Ли развернул выделанную кожу, на которой было записано вражеское послание, и быстро пробежался глазами по иероглифам сверху вниз. Первые уроки "благородного" языка Юнь, взятые им еще в Таури, Хань продолжал с прилежностью и упорством так, что уже мог не только читать юньские тексты, но и бегло ориентироваться в разговорной речи южан, а в случае необходимости даже поддерживать простой диалог.
— Посланник из Ляоляна. Переговоры...
— И личное участие тайпэна Ли Ханя, — подчеркнул Васато.
— Я заметил, — кивнул бывший дзи. — Почему я?
— Может, они считают тебя по-настоящему главным, — пожал плечами Вань. — А может быть, Манчи просто желает свести счеты именно с тобой. "Просим прибыть в указанное место и в указанный срок в сопровождении не более чем двух лиц охраны или иного свойства", — хитро прищурившись, процитировал тайпэн по памяти.
— С моим сопровождением, даже столь малым, будет не так уж легко управиться в случае чего, — улыбнулся в ответ Хань.
— Неужели? — осадил его второй полководец. — Забыл уже, что случилось в Таури? А ведь там все происходило в центре осажденного города, заполненного имперскими солдатами. Представь, что может случиться при таком же раскладе на этой "нейтральной полосе". Да и хайтин Кэй со своими корабельными орудиями сейчас слишком далеко, чтобы вновь тебя выручить. Порвут ведь...
— Да, это было бы весьма неприятно, — согласился Ли. — И болезненно.
Васато коротко хохотнул.
— Но сходить все равно стоит.
— Знаешь, я могу подговорить ребят Жэньмэня, и если дела пойдут совсем уж туго, то они просто накроют там все облаком огня и железа, — предложил Вань.
— И как это поможет мне спастись?
— О "спастись" я не говорил. Но над этим тоже надо будет подумать. Наверное...
— Вот спасибо за это, — усмехнулся Ли. — Но будем надеяться, что до крайних мер все-таки не дойдет.
Обширное открытое пространство перед высокими стенами замка Цзянмэнь еще во времена строительства крепости намеренно было очищено от различных кустарников и крупных валунов, обильно разбросанных по всему горному перевалу. Кто бы ни решился напасть на эту цитадель, и с какой бы стороны он ни начал свою атаку, но, так или иначе, по задумке имперских фортификаторов, ему предстояло делать это по совершенно голому уклону, заметно опускавшемуся в направлении от зубчатых стен на общую высоту в пару дюжин локтей. Отвесные скалы, вздымавшиеся по краям прохода, придавали этому месту дополнительную зловещесть, но безжизненную картину немного сглаживал мягкий рыхлый снег, сыпавший с самого утра и приятно хрустевший под ногами.
Юнь выполнили свое обещание. В условленном месте Ли и его спутниц ожидали лишь три фигуры, стоявшие тесной группой точно посередине дороги. Плотный снегопад не позволил тайпэну издали разглядеть переговорщиков, но чем ближе он подходил, тем меньше оставалось сомнений. Таката прошипела какое-то ругательство и что-то о "рыжих хвостах", Фуёко напротив лишь начала улыбаться еще беззаботнее, чем раньше. Царский генерал в парадном облачении и две кумицо, стоявшие слева и справа от человека, молча, взирали на Ханя и его демонов. Силы сторон следовало оценить как равные.
— Давно не виделись, Фуёко, — заговорила первой кумицо с золотистыми волосами, в которых серебристыми искрами сияли крошечные подтаявшие снежинки. — Я вижу, что ты по-прежнему успешна?
— Не жалуюсь, — сияние трех пар раскосых глаз создавало в воздухе причудливую игру зеленых оттенков колдовского света. — Но где же мои манеры?
Притворно вздохнув, Фуёко обернулась к Ли.
— Милый, позволь представить. Мои старые подруги и любимые сестры. Хитрица Маэси, — золотоволосая лисица с улыбкой склонила голову влево, — и малышка Наёли. Впрочем, с последней вы уже встречались, пусть и не лично.
