Дверь тюремного подвала начала открываться.
— Что здесь за шум? — не подозревая еще самого плохого, спросил один из палачей, заглядывая в коридор с камерами. — Эй, крепчак!
Кицунэ рванулась в атаку. Глаза палача расширились в ужасе и он попытался захлопнуть дверь, но лапы оборотня вклинились в просвет и рванули в разные стороны. Палач, не успевший выпустить рукоять тяжелой двери, потерял равновесие и начал падать внутрь подвала. Кицунэ наградила его беспощадным, вышибающим дух подзатыльником, и вырвалась в пыточную.
— Ах, ты! — палачи схватились за оружие, готовясь защищать свои жизни. Двое метнулись к кнопке сирены тревоги, но Кицунэ опередила их и ударила лапой, пропахав когтями стену, разрывая провода, срывая и ломая пульт сигнализации. Нельзя допустить лишнего шума!
Еще один палач бросился к выходу и первым полетел на пол, столкнувшись с кулаком свирепого оборотня. Палачи были обычными людьми. Самыми обычными, слабыми людьми, разбудившими зверя в пушистом лисенке. Хебимару пришел бы в восторг, если бы видел свое творение сейчас. Робость и доброта, девчачьи черты характера, отступили перед всепоглощающим боевым бешенством генетически измененного воина. Духи предков-шиноби словно владели оборотницей, и Кицунэ свирепствовала, ломая врагам руки, ноги, ребра. Вышибая зубы, оставляя когтями глубокие, кровоточащие раны. Палачи выли и метались по залу, почти сразу потеряв надежду на победу. Торжествующий хохот оборотня гремел над, полными ужаса, криками жертв.
— Пощади! — оставленный "на сладкое", главный палач пятился перед, ползущим к нему, чудовищем. — Прошу, пощади! Я не хотел причинять тебе боль! Это Юидай! Все Юидай! Я не мог ослушаться приказа!
Палач остановился, натолкнувшись спиной на пышущую пламенем жаровню для каления пыточного инструмента.
— Я буду нежна. — рыкнула Кицунэ и, прыгнув ему на плечи, опрокинула врага на огонь, на пышущий жаром уголь.
Оборотница отскочила прочь, а человек, истошно визжа, свалился с жаровни, упал на пол и принялся кататься по грязным камням, сбивая пламя с одежды и волос, отряхивая с себя шипящие угли. Извивался палач не долго. Лишившись сознания от боли, вскоре затих и он.
Битва закончилась так же быстро, как и началась.
Убедившись в том, что ни один из врагов больше не может двигаться, Кицунэ закрыла дверь выхода из пыточной на тяжелый засов и поползла в тюремный подвал. Она успела заметить, что была не единственным пленником темниц Юидая. Там, в камерах, она чувствовала присутствие еще двоих людей. Тех, для кого местные хозяева-изуверы были врагами.
Такехико открыл глаза, устремляя на вползшую в подвал безногую человекоподобную тварь, покрытую шрамами и костяными щитками. Кицунэ, в ответ, рассматривала его пару мгновений, а затем подняла лапу и ударом когтей сорвала замок с камеры шиноби. Потребовалось с полминуты на то, чтобы освободить пленника. Оборотница разорвала цепи, оставив пока стальные браслеты и ошейник на парне. Ими можно заняться позже.
— Идти сможешь? — спросила Кицунэ.
Такехико хотел покачать головой, но сил не было даже на это.
"Они перерезали мне сухожилия на руках и ногах"...
Ни слова не сорвалось с губ искалеченного парня, хотя он и очень хотел хоть что-нибудь сказать этому странному существу перед собой, только что, на его глазах, свершившему невозможное.
— Подожди минуту. — Кицунэ выползла из камеры и, забрав со столика крепчака глиняную бутыль, вернулась в камеру. — На, пей.
Такехико жадно припал к горлышку бутыли и глотал живительную влагу, давясь и кашляя.
"Пиво". — промелькнуло в его голове, только когда Кицунэ отняла горлышко кувшина от его губ. — "Мне еще рано спиртное"...
