— Я? — удивился Гарри.
— Ты у неё — первая и главная любовь, она не может уследить за нами двоими одновременно. Одно время Амбридж сидела почти на всех моих уроках, а сейчас у неё этот курс новейшей истории, расписание и, конечно, ты. Ты уже хронически наказан!
— Ничего страшного, — шепотом произнес Гарри, — мне Добби помогает.
— Да, — гордо и радостно подтвердила Гермиона. — И Добби, и Винки очень помогают нам.
— Везет же, — вздохнула Тонкс, — а я со своим Кричером воюю не хуже, чем с Амбридж. Мне приходится все время нагружать его работой, потому что он уже несколько раз норовил использовать свое свободное время с пользой для Темного Ордена — рассказывать все, что знает, Нарциссе. Слушай, Гарри, давай я его тебе подарю на перевоспитание, — пошутила Нимфадора.
— Четвертого эльфа я не вынесу, — рассмеялся Гарри.
— Тебе нужно его отпустить на свободу, — горячо заговорила Гермиона.
— Нет, Герми, извини, не могу, тогда он станет совсем неуправляемым. Служа мне и сыну Сириуса, он вынужден подчиняться моим приказам.
— Ты говоришь точно так же, как Сириус! — возразила Гермиона. — Вспомни, что именно предательство Кричера его погубило!
— Я учусь на старых ошибках, Герми, поэтому этот мерзкий эльф теперь знает то, что безопасно, — ответила Тонкс.
— Ты не знаешь того, что он знает про тебя и Орден Феникса! — воскликнула Гермиона. — Я так боюсь, что он навредит и тебе!
— Если так, то тогда его лучше убить, все равно уже старый, — усмехнулась Тонкс.
Гермиона испуганно отшатнулась.
— Послушай, Герми, — терпеливо сказала Нимфадора. — Я понимаю, что у вас с Добби полная гармония, дружба, взаимопомощь и все такое. Но эльфы, как и волшебники, тоже разные! Кричер ненавидит меня и моего сына! И я могу ему читать хоть каждый вечер твою брошюрку и предлагать свою любовь и дружбу, он все равно останется верен старому роду Блеков! Он любит Беллатрикс и Нарциссу точно также, как Добби — твоего Гарри! Он готов помогать им, нанося вред мне и Сириусу, а через меня — тебе и Гарри. Поэтому лучшим выходом было бы его убить. Но я же, как выражается Драко, типа, гуманная, жалостливая, не могу убить это существо. Но и отпустить его я тоже не могу. Свободный эльф становится опасным. У Кричера уже не будет передо мной никаких обязательств, он расскажет все наши тайны Беллатрикс и Нарциссе, а он много кое-чего подслушал из наших собраний. И кто знает, что эти добрые сестрички прикажут ему сделать! Может быть, убить меня или тебя, или Гарри! На войне как войне, Герми! Поэтому оставь свои эльфолюбивые теории для мирного времени, а Кричер пусть и дальше убирает, стирает и моет туалеты. Пока эльф работает, он безопасен!
Гермиона потрясенно смотрела на Тонкс. Гарри даже приоткрыл рот.
— Прости меня, Герми. Я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились из-за несовпадения взглядов на рабство эльфов, просто ты видишь эту проблему в несколько упрощенном виде. Это и понятно. Ты — молода, наивна, да и выросла среди магглов. Иногда ваши идеи неприменимы в нашем мире.
После этого разговора Гермиона сидела задумчивой весь вечер, и Гарри быстро убежал читать книгу "Хотят ли эльфы быть рабами", чтобы иметь свой собственный взгляд на проблему порабощения эльфов.
В комнате за сэром Кэдоганом убирала Винки. Увидев вошедшего хозяина, эльфиня поклонилась и исчезла. Гарри удобно устроился на подушках и развернул рукопись Гермионы.
После долгих размышлений, взвешиваний за и против, похода на кухню и общения с хогвартскими эльфами Гермиона пришла к выводу, что Кричер — жертва жестокости рода Блеков, но из-за одного такого злобного и опасного экземпляра нельзя остальных домовиков оставлять в унизительном рабстве.
