'Довольно незамысловатый маскарад', — усмехнулся Ласло про себя.
Мнемонийка упомянула в разговоре, что планета является двойником Земли и он, учтя место высадки, а также характерные жесты и мимику аборигена, мобилизовал свои запасы латинского языка. Логика его не подвела: тот явно понял его приветствие на итальянском языке.
Подойдя ближе, старик бросил любопытный взгляд на распотрошённую спасательную капсулу, а затем внимательно оглядел пришельца, видимо, сверяя его внешность с данным ему описанием, и лишь после этого церемонно поклонился.
— С прибытием, синьор! Добро пожаловать в нашу прекрасную Александрию, любимицу небес! — пафосно проговорил он, а затем, приставив ладонь ко лбу, озабоченно глянул на солнце. — Нам лучше поспешить, синьор. Нехорошо заставлять ждать государя.
— Нехорошо, — согласился Ласло. — Короли — капризный народ и если им попадёт вожжа под хвост, то можно запросто впасть в немилость.
— Хорошо, что вы это понимаете, — буркнул старик и резво затрусил в обратном направлении.
Вслед за проводником Ласло спустился к реке и забрался в узкую лодку, явную родственницу земного каноэ. Поскольку они плыли вниз по течению, его не мучила совесть, что он бездельничает, а греблей занимается старик. Судя по лёгкости движений, управление лодкой не доставляло ему особых хлопот, и он спросил, как его зовут и куда они направляются.
Старик поднял голову и сказал, что зовут его Карло Риччи, а едут они в королевский дворец. Ласло глянул на свою потрёпанную форму, затем на его живописные лохмотья и поинтересовался, уверен ли он, что их пустят во дворец.
— Не беспокойтесь, синьор! — по губам старика скользнула ироничная улыбка. — Никто не посмеет остановить личного посыльного их величества. Тем более никто не посмеет остановить гостя Марона Первого, в честь которого устроен бал.
'Бал? Чует моя душа, что это не к добру', — подумал Ласло, ему было странно, что его ведут во дворец, да ещё в качестве почётного гостя какого-то местного короля. Впрочем, у него не было уверенности, что он правильно понял своего провожатого.
Чтобы не перевернуть хрупкую лодчонку, он осторожно переменил позу и, положив ноги на скамью, закрыл глаза. 'Чёрт! Так недолго впасть в спячку. Похоже, даёт о себе знать постоянный стресс. Если бы не Аэлита, давно бы слинял из этой распроклятой Внешней разведки', — подумал он, заметив, что спит при каждом удобном случае.
Птичье пение и журчание воды окончательно его убаюкали, и он проснулся лишь тогда, когда лодка с разбегу ткнулась носом в берег.
— Приехали! — сообщил старик.
— Отлично!
Перегнувшись через борт, Ласло плеснул себе в лицо пригоршню воды, которая была чиста и прозрачна, как слеза. Судя по первозданной природе, этот мир ещё не знал, что такое загрязнение окружающей среды, и он рискнул напиться прямо из реки.
— Что-то я не вижу обещанного дворца, — проговорил он, когда они вытащили лодку на берег и спрятали её в кустах ивняка.
— Само собой, синьор! Ведь до него ещё нужно дойти. — Старик ткнул в направлении тёмно-зелёного горного массива, увенчанного белоснежными пиками. — Нам туда. Обогнём вон тот лесок и, почитай, мы уже на месте.
— Слава богу! Я уж было подумал, что придётся топать до самого подножья гор.
— Ну что вы, синьор! Здесь недалеко. Думаю, уже через час мы будем во дворце.
— Что ж, тогда в путь! — бодро проговорил Ласло и двинулся вперёд по тропинке, ведущей в нужном направлении.
Шагая следом за своим спутником, Карло Риччи подметил, что у него такая же бесшумная походка, как у короля Марона Первого. Молодой человек как привидение скользил между деревьями, не задевая их ветвей, и под его тяжёлой обувью ни разу ничего не хрустнуло.
