— Шоичи? — брови поползли куда-то на лоб.
— Савада-сан, — удивленно выдал взрослый рыжеволосый парень в очках, в котором едва-едва угадывался прошлый нескладный подросток.
— О, рыжий очкарик стал взрослым! — прервал общую оторопь Ламбо.
— Ламбо, поиграйте с И-пин за домом, — я мгновенно выхватила теленка из коробки и поставила на землю. — Давай, иди. И-пин, — обратилась я за помощью к ребенку.
— Хорошо. Идем, Ламбо, — кивнула головой девочка.
Ламбо даже растерялся от моего тона, потому, наверное, и послушался.
— Я уже и забыл, какими малышами они были, — взъерошил свои волосы Шоичи, сперва проследив за детьми, а затем развернувшись ко мне. — Рад вас видеть, Савада-сан. Вы меня предупреждали об этом. Маленький Ламбо случайно обронит на меня заряд из десятилетней базуки, и я попаду в прошлое.
— Да? Ну, то есть да, это на меня похоже. Я что-то просила мне передать? — предположила я, задрав голову.
Двадцатичетырехлетний Шоичи был гораздо выше меня, которая сейчас была в два раза его младше. Телосложение все еще далеко от культуриста, скорее, он выглядит, как вечно не высыпающийся студент. Одет в обычную одежду, в руках все та же коробка, которую он с опаской медленно опустил на землю, а уж потом ответил.
— Думаю, можно и так сказать. Прошу вас, не используйте базуку десятилетия. Кроме того, вы беспокоились о маленьком Бовино Ламбо. Нельзя использовать базуку слишком часто, иначе она сгладит острые углы.
— В смысле? Ламбо может пользоваться базукой, но я хотела ограничить частое ее применение, а мне вообще нельзя брать ее в руки?
— Именно так. Не знаю, догадываетесь ли вы об этом сейчас, но базука меняет местами вас в нынешнем времени и вас в десятилетнем будущем. Вы говорили, что вселенная стремится к равновесию. Я от этого уже пострадал, но, возможно, все еще можно исправить. Верните мне снаряды от базуки или дайте возможность заглянуть в будущее. Пожалуйста, пусть заряды останутся со мной. Будущее изменчиво, и я надеюсь, что могу все исправить.
— Хорошо, — кивнула я, смотря в решительные зеленые глаза за стеклами очков. — Что со мной произошло в будущем? Почему я не могу поменяться с собой местами?
Взрослый Шоичи долго смотрел странным взглядом. Я собиралась услышать ответ, каков бы он ни был.
— Этого еще достоверно не известно... но скорей всего вы мертвы или в лучшем случае в плену, Савада-сан. В любом случае, вы в ужасном месте, вам из прошлого нельзя там появляться. Доверьте все мне, я постараюсь изменить будущее, я знаю: у меня получится.
Неожиданно Шоичи будто взорвался белым дымом, и оттуда появился Шоичи-подросток, который удивленно пучил глаза.
— Где я? — испуганно оглянулся он по сторонам.
— А где ты был? — вопросом на вопрос ответила я, находясь в какой-то прострации.
— В университете проектирования в Америке. Моя студенческая карточка... — растерянно оборвался он на полуслове.
— Ты был в будущем, — спокойно констатировала я.
— Да, верно! Откуда вы знаете?
— Я встретилась с твоей будущей версией, — невесело усмехнулась я. — Знаешь что, Шоичи? Забери эту коробку себе. Думаю, ты знаешь, как ей распорядиться. А если возникнут сомнения, ты можешь позвонить и всем поделиться со мной.
Шоичи паниковал и ощущал себя очень неловко рядом с абсолютно спокойной мной, не выдававшей ни капли удивления, будто то, что произошло, было в порядке вещей. Затем он, все еще растерянный и потрясенный, ушел домой, обдумывать произошедшее. Коробку со снарядами от базуки все-таки взял, и я видела по глазам, что он уже прикидывает открывшиеся перспективы. Я надеялась, что моя показная уверенность и спокойствие утихомирят его и Шоичи заработает головой.