Третья из оборотней, до этого хранившая молчание, чуть подалась вперед.
— В тот раз в тиданьской степи вы показали мне красивое представление, но тогда я была слишком удручена неудачей, чтобы по достоинству оценить увиденное. И поэтому примите мое запоздалое, но искреннее восхищение. За всю свою жизнь я не часто видела нечто подобное.
— Еще шаг, и я восхищу тебя на всю оставшуюся жизнь. Кстати, это будет очень-очень короткая оставшаяся жизнь, — убийственно спокойно и без тени эмоций пообещала Таката, проводя взглядом запретную черту, за которую кумицо не следовало заступать.
— Так вы пришли только за этим? — продолжила Фуёко, как ни в чем, ни бывало. — Мы польщены, но, пожалуй, заодно будем не против услышать еще и предложение Старшей Сестры. Я ведь права? — лиса-перевертыш обернулась к Ли.
— Именно, — предельно собранно кивнул тайпэн, стараясь ни на секунду не забывать о том, кто стоит сейчас перед ним, даже несмотря на то, что одна из сказочных оборотней-обманщиц была на его стороне.
— Боюсь, такого предложения у нас нет, — разочарованно протянула Наёли.
— Да и говорить с вами нам не о чем, — добавила Маэси.
Руки къёкецуки уже легли на рукояти даканей, когда кумицо синхронно отступили, будто прячась за фигурой офицера Юнь, а тот в свою очередь напротив уверенно шагнул вперед, вскидывая подбородок.
— Тайпэн Хань, я генерал Сей Янь Фанг, новый главнокомандующий царской армии, — говоривший спокойно встретил взгляд Ли, и вопреки ожиданию императорского вассала глаза собеседника не оказались пустыми "стекляшками" очередной живой марионетки. — И у меня есть для вас только мое предложение.
— Вот как? — в голосе Фуёко прозвучало отчетливое удивление.
— Иногда все несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд, — Маэси, глядя на спутницу Ханя из-за плеча генерала, насмешливо улыбнулась.
— Или думаешь, что только ты одна можешь играть по своим собственным правилам? — поддержала подругу Наёли. — У тебя все получалось, и мы решили, а почему бы и нам не попробовать? Как видишь, нужно было найти лишь подходящего человека.
— Ой-ёй-ёй, что скажет Старшая Сестра? — шутливо пригрозила Фуёко.
— Она уже ничего не скажет, — ответил Сей Янь. — Та, кого вы называете Старшей Сестрой, больше не сможет влиять на ситуацию.
— С ее стороны было так некрасиво покинуть нас в самый ответственный момент, так и не пояснив, чего же мы собственно добивались в конечном итоге, — вздохнула Наёли. — Но Удача переменчива, и каждый когда-то проигрывает всё.
— Что-то пока не очень верится, — настороженно ответил Ли, раздумывая обо всех тех рассказах, в которых шла речь о сложных многоходовых ловушках, которыми всегда так славились кумицо.
— Фуёко сможет легко понять, лжем мы или нет, — продолжая стоять позади Фанга, Маэси протянула левую руку открытой ладонью вверх, при этом оборотень прильнула к спине генерала, привстав на цыпочки и положив подбородок ему на плечо.
— Конечно смогу, — кивнула подруга Ли, и не подумав сдвинуться в сторону Маэси хотя бы на полпяди. — Но живой рассказ всегда интересней, не так ли?
— Этот рассказ будет скучен и сух, — слово вновь перешло к Наёли. — Она встретила того, на кого у нее не хватило сил. Подробности скрыты, но мы полагаем, что это был жирный пес Императора по кличке Мао, его новый военачальник.
— Этот бурдюк с переспелым гноем?! — не удержавшись, хмыкнула Таката. — Хотя у этого хватило бы природной наглости. Странно, не думала, что он способен совершить нечто, из-за чего вдруг станет мне чуть менее противен.