И в самом деле, почти четыре года во Внешней разведке не прошли для Ласло даром. Приученный ко всему он постоянно был настороже, и когда тропинка запетляла между высокими деревьями, он сразу ощутил чьё-то пристальное внимание. Не показывая, что заметил слежку, он пересчитал притаившихся людей и внутренне подготовился к нападению.
Как назло, именно в этот момент Карло Риччи коснулся его плеча, и он нехотя обернулся.
— Нам лучше взять левей, — сказал старик и, глянув на его лицо, отдёрнул руку. — Синьор! Если вы думаете, что я что-то замышляю против вас, то вы ошибаетесь! Их величество велели привести вас окольными путями, чтобы на вас не напали по дороге, — пролепетал он, пятясь от него.
— Успокойтесь, Карло! Поверьте, я не собираюсь вас убивать, — сердито прошептал Ласло. — Лучше посмотрите направо. Видите?
— Дева Мария! Никак разбойники! — воскликнул старик, причём гораздо спокойней, чем до этого.
'Чёрт! Неужели я выгляжу страшней, чем они?' — подумал Ласло и тут пятеро последователей Робин Гуда с воинственными криками выскочили на тропинку. Он приготовился действовать, но Карло Риччи с невнятным возгласом вцепился в него.
— Стойте, синьор! — закричал он с отчаянием на лице.
Взведённый, как пружина, землянин едва успел остановиться, сообразив, чем вызвана его паника.
'Проклятье!' — выдохнул Ласло и благодарно глянул на старика. Нападавшие были детьми, вздумавшими поиграть в разбойников, и если бы не его вмешательство, то вполне могла произойти трагедия. Настроенный свести на нет численное преимущество противника он мог запросто свернуть шею кому-нибудь из великовозрастных оболтусов и, возможно, что не одному из них.
Не подозревая, что он и его банда только что избежали верной смерти, к ним шагнул невысокий паренёк и, держа их под прицелом лука, выкрикнул срывающимся фальцетом:
— Эй, вы! Кошелёк или жизнь!
Вместо того чтобы подчиниться нахальному требованию, Карло Риччи бесстрашно шагнул к юному разбойнику и, схватив за шкирку, сорвал с него маску.
— Порка или заточение в башне? — вопросил он грозным голосом и занёс руку, собираясь отшлёпать грозу мирных путников. — Как тебе не стыдно, Перла?! Ну, погоди у меня!
— Ой-ой! — заверещала девочка. — Дедушка, пусти! Я больше не буду!.. Ой-ой! Я не виновата!.. Честное слово! Это всё Джованни! Это он подговорил меня сыграть в разбойников! — жалобно приговаривала она, стараясь увернуться от справедливого возмездия. — Ой-ой!.. Дедушка! Я уже не маленькая!.. Синьор, хоть вы ему скажите, что нехорошо шлёпать барышень на выданье!
В поисках поддержки шалунья обернулась к Ласло и состроила ему умильную рожицу. Судя по улыбке и задорному блеску в глазах, она совершенно ни в чём не раскаивалась, и перед его внутренним взором всплыло другое девчоночье личико. В детстве у него была подружка, точно такой же сорванец в юбке.
— Карло, может, вы представите меня синьорине? — пришёл он на помощь юной разбойнице, видя, что старик рассердился не на шутку.
— Синьор, это моя внучка Перла... — Карло Риччи замялся, не решаясь назвать титул девочки. — Я прошу у вас прощения за её, неподобающий женщине, вид. Клянусь, дома она будет примерно наказана, — проговорил он и с негодованием посмотрел на девочку. — Бессовестная! Как смела ты показаться на людях в таком наряде? Чего ты стоишь, как истукан? Решила окончательно опозорить меня? Сейчас же поприветствуй гостя их величества!
Пристыженная девочка смешалась и, подчиняясь требованию деда, попыталась изобразить книксен, что было несколько затруднительно при отсутствии юбки.
— Простите, синьор! Я не хотела огорчать ни вас, ни дедушку, — пролепетала она со слезами на глазах, и Ласло с жалостью посмотрел на её расстроенное личико.