После ухода парня я пошла к как всегда пустынному побережью реки. Счастье, что Рехей на тренировке, а Киоко не выбежала во двор. Повезло, что Ламбо не заупирался и послушно пошел с И-пин, он иногда может понять, что лучше послушаться. Все, что сказал мне Шоичи услышала только я, и вряд ли он где-то бы мне соврал. Похоже, мы продолжали сотрудничать в будущем. В принципе, я и так хотела, чтобы такой умный парень оставался со мной. Может быть, он не гений, но голова у него варит. Интересно, что там с моим будущим?
Я думала, основная моя проблема — это отец, который уже предопределил мое будущее. На худой конец, Реборн и семья Вонгола, которые отчего-то выбрали Тсуну за босса и теперь активно портят нам всем жизнь. А теперь... Сложно в это поверить, не из-за логических доводов, а просто принять. Будто будущая я — это кто-то другой. И в то же время, если задумаешься, то холодок щекочет внутренности.
Теперь у меня есть знание, что я не доживу до второй дюжины. А что менять и как менять, я не знаю. Может быть, если я смирюсь с предназначением, которое мне выбрал Емитсу, то выживу, или наоборот, произошла петля, и именно потому, что я послушно поплыла по течению, потому и сгинула. Подсказку мне оставили. Шоичи разберется и попытается что-то изменить, а я уж постараюсь оказаться рядом и получить от него информацию. Кроме того, Ламбо уже пытался мне что-то подобное сказать. Теперь понимаю его ребяческое поведение.
А еще эта фраза, которую передал Шоичи: 'Вселенная стремится к равновесию'. В этой строчке сквозит угроза. Что совершит вселенная? Банально попытается уничтожить нарушение. Подобные мысли меня уже посещали.
Что значит 'слишком часто'? Очевидно, у меня-будущей не было определенного ответа на этот вопрос. Мда... В этой ситуации радует только то, что я хотя бы уверена, что проживу десять лет.
— Я ждал тебя, — холодно уведомил меня Кея, обнаружившийся у забора дома Сасагав, когда я возвращалась. — Разве мы не договорились встретиться?
— Совсем вылетело из головы, — улыбнулась я, признавая вину. — Уже поздно, давай встретимся там же завтра?
— Что-то произошло? — неожиданно поинтересовался он, попав прямо в точку.
— Нет, с чего ты взял? — улыбаемся, его это не касается никак, только обругает, что свешиваю свои проблемы, еще и настучать по голове тонфа попытается.
Если вообще, конечно, поверит, а не примет все за глупое оправдание.
— Тогда завтра не смей опаздывать, — сказал Кея, отлипнув от стены.
Эх, хочу такой же мотоцикл, как у него... Он на нем круто выглядит. Сел и уехал, и не надо пешком ходить. Немного запоздало удивилась, что он не начал размахивать тонфа, пытаясь меня пристукнуть за игнорирование встречи.
— Я вернулась, Киоко! — оповестила я, разувшись на пороге. — Ты уже приступила к ужину?
— Да, Кира-чан, — ответила мне девочка с кухни.
— Хорошо, тогда я переоденусь и умоюсь, а затем приду.
Когда со всем было покончено, я взялась помогать нарезать овощи, пока Киоко следила за плитой.
— Кира-чан, а какие сны тебе снятся? — полюбопытствовала она, помешивая лопаткой мясо.
— Обычно я их не запоминаю.
— Да? А ты веришь в вещие сны?
— Нет, мне кажется, это ерунда.
— Я вздремнула часок, когда вчера пришла, и мне снился странный сон с участием твоего брата. Во сне я познакомилась с девочкой, а сегодня увидела ее в городе, и, похоже, она тоже меня узнала. Представляешь, ей снился такой же сон, как и мне. Так странно. Может быть, это означает, что судьба сама свела нас таким образом?
— Вряд ли. Не бывает так, чтобы людям снились одинаковые сны. Скорей всего, вы уже были знакомы раньше. Постой, — встрепенулась я, замерев с ножом. — Ты сказала, что там был мой брат? Во сне.
— Да. Я встретила Тсуну-куна в кондитерской. Он там был с девочкой по имени Хару, а потом малыш предложил всем вместе поесть пирожных у вас дома.
