горы перейти это не два пальца обоссать, — хмыкнул в бороду Евграф. — Не бзди, течение ровное, камней и перекатов нет.
Река ровная такая, как и предсказывал Евграф. Глубокая — на стремнине дна не видно. От полусотни до сотни метров шириной. С ровным, не слишком быстрым течением. Знай себе, помахивай коротеньким веслом, лишь подправляя пирогу по течению. Поначалу я осторожничал, боясь перевернуть утлое судёнышко. Даже примотал к нему рюкзак и СВД, если вдруг перевернусь, чтобы не утонули.
Однако тревожился я напрасно, за полчаса освоив управление пирогой до состояния, позволяющего удерживать пирогу на заданном курсе, при случае, обходя редкие островки.
Один берег реки обрывистый, с полосой едкой зелени вдоль воды, а дальше привычная саванна. Другой, пологий, густо покрытый растительностью, местами болотистый, заросший тростником, а местами и манграми.
Хрюшки, косули, змеи, ящерицы, крупные неторопливые черепахи в кожистых панцирях, тьма насекомых и мириады птиц. Окружающий растительный и животный мир очень разнообразен, очень. Долина Рейна и равнины вокруг Бейджина, тоже не обделены растительным и животным миром. Однако на фоне этого великолепия смотрятся, как провинциальные пейзане в хоромах олигарха.
Восседающий на носу пироги, птиц расправил потрепанные крылья и злобно зашипел.
Поперек курса ведомого мной "линкора" извивается излишне длинная тушка змеи, не вовремя решившей переплыть реку. Ну как, длинная? Уж точно длиннее нашего плавстредства.
Заметив пирогу, змеюка слегка приподняла голову над водой, в пасти змеи влажно блеснули ядовитые зубы.
Не люблю змей, а они в этих краях все поголовно злющие, а порой еще и зело ядовитые — примерно, как острый язычок Ким, когда она не в духе.
— Змея, ты давай мимо плыви. А то семьшесятдва в башку попадёт, совсем дохлая будешь.
Заклинание сработало. Гибкое тело рептилии приняло право по борту и исчезло в прибрежных манграх на траверзе пироги.
Успокоившийся птиц вернулся к чистке потрёпанных перьев.
Полагаю, товарищ Флинт был бы совсем не прочь прижиться на хуторе. Однако одомашненные "элементарные частицы" имели на этот счет прямо противоположное мнение и скверный характер. Быстро и весьма доходчиво объяснив залетному гастролёру, — "Мол, вас тут не стояло, самим мало".
Эти похожие на помесь журавля и фламинго птицы с подрезанными крыльями оказались на редкость агрессивны. Тотальный геноцид прибрежной фауны вне зависимости от форм и размеров — это как раз про них.
Так что гражданин Флинт быстро смекнул, что старый друг лучше новых двух, или сколько их там.
Пару часов махания веслом, аки раб на галерах, наступил полдень, а вместе с ним пришел полуденный зной. Никогда такого не было и вот опять.
— Из-за острова на стрежень
На простор речной волны
.........................................
— Шаланды полные кефали
В Одессу Костя привадил
..........................................
— Корабли постоят и ложатся на курс
Но они возвращаются сквозь непогоды.
.............
— Все алес — эстрадный репертуар иссяк и жара доконала.
Направляю пирогу к небольшому островку, поросшему гибридом кактуса и пальмы.
Почему именно этот островок?
В отличие от обычного дерева, с пальмы тебе на макушку не прилетит что-нибудь гибкое и зело ядовитое, да и насекомые тут не подарок.
Приключений мне не хочется, а хочется перекусить без всяких приключений.
В отличие от раба на галерах, Евграф упаковал меня так, что больше мне просто не унести. Буквально.
На первое у меня деревянный горшочек-термос (толстые деревянные станки неплохо держат тепло) с овощной похлебкой.
А если в нее покрошить копченостей?
В дорогу мне выдали, завернутые в похожие на лопух листы, куски нежнейшего копченого сала, щедро прорезанного прожилками не менее нежного мяса. Евграф рассказывал — на сало бьют зверка, похожего на земных капибар. Зверек осторожный, а от того выследить его не просто и охота на него весьма интересное занятие.
С кусочками сала супец становится вкуснее.
А если еще лучка свежего покрошить?
М-м-м-м нямка.
Запить обед парой глотков еще холодного кваса (обе свои пластиковые бутылки я залил квасом под горлышко).
Покемарить часок в полглаза............ и в путь.
