— Спасибо, Хиро-кун! — девочка улыбнулась, но было видно, что она по-прежнему не уверена в своих силах.
— Ну что же ты, я же твой кузен, и не могу бросить свою сестричку, которая как и я решила стать шиноби!
Разговор двух детей прервали. Через открытые на улицу двери влетел черный ворон, и присел на плечо юноши что-то прокаркал.
— Прости, Якумо, но мне надо отправляться в мир призыва. К сожалению, в отличии от многих других миров, время там идет быстрее и мне приходится вырывать каждую секунду между миссиями на тренировки. Ты же не в обиде на меня?
— Нет. — несмотря на свой ответ девочка заметно поникла.
— Мы обязательно поболтаем как только я вернусь, а ты хорошо занимайся, хорошо?
— Хорошо. — мальчик улыбнулся во все зубы и, смеясь, растрепал уложенный волосы сестры, которая не сумела увернуться от таких посягательств.
— Увидимся вечером! Обратный призыв!
Мир призыва воронов, несколько часов спустя.
Хиро с восторгом всматривался в небесную гладь, распростершуюся перед ним. Кагетсу впервые за год тренировок поднял его так высоко, и показал всю прелесть древа и огромных гор мира Воронов.
— Это... прекрасно!
— Тц! Вершина дерева не просто так запрещена для полетов. Там скапливается особая чакра которая опасна для любого неподготовленного существа. Концентрированная в потоках ветра энергия природы, что обтекает вершину, не только опасна, но также и может стать оружием создания способным научиться контролировать ее. Ты обрел баланс и спокойствие в тренировках равновесия, падения, риска жизни. Ты прочувствовал первую охоту, когда смог самостоятельно найти и добыть дичь. Теперь тебе осталось почувствовать потоки жизни, и только познав энергию природы ты сможешь это сделать. Ты станешь тем, кого называют мудрецом. Ну, или погибнешь, тц! — прокаркал огромный ворон с необычными глазами. — С этой силой все твои тренировки обретут смысл, но сила не дастся тебе легко, должно будет пройти немало времени прежде чем ты сможешь подчинить ее своей воле. Ты должен понимать, что риск огромен и ты можешь погибнуть.
— Я... согласен! — в памяти парня все еще были свежи воспоминания об экзамене на чуунина, о миссии в Кири, где не то, что он, а даже его такие сильные товарищи не смогли справиться с этой угрозой. Не смотря на свой простодушный характер, Хиро уже давно начал понимать, что сила в этом мире правит всем! Его одноклассники, решившие пойти по этому пути не смогли свернуть с него и в итоге из их шестерки трое погибли — Кизура, Китсу и Шо. Хо после потери своей близняшки скорее всего больше никогда не сможет стать шиноби, настолько сильно это на нее повлияло. Остался лишь он сам и Акито, который был самым одержимым среди них и уже в столь раннем возрасте получил ранг токубецу джонина.
Племянник главы клана Курама не собирался отставать от своего товарища и пойдет на любой необходимый риск!
— Тогда начнем с завтрашнего дня. Можешь возвращаться в свой мир. И да, ты можешь призывать меня, но я думаю тебе не надо разъяснять, что не стоит этого делать чтобы похвастаться?
— Да, Кагетсу-сама!
Клан Курама.
Пф.
В облаке дыма появился все тот же парень, на том самом месте, где он и ушел в мир призыва.
— Что за? — Хиро учуял запах гари, идущий со второго этажа, но поспешив туда, не смог подняться, поскольку огонь вышел в коридор.
-Черт!
Юноша поспешно выскочил на улицу и сложил печати для призыва, с тревогой наблюдая за горящим домом. Он не знал, дома ли глава клана и его семья, но он был обязан попробовать их спасти, пусть и рискуя вызвать гнев покровителя своего призыва.
— Техника Призыва: Кагетсу! — из огромного облака дыма появился огромный ворон с янтарными глазами!
— Тц! Ты слишком...
