И всё завертелось...
Когда весть о внезапной смерти генерала Джонатана Маркуса охватила двор, граф был на грани срыва. Он хорошо знал Маркуса, они были почти дружны, и теперь он с ужасом начинал осознавать, во что ввязался, и что обратного пути уже не будет.
Далее события стали катиться как снежный ком — бунт в тюрьме, нападения гноллов, ультиматум дворфов. Он хотел, чтобы это скорее кончилось, утешало лишь одно — Шоу и правда на время, казалось, забыл о нём. Однако, этот лис явно что-то подозревал, иначе бы не устроил обыск в его резиденции во время его отсутствия. Разумеется, он ничего не смог найти, но вряд ли его это в чем-то убедило. Приходилось действовать, и действовать быстро. Однако, все попытки повлиять на короля в отношении начальника тайной канцелярии потерпели неудачу.
"Лорд Шоу", — сказал тогда Антуан, серьёзно глядя на канцлера, -"Старинный друг моего отца и всей нашей семьи. Я отчасти разделяю вашу точку зрения граф на то, что во многом его методы устарели и нуждаются в коррекции, но вместе с тем глубоко убеждён, что им движет исключительно забота о благе государства".
Что оставалось сказать графу?
Однако, ему неожиданно исключительно повезло с другой стороны — король сам заговорил с ним о возможном отречении, заведя разговор издалека. Он долго вспоминал отца, впадая в своё излюбленное почти маниакальное самоедство и без конца сравнивая себя с ним, потом с жаром заговорил о монашеском пути, о уникальных монастырях пандарийского материка, о путях Света и еще прочем, что Ремингтон понимал уже с трудом. Но ему удалось выделить главную мысль — король устал от ответственности, особенно перед лицом последствий, к которым привела его политика (не без участия в этом Ремингтона). Тогда то и зашла речь о лорде Хенне и его трагической судьбе.
Антуан загорелся мыслью о возможном приглашении лорда Хенна ко двору в качестве советника-консультанта, а потом и вовсе, как бы шутя, предположил вероятность его замещения лордом Хенном на государственном посту.
Это был очень щепетильный момент. Ремингтон буквально затаил тогда дыхание, боясь спугнуть мысль. "Ваше величество", — сказал он, -"Вы — единственный наследник престола по праву, и ваша обязанность — продолжать дело вашего отца, дабы быть достойным представителем рода Принцев". Это подействовало на короля как масло, подлитое в огонь. Он вскочил, забегал по тронному залу и обрушился на Ремингтона с упреками. Граф абсолютно верно рассчитал укол в его болевую точку. Постоянное сравнивание себя с отцом, к тому же, не в свою пользу, доводило короля до исступления.
И вот только тогда Ремингтон решился. "Мой король",— продолжил он, — "Я высказал свою мысль, как верный слуга вашего отца и вашего величества. Теперь позвольте сказать вам, как другу, боле того — как сыну. Если ваше призвание зовет вас идти собственной стезёй — не слушайте никого, даже меня. Идите навстречу ему, по зову своего сердца, и да пребудет с вами свет Наару". Последнюю фразу он запомнил на проповедях архиепископа, которые специально посещал ради такого повода.
Эти слова произвели неизгладимый эффект на короля. Он замер в растерянности, потом подбежал к канцлеру, крепко стиснул его в объятиях и расцеловал. "Благодарю вас, граф, за вашу искренность", -сказал он со слезами, — "Вы единственный, кто осмелился сказать мне правду! Я не забуду ваших слов".
После этого разговора в сердце графа вспыхнула надежда, окончательной же уверенностью она стала накануне вечером, когда король вызвал его к себе для разговора.
"Граф Ремингтон Риджвелл", -торжественно сказал он, -"После смерти отца вы, фактически, заменили его мне, потому я прошу у вас вашего благословения — я намерен объявить народу о своём отречении в пользу лорда Хенна завтра, в полдень!"