Вновь обретя почву под ногами, Гермиона поискала взглядом Гарри, чтобы поделиться с ним своими мыслями. Но в гостиной его не было. На их любимом диване возле камина сидел Рон и тихо ругался с Парвати. Гермиона прислушалась. Парвати не хотела больше встречаться с Роном, потому что из-за ее связи с ним ее лишили должности старосты школы и дали понять, что если Парвати и дальше будет общаться с другом Гарри Поттера, то неприятности продолжатся.
— И кто же теперь у нас госпожа староста школы? — осведомилась Гермиона, подойдя к Рону и Парвати.
— Милисент Булстроуд, кто же ещё! Выслужилась, стерва, перед Амбридж и Малфоем!
— Долго же выслуживалась! — фыркнула Гермиона. — Неужели ты наивно полагаешь, что тебя сместили из-за Рона?
— А из-за кого же ещё? — огрызнулась Парвати. — Директриса мне очень ясно дала понять это!
— Ты не угодила ей тем, что не подлизываешься и не наказываешь понапрасну школьников, ты — нормальный человек, а не такая, как Люси Луш или эта Милисент, поэтому тебя и лишили должности! — горячо возразила Гермиона.
— В любом случае я уже не староста и не хочу, чтобы в дальнейшем у меня были проблемы, поэтому, извини, Рон! — Парвати встала и, гордо задрав подбородок, ушла.
Рон расстроено посмотрел ей вслед.
— Я же говорила тебе, что она — не твоя пара! — произнесла Гермиона.
— Слушай, Гермиона, заткнись, пожалуйста, и без тебя тошно, — скривился Рон.
— Я пытаюсь утешить тебя, объяснить, что если бы Парвати тебя по-настоящему любила, то не бросила бы сейчас! Ведь я не отвернулась от Гарри, когда на него начала охоту Амбридж. Более того, я собираюсь помогать ему и дальше бороться с этой Министерской Жабой! И Гарри не бросает меня только из-за того, что я — грязнокровка! — горячо возразила Гермиона.
Рон ничего не ответил, и Гермиона с радостью отметила, что он задумался.
* * *
Гермиона вошла в комнату за сэром Кэдоганом и приятно удивилась, увидев читающего Гарри.
— Ну как? — ласково спросила она, присаживаясь рядом.
— Угу, — не отрываясь от страниц, ответил Гарри.
Гермиона довольно улыбнулась, увидев, как много он уже прочитал, и достала вязание.
— Ну хорошо, я очень рада, что ты читаешь, а я пока свяжу Винки кофточку. А ещё хочу связать ей платье. В замке холодно, а она — в положении.
— Угу, — ответил Гарри, явно не слыша, что говорит Гермиона.
Девушка заглянула ему через плечо, чтобы посмотреть, до какого места он дочитал. Глава посвящалась истории жизни Добби у Малфоев. Сердце Гермионы забилось чаще.
— Кошмар, — пробормотал Гарри. — Поили сливочным пивом и огневиски на банкетах... Придурки!
Гермиона счастливо кивнула.
— Спал в углу кладовой на газетах! Неужели даже тряпки не нашлось? Драко... ну конечно, хорек. Тебя бы кто подвесил за ноги!
Гермиона снова покивала.
— Поддавал ногой, если просыпался в плохом настроении, ну точно, как мой дядюшка, — Гарри на минуту оторвался от чтения, чтобы посмотреть на Гермиону.
— Да, Гарри! — девушка едва не подпрыгнула на кровати.
Парень снова углубился в чтение.
— Что? — потрясенно воскликнул он. — Гермиона! Ну это... это вообще!
Гермиона ещё раз понимающе покивала.
— Это... это правда?! — Гарри пораженно посмотрел на неё. — Заставлять эльфа ублажать себя...Извращенец! — лицо Гарри перекосила гримаса отвращения.
— Да, Гарри, — Гермиона сочувствующе погладила его по руке.
Память Гарри услужливо подсунула те моменты, когда Добби прикасался к нему или гладил по голове. Это было очень приятно. Гарри ощутил, что к горлу подкатила тошнота.
— Какой ужас...
Гермиона вздохнула.
— Добби, — позвал Гарри.
Эльф с треском появился перед ним.
— Да, сэр!
— Добби... это правда... то, что заставлял тебя делать Люциус Малфой? — запинаясь, выговорил Гарри.
Счастливые глаза эльфа мгновенно наполнились слезами.
— Добби не хотел! Но Добби должен был слушаться хозяина!
— Кошмар, — Гарри схватился за голову.