— Здравствуй, Перла! Рад нашему знакомству, — мягко проговорил он и, подмигнув, девочке, заговорщицки добавил: — Не переживай, малышка! Я в своей жизни гораздо больше видел женщин в брюках, чем в юбках, и должен заметить, что они в них очень даже неплохо смотрятся.
Шалунья сразу же приободрилась, и в её тёмных глазах снова вспыхнул озорной огонёк. Опасливо глянув на деда, она спросила:
— Синьор, а я как выгляжу?
— Как настоящий мальчик, ни за что не отличить, — с улыбкой ответил Ласло.
Отчего-то девочка не восприняла его слова как комплимент и надула губки.
— Не сердись, дедушка, я больше не надену штаны. Не хочу, чтобы меня принимали за мальчишку, — проговорила она.
Карло Риччи бросил на внучку удивлённый взгляд и озадаченно хмыкнул, покосившись на своего спутника. Когда старик поинтересовался, кто были её рыцари, девочка огляделась по сторонам. Поняв, что мальчишки сбежали, она презрительно фыркнула и заявила, что не хочет осквернять свой рот именами презренных трусов. Когда они добрались до стен королевского замка, она первой нырнула в скрытый зеленью лаз, и куда-то исчезла.
В следующий раз с графиней Перлой Риччи Ласло встретился спустя полгода. На этот раз она предстала перед ним не в образе мальчишки-сорванца, а юной девушки во всеоружии своей красоты, и с юношеской самонадеянностью повела наступление на его сердце.
Развернувшаяся битва была беспощадной, и выстоять в ней было не менее сложно, чем в словесных баталиях с директором Внешней разведки, который вознамерился запереть его в средневековом мирке Аркадии — так называлась планета-двойник Земли, которая была создана почитателями Арлия де Гоасама.
Ирвинг всучил своему протеже не только Вайду с сыном, но и Александрию — громаднейшее государство, которое по площади было равно территории Европы и в условиях средневековья представляло собой постоянную головную боль для правителя.
'Это тебе для полноты ощущений', — пошутил толстяк, перед тем как вручить ему свою корону.
Конечно же, Ласло далеко не сразу согласился с его решением и поначалу встал на дыбы. Даже угроза навсегда расстаться с неожиданно обретённым сыном не могла его заставить примириться с золотой клеткой. Он заявил, что скорей согласится на судебное разбирательство и сядет в тюрьму, чем останется на Аркадии и будет возиться с кучей идиотов.
Но директор Внешней разведки всегда умел добиваться своего.
'Не идиотов, а подданных', — со вздохом поправил его Ирвинг и, поняв, что пришла пора, выложил на стол беспроигрышный козырь.
В подтверждение своих слов он отвёз упрямца в имение, расположенное примерно в том же месте, где на Земле жили Маришка и Иштван.
Завидев любимого внука, которого они уже не чаяли увидеть, старики всё побросали и с распростёртыми объятиями бросились нему.
Встреча вышла настолько трогательной, что вышибла слезу даже у Ирвинга. 'Так и знал, что Ласло страшно обрадуется моему подарку!' — подумал он и, шмыгнув носом, потянулся за платком, лежащим за обшлагом его роскошного зелёного камзола, украшенного жемчугом и редкими смарагдами. С тех пор как он женился на Латиссе его манеры претерпели изменения к лучшему. Теперь он не часто распускался и всё реже эпатировал окружающих вызывающим поведением.
ГЛАВА 25. Королевские заботы
Когда каждый день до отказа забит делами, а на смену старым проблемам приходит втрое больше того, что было, то вскоре возникает ощущение, что окружающие издеваются над тобой, а время летит как сумасшедшее. Вот и новый король Александрии вдруг обнаружил, что уже подступает первая годовщина его восхождения на престол, хотя ему казалось, что совсем недавно отгремели праздничные салюты, посвящённые его коронации.
О знаменательной дате Ласло напомнил первый советник, который нашёл его в Малом тронном зале, где испокон веков разбирались государственные дела. Эту должность занимал герцог Карло Риччи, прежде доверенное лицо Марона Первого, под маской которого скрывался вездесущий директор Внешней разведки. Как и Ирвинг, Ласло ценил умного старикана за редкие аналитические способности и умение предугадывать дальнейшее развитие событий.