— Кагетсу! Помоги, дом моего дяди горит! — Хиро поспешил прервать своего учителя, зная его привычку поразглагольствовать на любые темы.
— Ммм! Что это... — ворон повернул свою голову боком к дому и воззрился им на разгорающиеся пламя. — Тц! Откуда здесь ожившая иллюзия?
— Потуши пламя!
— Тише, птенец. — ворон сложил свои крылья так, чтобы перья на них едва касались друг друга. Помедитировав несколько секунд, он взмахнул ими сдувая весь огонь. — Кай!
Пламя как по волшебству исчезло, а огромная птица протянула крыло своему ученику.
— Залезай. Что-то мне подсказывает, что она не просто так здесь появилось.
Хиро тут же последовал словам ворона и забрался тому за спину. Взлетев, призывной ворон словно бы прислушиваясь к себе нашел одно место на крыше и снес его ударом своих когтей.
— Иду! — пророкотал Кагетсу, а Хиро с удивлением наблюдал как его дядя с тетей отступают перед темной тварью, одетой в точно такую же одежду, как и его кузина, в ужасе прижавшаяся к стенке.
— Помоги им!
— Тц! Сам знаю! — ворон спикировал на тварь, которая даже не сумела увернуться от главы стаи и развеялась словно иллюзия. — Ушел!
— Достань их!
Кагетсу схватил всех выживших и положил перед домом. Якума к тому моменту уже была без сознания, а ее родители выглядели крайне напуганными.
— Кагетсу, что это было?
— Иду. Проявление тьмы, что селиться в сердцах запутавшихся людей.
— Что это значит? — мальчик не понимал, что ему хочет сказать ворон.
— Среди нас, как и среди некоторых шиноби часто попадаются особи с сильным даром к гендзютсу. В них рождаются такие как ты или я, но, когда их жизнь полна переживаний и одиночества, их страдания, тьма в их сердцах приобретает совсем иные очертания, очертания способными стать Иду — демоном переживаний.
— Получается, этот Иду появился от кого-то из нашего клана.
— Да. — ворон навис своим глазом над Якумой. — Он в девочке.
— Как от него избавиться?
— Никак. Таким воронятам мы ломали крылья и сбрасывали вниз, больше не пуская на древо.
Хиро пораженно замер. Он знал, что такие меры — это можно сказать изгнание. Вороны, которым запрещалось жить на дереве обречены. В том жестоком мире они попросту не смогут выжить в одиночку, где каждое место занято хищными созданиями.
— Тц! Время вышло. — ворон развернулся к Хиро. — С тебя три твоих запаса. Я знаешь ли не собираюсь появляться здесь за счет своих запасов.
Ворон вернулся в свой мир, не заметив как Хиро опустился на колени и обеспокоенно шептал себе под нос:
— Якумо, я найду способ спасти тебя. Ты не одна, ты станешь такой же сильной, как я и другие. Сестренка...
Комментарий к Интерлюдия 4. Судьба клана Курама
Ну вы же не думали что я забыл о других второстепенных персонажей своего фика? П.С. Обещаю что эта интерлюдия выльется в кое-что интересное.
Бечено!
========== Глава 49 ==========
Акито Кавасаки.
Уже через несколько дней я провел свою группу через границу, только на этот раз к нам присоединился шумный Узумаки. Обойдя стороной все посты шиноби, я приказал им дожидаться меня в одном из восточных портов страны Огня, дав мне неделю на решение насущных проблем.
Путь до Конохи тоже не занял много времени, поэтому уже через пять дней с момента установки фуин, один из которых я отлеживался, я достиг гакурезато.
У ворот как обычно стоял шиноби под Хенге Котецу, только на этот раз в кампании нинкена и Хьюга, который не захотел примерять на себя образ второго шиноби.
— Приветствую. — я приветливо махнул рукой белоглазому, и пока Котецу проверял действительность пропуска АНБУ в протекторе, Хьюга осмотрел меня бьякуганом. Судя по всему, в неактивном состоянии Хоши не просматривалось, поскольку обладатель додзютсу довольно быстро потерял ко мне интерес.