"Свет да благословит вас, ваше величество", — отвечал Риджвелл, еще не веря в свою удачу, -"Я поддержу вас в любых ваших начинаниях!"
"В таком случае, я прошу вас, провести сегодня вечером заседание Совета, посвященное проблемам, которые стоят перед городом. Я же намерен навестить могилу отца и посетить архиепископа перед тем, как сделать официальное объявление".
"Разумеется, ваше величество".
Совет прошёл несколько скомкано. Вопреки ожиданиям Ремингтона, устранения короля от участия в Совете было воспринято тревожно. Ему не удалось добиться от членов Совета единодушия относительно предпринимаемых действий, в частности, в отношении лорда Матиаса. Казалось, генерал Хаммонд Клэй прислушивался к его доводам, но прямо поддержать его призыв к аресту главы службы королевской безопасности никто не решился. Ремингтон запаниковал, опасаясь, что информация о его инициативе может дойти до Шоу а там и до короля, и обернуться против него непредвиденными последствиями и ругал себя за поспешность. Каково же было его облегчение, когда до него дошли слухи о перехвате кареты ведомства тайной канцелярии военными Клэя! Он понял, что генерал начал действовать, и, окрыленный неожиданной поддержкой силового ведомства, собственноручно подписал приказ об аресте Шоу.
Теперь оставалось только надеяться на расторопность королевской стражи и действия военных.
Граф снова поднёс чашку к губам и обнаружил, что кофе совсем остыл. Он бросил взгляд на часы — была половина седьмого. Пора было отправляться в Замок на утреннюю встречу с королём.
* * *
Антуан Принц сидел в кабинете отца за рабочим столом. Собственно, это теперь был уже его кабинет, но он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что отца больше нет. Особенно здесь, в просторной и светлой комнате с высокими потолками, массивным палисандровым столом и старинными вазами, которые Вардан привёз из Дарнасуса, когда Антуан был еще совсем ребенком.
Здесь всё напоминало об отце, тут прошло детство юного короля, и он хорошо помнил каждую завитушку на ковре, на котором часто просиживал часами напролёт, пока отец работал с бумагами. Антуан подавил вздох. Он повертел в руках бумагу, чернила на которой еще не просохли. Не хватало подписи. Обмакнув перо в чернильницу он занёс его над документом. Перо подрагивало в руке, чернильная капля упала на страницу. Король покачал головой, отложил перо и принялся тщательно промокать пятно мягкой бумагой.
Дверь в кабинет бесшумно отворилась и на пороге возник камердинер.
-Граф Ремингтон Риджвелл! — возвестил он торжественно.
Антуан слегка поморщился. Несмотря на все усилия, ему так и не удалось отучить старого слугу от излишнего официоза.
-Пусть войдёт уже, — раздраженно бросил он, застывшему в почтительном поклоне камердинеру.
Канцлер, очевидно, провёл полубессонную ночь, это было заметно по набрякшим мешкам и глубоко залегшим теням под его глазами. Приветствовав короля, он занял свое место в кресле напротив.
-Как прошло заседание Совета, Ремингтон? — устало спросил Антуан.
Граф наклонил седеющую голову. -Продуктивно, ваше величество. Нам удалось прийти к консенсусу по поводу тактики действий, и путей решения стоящих перед городом проблем.
-Как было воспринято моё отсутствие? — поинтересовался король.
-Я бы сказал — с пониманием, ваше величество, — отозвался Ремингтон, -В это непростое время никто не может упрекнуть вас в недостатке усилий, прилагаемых вами для блага государства.
Антуан покивал головой. -Что ж, — сказал он, -Тем лучше.
Он поднял со стола лист бумаги, лежащий перед ним. -Вот официальный документ, подтверждающий моё отречение, — негромко сказал он, Правда, он еще не подписан...
-Вам нет нужды торопиться, ваше величество, подписать можно позже, да и документ этот имеет ценность, большей частью, для архивов. Так сказать, история.
-Ты прав, Ремингтон, — кивнул головой Антуан, -Я тоже решил не торопиться. И не только с подписанием документа — я передумал отрекаться от престола.