Получив питье, Такехико на миг расслабился и измотанное переживаниями, тело его тотчас сдалось. Сознание угасло. Оборотница смотрела на обмякшего человека, чувствуя, что если в ближайшее время ему не оказать медицинскую помощь, этот парень просто умрет.
Кицунэ взвалила шиноби себе на плечо и поползла к еще одной камере, в которой чувствовала живого человека. В дальнем углу, накрытая старым одеялом, лежала девушка, из оков на которой были только наручники. Похоже, палачи совершенно ее не опасались.
Оборотница избавила ее от цепей, но пленница даже не шевельнулась. Кицунэ протянула руку и поправила волосы на лице незнакомки. Молода. Очень красива, была. Сейчас все ее лицо представляло собой один сплошной синяк. Похоже, несчастную неоднократно и жестоко избивали. Жалостливо вздохнув, оборотница пристроила ее у себя на спине рядом с мальчишкой-шиноби и выползла в коридор. Времени мало. В любой момент кому-либо может взбрести в голову наведаться в тюремные подвалы. Забрать или прикончить заложницу. Наверху, как говорил тот самурай Юидая, идет бой. Спешить, спешить! Помочь тем, кто сражается против ее врагов! Тем, кто защищает маму и Мичиэ.
Но, в таком состоянии, Кицунэ почти небоеспособна. Может быть, ей повезет, и она справится еще с одним или даже парой самураев, но не более того. Нужно изменить себя.
Подобравшись к столику, с которого ел крепчак, Кицунэ начала жадно поглощать все съестное подряд. Мясо, рис, хлеб, фрукты. Желудок быстро наполнялся, оборотница направила в него поток Ци для ускорения пищеварения. В пыточной, она заметила ранее, был еще больший запас еды. Кицунэ видела там даже половину туши буйвола. Копченое мясо на костях. Еще часть обглоданных костей была свалена у стены. Кости — кальций. Должно хватить на броню.
На спине маленького монстра начали вспухать первые пузыри, наполняющиеся питательной субстанцией. Ресурс для всего. Для переработки в Ци, для создания мышц и костей. Для заживления ран и трансформации тела.
Сформировались колени. Кицунэ подтянула полуотросшие ноги и встала на четвереньки. Еда на переносном столике иссякла. Пора перейти к настоящей трапезе.
Кицунэ выбралась в пыточную и подползла к столу, на которой ее ждали горы угощения. Оставалось только радоваться, что крепчаки настолько прожорливы.
Оборотница рвала пищу когтями и зубами. Выдирала большие куски, которые глотала, почти не жуя. Тело чудовища на глазах росло ввысь и вширь. Плоть оборотня окутала своей массой обоих людей, лежащих у нее на спине и надежно зафиксировала, оставив открытыми только лица. Костяные пластины поднялись и сомкнулись, словно крылья жука, создавая над бывшими узниками темниц Юидая защитный панцирь. Мысль о том, что других пленников можно бросить и сосредоточиться на защите броней собственных жизненно важных органов, даже не возникла в голове оборотницы. Кицунэ очень боялась смерти и боли, а потому, ожидая в других такого же страха, не могла быть равнодушной и позволить, чтобы эти страхи сбылись.
Кицунэ преобразовывалась, но эти преобразования не делали ее уродливой. Сторонний наблюдатель мог бы даже быть очарован своеобразной красотой ее боевой формы. Череды костяных щитков, складывающихся в чешуйчатый панцирь. Узлы вздувающихся крепких мышц. Даже большой горб за спиной не слишком портил впечатление от звериной мощи, что сквозила в каждой линии тела этого монстра.
Того, кто увидел бы Кицунэ со стороны сейчас, только удивился бы, если бы ему сказали что этот гигант — человек. И, более того, — девочка.
Прошло около полутора часов. Никто, вопреки опасениям Кицунэ, так и не побеспокоил ее за это время. Превращение было завершено без каких-либо помех.