— Все хорошо, Дятел-сан, можете проходить. — шиноби вернул мне протектор и я со спокойной душой прошел дальше.
Сузуму посоветовал пока избегать использования печати около недели. 'На всякий случай' — именно так он сказал, закатывая глаза к потолку, что не могло от меня укрыться, и я решил последовать его совету, а еще лучше, провести первые тренировки с Хоши рядом с ним, предварительно напитав свое тело лечебной чакрой.
Первым местом моего посещения стала одна из вторичных баз Корня, к которой я имел доступ. Передав документы связному, я отправился в ближайшую закусочную, после которой хотел посетить госпиталь.
Резиденция клана Инузука.
В Конохе было много закрытых кварталов и каждый из них по разным причинам. Хьюга не желали, чтобы кто-то лез в их устои. Учиха закрывались от посторонних. Сарутоби пытались избежать утечек. Яманак избегали. Абураме боялись. У Инузук же причина была иная — членам клана строго-настрого запрещалось допускать выпуск своих нинкенов за стены квартала. Каждый из псов-ниндзя должен быть только в кампании своего хозяина, чтобы не пугать мирных жителей, за исключением лишь редких случаев, когда не было иного выбора чтобы доставить срочное сообщение.
Попав впервые на закрытую территорию клана Инузука, любой шиноби удивлялся царящему там гвалту, которого совсем не было слышно из-за печатей звукоизоляции нанесенных на стены.
По узким улочкам нельзя было спокойно пройти, чтобы не рискнуть столкнуться с чьим-нибудь нинкеном или с его хозяином, которые довольно резво перемещались в пределах своего квартала.
Но отбросим узкие улицы одного из кланов Конохи, посмотрим на большой дом располагающийся на другом конце квартала. На дом, принадлежащий Тсуме Инузуке — женщине, сумевшей удержать власть в своих когтистых руках и стать достойной матерью двух детей, не смотря на ее мужа-слабака, попросту подавшегося в нукенины не выдержав ее характера.
Рядом с крыльцом дома появился шиноби, который тут же снял с себя Хенге Котецу и постучал в дверь. Больше он не рисковал появляться непосредственно в доме своей главы.
— Сейчас! — раздался резкий рявк из-за двери. Спустя несколько секунд ее открыла женщина с короткой стрижкой и клановыми татуировками Инузук. — Какого хера ты не на посту, Иту?
— Простите, Тсуме-сама! Мне пришлось оставить там клона, чтобы доложить вам о возвращении Акито Кавасаки в деревню!
— Молодец! Пришли ко мне Хо, после чего возвращайся на пост. — отдала приказ Тсуме и захлопнула дверь перед носом своей подчиненной.
Акито Кавасаки. Следующий день.
Просыпался я с трудом. Сквозь закрытые веки в глаза бил противный солнечный луч, от которого я поспешил сбежать, перевернувшись на бок, тут же лицезрев прекрасную картину — справа от меня лежал прекрасный женский силуэт с рыжими волосами.
Я даже невольно застыл в восхищении, настолько прекрасной выглядела фигурка медовой куноичи в утренних лучах. Упругий попец, идеальная талия, идеальные холмики грудей и манящие губы...
Нет, я не влюбился в нее, но она стала для меня неким идеальным образом женского тела. Ее движения во время секса, изгибы ее тела, умение настроиться под настрой своего партнера. Кира без всяких 'но', носила звание одной из лучших медовых куноичи Конохи.
В одно мгновение я завис над ней, и положил руки на ее груди, ощущая приятную мягкость. Ведя руками вниз, я сам опустился ниже.
Ровный животик, ямка с пупком, гладкий лобок и вот я припал к ее вторым губам, вызвав у нее стон наслаждения, а сама куноичи проснулась, схватив руками за густую шевелюру.
— Ммм, такое утро мне определенно по нраву, совсем не маленький шалун...
Похоже, мое пробуждение откладывается на несколько часов.