— Добби не хотел! Не хотел! — зарыдал эльф.
— Тебе, наверное, было противно, бедненький? — на глаза Гермионы навернулись слезы.
— Да, моя госпожа! — воскликнул он и принялся биться головой об пол.
— Ты что делаешь, Добби! Прекрати! — изумленно крикнула Гермиона.
— Не выгоняйте, Добби! — завопил эльф, выкручивая себе уши.
— Как мы можем выгнать тебя, Добби! — воскликнул Гарри, хватая его за лапки, чтобы эльф прекратил себя мучить.
— Гарри Поттер прощает Добби? — с надеждой спросил эльф.
— За что тебя прощать? Это Люциуса Малфоя нужно наказать! — ответил Гарри. — Ты — жертва, Добби!
— Когда-нибудь мы подадим в суд на этого негодяя, — пообещала Гермиона и погладила всхлипывающего эльфа по голове.
— Бедный Добби, — Гарри снова потрясенно покачал головой. — Кажется, теперь я понимаю, что Дурсли не были плохими. Да, они были часто ко мне несправедливы, заставляли меня, как домашнего эльфа, убирать, мыть полы, но... никогда... ничего подобного, — Гарри глотнул подкативший к горлу комок. Тошнота усилилась. — Я не знаю, что бы со мной было... если бы... Добби... — Гарри потрясенно обнял эльфа, который зарыдал своему новому хозяину в плечо.
* * *
— Слушай, Гарри, что с тобой? — потормошил его Рон. — Что случилось? — Они сидели в гостиной и пытались учить уроки. — Ты уже наказание отбыл?
— Нет, забыл, сейчас иду, — невнимательно пробормотал Гарри.
— Ты что? Если Филч доложит Жабе, что ты опоздал, то она назначит тебе ещё одно наказание! — испугался Рон.
— Я занят на всю следующую неделю. Так что... одним разом больше, одним меньше... Послушай, Рон... ты же читал книгу Гермионы...
— Этих рабов ее, что ли? — уточнил тот.
— Да.
— Ну, читал... — пожал плечами Рон.
— И ты... так спокойно на неё отреагировал? — изумился Гарри.
— Ты чего, старина? — опешил Рон.
— Я потрясен, Рон, мы обсуждали эту книгу почти до утра! То, что некоторые волшебники вытворяют с эльфами... Это невозможно, Рон!
— Подожди, Гарри, ты чего? С катушек съехал? Ты теперь тоже активный борец этой РВОТы или ГАВНЭ, как там ее?
— Рон, я поражаюсь! Как ты на это спокойно смотришь? А если бы с тобой так обращались, как с Добби?
Рон ошалело уставился на Гарри. Наконец его рот растянулся в ухмылке.
— Так эта тяга к освобождению, она что, половым путем передается? Или Гермиона тебя зельем опоила?
Гарри покачал головой:
— Послушай, Рон. Я понимаю, что эльф — это не волшебник, что это другое существо, но он так же, как и мы, способен радоваться, быть счастливым или несчастным, страдать от боли и насилия!
— Какого насилия? — обалдел Рон.
— Как какого? Ты же читал книгу Гермионы!
— Ну я только первую главу, чтобы она отстала, — сознался Рон.
— Люциус Малфой заставлял Добби ублажать себя, — шепотом произнес Гарри.
— Чего? — Рон скривился так, что Гарри от него отодвинулся, ожидая, что его друга сейчас стошнит.
— Да, — подтвердил Гарри.
— Ну и придурок, — с чувством выговорил Рон. — С эльфом?!!! Обалдеть можно! Фу! Нет, Гарри, я знал, что эти Малфои — законченные идиоты, но чтобы так! Ну все, Малфеныш, ты попал! Теперь я знаю, как тебя дразнить! — Рон загоготал.
— Более тупого и бессердечного существа, чем ты, Рон, я никогда не встречала! — воскликнула неожиданно появившаяся Гермиона.
— Неужели тебе не жалко Добби? — изумился Гарри.
— Ну не повезло Добби, да, — согласился Рон. — Но Малфой! С эльфом! Умора! Фу! Бе! — Рон согнулся пополам, выказывая все свое отвращение к благородному волшебному семейству.
Разогнувшись, он увидел два одинаково сверлящих его осуждающих взгляда.
— Ну все, — захохотал он, — привет! У вас, похоже, теперь полная гармония!