Осторожно ступая по скользкому паркету, Риччи приблизился к длинному столу, за которым сидел король с приближёнными советниками. После чопорного поклона он замер, ожидая, когда тот обратит на него своё высочайшее внимание.
Некоторые из присутствующих на совещании, но не удостоенные чести сидеть с королём за одним столом, смерили герцога кто неприязненным, кто завистливым взглядом. Многие из придворных не понимали истоков его влияния. Риччи был скуп на слова, прям и честен до идиотизма — в общем, обладал всеми теми качествами, которые не слишком-то подходят для успешной карьеры при королевском дворе. Однако он был в фаворе у Марона Первого и те, кто ожидал его падения с приходом нового монарха, крупно просчитались. Часть недальновидных придворных, что поспешила повернуться к нему спиной, потом пожалели об этом: старик был злопамятен и не прощал обид.
С появлением герцога Ласло сразу же прервал обсуждение, и слуга поставил рядом с ним ещё один стул.
— Садись, Карло! — пригласил он доверенного советника и тот, не скрывая своего торжества, сел рядом с королём.
Чтобы оценить расстановку сил при дворе, Риччи бросил беглый взгляд на придворных, толпящихся в Малом тронном зале. Это были самые богатые и влиятельные люди Александрии, и от них во многом зависела устойчивость королевской власти.
Поскольку группировки остались прежними и, следовательно, ничего существенно не изменилось, Риччи прислушался к тому, что говорилось за столом. Как он и ожидал, шло обсуждение дел на северной границе Александрии, где беспокойные соседи грозили втянуть её в свои драки.
Когда в разговоре всплыло имя герцога Вильгельма Нормандского, Ласло вспомнил его тёзку, который был выдающейся личностью и оставил заметный след в истории Земли. Он поднапрягся, и перед его глазами всплыли где-то вычитанные строчки: 'Вильгельм Завоеватель король Англии, побочный сын нормандского герцога Роберта II по прозвищу Дьявол. Когда он отправился на богомолье в Палестину, Вильгельм был признан его наследником. При известии о смерти Роберта нормандские бароны и во главе их родственники умершего герцога восстали против его незаконнорожденного преемника, и только вмешательство французского короля Генриха I, который был сюзереном и опекуном Вильгельма, сохранило за ним престол'.
— Сколько лет Вильгельму Нормандскому? — обратился он к своему окружению.
— Пятнадцать, государь, — сразу же ответил Риччи. — Если хотите знать моё мнение, то мы должны поддержать юного герцога Вильгельма. Думаю, он единственный, кто сможет навести порядок в северных землях.
— Не говорите ерунды, Риччи! С чего вы взяли, что мальчишка способен удержаться у власти? Он незаконнорожденный и у него слишком сильные противники. Норманнские бароны и духовенство это сила, которой ему нечего противопоставить, — возразил один из сидящих за столом.
— Насколько я знаю, у юноши светлый ум и недюжинные способности, — твёрдо проговорил Риччи. — Да, у него много врагов и сейчас он в очень тяжёлом положении. На днях, защищая его, погиб сенешаль Осборн. Вильгельму больше не на кого опереться: все, кто был на его стороне, либо умерли, либо переметнулись к его врагам. Но если мы его поддержим, он выстоит.
— Я против!
— И я тоже!
— Тихо! — выкрикнул распорядитель, следящий за тем, чтобы разговоры за столом совещаний, за которым сидело пятьдесят человек, не превращались в базар. — Господа, не нужно кричать, говорите по очереди! Сир, я могу взять на себя смелость и высказаться первым? — Ласло кивнул и он, отвесив учтивый поклон, проговорил: — Сир, я уважаю мнение господина герцога, и всё же он должен признать, что Вильгельм — тёмная лошадка. Будет от него толк или нет, это ещё никому неизвестно, зато известно что будет, если мы вмешаемся в дела северян и примем чью-либо сторону.
