А попутно я решил еще и четвертую, так сказать скрытую задачу. Я достаточно сильно подгадил ютландцам, что держали датские проливы. И заручился дружбой свейского конунга, а это уже потенциальный союз.
Да действительно, есть задачи тактические, а есть стратегические, и с точки зрения стратегии мой поход чрезвычайно удачен, а теперь пора домой.
Солнце уже подходило к полоске воды на закате, а мы завершали погрузку. Рядом на берегу стояли молчаливые женщины готландцев. Стояли молча, боясь хоть как то потревожить нервных воинов. А воины как не странно их не трогали. Я специально наблюдал, и не увидел ни одного своего вояку, что бы тот попытался взять женщину силой. Да и зачем силой, дай любой из них сейчас кусок мяса и она твоя, но никто их не трогал, а когда мои воины поужинали быстро приготовленной кашей с солониной, то я велел покормить и баб. Вот теперь они стояли и смотрели как мы собираемся.
— Что ты на них смотришь? — о спросил Радомир — не уж то с собой взять хочешь.
— Не знаю, не решил еще, с одной стороны у нас и так женщин больше чем мужчин, а тут еще почти четыре десятка, к тому же язык их нам незнаком.
— Тю, ты что Чеслав, а зачем тебе с бабой на её языке общатся, или тебе в ентом деле толмач нужен?
— Нет, толмач не нужен, однако я думаю куда их приспособить.
— А я их себе заберу, в ту крепостицу посажу, что ободриты нам подарили, вот пусть нам домашний уют и создают, мужей то у меня много а вот баб в твоем Полотске мало лишних.
— А что, забирай — махнул я рукой, они тут без мужиков все равно не выживут, а если корабли ютландские придут, то баб все равно в рабство продадут.
Отплыли мы уже почти в темноте. Стало доброй традицией ходить по воде ночью. В это время так не делал никто, от слова вообще. Только я пользуясь примитивным компасом и знанием примерной береговой линии Балтийского моря мог себе позволить ходить в этих водах по ночам. Технология простая каждая чайка на корме подвешивала специальный светильник, который показывал местонахождения корабля соседям. И у каждого кормчего была маленькая палочка с металическим порошком на клеевой основе, типа магнитной стрелки. Примитивный компас очень сильно тупил, то есть десять стрелок, опущенных в воду показывали разброс примерно в 45 градусов, но общее направление на север, то определить можно, а значит наводишь эту стрелку так, что бы она показывала на правый борт судна и гребешь себе спокойно на запад, периодически посматривая на соседей. Вот так плотной группой мы и поплыли к будущему шведскому берегу, там нас не должны достать разъяренные ютландци-датчане. Ну я так надеялся.
Сколько там до берега, я понятия не имею, я ведь не лоцман, да и вообще не моряк, так примерно представил себе ширину Балтийского моря и посчитал, что от острова Готланд до берега свейского примерно 1/3 длинны расстояния от берега поморов, то есть от моего берега до этого самого острова Готланд. И так я примерно думаю, что ширина балтийского моря в этом месте 200 км., а значит нам плыть от острова до шведского побережья примерно 60 км. При скорости передвижения 4-5 км, мы доплывем всего за ночь, то есть уже с рассвета мы будем устойчиво наблюдать прибрежную полосу и сможем выбрать безопасное место для высадки, ну или продолжим движение на север вдоль побережья.
Скорость движения я рассчитал не правильно. С учетом того, что все воины категорически отказались бросать трофейные суда, то получалось, что мы шли на судах в одну смену гребцов. На каждый чайке сидели всего по 12 гребцов и еще имелось там по 6 раненных воинов. И только биремы Радомира имели по 20 гребцов и собственно Радомир забрал себе на свои корабли оставшихся раненных и всех женщин. Я забыл упомянуть про пленных готландцев, что взяли мы в первом бою, а их было аж сорок два человека, это наша с братом доля от добычи. Было меньше, но мы поменяли у ободритов Ятвига захваченных в бою ютландцев на плененных ранее готландцев и теперь у нас 42 пленника с острова Готланд. Они были почти все ранены, но увидев, наш бой с датчанами пленники уже не горели желанием мсить нам. Хотя глаза у пленников были очень злые, какие могут только быть глаза у пойманного и связаного волка. Однако после того, как мы забрали всех готландских женщин с собой, пленники немного поостыли.
Огромная, медленно ползущая в темноте темная масса кораблей с трудом освещаемая кормовыми факелами напоминала группу морских демонов, выползающих ночью из морской пучины. Представляю себе как могли выглядеть наши корабли для тех, кто посмотрел бы с берега в море ночью. Действительно страшное зрелище. Из морской пучины, скрепя и тяжело дыша, ползет в сторону берега морское чудовище, имеющее множество огненных глаз. Глаза иногда тухнут, но потом вновь сверкают огнем, чудо не виданное.
