— Я не могу работать в присутствии постороннего, вы оба слишком взволнованы и перекрываете друг друга, я могу сбиться и... — Мне даже улыбаться или использовать свой фирменный взгляд не пришлось.
Магистра как ветром сдуло.
Хех, и он даже не вспомнил, что является Мастером Защиты — и от ментальных воздействий в том числе.
Рассвет за окном давно уже перешел в яркий, солнечный день. А мне будто горсть песка в глаза насыпали, да и голова раскалывалась.
Ох, чуяла же, что не стоит пить вино, принесенное Уром"за встречу". Давно можно было уяснить, что брать еду можно только из рук "своих". Уж Айк-то точно никогда гадости не предложит.
Кейн выдохнул и, видимо, отчаявшись, опустил голову.
Я провела ладонью по лицу, снимая остатки сна. А то примусь зевать в самый неподходящий момент.
Невнимательный менталист, едва разлепивший глаза, вряд ли внушит доверие.
— Не волнуйся, ты даже ничего не почувствуешь. — Потянулась к повязке. — Помнишь, УфеЭзедра успокаивала Виру перед экзаменом? Ей не было больно. И тебе не будет.
Вообще-то, это обычно не практикуется, Мастер должен уметь сам справляться с собой, иначе грош ему цена — Мастер духа не всегда обитает под боком. Но с Вирой случай особый. Ее Высокий Дар блокировал ее силы тем больше, чем тщательнее страдалица пыталась взять себя в руки. Такое бывает иногда — замкнутый круг внутри мага, с которым можно справиться только хитростью или с помощью постороннего вмешательства. А в этом году только перешла на третий курс, совсем ребенок еще, которого собственный Дар приводит в ужас.
— Что ты как с ребенком... — горько выдохнул изобретатель, повторяя мою мысль, и взлохматил волосы.
Замерев от неожиданности, я посмотрела ему в глаза.
— Ты что это, придуривался что ли?
Или я совсем плохо соображаю после праздника жизни накануне, или нормальному человеку логику этого странного существа просто не понять в силу, опять же, логичности первого и замысловатости завихрений второго.
Однокурсник печально вздохнул. Глаза у него стали, как у грустной обезьянки, полной веры в доброту человечества.
— Я не могу себя контролировать. Ты... Ты пока тут одна, и мне почти не страшно, но там... Они все сидят напротив... И их много! И они страшные!
Ну, да, последний аргумент особенно убедителен.
Жаль мне тебя, Кейн. Придумывал бы всякую всячину спокойно в темной комнате, никого не трогал. Жил себе спокойно. Так нет же, вытащили на свет, одели в неудобную колючую парадную форму, так еще и говорить заставляют.
— Вы готовы? — раздался из-за двери скучающий голос секретаря. — Почти все собрались, так что скоро ваш выход.
У Кейна на голове волосы встали дыбом от ужаса, а лицо вновь потеряло следы разума.
Мне захотелось прибить этого ИльмоФасара, но он, к глубочайшему моему сожалению, уже ушел.
— Стой, не шевелись. Я сейчас все сделаю.
Повязка перекочевала во внутренний карман.
Я прикрыла глаза, настраиваясь.
Вот, в темноте что-то шевельнулось. Блеснула чешуя и перед глазами появилась треугольная змеиная морда — чуть-чуть расплывчатая, словно в мареве жаркого дня, но вполне стабильная.
Уж на такое-то действие, как простейшее внушение спокойствия, меня хватить должно.
— Ция...
Кто-то подергал меня за рукав.
Я неторопливо открыла глаза, осматриваясь. Сквозь призму магии мир выглядел совсем иначе. Строже, холоднее.
Плавно перевела взгляд вниз.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась я у стоящего на коленях Кейна.
Тот держал меня за руку, так что я чувствовала, как трясутся его пальцы, и дрожал всем телом. Но смотрел, тем не менее, мне прямо в лицо.
