Подгадал я место куда он отпрыгнет.
Теруми Кен мог ходить по своей лаве-чакре, а вот по магме, что образуется на месте воздействия стихии лавы на землю — нет.
В тот момент, когда я это понял, его судьба была предрешена.
Молния попала точно в корпус Теруми Кена, а Клон Ветра рубанул по нижней части груди противника острой рукой.
Орошая все вокруг кровью, содрогающийся от мышечных спазмов, Теруми Кен упал в лаву. Но сознания не потерял, даже не смотря на разрубленную грудь и на боль в каждой мышце!
"Наркотики", — скривился я про себя. Очень хотелось лишить Кири такого потенциала, но не судьба. Судья сейчас его вытащит.
— Победитель — Кумагаи Аки, Коноха! — стараясь держать лицо, с рыкающими нотками в голосе выдала судья из клана Теруми.
Проигнорировав её убийственный взгляд, иду на свое место.
Нужно отдохнуть.
В районе живота стреляет болью, внутри правой руки сосущее чувство пустоты — последний бой будет сложным...
* * *
Это был полуфинал. Противники были сильны, опытны и опасны.
Мечник и Кукольник. Итог противоборства этих двух невозможно было предугадать.
Четыре куклы кружили вокруг Торио. Но приближаться не решались.
Кукольник хмуро смотрел на застывшего противника. Кивнул сам себе. Взмах рук. Пальцы пляшут в воздухе, нити чакры извиваются, словно на ветру, Пчела и Кузнечик отпрыгивают подальше, тогда как Сороконожка и Скорпион постоянно дергают мечника на себя, но в радиус поражения не попадают.
Взмах руками.
Пальцы отбивают ритм.
Грудина пчелы раскрывается, показывая миру шесть трубок.
Трубки начинают вращаться вокруг вала.
*Та-та-та-та* — с огромной скоростью выстреливает трубка на верхней точке окружности вращения.
Клинок Торио начинает движение.
*Тзынь. Тзынь. Тзынь* — отбивает Торио часть снарядов, но несколько чиркают по его телу.
Кукольник тускло улыбается, теперь два яда, один попавший в дыхательные пути и второй в кровь, его противник долго не протянет. Зря он недооценил Торио!
Учиха изначально понимал, что у него мало шансов на победу. Для него сложно сражаться с дальнобойными врагами, тут пока ничего не поделать.
Однако...
Рывок Торио был хорош.
За считанные мгновения Торио достиг цели. Меч пришел в движение.
Брызнула кровь.
Рана рассекала корпус отступающего Кукольника, но Торио не желал давать врагу передышки. Больше у него шансов не будет! Слишком дорого обходится перенасыщенность чакры в мышцах ног.
— Биджу! Объединение! — выкрикнул Кукольник. Все четыре куклы с неведомой доселе скоростью устремились к своему кукловоду.
Еще одна рана пересекла первую, но фатальной она не стала.
"Я хочу отрезать ему голову", — всплыл в мутном сознании парня образ той женщины, его наставника.
*Фьють-дзынь!*
Металл столкнулся о металл. Торио видел, как его противника покрыла странная броня, а потом что-то мощное унесло его в сторону. Земля и небо мотались из стороны в сторону.
Удар!
Воздух выбило из легких.
— ...уна! — услышал он голос судьи.
"Я хотел отсечь ему голову, только и всего", — пришла обида.
Мир померк.
* * *
Мои друзья госпитализированы.
Торио в плохом состоянии.
Анзу то просыпается, то засыпает.
Ирю плачет и грустит.
А я тут.
Стою. Тешу толпу. Хочу пойти к ним. Побыть рядом. Утешить. Поболтать.
"И сказать: Я победил, поехали домой".
Как же я устал. Устал от Кири, от их экзаменов, от этого треклятого дождя, от постоянного волнения!
Вспомнился дом. Мама, веселая Цунаде, Учитель, постоянно рассказывающий что-то интересное, или не очень. Хочу услышать вопросы Шизуне, смех Тоби... Хочу послушать байки дяди.
"Домой хочу".
Противник настроен серьезно. "Похож на какого-то робота? Кто такой робот? А, неважно?" — махнул я рукой.
Мысли ворочаются с трудом — явный признак усталости по Инь.
В мышцы, словно ваты напихали — это Ян энергии я слишком много расходовал.
А противник бодрячком так. Наверное тоже устал, просто не показывает.
"Хочу закончить все скорей...", — ворочалась мысль.
Судья хриплым голосом объявила начала боя.
Противник поднимает в мою сторону руки, два хлыста шипом вперед летят в меня.
В последний момент уворачиваюсь. В районе живота импульсом бьет боль, нездоровый жар распространяется по телу.
Мысль двигается в голове медленно, словно через что-то вязкое:
"Нужен план... А! К биджу планы! Хочу домой!"
Указываю на противника обеими руками, сгибаю их в локтях.
Уворот от хлыста, задерживаю дыхание — удалось увидеть, как в хлысте открылись отверстия, из них подул странный зеленый газ.