По пути обобщая и раскладывая по полочкам новые знания об особенностях местного сельского хозяйства. Конопля, цитрусовые, оливки, виноград, хурма, пшеница, ячмень, кукуруза и почти все овощи отлично растут в местном климате.
Картошка и яблоки приживаются плохо, нужны сорта, привычные к более жаркому климату.
А вот груша не растет от слова совсем.
Хутор Евграфа это еще и один из полигонов, на котором агрономы (аж целых три, если верить Евграфу) Демидовска экспериментируют с сельскохозяйственными культурами и формируют задел подросших саженцев.
Собственно барак, в котором Ева отбывает срок карательной медицины, частенько служит пристанищем для приезжающих агрономов.
25 число 04 месяц 17 год.
Ориноко. Поселок Солнечный.
Поселок я заметил до того как из-за излучины показались первые строения. Да и как его не заметить, когда легкий ветерок гнет на запад столбики дыма. Вот только так дымит не пожар, а труба или печь. Причем труба или печь промышленная.
Минут двадцать назад речка, по которой я плыл от хутора Евграфа, слилась с другим притоком и теперь я плыву, по, без дураков, серьезной реке. Воды помутнели от ила, поднимаемого течением, берега раздвинулись в стороны метров на двести — двести пятьдесят, рельеф помалу приобрел равнинные черты.
На излучине блеснула оптикой наблюдательная вышка. Архитектурно похожая на древнеславянское зодчество или сторожевые башни орков из "Варкрафта". Ну очень похоже, четыре поставленных под углом мощных столба, на которых гнездится крытая платформа. Периметр платформы укреплён бревенчатым бруствером, однако, полагаю, для пущей защищённости, бруствер изнутри дополнительно блиндирован. Вертлюг с пулеметом, антенна радиостанции — враг не пройдет ............ незамеченным. Да и откуда тут врагу взяться?
А может и вообще не пройдет, чуть в стороне от наблюдательной вышки щурится горизонтам зрачком бойниц ловко вписанный в береговой рельеф ДОТ. Не в смысле бетонный, а скорее каменно-дерево-земляной, но именно что "Долговременный".
С вышки мне приветливо помахали рукой, и ломающийся голос поинтересовался, — Как дела у Евграфа.
Я помахал рукой в ответ. Ответив, — Мол, дела идут. А пока Евграф прислал овощи-фрукты для поселка.
Примитивная система опознавания свой-чужой сработала, и голос с вышки сообщил, что меня встретят в порту.
В порту — я оценил.
Насколько мне известно, западнее этого места разумная жизнь встречается исключительно на тысячу километров севернее. Алес, Ойкумена кончается здесь. И вдруг порт.
Действительно порт. Даже можно сказать Порт.
Два причала.
Тощий — для дюжины лодчонок вроде моей.
И оборудованный краном, способный выдержать многотонный грузовик, пусть и деревянный, но весьма основательный причал. К которому пришвартован крохотный невзрачный буксир проекта БВ, с надписью "Плотогон" на борту. Причем какой-то остряк почти соскрёб букву "л".
Что тут скажешь, команде видней, как ты судно назовешь, так оно и поплывет (пойдет конечно же). "П_отогон" вполне соответствует местному климату.
На корме, возле машинного отделения, четверо чумазых мужиков спорят насчет возможности судна выйти в рейс.
Мнения разделись.
Капитан и моторист стоят на позиции сальник говно и будет течь.
Береговые мазуты из местного МТО, кроют морячков матерками, утверждая, что они тоже не пальцем деланные, и руки у них растут, откуда надо. И хоть ремонтировали тем, что было, а не было ровным счетом ни х... (ну вы поняли) и даже чуть меньше, то все будет ништяк, если не кочегарить вовсю. Ибо один х.... (тут слово нецензурное) других вариантов невидно, даже в телескоп. Которого, тоже, кстати нет.
На малом и среднем ходу дойдете.
Может и дойдут, тем более, что других вариантов действительно нет.
Плеск волн о борта, скрип снастей, неистребимый запах рыбы, дерева, дегтя, а ближе к лайбе еще и моторного масла. Вблизи портовый кран оказался поставленным на вечный прикол стареньким автокраном еще до гидравлической эпохи. Однако с перевалкой грузов в это время и в этом месте он должен справляться на крепкую пятерку.
За причалами расчищенный от растительности, спланированный бульдозером участок берега, заваленный древесными стволами.
Тоже не бином Ньютона. Лесорубы рубят, "П_отогон" гонит в порт плоты из нарубленной древесины. Где их втаскивают на берег лебедкой.