Оборотница, протянув тяжелую, когтистую лапу, содрала тряпичное покрывало с одной из пыточных машин и, прорвав ткань в центре, напялила ее на себя, в качестве подобия плаща.
Свет блеснул на стальных шипах машины. Кицунэ глянула на нее и вдруг, бешено взревев, нанесла удар. Щепа и куски металла полетели во все стороны.
Несколько палачей, очнувшихся к тому времени, старательно притворялись лишенными сознания, пока громадный монстр крушил все подряд в камере пыток. Они старались не шевелиться, боясь привлечь внимание монстра к себе, но ни один не мог унять колотящую их тела дрожь ужаса.
— Это действительно оборотень! — едва слышно простонал кто-то из палачей. — Демон... или богиня.
Тоширо в ярости пнул деревянный каркас, который бросили ему под ноги двое самураев из отряда, посланного на западные стены для отражения атаки неизвестного противника.
— Марионетки. Крысы пустынь все никак не желают успокаиваться и продолжают мстить за того ублюдка, пытавшегося выкрасть документы из сейфа принца! Взрыв, помешавший нашим стрелкам добить травогрызов, можно не сомневаться, тоже их рук дело. Нужно устроить облаву в городе, когда закончим здесь. Переловим всех этих недоносков и подарим вам, Юидай-сама, как новых рабов для подземелий пыток!
— Жду с нетерпением. Но сначала, — Юидай нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику кресла и изнывал от желания увидеть бой. — Почему мы медлим с захватом и казнью той мерзкой наглой принцессы? Прикажите атаковать их укрепления немедленно, капитан!
— Мы уже лишились сегодня больше семидесяти солдат, мой принц. Это очень большие потери. Срок ультиматума истекает через одиннадцать минут. Если принцесса не сдастся, придется штурмовать, но я не хотел бы жертвовать жизнями ваших верных слуг.
— Что вы обещали ей, капитан, за сдачу в плен?
— Жизнь, для нее и ее воинов. Разумеется, это ложь.
— Хозяйка оборотня сбежала и скрылась в городе, но ведь Мичиэ и Кицунэ подруги? Пытать одну на глазах у другой... немного не то, что мучить ребенка на глазах матери, но тоже неплохо.
— Хикари скоро доставят во дворец, господин. Она не может удалиться от своей дочери на расстояние, превышающее сорок километров. Я уже отправил на розыски повстанцев группу шиноби селения Воды и уверен, что камигами-но-отоме не сможет скрыться от них на такой малой территории.
Юидай кивнул, недобро ухмыляясь.
— У меня появилась идея, капитан. Притащите сюда оборотня и привяжите его к дереву на виду окон здания, где засели травогрызы. Посмотрим, как долго принцесса Мичиэ сможет упрямиться, видя, как из ее подруги заживо вытягивают потроха!
— Великолепно, великий принц. — Тоширо поднял руку и одним движением пальцев отдал приказ четверым, стоящим рядом, самураям.
Латники, поклонившись, побежали к центральным строениям дворца. Не прошло и пары минут, как они уже приблизились к комплексу строений, одним из которых было величественное, украшенное балконами и трассами, многоярусное здание. Сложно было поверить, что под этой красотой скрываются пыточная и тюремные подвалы, в которых надолго не задерживался ни один из заключенных.
Бенджиро, скрывшись от чужих глаз за постаментом статуи, проводил взглядом отряд самураев, пробежавших мимо него. Едва удалось избежать встречи. Хорошо, что эти увальни так громко топают и гремят доспехами. Заметь они "художника Тсую" в этой части дворца, судьба Такехико могла бы постигнуть и лидера группы. Можно оправдать свое отсутствие в гостевых покоях ссылкой на страх. Утверждать, что спрятался в парке и продрожал всю ночь, но свои прогулки в самом сердце вражеской цитадели, в нескольких сотнях метров от дворцовой сокровищницы, оправдать будет непросто.