Глава 38. Наказан.
Пока Гарри отбывал наказание за бунт в школе, он заработал ещё неделю наказаний за то, что выступил против нового закона про оборотней, нагрубил старосте школы, использовал магию в коридоре, в результате чего пострадали несколько членов Инквизиторского отряда (госпоже директрисе даже пришлось заставить миссис Всезнайку мыть полы за наглую ложь, что Гарри только защищался), затем за то, что не успел законспектировать все статьи из "Волшебного голоса правды" и, наконец, за то, что Амбридж упала с лестницы и сломала ногу. Гермиона снова была отправлена в распоряжение Филча, поскольку свидетельствовала, что в момент падения директрисы Гарри был в хижине Хагрида.
— Гарри, это невозможно! Это переходит все границы! — сжимала кулаки девушка.
— Гермиона, может быть, тебе не стоит за меня заступаться? — предположил Гарри. — Все равно я почти все время наказан.
— Скоро дело дойдет до того, что меня начнут наказывать за то, что я вообще что-либо сказала!
Гарри был с ней согласен. Действительно, отношение к магглорожденным волшебникам резко ухудшилось. И это стало ощущаться не только на Слизерине. Активная пропаганда о вреде магглов, проводимая во всех газетах, действовала на многих школьников и, судя по письмам родителей, на взрослых тоже. Гарри чувствовал, как меняется атмосфера в замке. Многие волшебники советовали своим детям не высовываться, вести себя хорошо или поддерживать нового Министра Магии — Люциуса Малфоя, который наконец-то расставил все точки над "i" и навел порядок, о чем неустанно писали в "Волшебном голосе правды". Популярность мистера Малфоя возросла и в школе после того, как благодаря аврорам резко улучшилось поведение школьников и среди старших курсов было проведено несколько лекций по будущему трудоустройству.
Гарри видел, что многие школьники начали избегать его, боясь впасть в немилость у новой директрисы, которая обещала лично написать характеристики и рекомендации учащимся по окончании Хогвартса. Большинство старшекурсников заняли нейтральную позицию: они не докладывали директрисе о проступках Гарри, Гермионы и Рона, но держались от гриффиндорского трио подальше.
После ссоры с Парвати Рон больше ни с кем не встречался, потому что никто из девушек не желал навлекать на себя неприятности. Но хуже было то, что Рон узнал, что его отца уволили из Министерства Магии и закрыли магазин близнецов Уизли. Правда, закрыли и другие магазины волшебных шуток. На Диагон-аллее осталась только одна лавочка, которая получила лицензию на продажу волшебных выкрутасов, — "Шутки тетушки Луш". Но конфеты, фейерверки и игрушки там были большей частью невинные, неинтересные, а то и вовсе бракованные.
За две недели до начала Рождественских каникул на общей доске объявлений появилось сообщение, что в школе состоится Рождественский бал, но присутствовать на нем будут только чистокровные волшебники. Гарри увидел, что некоторые девочки очень огорчились, но общее обиженное настроение большинства выразила Гермиона:
— И не очень-то нужно! Все только для Слизерина и сына Министра Магии!
— Я тогда тоже не пойду на этот долбанный бал, — поддержал ее Рон. — Что я там не видел? Разве что наряженную жабу.
Гарри к новости о Рождественском балу остался абсолютно равнодушным. У него и без того было много проблем. Ему увеличили количество наказаний. Теперь он должен был сначала выполнять поручения Филча, а только потом идти в подземелье, чтобы стоять с поднятыми руками. И хотя Добби помогал ему, как только мог, Гарри выбивался из сил, чтобы успевать учить уроки, потому что Амбридж требовала каждый день на проверку все его домашние задания, не доверяя учителям. Несмотря на то, что Добби старался всегда освободить хозяина от наказания стояния, иногда в подземелье для проверки выполнения распоряжений приходила Амбридж и наблюдала, в достаточной ли мере страдает Гарри. Как только она уходила, Добби, конечно же, спешил освободить хозяина, но Гарри вскоре ощутил последствия таких "стоек": у него начали периодически неметь руки. Узнав об этом, Гермиона очень расстроилась и попыталась сварить лечебное зелье. И тогда девушка обнаружила, что Инквизиторский отряд не спускает с неё глаз и буквально ходит по пятам. К счастью, девушку выручала мантия-невидимка и туалет плаксы Миртл.
