Видимо авторитет августейшей тушки Клеста в этих краях немного значил, если даже скромно одетые леприконы относились к нему словно к клоуну.
— Как так можно про короля говорить? — решил поставить на место Олег, зарвавшихся подданных, чем собственно, рассмешил толпу еще сильнее.
— Короля! — лидер банды рухнул на землю, держась за живот.
— Да чего не так, Он ведь королевских кровей? — теперь уже, неуверенно поинтересовался Командор?
— Да конечно королевских, — отсмеявшись, пояснил леприкон — главарь, — вот только у нас анархия, и его величество на вилах все вертели.
— А! Анархия, — понимающе произнес Командор.
— Почти, — пояснил леприкон, воткнув вилы в землю и усевшись на камень, — у нас самоуправление. Не доказал пока королевский отпрыск, что достоин, править нами.
— Ладно. Пусть будет самоуправление, — согласился Командор, — а как мне с ним увидеться?
— Увидишься, — ехидно заулыбался лидер, и небольшой дротик воткнулся в шею незваного гостя.
Все вокруг закружилось, и свет потух.
Проснулся Командор от того, что кто-то спорил, он открыл глаза и сильно удивился. Великий комбинатор сидел в небольшой клетке в центре неизвестного поселения.
— Послушай Ханжис, я готов заплатить за этого человека бочку эля. Целую бочку. Я его прекрасно знаю, он не причинит нам вреда.
Голос был знаком и принадлежал он старому знакомому.
— Не велено, говорю тебе. Вот староста прийдеть с ним и поговоришь. Ежели он добро даст, тады возьмем твою бочку.
Красноречивый стражник ни в какую не желал идти на должностное преступление.
— Ежели он добро даст, то хрен вы чего увидите. А бочку он себе заберет.
Это был третий голос и Командору он был не знаком, но этот голос явно был на стороне Клеста.
— Согласно нашим укладам, мы не имеете права так обращаться с гостем, спасшим одного из жителей деревни.
Довольно уверенно увещевал третий голос. Чувствовалось, что его обладатель был существом, уверенным в себе и знающим законы.
— И кого же он спас? — ухмыльнулся сторож.
— Он племянника моего в Соленте спас, из клетки его выпустил! Категорически затребовал заботливый дядюшка клеста.
— 'Вот ведь наглец, — уперевшись спиной о клети размышлял Командор, — а говорил, что последний остался в своем роду, а у него и дядюшка имеется'.
— Да чего вы все тут разорались! — прервал споры довольно громкий и неприятный голос.
Кем был четвертый участник свары, Командор рассмотреть не мог. Яд не до конца ослабил свое действие, и взгляд не мог ни на ком сфокусироваться, выдавая лишь мутные образы.
— Извини, староста, — виновато произнес сторож, — тут Блупик с дядюшкой Юмом, утверждают, что знакомы с этим. И говорят, что он прибыл сюда по приглашению Блупика.
— Этот человек мне жизнь спас, — вступился за узника до боли знакомый голос.
— Это ты конечно зря сделал, — обратился староста к узнику, — вот если бы ты удавил этого гаденыша, мы бы тебя, как героя встречали. С хлебом и солью.
В этот момент Олег Евгеньевич не знал, что и думать, по словам Клеста, он был правителем леприконьего народа, а по факту выходило так, что его и в грош никто не ставил. И вместо обещанных тарелки мяса и кружки эля его встретили топорами, вилами и отравленными дротиками.
— Вот и делай добро леприконам, — хрипя произнес Олег.
— О! Ты еще живой? — ухмыляясь поинтересовался староста, — эх, жалко! Придется твое барахлишко вернуть. А мы уже собирались вечерком за твой счет гульнуть.
— Так кто ж вам мешает? Вечерком готов проставиться. Пару бочек эля будет достаточно? — хриплым голосом поинтересовался Олег.
— Ханжис, немедленно выпусти нашего дорогого гостя, — с довольной миной произнес Староста, — кажется нас ждет праздник.