Шиноби был в отчаянии. Он сумел проникнуть во дворец, благодаря беспорядкам ему удалось пробраться сюда, но... патрули. Стража на каждом углу. Сторожевые сигнальные печати и электронные устройства слежения. Уровень охраны был слишком высок. Оставалось только отступить и убраться из дворца, пока добрая госпожа Санго не потребовала показать свой портрет, который Бенджиро вот уже несколько дней старательно рисовал. Даже кромешному дураку хватит мимолетного взгляда на ту мазню, чтобы по достоинству оценить истинный талант и умение художника.
Лазутчик собрался уже уходить, но вдруг оглянулся и потрясенно замер на месте, видя как из главного дворцового здания, пробив стену собственным телом, спиной вперед вылетает тяжело бронированный самурай.
Мамико служила во дворце уже лет пять, в ее обязанности входило слежение за чистотой постелей высокородных господ, застилка и смена постельного белья. Но в эту ночь обязанности на время изменились. Мамико, как и многих других служанок, привлекли к уходу за раненными самураями, которых унесли с поля боя и уложили в одном из зданий дворца для оказания медицинской помощи. От вида крови и страшных ран, у девушки кружилась голова. Восставшие воины Лугов, с которыми сражалась дворцовая стража, казались девушке жуткими монстрами из легенд. Хорошо, что эти чудовища никогда не смогут прорваться сюда. Солдаты жертвовали собой, стремясь защитить мирных людей от врагов страны.
Мамико свято верила в это и, выслушав просьбу медика, со всем рвением побежала к кладовым главного здания дворца, чтобы принести чистых простыней.
Она возвращалась к импровизированному лазарету, когда мимо нее, спеша по коридору в сторону входа в запретные подвалы, пробежал отряд самураев. Интересно, что там, в этих подвалах? Наверное, оружейная с особо ценной техникой.
Девушка продолжила, было, свой путь, но, вдруг, обмерла и обернулась.
Стражи не добежали до входа в подвалы всего пару метров. Каменная стена перед ними с грохотом обрушилась, а из пролома, прямо на выставленные солдатами копья ринулась громадная тварь, подобной которой Мамико не видела даже в самых страшных своих кошмарах.
Самураи заорали, их копья заскрежетали о броню монстра, а чудовище, замахнувшись лапой, сгребло сразу двоих солдат и впечатало их в стену с такой силой, что по камням пошли трещины. Двое других самураев, роняя копья, отпрянули. В узком коридоре им сложно было маневрировать и они не успели ничего предпринять прежде, чем одного из них монстр впечатал в пол, прихлопнув лапой, словно муху. Щит спас самурая, но придавленный тяжеленной тушей твари, солдат был лишен возможности двигаться. Сложно судить, повезло ли его напарнику больше. Поучив прямой удар громадного костяного кулака, самурай пролетел мимо замершей Мамико. С шумом, словно большой камень, пущенный из катапульты. Кицунэ добавила при ударе импульс Ци, повторяя подсмотренное у Мичиэ дзюцу самураев.
Человек в доспехах с грохотом прошиб каменную стену собственной спиной и вылетел наружу, канув в ночную темноту.
Путь расчищен.
Чертя костяными боками длинные полосы на обеих сторонах коридора, сдирая со стен штукатурку и выворачивая кирпичи, Кицунэ ринулась к пролому.
Мамико, видя несущуюся на нее тушу чудовища, побелела и рухнула на пол в ожидании неминуемой гибели. Лапа монстра ударила в пол в метре от головы служанки. Вторая заставила мрамор содрогнуться, ударив в него в паре метров за спиной сжавшейся девчонки.
Оттолкнувшись ногами, Кицунэ совершила прыжок и, врезавшись в поврежденную стену лбом, разворотила каменную кладку, пробив в ней брешь метров в шесть диаметром. В облаке пыли и обрушающихся камней, оборотница вывалилась на ярко освещенную площадь перед центральным входом во дворец.
Служанка, напуганная до полусмерти, еще долго не могла шевельнуться и лежала на полу, не веря, что осталась жива.