— Ция... Я прошу тебя, я хочу сам... Понимаешь, если я сейчас сбегу... А использовать твой метод — это все равно, что сбежать... Я потом никогда не смогу повторно... нет... Ция... Я... я умоляю тебя...
Я поджала губы и, выдернув руку, отвернулась.
— Как хочешь. Но остальное — твои проблемы.
Миг — и он уже подлетел ко мне, словно на пружине. Благодарно пожал плечо (вернее, потряс его, а вместе с ним и всю меня).
— Так... — вымолвила я, ощупывая комнату взглядом. Где-то здесь лежала щетка для одежды. И расческа. — Пришло время для последнего штриха.
Багровая драпировка внушала вольные ассоциации с реками крови, а уж в комплекте с нашими алыми камзолами и вовсе — блеск. Во вкусе оформителям не откажешь, да.
На сцену — этакое возвышение в двадцать сантиметров, я вывела изобретателя под руку, чувствуя себя чем-то вроде костыля. Ноги у Кейна заплетались, руки не слушались, а камзол все норовил встопорщиться на спине.
Хм, надеюсь, я все-таки поступила правильно, прислушавшись к просьбе однокурсника. В таком состоянии будет хорошо, если его срубит еще на теоретической части. Во время практического представления он может поднять в воздух целый корпус.
Я остановилась у доски для записей и слегка подтолкнула Кейна в спину. Тот по инерции сделал еще три шага и, натолкнувшись на кафедру, буквально повалился на нее всем телом.
До представления оставались считанные минуты. Я сложила руки за спиной, встала ровно и приготовилась ждать. Такая по-военному прямая стойка меня не утомляла, а любопытствующих заставляла отводить взгляд.
Что ж, совсем скоро шум в зале утих. Прекратились шепотки, все уже перездоровались и расспросили друг друга насчет погоды на завтра. Последний человек — самый юный из Совета, Мастер ШирГала — уселся на свое место. Ректор важно кивнул, и вперед выступил ИльмоФасар.
Его прочувствованный монолог, обращенный к самолюбию каждого из присутствующих, я прослушала, ни капельки не сожалея. Секретарь известный болтун и подхалим, ничего страшного, если пропущу пару оборотов.
Состояние Кейна волновало меня куда как больше.
Он как замер тогда, уткнувшись лбом в сложенные руки, так и стоял, не подавая признаков жизни.
— ...и он! — закончил секретарь и с воодушевление зааплодировал.
Зал поддержал его несколькими ленивыми хлопками.
— Мастер АраКейн, прошу вас! — взмахнул рукой Ильмо, и, откинув длинные рукава за спину, приготовился записывать.
Кейн не шевелился.
— Говори... — просвистел где-то на уровне фальцета ЖенньеСатт из проема двери и послал гневный взгляд в мою сторону. Я не отреагировала, продолжая безымоционально созерцать стену напротив, наблюдая за происходящим только периферийным зрением. Сказал, что сам справится, значит, справится. Я не в праве решать за него. В конце концов, это звездный час Кена, а я так, просто рядом стояла.
Мастер Защиты привалился к косяку и схватился за сердце.
Высокий Магистр МиланАстор зевнул. И именно в этот момент изобретатель распрямился.
— Уважаемые господа, сегодня я имею честь представить вам проект, над которым работал последние пять лет, еще будучи учеником Академии. — Еще несколько сдержанных хлопков. — Да, спасибо. Итак, актуальность представляемого мною плетения заключается...
Кейн, необычно прилизанный и собранный, радушно взмахнул руками, будто хотел обнять всех присутствующих.
— Таковы инструменты, как видите, они совсем просты в употреблении. Так же рад представить вам ЭльвеЦию, моего незаменимого помощника, да что там, конечно же сотворца, а сегодня и ассистента. Итак...
— Плетение Ции-Кейна? — неприятным тоном произнес МиланАстор, обрывая моего сокурсника на полуслове.