Спустя несколько часов.
С трудом оторвавшись от женского тела, по ласкам которого успел соскучиться, я отправился домой.
Улицы Конохи встречали меня солнцем и своей малочисленностью. Шиноби отправились на задания гораздо раньше, а простые жители либо разбрелись по рабочим местам, либо отсыпались в свой выходной.
Пока я перебирался в свой район, надо мной промелькнул кошачий силуэт, вслед за которым мелькнул рыжий комбинезон.
— Наруто, привет! — успел я прокричать вдогонку усатому пареньку.
— Привет! — ответил парень, даже не поняв с кем разговаривал, я же, пожав плечами, с довольной как у кота, обожравшегося сметаны улыбкой, неспешно побрел дальше.
Вовремя я встретил Хаку, иначе бы через несколько дней мне бы пришлось брать задания в страну Волн и спасать Юки который меня в итоге бы еще и послал.
К дому я добрался только минут через пятнадцать, но зашел далеко не сразу, почувствовав на спине чей-то взгляд. Резко обернувшись, я обнаружил улепетывающего в сторону улицу пса.
Странно. Чего это нинкены свободно разгуливают по улицам Конохи?
Не придав значения этому факту я зашел в дом, где обнаружил проснувшегося отца.
— Акито? Наблядовался? — довольно оскалился ирьенин, попивая из глиняной чашки чай.
— Зависть — один из худших пороков человека. — я покачал головой
— И где это сказано? Зависть толкает шиноби на решительные действия! — ирьенин нравоучительно поднял палец вверх, а я молча подивился извращенным менталитетом шиноби. То техники — это секрет, то зависть к другому — едва ли не норма, особенно когда из-за него один может убить или обокрасть другого. Как говорилось у нас — не пойман, не вор.
— Не знаешь, чего возле нашего дома нинкен бегал?
— Неа. — ирьенин равнодушно пожал плечами. В отличие от простых людей, шиноби прекрасно знали, что нинкен без приказа или прямой угрозы жизни хозяина никогда не нападет на человека. — Лучше, покажи.
Я тут же расстегнул жилет и стянул с себя майку, обнажая грудь. Ирьенин медленно подобрался ко мне и начал осматривать татуировку, изображающую горящее солнце. Тоуширо тут же наложил печать тишины, как и во время вчерашнего разговора, состоявшегося в госпитале.
— Идеально. Настоящее творение Узумаки. — шиноби провел рукой по печати и не ощутив даже одного дефекта на коже, восторженно покачал головой. — Если я не ошибаюсь, здесь как минимум элементы двух печатей, которые были идеально совмещены. Не уверен, применялась ли она где-то еще кроме тебя, Акито. Плюс, ее наличие даже сенсоры не смогут обнаружить в деактивированном состоянии. Тебе повезло обнаружить именно этого мастера фуин. Чувствуется в нем... особый подход, я бы даже сказал ум, схожий с моим. В юные годы я и не на такое решался, будучи под патронажем Данзо и Третьего.
Я мысленно усмехнулся. Не думаю, что этот старик и сейчас избегает предложений главы Корня. Неприязнь, неприязнью, а работать Тоуширо любит как никто другой.
-Третьего?
— А ты что, думаешь хотя бы часть проводимых Данзо вещей могла пройти без молчаливого согласия Хирузена? Да, конечно же Шимура ОЧЕНЬ многое скрывал от каге, но и многим делился. Ты же не думаешь, что идеальная память Сарутоби на техники появилась с рождения? Или запечатывание призыва в посох? Слабая, но почти одинаковая предрасположенность всех пяти стихий? Поверь, в их шкафу прячется столько грязного белья, что достань хоть одну маленькую полочку — дерьмо выльется на половину верхушки деревни.
— Кстати, через сколько ты сможешь использовать печать? — опомнился Тоуширо.
— Еще дня два осталось.
— Значит, подожду. А...
Закончить разговор нам не дал стук раздавшийся в дверь. Отец тут же снял печать, а я пошел открывать дверь.