При этих словах он взглянул на канцлера в упор и не мог не отметить выражения паники, мелькнувшее на секунду в глазах графа.
-Ваше величество, — произнёс тот, -Что побудило вас к столь резкой перемене образа мыслей?
Антуан пожал плечами. -Я не хочу передавать королевство, к укреплению и процветанию которого мой отец приложил столько усилий, в руки чужого короля, пусть даже и мудрого, и опытного, — сказал он. -За свои неудачи я должен отвечать сам и делить с моим народом последствия своих недальновидных шагов.
Ремингтон сглотнул. В голове его лихорадочно вертелся вихрь мыслей. "Какая муха укусила мальчишку?!"
-Ваше величество, -произнёс он вслух, -Позволю себе заметить, что в данный момент, когда вы уже приняли решение, а лорд Хенн должен в скором времени пристать со своей флотилией к нашим берегам, подобная смена приоритетов сама по себе уже является недальновидностью...
-А почему вас так беспокоит прибытие лорда Хенна, граф? -тихо поинтересовался Антуан, -Вы уже что-то пообещали ему?
-Что вы, ваше величество, разумеется нет! Просто...
-Просто вы написали ему очень длинное и содержательное письмо, господин канцлер, а теперь вдруг выясняется, что большая часть чернил и бумаги оказались потрачены зря, — произнёс за его спиной насмешливый голос.
Граф застыл, словно окаменев. Ему не было нужды оборачиваться, чтобы узнать, кому принадлежит голос. В последнее время он слышал его слишком часто, даже когда вокруг никого не было.
Он открыл было рот, чтобы обратиться к королю, но так и замер, увидев, как Антуан крутит в руках письмо, написанное его почерком. Кровь отхлынула от его лица. Письма означали конец всему. Каким образом этот демон Шоу умудрился завладеть ими?!
-Граф Ремингтон, — тихо сказал Антуан, -Я доверял вам больше, чем себе, видел в вас отца и друга. А вы подталкивали меня к сдаче города и королевства, интригуя за моей спиной.
-Ваше величество, — прошептал бледный, как полотно Ремингтон.
-Нет, граф. Молчите! Я не хочу ничего слышать. Не стоит растаптывать остатки уважения, которое я к вам питал еще более отвратительной ложью, или унизительными оправданиями.
Канцлер потерянно молчал.
-Как вы могли, — горько прошептал король, -И ради чего!
-С позволения вашего величества, — вмешался Матиас, хлопая в ладоши.
-Сопроводите господина канцлера в мой кабинет, — распорядился он двоим появившимся людям мрачного вида в черных плащах. -Мы продолжим беседу позже, граф, — добавил он, обращаясь к Ремингтону.
Оставшись наедине с Шоу, король обхватил голову руками о опёрся локтями на стол.
-Как же так, Матиас? — грустно спросил он, -Как же так?
-Увы, ваше величество, -Шоу слегка пожал плечами, -Люди подвержены слабостям и порокам. К сожалению, никто из нас не является исключением.
-Я не верил до последнего, — тихо сказал Антуан, -Даже когда ты показал мне письма.
-Знаю, ваше величество. Потому-то я и предложил вам объявить об отказе от отречения, глядя ему в глаза.
-Ты был прав, Матиас. Когда я сказал ему это я прочитал в его глазах разочарование, страх и ненависть. Все эти годы они медленно росли в его сердце, а я не замечал этого.
-Для этого, ваше величество, и существует наша служба.
-А ты -знал? Антуан поднял глаза на начальника службы безопасности.
Матиас неопределенно помахал рукой. -Разумеется, кое-какие подозрения были. Кроме того, следить за всеми и подозревать худшее — моя работа.
Антуан вздохнул. -Не хотел бы я такую работу, как у тебя Матиас, — сказал он.
-А я бы не хотел вашу, -откликнулся с улыбкой Шоу.