— Именно. — Кейн чуть склонил голову, отдавая должное высокому положению Мастера, прервавшего его плавную речь. — Как всем известно, мы, люди науки, суеверны. Никто не посмотрится в зеркало перед завершающим опытом, а, стоя над результатами, всякий, конечно же, натирает верхнюю пуговицу рукавом — на удачу. Так что если я пообещал что-то, то просто обязан был выполнить.
А как он подчеркнул это "мы", явно исключая из этого понятия самого Высокого Магистра.
Уже на практической части, когда мы с Кейном стояли рядом, я несильно толкнула его локтем в бок. Тот глянул из-под белой челки и нерешительно улыбнулся.
После заключительной речи, когда комиссия принялась бурно обсуждать увиденное и услышанное (хотя, на самом деле, они попросту разговорились на личные темы под благовидным предлогом, делясь впечатлениями от нашей внешности, странного поведения Кейна в начале, ну, и, конечно, его вопиющей молодости) изобретатель замер на месте с улыбкой на лице, будто приклеился к полу подошвами ботинок.
— Ну, чего стоишь, пошли, — сквозь улыбку, практически не шевеля губами и не разжимая зуб, прошипела я.
— Ага, — на тот же манер ответил однокурсник, тем не менее, не двигаясь с места.
Огромные квадратные окна пропускали слишком много света, от которого у меня, если честно, уже начинала болеть голова. А этим болтунам из комиссии хоть трава не расти. Ласточки беспрерывно наворачивали круг за кругов по внутреннему дворику, пролетая в нескольких сантиметрах от проемов окна. Их беспрерывный громкий писк вонзался в уши.
Да, определенно, пить не стоило.
— Ну, чего встали? — неприязненно покосился на нас секретарь, и мне захотелось задушить его уже во второй раз за день. Плохая тенденция. Настораживает, знаете ли. Этакая агрессивность, пусть даже я уже и прекратила использовать магию для самоконтроля, да еще и с самого утра стала накатывать на меня только последнее время, месяца полтора как.
Хм, если бы я подумала лучше, то поняла бы, что начались все внутренние сбои как раз со знакомства с Великолепной Пятеркой. А еще точнее — с первого прикосновения к Носителю.
Но тогда я была занята более важными заботами, чем пустые размышления — я уговаривала Кейна "разморозиться" и прекратить наконец так широко улыбаться.
— Теперь самый страшный момент настал... Превсевышние духи, светлейшие! — прыгал вокруг Магистр ЖенньеСатт, то размахивая руками, то вытирая лоб платочком, то перевязывая свой щегольски пестрый шейный платок по-новому. С каждым разом узел у него получался все уродливей.
Ну, что он мельтешит, а?..
Пульсирующая боль в голове только нарастала.
Н-да уж, никогда не думала, что меня так жутко будет мучить похмелье.
— Нет... — счастливо выдохнул Кейн, повисая на мне тяжеленным половичком — волосы его уже успели растрепаться и теперь патлами свисали вниз. — Самое страшное позади...
Хорошо, что Магистр уже ушел клянчить у комиссии досрочный ответ. Иначе еще бы и великовозрастное наивное дитя в высоком ранге мне на нервы действовало.
— Ну и почему ты не согласился на мою помощь, — с трудом удерживая этот холодец, по ошибке названный человеком и, о, ужас, гением современности, от плавного стекания на пол, спросила я.
— М-м-а... — Мастер? — М-м-а... — Магистр? — М-м-мама всегда говорила м-мне... ч-что... Что мужчина д-должен сам... С-сам решать...
После того, как Кейн-таки взял себя в руки и рассказал о своем плетении заинтересованным людям, силы окончательно его покинули. Заикаться он стал в два раза больше. Слушать его не было сил. Тем более, пока он висел на моих плечах тяжестью всего грешного мира.
Парень будто почувствовал мое состояние, потому что уцепился за стену и приподнялся, светло улыбнувшись.
— Просто я хотел насладиться этим чувством...
— Страхом перед публичными выступлениями? — хмыкнула я, передергивая плечами. Появившийся дискомфорт я списала на общее... хм... не очень хорошее состояние.