И только я понимаю, какая это афера, плыть по морю ночью. Хоть и расстояние небольшое, но ведь и у нас не дракары. Это потом прото викинги изобретут технологию строительства своих знаменитых морских драконов, а сейчас это скорее шлюпки-переростки, чем морские чайки. Средние на мой взгляд волны так подбрасывали наши суда, что воины по инерции черпали веслами воздух. Вначале медленно поднимался нос судна, а потом мы летели вниз с горки волны и сноп холодных брызг окатывал гребцов. Если вы мечтаете о романтике морских походов, то мне вас жаль.
Это все иллюзия, так красивая картинка из фильма про пиратов карибского моря. Тут вот никакой романтики нет, есть только страх. Вязкий, затягивающий страх. С каждым падением моего недо дракара с горки волны вниз, дерево скрипело так, как будто какой то бешеный гигант пытался переломить наше хрупкое судно пополам. Соответствено даже при средней качке доски гуляли так, что вода просачивалась в ноги уже не ведрами, а кубометрами, или в чем там объем воды измеряется?
Не спал никто, даже раненные, что не смогли сидеть за веслами тоже были при деле, они вычерпывали воду.
Я думал, что потеряю в этом переходе половину судов, но морской бог нас миловал. Или действительно моя удача меня берегла, или Чернобогу я был не нужен, а зачем Чернобогу сварожичь, не зачем. Ну плывет себе какашка по волнам, так и пусть плывет, ни один нормальный морской бог, таких идиотов к себе в царство забрать не захочет.
Вот мы и доплыли, реально как та какашка, выброшенная на берег морской волной.
Солнце медленно вышло за спиной и я увидел вдалеке берег. Что там нам лейтенант в армии говорил, мол: '.... земля круглая и если вы ведете наблюдение с высоты своего роста, то вы увидите такого же человека на удалении не более 5 км, так как далее этого расстояния земля загибается и ваш оппонент будет уже ка бы за углом обозреваемого вами пространства'.
Посколько я уже видел большие камни на берегу, то расстояние до этих камней было явно меньше 5 км.
Я осмотрел свой флот, да все, слава морским богам, или богу, неизвестно сколько их тут. Может по местным повериям в каждом море живет свой морской бог, ну неуч я, что тут сказать, не знаю я ничего о древней мифологии. И богов всех путаю, слышал про Олимпийцев, это вроде у греков были, а вот с германо-славянскими богами у меня полный провал в знаниях. Ну и хорошо, я ни чего не знаю о них, а они знать не хотят меня, мол тебя вытащил в этот мир Сварог или Перун сын его, так и вали к своему богу нафиг, нечего тут воду мутить и мировой баланс сил разрушать. Ага сейчас еще драконы Толкиеновские повылазят и меня в Изенгард изгонят и кольцо всевластия отберут.
Драконы не появились и боги морские не утащили нас в пучину морскую. Я посчитал и убедился, что морской переход выдержали все суда. Разбросало нас сильно, но все были на месте. 11 двенадцати весельных чаек и две огромных двадцати весельные римские биремы медленно, размахивая веслами гребли к берегу.
Пристали мы в уютной бухточке, что буквально втиралась в берег. Бухточка всего то в две сотни метров, так даже не залив, но от штормов укрыться можно. А мы еще и суда на берег вытащили. Разгрузили все имущество и перевернув корабли оставили их на просушку под приличным ветром. Я отправил людей в разведку, нам срочно требовалась смола. Добывать смолу мы научились еще на болотах. Один старикан, когда собирал большую печь для обжига древесного угля, что то там намудрил с поддоном печки и когда уже куча дров была подожжена, вдруг через какое то время из щелей в глиняной шубе печи появилась вязкая темная жидкость. Оказалась что это смола, с тех пор дедок у меня там в Полотске стал мастером по добыванию смолы из дерева. Вот я и отправил несколько бригад подальше на берег, чтобы набрать смолы для кораблей. После небольшого волнения, половина моего флота дальнейшее путешествие могла и не выдержать. Мы конечно провели косметический ремонт самых протекаемых корыт, пробив гвоздями доски. Я видел как воины даже заменили две большие доски на судне Аркха, но все таки осмолить суда нужно, без этого никак.
Кроме того ушла партия людей на заготовку мяса. Охотнички мать их так, стрел для луков у нас было мало, а арбалетных болтов еще меньше, вот я и жадничал. Если что у меня есть еще два десятка боченков солонины, на этом мясе можно про кантоваться дней десять, а вот стрел тут наделать не получится, вернее так, стрелы то мы нарежем, а наконечников все равно нету.
Бабы пригодились сразу. Постаскивав примитивную поклажу с чаек, как то сразу трофейные готландские девки кинулись разжигать костры и поставив большие котлы на огонь, что то готовили.
Три десятка воинов я в принудительном порядке заставил спать, это ночной караул. Пусть сейчас высыпаются днем, а ночью, когда все вырубятся, караул будет нас охранять. Мало ли кто тут в глубине материка живет, а ну как прибегут всякие там Роланды и Хрёрики. Эти земли обжиты уже давно, хоть плотность населения как у нас в Забайкалье маленькая, но все таки хозяева у этих земель есть, и им может не понравится, что гости пришли без спроса, да еще и с такими прекрасными трофеями. Тут только за право иметь морскую чайку любое селение за топоры схватиться.