— Мао весьма хорош в интригах и подлых ударах, его коварство вполне могло стать достойным противовесом хитрости и опыту Старшей Сестры, — сказала Фуёко, глядя на Ханя и подразумевая, что принимать конечное решение придется все-таки ему.
— Допустим, что в этой части я вам верю, — Ли поочередно посмотрел на лица своих оппонентов. Кумицо хитро улыбались, а Фанг по-прежнему хранил свое настороженное бесстрастие. — Итак, предводительницы оборотней больше нет. Юнь Манчи, полагаю, смещен с поста, иначе этот титул не перешел бы к вам, генерал. У меня появилось больше пищи для догадок и подозрений относительно мотивов этой встречи, но для начала, огласите все же то предложение, о котором вы упоминали.
— Разумно, — поджал обветренные губы посланник придворного совета Ляоляна. — От имени правящей династии и всех высших домов царства Юнь, мне поручено начать переговоры об условиях заключения мира между моим народом и великой Империей, чью мощь многие из нас не смогли осознать до конца, пока не стало слишком поздно. Хотя самое страшное, я еще надеюсь успеть предотвратить.
— У генерала Манчи имелись хорошие шансы, пусть не ворваться в Хэйан-кё, но как минимум не пустить нефритовую армию внутрь своей собственной страны, — аккуратно взвешивая слова, ответил Хань. — С чего вдруг столь кардинальные перемены случились в умах правителей царства Юнь?
— Я мог бы рассказать вам о вторжении сиртаков в наши южные пределы, — на лице Сей Фанга появилась кривая улыбка, совсем не вяжущаяся с его прежней серьезностью. — Поведать о нехватке рабочих рук на полях, об общем истощении народа и падении морали в войсках, но реально все это не имеет смысла. Придворный совет и династии желают заключить мир. Но не мир с Империей, по большому счету. Они хотят, просят и умоляют о мире с вами, тайпэн Ли Хань, — видя удивление и непонимание, отразившееся даже на лицах Такаты и Фуёко, Фанг усмехнулся лишь еще шире. — Они боятся вас, и я не помню ни одного случая, чтобы кто-то сумел навести подробный ужас на всемогущих старейшин тайного совета Ляоляна.
— Но почему? — невольно вырвалось у Ли.
— Из-за того, что тогда случилось в Таури. Когда погибли демон-наемник и один из младших аринов правящего теневого дома, посланный вас убить.
— Так это правда, — Фуёко звонко расхохоталась, хотя к этому смеху примешивалась и немалая доля горькой скорби.
— Тайный совет Ляоляна действительно состоит из къёкецуки, — прошептала Таката и, видя укоризненный взгляд Ханя, поспешно добавила извиняющимся тоном. — Я не знала об этом, никогда не была в тех местах. Лишь слышала немного от Ёми, когда к ней стали возвращаться обрывки тех воспоминаний, что были украдены сигумо. Но она никогда ничего не утверждала точно, и сама говорила об этом, как о непроверенных слухах и собственных догадках...
— И все-таки нужно было хоть раз обмолвиться мне об этом, — Ли вновь посмотрел на Фанга. — Хотите сказать, что они испугались смерти одного из своих не самых сильных воинов? Ни на мгновение не поверю, что теневые семьи настолько слабы и малочисленны.
— И да, и нет. Смерть убийцы не смогла бы поразить их, если бы это не была такая смерть, которой каждый из мертвых демонов боится более всего на свете.
— Ёми выжгла себя и своего противника опасным и страшным ритуалом, — с губ Фуёко исчезла былая задорная улыбка, воспоминания еще были слишком свежи в памяти кумицо. — Я не знаю его названия...
— Кхла"адеш, — подсказала ей къёкецуки, произнеся это слово так, будто выплюнула грязное ругательство. — "Ведьмин огонь". После него не остается ничего, что способно к перерождению. Самая жуткая участь для любого из мне подобных. Кхла"адеш — орудие посмертной мести, только из-за него нападать на более чистокровных опасаются многие низшие кровопийцы. И только тот, кому больше нечего терять, с легкостью утащит за собой в небытие своего врага.