Коротышки помогли выбраться Командору из клетки и проводили его к знахарке, дабы избавить от яда в организме. А после честная компания в окружении селян двинулась в местное питейное заведение 'Ушлый нос'.
Вся деревушка селян, была рассчитана непосредственно на липриконов и расам покрупней приходилось довольно тяжко. Небольшие входы в жилища, в которых приходилось сгибаться пополам, маленькие столы и стулья за которыми Командору было крайне неудобно сидеть и самое главное маленькая питейная посуда, Пивные кружки леприконов больше походили на рюмки в руках Командора. Олег от всего своего щедрого сердца положил на стол хозяину заведения кашель с золотом и громко заорал:
— Сегодня эти замечательные леприконы пьют и едят за мой счет!
Толпа взревела и коротышки кинулись к прилавку праздновать совершенно, позабыв про гостя, а Командор, Клест и его дядюшка уселись подальше от всей этой беснующейся толпы.
— Командор, я так рад что вы меня навестили! — воодушевленно произнес Клест.
— А я вот, чего-то, уже и не рад, — Олег Евгеньевич почесывал шею и с непониманием глядел на поганца, — Как же так? Ты же мне рассказывал, что ты царь и бог для своего народа?
Клест замялся и сжав губы пожал плечами.
— Прошу прошение, за поведение моего племянника, — учтиво произнес толстый леприкон, которого Клест с уважением называл дядюшка, — меня зовут Юм и я, как вы уже, наверное, поняли, являюсь кровным дядюшкой этого охламона. Я очень вам благодарен, за то, что вы для него сделали.
— Постойте, — напрягся Олег, — а это не вас мы тогда видели в подворотне?
— Это был я. Я как раз собирался спасать племянника, все с духом собирался.
— Бегаете вы довольно быстро для своей весовой категории, — рассмеялся Олег, вспомнив тот вечер.
— Это не я быстро бегаю, это вы были на столько пьяны, что не могли за мной угнаться.
— Клест, а как так получилось, что у тебя есть дядя? — вопрос был адресован поганцу, Олег Евгеньевич пристально глядел на озадаченного леприкона.
Клест уже было собирался открыть рот чтобы ответить на столь животрепещущий вопрос, но Юм опередил племянника:
— Видите ли, Уважаемый Командор, мой племянник вам не соврал. Он действительно является последним в своем роду. Я его дядя по материнской линии. И мой племянник, как он и говорил, является отпрыском королевских кровей. Вот только в наше время таковых особо не ценят. Многие считают, что род Блупиков измельчал, и мой дорожайший племянник последнее поганое семя в этом роду.
— А вы так не думаете? — осушив рюмку эля поинтересовался Олег.
— Каким бы он не был, он мой единственный родственник. А родственные связи — это единственное что я ценю в этом мире. Да и потом сами поглядите на этот сброд, наш народ некогда был очень велик, у нас была своя история и культура. А сейчас лучшие представители нашего народа — крестьяне собравшие больший урожай. Грамоту знает каждый двадцатый и с каждым поколением мой народ опускается все ниже и ниже.
Старик умудренный жизненным опытом Командору понравился, с ним было, о чем поговорить, было, о чем поговорить и с Клестом, но рядом со своим дядюшкой он по большей части старался помалкивать, или отвечать односложно.
— А как так получилось, что к королевскому отпрыску относятся таким образом? — Олег заботливо налил старику рюмку эля, а для себя забрал рюмку у Клеста, глаза старика просияли от удовольствия, видимо все-таки Клест не был паинькой.
— Леприконы — некогда великий народ, разделился в день нужды на четыре части, — пригубив эля начал рассказ дядюшка Юм, — Части когда-то единого народа разбрелись по великому континенту в поисках лучшей жизни. Наша часть подалась на север. Мы основали здесь небольшой городок и стали заниматься лесным промыслом, земледелием и рыбалкой. Поколение за поколением леприконы деградировали и упрощали свой быт. И вот вам, уважаемый Командор, наглядный приме, до чего могут докатиться народ без короля. Анархия, которую эти невежды называют самоуправлением. Мой племянник, наверное, рассказал вам, что монеты у леприконов не простые?