Я подошел к своим людям, осмотрел состояние судов и усевшись на боченок стал наблюдать за выполняемыми ремонтными работами. Почему я сказал 'к своим людям'. Да вот так вот. Здесь огромное войско, по всему выходило что вместе с пленниками и бабами у нас было почти три с половиной сотни людишек, однако своих у меня было всего то три десятка. Как так, да вот так. Я типа князь, то есть по меркам 20-21 века типа комдив. И у меня в подчинении имеется маленький отряд личной охраны, а вот Радомир, Аркх и Гореслав, это типа ротные командиры. И каждый кто служил знает, что комдив он где то там далеко, он как марсианин, вроде и существующие, но ученые его существование еще не доказали, а вот ротный, он туточки как отец, ну или как мать. Кому надо отцовского пендиля даст для ускорения, а кого надо пожалеет и сиську даст пососать. А поскольку сиська у ротного одна, то сосать её иногда приходится по очереди. Вот и получается, что людей у меня много, а личная дружина у меня маленькая, потому как остальные люди получается являются людьми своих воевод или сотников или ротных.
Я определил порядок проведения работ, дежурства и отдыха своим людям, и пошел к большим кострам. Там мы с Радомиром и Аркхом то ли позавтракали, то ли пообедали и я сидя у костра просто вырубился.
Проснулся я уже под вечер. Сходил подальше от нашего лагеря в лесной туалет, и занялся проверкой людей. Люди валялись в повалку, кто спал просто на земле, кто лежал у догорающего костра. И лишь немногие шлялись по лагерю, изображая бурную деятельность. Непорядок, в этом бардаке я не обнаружил ни одного бодрствующего охранника, поэтому растолкав одного из десятников наказал ему выставить два поста неподвижного охранения и подвижный патруль между ними. Как ни как, мы все таки на войне.
Уже поздним вечером пришли охотники, притащившие очень худую свинку и какую то полудохлую косулю. Да улов так себе, но все таки бульон будет наваристым. Женщины быстро закидали принесенное и разделанное мясо в десяток огромных котлов и приступили к приготовлению позднего ужина. Я не знаю как там питались в древние времена воины, а вот в своем отряде я наказал готовить дважды в сутки горячую похлебку. Обычный мясной или рыбный бульон, в который добавляют всего то две-три горсти зерен и всякой травы, вот весь ужин. Я осмотрел траву и узнал уже знакомую крапиву, так и есть местные часто готовят из нее похлебки. Жизнь тут бедноватая. Соли не нужно, из бочки в каждый казан закинули по куску соленого мяса и вот уже приличного вида пища готова.
Поужинав я обошел лагерь, поговорил с охраной для повышения бдительности и пошел спать к своим воеводам. Специально для командного состава из одного паруса поставили палатку, и мы спали как белые люди, ну как римляне типа того.
В таком режиме прошло три дня, и только на четвертый день я уже почувствовал прилив сил, да и охотники наши стали таскать больше дичи, к обеду второго дня проснулись и рыбаки. Две чайки вышли в заливчик и протащив трофейные сети вытащили приличный улов разной рыбы. Я давно заметил, что основа местной пищи это рыба, не о вот так, чтобы за пол дня рыбаки притащили четыре полных чайки рыбы, такого не ожидал даже я. А я видел и по настоящему большие уловы, как то целый год работал в порту еще в той жизни, так там такие сейнеры приходили, что несколько десятков КАМАЗов не хватало для разгрузки улова.
Вот и решил я посидеть в этом чудном месте еще несколько дней, море таки меня пугало, в заливе было относительно тихо, но море волновалось. Больших волн не было, относительно больших не было так волнение метра в полтора может наши суда и осилят, но там в дали виднелись черные тучи, а это значит, что где то разразилась приличная буря и к нам пришли лишь отголоски этого шторма.
Олаф не выдержал зудения и постоянных жалоб своих воинов. Как же, они упрекали его в том, что гордый конунуг страны тысячи скал поддался на уговоры и пошёл в этот рискованный поход против готландцев.
Воины шли за добычей, а попали как 'кур в ощип', то есть нарвались на флот сконцев-ютландцев и теперь этот, неизвестно откуда взявшийся болотный князь Чеслав пусть сам разбирается с ютландаци, а поскольку поход на Готланд не удался, то Олаф может вернутся домой в свой фьерд.
Однако дойти домой спокойно не удалось, навстречу его судам выдвигался Харлав со своей дружиной.
Дружина у харлафа была так себе, пастухи — не воины, но зато по количеству их было аж две сотни человек. А две сотни вооруженных мужчин могут представлять большую опасность, обескровленному отряду.
В битве с готландцами люди Олафа взяли хорошие трофеи, но цена этих трофеев была приличная.
Пять десятков раненных и семнадцать убитых, кроме того от болезней умерли девятнадцать человек. Почти половина из тех, кто пошёл в этот поход.
Несмотря на захваченные у готдландцев корабли, теперь стоял только один вопрос — сможет ли Олаф отстоять свое имущество и жизнь. Ведь сосед неспроста собрал такую кучу народа и идет теперь на юг, а ну как захочет отобрать у Олафа все.