— Но только если его кровь чище, — напомнил Сей Янь. — Убийца тайного совета без сомнений был не самым сильным воином, имевшимся в их распоряжении. Но зато он принадлежал к самой древней ветви. И только одна известная представительница того же правящего рода могла сотворить с ним такое. Та, что пропала более полувека назад, когда вопреки законам и традициям ляоляньского двора отправилась в вольное путешествие за пределы царства.
— Она вспоминала что-то о том, как может выглядеть круг высших аринов. Но уж точно ни разу не говорила мне, что сама могла являться одной из них, — было видно, что Такате все труднее говорить о том времени, когда Ёми была рядом с ней.
— Теневой совет не сомневается в происхождении вашей погибшей подруги, — генерал Фанг вновь посмотрел в глаза Ли. — И это пугает их еще больше. Им неважно как, но если колдун или демон сумел подчинить себе высшего арина из правящего дома и заставил того, принести себя в столь страшную жертву, переступив через самые жуткие запреты мертвого племени... То, этого существа они будут бояться всегда, ведь никто не уверит их в том, что тот не сумеет вновь проделать нечто подобное с каждым из них.
— Ёми сделала это по другой причине, — жестко ответил Хань. — Но только теперь мне окончательно понятны ее цели и та цена, которую пришлось заплатить.
— Я тоже понимаю это, — Фанг натянуто улыбнулся. — Ведь я человек. Но они — нет, и их страх дает вам, тайпэн, уникальный шанс. Ляолян подпишет почти любой договор, лишь бы избавить себя от даже самого маловероятного визита имперских войск под стены столицы Юнь... Лишь бы никогда не встретиться с вами.
Они молчали, и долгие минуты неторопливо текли одна за другой. Из свинцовых туч, не прекращая, падали белые пушистые хлопья снега, а два человека и четыре демона продолжали стоять друг напротив друга, размышляя каждый о чем-то своем.
— Генерал, — заговорил, наконец, тайпэн Империи. — Назовите мне хоть одну причину, по которой эти переговоры должны состояться? Почему после всех бед, что причинили царские воины в исконных землях Нефритового Престола, я должен пойти на этот шаг?
— Потому, что в этом случае не произойдет кульминации того, к чему готовилась так долго Старшая Сестра, и не случится тех последствий, о которых не знали даже ее соратницы? — новый главнокомандующий пожал плечами, словно признавая, что аргумент не слишком хорош. — Может быть, потому, что вы не генерал Манчи, а тайпэн Ли Хань, который не опустится до кровавой мести простому народу, оказавшемуся заложником в играх кумицо и высокомерных генералов? А может быть, потому, что вне зависимости от вашего ответа на первое предложение, я в любом случае буду просить вас о помощи?
— О какой еще помощи вы сейчас ведете речь? — нахмурилась Таката, возвращая себе прежнюю циничную подозрительность. — Уж не хотите ли с этими хвостатыми устроить дворцовый переворот при помощи воинов Ли?
— Вероятно, стоило бы, — последние слова къёкецуки явно нашли отклик в мыслях Сей Янь. — Но сейчас у меня есть проблема гораздо серьезнее. Сиртаки раджи Ранджана. Те, кто получил от Империи золото на начало своей компании, и те, кто превратил южные владения Юнь в куда более неприглядную картину, чем то, что вы видели в Генсоку, Чжу и Хэйдань. Без сомнений, если переговоры состоятся, я смогу увести войско и окружить Ранджана в Тай-Тунге. Этот город он возьмет к тому моменту без сомнений. Но я не хочу пускать его в Тай-Тунг и дальше в центральные земли своей страны.
— Ваши слова о зверствах сиртаков — всего лишь слова, — Хань смотрел на Сей Янь с заметным сомнением, но, тем не менее, тайпэн чувствовал, как в нем все больше растет уважение к этому самоотверженному человеку, пытающемуся спасти свое рушащееся государство, несмотря ни на что.