— Поведал, — сухо ответил Олег.
— Так, вот, владетели прошлых лет, великие короли нашего народа имели не менее восьми таких монет, а дед блупика обладал девятью такими и считался выдающимся правителем.
— Мне не совсем понятна ваша мысль? — Командор подлил захмелевшему Юму ещё немного эля.
— Я не клоню, я рассказываю. Эти самые монеты, являлись магическими аккумуляторами, приносящими удачу, чем их больше у леприкона, тем более сильным волшебником он является. И соответственно, чем больше у потенциального короля монет, тем больше его уважают подданные.
— А четыре монеты, это ни о чем? — сделал неутешительный вывод Командор.
— Именно! — подтвердил Юм, — у моего недотепы всего четыре монетки. Вон видишь того хлыща.
Юм указал на весело выплясывающего леприкона.
— Это главный соперник моего охламона. Он простолюдин, крестьянин, но он умудрился собрать три монеты, а после летнего солнцестояния, он гарантированно получит еще одну. И сможет по праву претендовать на трон нашего народа. И как вы, наверное, понимаете, уважаемый Командор, у моего балбеса шансы его переиграть, невысоки.
— Так значит, власть меняется? — Командор внимательно рассматривал молодого прощелыгу, бодро отплясывающего вокруг официантки, — а вам это чем грозит?
— Да ничем это нам не грозит, — влез в разговор Клест, до этого момента молчавший, — нас и так никто не уважает, так что ничего не изменится.
— Как же!? Не изменится! Если Слущь Кучерявый дорвется до власти, ты мой дорогой племянник, погибнешь в первую неделю его царствования. Ты вспомни, как твой дед пришел к власти, и что он сделал со своим предшественником?
— Я так не думаю, дядюшка. Слущь, конечно та еще заноза, но чтоб убить, это в ряд ли.
— Все твой дядя правильно говорит, — подтвердил слова Юма Олег, — на месте этого хлыща, я бы тебя грохнул в первый же день своего выдвижения на трон. Погляди, как к нему относятся местные, а как они относятся к тебе? Да они за то, что он тебя грохнет на руках его носить, будут, а тебя, скорее всего, не вилах.
— Золотые слова, — подтвердил мысль Командора дядюшка Юм, — но у нас все равно есть козырь в рукаве. Только мы знаем, где находится наследие нашего народа, — во хмелю заявил дядюшка, — так что мы еще поторгуемся.
— Наследие, значит, — Олег Евгеньевич в этот судьбоносный момент явно осознал, что не только эта парочка знает, где находится пресловутый ларец, а если уж говорить правильно, то только он один и знал, — а что это такое?
— Ларец, который вы видели в пещере, — скучая, заявил Клест.
— И чего не так с этим ларцом?
— Этот ларец нам некогда подарил великий Локи, — начал рассказывать Юм, — он предсказал, что наш народ разделится на части. И эти самые части, сможет собрать воедино великий лидер.
— А проблема то в чем? Притащили бы ларец с Турамса, и Клест стал бы великим лидером.
— Да в том-то и проблема, что не можем мы притащить ларец с Турамса, — недовольно ответил Клест, — я пытался не единожды. Но как только покидаешь Турамс, так пропадает и ларец, а после он оказывается закопанным на том же самом месте. Мы с дядей и телепортом и морем пробовали его вывезти. Результат один.
— Не может наш брат леприкон его с Турамса вывезти. Проклятие на сундучке этом.
— Проклятье говорите?