-Да, -задумчиво согласился Антуан. Лицо его вдруг потемнело. -А Маркус? — спросил он, -Его смерть тоже была не случайна? И Ремингтон знал об этом?
Шоу развёл руками. -В том, что генерала убили, сомневаться уже не приходится, — ответил он, -Знал ли об этом канцлер, наверняка утверждать не берусь, но, полагаю, что после пары часов беседы в кабинетах тайной канцелярии он даст ответы на все, интересующие вопросы.
-Нет, Матиас, — король покачал головой, -Кем бы он не стал сейчас, когда-то он был верным другом моего отца и искренне служил нашей семье и королевству. Я не хочу, чтобы эта служба имела такой отвратительный конец. Ты говорил, что заговор раскрыт, а главный его участник обезврежен. Я не стану применять к Риджвеллу кары за то, что не устраивал его, как монарх. Однако, в городе, который он предал, ему отныне нет места. Пусть забирает все свои деньги и состояние и отправляется в свое поместье в Альтерак. Это всё.
-Хорошо, ваше величество, — Шоу поклонился.
-Погоди, — Антуан окликнул его, когда тот направлялся к двери, -А... Лорд Хенн... Ведь он тоже был другом моего отца...
По лицу Матиаса Шоу скользнуло странное выражение.
-Возможно, у него было не совсем верное представление о том, что здесь творилось, -сказал он, -Как вам известно, ваше величество, порой королей играет свита.
-Ты ведь показал мне все письма, которые нашлись у того воргена? — спросил король, внимательно глядя на Шоу.
-Разумеется, ваше величество,— подтвердил Шоу, смотря на Антуана ясным взглядом.
-Благодарю тебя, Матиас.
-Рад служить вам, мой король.
* * *
Ранним рассветом, на покачивающейся на волнах палубе, мужчина в плаще вглядывался в подзорную трубу. Радостный возглас вырвался из его груди, когда он смог, наконец, разглядеть зубцы белых крепостных стен Буреграда.
Словно опьяненный, спустился он в каюту, ликуя и чувствуя необычайный подъем духа.
Сверкающая белизной рубашка висела на деревянных распорках, предусмотрительно захваченных с собой из Дарнасуса. Серебряные запонки сверкали на столике. Чтобы унять охватившее его волнение, лорд Хенн плеснул в кубок немного вина.
В тот момент, когда он подносил его к губам, черный хрустальный шар на подставке вдруг ожил, разразившись вибрирующим гулом и ярким свечением.
-Коготь, — прошептал Хенн, улыбаясь и беря в руки шар.
Изображение знакомой фигуры в черном плаще возникло почти мгновенно.
-Ну, наконец-то! — вырвалось у Хенна, -Почему так долго не выходил на связь?! Корабль будет в порту через пару часов!
-Не торопитесь, мой лорд, — речь воргена звучала приглушенно, несколько невнятно. Он прятал лицо под капюшоном, словно не решаясь посмотреть лорду в глаза.
-Не торопиться? О чем ты?! Что еще стряслось? Отвечай, демоны тебя раздери!
Ворген поднял голову и откинул капюшон. На лорда Хенна смотрело смутно знакомое ему худое лицо с каштановыми волосами и рыжеватой с сединой бородкой.
-Что?! Кто это? — он отшатнулся.
-Доброго утра, лорд Хенн, — приветствовал воргена Матиас Шоу, -Надеюсь, качка не слишком утомила вас? Впрочем, я слышал, что морские путешествия чрезвычайно полезны.
Лорд Хенн смотрел на человека с нарастающим гневом и отчаянием, не произнося ни слова.
-Видите ли, лорд Хенн, — как ни в чем не бывало продолжал человек, -К сожалению, старина Коготь отправился в края вечной охоты, а лорд Риджвелл занят сбором личных вещей — хотя, надо заметить, король разрешил ему взять с собой лишь весьма ограниченное их количество, поэтому я взял на себя смелость приветствовать вас. Надеюсь, вы не расстроились.