Изобретатель тряхнул светлыми кудряшками.
— Нет. Триумфом.
У-у-у... В нас еще и жажда славы проснулась? Впрочем, в комплекте с остальными его качествами, это не так уж и плохо. Дополнительный стимул вести себя по-человечески ему не помешает.
— Чего ж ты тогда пугался так... своего триумфа? — прижимая пальцы к вискам, механически спросила я. Язык ворочался с трудом.
Господи, что за ерунда такая... Такое чувство, будто с меня по-живому крючьями кожу сдирают.
Еще одна добродушная улыбка в исполнении Кейна едва не убила во мне веру в человечество — и как он может скалить зубы, когда мне так плохо?
— Ты же с Серебряным Посохом Академии закончила, а такие глупые вопросы задаешь. — Я вскинула глаза. — В этом вся прелесть — преодолеть себя.
Вот уж действительно, глупость какая.
— Знаешь, Кейн, анализируя собственные поступки, я понимаю — Серебряный посох и ум — не одно и то же, — сказала я и обернулась.
Поздно я поставила заслон, ох, поздно. Меня чуть было не прочитали.
Серая фигура отделилась от стены и замерла на самой границе света и тени.
— Ну, вот не скажи... Хотя, если ты имеешь в виду ум практический, то, вполне возможно, так оно и есть, но с чего ты... Ция? Что случилось?
Ух ты, он обратил внимание на то, что я его не слушаю? Странно-странно. Как-то он слишком чутко ко мне относится, будто все время присматривается, не выпускает из поля зрения.
Уж не опыты ли он на мне ставит, а? Иначе с чего бы такой интерес.
Фигура заколыхалась — это спала энергетическая напряженность окружающего его магического поля — и шагнула вперед. Серенький пиджачок с оттопыренными карманами, мятые брючки бисквитного цвета, наполовину седые волосы, зачесанные назад, чтобы закрыть намечающуюся лысину. Пара перстней на пальце, но один бросался в глаза больше остальных, этакая яркая точка в полной серости. Ярко-красный камень, мимикрирующий под рубин, весь изрезанный какими-то значками.
Понадобилось этому Господину Серости так выделяться?
— Добрый день, — четко кивнув и мне, и Кейну, произнес он. — ЭльвеЦия, мы можем с вами поговорить?
Обычный, совершенно обычный человек — даже в Академии таких пруд пруди. Но вот выправка...
— Говорите, — заледеневая изнутри, промолвила я.
Браслет обжег холодом, почудился запах грозы. Волосы буквально встали дыбом от заискрившегося в воздухе электричества.
"СБ"
А то я сама не поняла!
Стоп.
Что это сейчас было?
— Я хотел бы поговорить... — офицер, иного бы не пропустили на территорию Академии с какими бы то ни было бумажками и подписями, перевел увесистый взгляд на притихшего изобретателя. Последний встревожено переступил с ноги на ногу, словно курица на насесте, почуявшая крысу.
— Ция, все хорошо?..
Я медленно кивнула. Спина сама собой распрямилась, а руки сложились на груди.
— Да, Кейн, все в порядке. Мы отойдем ненадолго, хорошо?
Парень сморгнул.
— Как знаешь.
Я не знала ничего, но тем не менее чувствовала тем самым местом, которое никогда не ошибается — грядет что-то неприятное и, что характерно, уходящее корнями куда-то в прошлое. Очень загадочное и очень темное, угу.
Мужчина повел рукой, предлагая даме, то есть мне, самой выбирать направление. Ну, я отошла на пару шагов и развернулась, давая понять, что дальше не пойду. Да и Кейн у меня так остается в поле зрения. А мы с эсбэшником — у него.
Офицер из ИСБ ничем не высказал недовольство, лицо его выражало ту же самую абсолютную отстраненность, что и у меня.
— Ну, прежде всего, я поздравляю вас с первым успехом на научном поприще. Для выпускника этого года — очень неплохой результат.