Продолжить мысль Командору не дали, какой-то шкет из местной шпаны подбежал к столику, за которым сидел Командор и швырнул небольшим камешком в Клеста. Бедолага покрылся мелкой испариной, он прикрыл лицо руками, видимо рефлекс у него выработался со времен сидения в клетке на главной площади Соленты. Весь зал закатился в приступе хохота. А во взгляде дядюшки Юма читалась досада и злость. Старик не мог ничего сделать с толпой, а по сему оставалось только стерпеть. А вот Командор терпеть не стал, он поднялся из-за стола, сделал несколько шагов в сторону наглого сорванца и что было мочи зарядил пендаль. Это был даже не педаль, а футбольный пас, сорванец словно мячик, визжа от боли и неожиданности, вылетел в дверной проем, а на нашем герои повис еще один тяжкий грех: 'Грубое обращение с детьми'.
Юм схватился за голову:
— Зачем, Командор? Они теперь вас на куски порвут!
Около двух десятков леприконьих рыл со злостью глядели на незваного гостя.
— Мы ждем тебя на улице, через две минуты, — заявил Слущь, — ты нам за это ответишь, и поверь, твоя смерть не будет легкой.
Озлобленные леприконы покинули питейное заведение один за другим и внутри остались: Клест, Юм и Командор.
— Ну вот, на хрен вы так сделали, Командор? — взвыл Клест, — мы и так по краю ходили, а теперь на нас все косо смотреть будут.
Старик, шатаясь, подошел к Командору и пожал ему руку:
— Спасибо вам большое, я бы сам никогда на такое не решился.
— Я буду с вами биться, — решительно заявил Клест.
Командор осуждающе поглядел на леприкона:
— Клест, что ты себе позволяешь, — голос Командора звучал пафосно и осуждающе, — ты король. Нет ты тот самый великий леприкон, который должен объединить все части расколотого народа, и ты позволяешь этим крестьянам поливать себя грязью?
О чем говорил Гость леприконы решительно не понимали. И не понимали они ровно до того момента, когда Командор достал Наследие. Командор убрал шкатулку в сумку и по-дружески хлопнул поганца по плечу:
— Пойдем, Клест, нам предстоит объяснить твоим подданным кто здесь король.
Олег нацепил на пальцы кольца, оставленные Бурсом, и направился прочь из заведения.
Как водится, в небольших деревушках, комитет по встречи нежелательного гостя ожидал Командора в полном составе, с факелами, топорами и вилами. В общем, провожали дорогого гостя честь по чести. Как положено моменту здесь же была и жертва в виде держащегося за пятую точку и дико орущего пацаненка. Его папаша стоял рядом с сыном в окружении односельчан.
— По какому праву, ты тварь, обидел моего сына!? — взбешенный папаша нервно теребил в руках вилы.
— А по какому праву твой ублюдок посмел кинуть камень в короля, ему не пендаля ввалить, ему башку оторвать нужно!!! — грозно проорал Олег.
— Кх, ты вот это недоразумение королем называешь? — подключился к беседе Слущь, — так это не король, это наше местное недоразумение, которое по ошибке наш воздух коптит. Я обязательно исправлю эту досадную ошибку посте следующего солнцестояния.
— Да что ты, тварь, знаешь о своем великом короле?! — продолжил пафосно орать Командор, — как вы невежды с вилами сможете оценить то великое, что сделал для вас король.
— Да что такого мог сделать этот неудачник? — продолжал развлекаться Слущь.
Командор встал перед Клестом на одно колено и громко провозгласил:
— Ваше величие, разрешите мне поведать вашему народу о ваших подвигах? — Клест открыл было рот чтобы что-то сказать, но Командор его перебил, — спасибо ваше величие!
Олег Евгеньевич встал на ноги и с презрением д'Артаньяна поглядел на Слуща:
— Что, ты тварь, знаешь об этом великом леприконе, — толпа вокруг немного подрастеряла свой пыл под натиском харизмы Командора, — что ты там говорил? После летнего солнцестояния, ты станешь королем?
— Да, стану! — стараясь перекричать Олега завопил Слущ, — я подшутил над орками на поле боя, и я уверен, что Локи это отметит, как минимум одной монеткой. У меня их будет четыре, и тогда мы посмотрим кто тут настоящий король!