— И что было потом? — с замиранием спросила я.
— Ну, это все-таки был сон, — улыбнулась Киоко, ссыпав на сковороду порезанные овощи. — Мы сидели за столом с мальчиком, которого Тсуна-кун звал Ламбо, как и маленького Ламбо-куна. Нас угостила пельменем И-пин, а потом мы с Хару-тян оказались голыми и пошли в кондитерскую за добавкой пирожных. Странный сон, правда? — засмеялась она.
— То есть — голыми? — сглотнув, уточнила я. — Прямо по улице?
— Ага. Но с нами был Тсуна-кун, и он набросил на нас одеяла.
Я выдохнула.
— Что с тобой, Кира-чан? — обернулась Киоко. — Ты слишком бледная. Плохо себя чувствуешь?
— Киоко... пожалуйста, я очень тебя прошу, не ходи ко мне домой больше никогда.
— Что? — на ее лице отразилось потрясение. — Кира-чан...
— Это не потому, что я как-то обижена на тебя. Знаю, как это прозвучало, но это ради твоей безопасности. У меня дома появилось много странных личностей, и я подозреваю, что все это было отнюдь не сном. Поэтому, ради твоей же безопасности, держись от моего дома, репетитора Тсуны, сестры Гокудеры или еще кого-то не знакомого ранее как можно дальше.
— Как 'не сон'? — с весьма глуповатым выражением лица переспросила она.
Глаза девочки ничего не выражали, и я на всякий случай отодвинула нож, лежащий на столешнице, подальше.
— Странная шутка, Кира-чан, — неестественно засмеялась она. — Ты же знаешь, что я не понимаю шуток.
Я отложила лопатку в сторону и продолжила смотреть на нее, ожидая, когда она поверит в то, что я серьезна.
— Но как же... — медленно протянула она. — Мы ведь сьели с Хару-тян все, что было на прилавке, и никакого счета не пришло. Все было так странно, будто и не я вовсе это была. Я просто наблюдала.
— Увы, Киоко, для того, кто это сделал, не составит большого труда оплатить даже большой счет.
— Кира-чан, зачем нам добавили наркотики в пельмени? — возмущенно вскинулась она, но я заметила, как Киоко начало потряхивать, поэтому положила ей обе руки на плечи и усадила на стул.
А И-пин, вполне возможно, с секретом. Мало ли что она там на китайском щебечет, может, проклятья на нас насылает, а понимает ее один Реборн, который и делает вольный перевод. Она еще маленький ребенок, также возможно, что ее просто используют.
— Это были не наркотики, Киоко.
'Но вряд ли безопаснее их' — мысленно добавила.
— Видишь ли, репетитор Тсуны имеет очень специфические понятия о развлечениях и мало переживает на счет окружающих. Но все же у него есть честь, и следы он хорошо заметает. Тем не менее, я не могу допустить повторения подобных случаев, — твердо заверила я.
Киоко сидела внешне спокойно. Только уставилась в пол и, кажется, даже не моргала, а может, и не видела ничего перед собой вовсе.
— Кира-чан, когда мы с Хару-тян ходили в моем сне в кондитерскую, у нее на лбу горел желтый огонек. А когда братик дрался с Тсуной-куном на ринге, у него тоже был такой огонек. С братиком тоже произошло что-то нехорошее? — подняла она на меня обеспокоенный взгляд.
Обескураженная ее беспокойством за брата, которое было куда выше опасений за себя, я не сразу нашлась с ответом и потому не смогла связать слова, как следует.
— Рехей... У него есть Экстрим.
— Что это за Экстрим, Кира-чан?! — накинулась на меня девочка, резко подскочив на ноги и придвинувшись вплотную, засыпала торопливыми словами: — Расскажи мне всю правду, пожалуйста! Ты ведь знаешь все, Кира-чан! Что это за особое состояние, о котором ты говорила? Братик тоже куда-то идет, думая, что это сон?
— Успокойся, — вновь схватила я ее за плечи и заговорила медленно: — За Рехея не переживай, я присматриваю, чтобы с ним ничего не случилось, ты же знаешь. Я могу тебе все рассказать, но ты должна решить, хочешь ли ты это знать. Пойми, есть знания, владеть которыми может быть небезопасно. Я надеялась, что подобного не повторится.
— Так это тоже был не сон?! — прикрыла она удивленно открывшийся рот руками, и пояснила: — Когда я поломала вам стол и холодильник, а потом твоя мама... — Выражение ее лица стало испуганным и виноватым одновременно. — Прости, Кира-чан, я не хотела! Я думала, что это просто сон! Ведь я не могу даже вмятину оставить на дверце холодильника, не то что стену проломить! И ты меня как-то остановила.
— Не совсем я, но верно.
— Ламбо-сан хочет есть! — так не вовремя влетели на кухню два ребенка. — Конфет и винограда!
— Скоро уже все будет готово, — сказала я, бросив на них короткий взгляд.
Киоко все еще выглядела нехорошо.
— Кира, поиграй со мной! — вцепился в ногу теленок.
— Но если я буду играть с тобой, то Киоко придется готовить все одной, — ответила я. — Друзьям ведь надо помогать. Ты можешь помочь мне. Хочешь?
— Но это скучно! — надулся малыш.
— Почему ты так думаешь? На самом деле это очень весело. Я покажу. Только сходите помойте руки.
— Хорошо, — пискнула Ипин с сильным акцентом.
Следом за ней поплелся Ламбо. Когда дети покинули кухню, я вновь посмотрела на Киоко, плечи которой так и продолжала сжимать.
— Давай ты все это переваришь, хорошо обдумаешь, и после ужина, если захочешь, мы об этом поговорим, — сделала предложение.
Киоко просто кивнула, потом посмотрела на плиту и тут же бросилась за готовку, о которой забыла. Это хорошо помогло ей отвлечься.
— Как бы мясо не пригорело, — причитала она.
Я приготовила инструменты для детей и поддержала Киоко, убивающуюся по, возможно, немного подпорченной пище:
— Как бы плохо не сварились макароны, их всегда можно исправить по-флотски. Если в еде есть мясо, то всем уже все равно.
— Откуда такие кулинарные советы, Кира-чан?
— Зарубежная кухня очень изобретательна, — усмехнулась в ответ.
Киоко поддержала мою идею для детей, устроив из готовки настоящее шоу с пафосными представлениями обычных продуктов и торжественными позами. О том разговоре я больше не заикнулась и после ужина села в гостиной за книгой. Дети носились во дворе. Киоко поднялась к себе. Во время готовки и ужина она держала на лице улыбку, но вряд ли она все просто выбросила из головы. Сейчас в своей комнате, которую она делит со мной, Киоко может побыть одна. А когда она будет готова, то спустится и задаст мне вопросы. Возможно, она решит, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Возможно, это будет правильней всего.
Мне кажется, факт того, что Реборн выстрелил в Киоко и Хару особыми пулями, позволяет сделать некоторые предположения. Например, раз Тсуна влюблен в Киоко, то вероятно, что он захочет стать ее парнем. Тогда предположение проверить ее пулей не лишено смысла, ведь под пулей человек исполняет самое искреннее в данный момент желание. Хару вроде бы испытывает какие-то чувства к Тсуне, потому что довольно часто ошивается неподалеку. Так что Реборн, возможно, проверил девочек одновременно на наличие пламени и на искренность побуждений. А то мало ли, шпион какой-то затесался возле охраняемой цели.
Я могла бы ничего не рассказывать Киоко. Вполне могла. Могла также оправдать себя, что просто не оказалась рядом, чтобы помочь. В конце концов, ничего действительно страшного не произошло. Реборн отменил действие пули, когда возникла угроза жизни Наны, Тсуна накинул на девочек одеяла, и никто не увидел позора... Но, черт, у меня зубы каждый раз скрипят, когда я думаю об этом. Меня просто выбешивает, что кто-то специально создает такие условия и подвергает опасности... сестру моего друга, вот! С Хару мы не так хорошо знакомы, но я также не желаю ей проходить через такое. Еще я не могу отделаться от мысли, что невмешательство — это половина вины.