В сознании мелькают провалы и удачи срабатывания умений.
Чакра окружает руки.
Левое плечо пробивает шип хлыста, ногу с трудом успеваю убрать от второго.
Рука виснет плетью.
Плевать. Одной будет достаточно.
"Может ему тоже плохо? Торио его неплохо черкнул... Да и биджу с ним, сейчас технику закончу и пойду домой".
Меня не интересовало, почему кукольник в своей броне, когда как эффективней было бы использовать марионетки и атаковать со всех сторон.
"Плевать. Почти закончил".
Кукольник, то ли опасаясь моих действий, то ли просто устав махать хлыстами, пошел на сближение.
Чакра вращается вокруг руки, сходясь в дух точках, одна чуть выше локтя, вторая на кончике среднего пальца.
Этакое сверло. Болт. Так я технику и назвал.
— Киссэн.
Руку дергает вперед. Дзюцу тянет меня следом
Грохот! Звук разрываемого метала! Визг!
И ни хрена не видно.
"Плохая техника. Моя неудача", — заключил я устало. Присел на кусок брони кукольника. За мной была борозда вспаханной земли.
Кукольника нигде не видно.
"А... вон кусочек... и вон..." — посчитал я куски окровавленного мяса, валяющегося тут и там.
"Неудачное дзюцу... да...".
Сил, чтобы встать не осталось.
Может здесь прилечь?
* * *
Низенький мужчина, сидящей в середине трибун делал заметки в блокноте.
— Если бы я попала, то победила бы просто блестяще! — сжимала и разжимала кулаки девушка 13-14 лет, родственница низенького мужчины
— Вполне вероятно, — пожевал губами замаскированный Тсучикаге. И когда девушка хотела обрадованно продолжить изливать душу, он припечатал:
— Но ты вылетела! К тому же умудрилась подхватить отраву, еле вытащили. Не мешай, видишь я занят делом, — отмахнулся от девушки Тсучикаге.
— Делом? — проигнорировала ворчание мужчины девушка.
— Прозвище не могу придумать, — помахал книгой Бинго главный человек в Иве.
— Вау, Коноха будет не довольна, — веско покивала головой подрывница.
— Дурная, думай прежде чем ляпать. И не говори того, в чем ничего не понимаешь. Коноха будет недовольна? Наоборот, види... — вдруг замолчал Тсучикаге.
— Точно! Коноха! Как я раньше не придумал такое прозвище, а ведь столько кандидатов было, столько кандидатов.
Девушка заглянула в книгу Бинго, где Тсучикаге выводил слово лист.
— Тогда уж бронзовой, — буркнула подрывница.
Тсучикаге зачеркнул слово.
На том и решили.
Ива: Кумагаи "Бронзовый Лист" Аки — живым или мертвым 50000
Поставить печать Тсучикаге не мог — забыл дома.
========== Книга II — Листопад: 2.0. Забытый всеми полудохлый паук. ==========
Книга II: Листопад .
2.0. Забытый всеми полудохлый паук.
Мужчина в годах вяло ковырял палочками в тарелке. Очень уж ему не хотелось кушать предложенное блюдо, но и отказаться от него он не мог.
На лице самого сильного шиноби Конохи застыло страдальческое выражение, сменившееся гримасой отвращения, когда водоросли в тарелке противно хлюпнули, задетые палочками для еды.
Волна мурашек пробежала по спине мужчины. Он еле удержался от того, чтобы не вылить суп в помойку.
— Отвратительно, — пробурчал мужчина себе под нос. Прикрыл глаза, открыл — к сожалению, суп не исчез.
— Муж, ты еще не поел? — в комнату, неслышно ступая, зашла женщина примерно 40 лет. Её лицо все еще сохранило следы былой красоты, а небольшие морщинки у рта намекали на улыбчивость этой невысокой дамы.
— Бивако, ты не правильно поняла, — спохватился Хирузен.
— Ох-хо-хо, да неужели? — прошептала Бивако, но для Хирузена этот шепот звучал больше как угрожающее кошачье шипение. Грива каштановых волос качнулась в такт движению головы женщины, когда она по птичьи наклонила свою голову набок. Бивако улыбалась, но глаза её были холодны.
Хирузен в краткие сроки покончил с завтраком.
Хоть его любимая жена и любила улыбаться, хоть и была довольно веселой, но при всем при этом иногда вела себя довольно пугающе.
— *Вздох* Хиру, я понимаю суп из водорослей не самое лучшее блюдо, но ты будешь его употреблять и утром, и вечером. Ясно? Или мне напомнить про наш уговор? — исподлобья глянула на мужа Бивако.
— Муж мой, глубинные водоросли содержат микроэлементы, которые попав в твой организм, помогут твоему телу справиться с негативным влиянием наркотиков, — как маленькому втолковывала Хирузену Бивако.
— Да я понимаю все, Бивако! Кто сказал, что суп не вкусный? Покажи мне этого негодяя! — попытался увести тему в сторону Хирузен. Однако все чего он добился — тусклая улыбка жены.
Женщина обняла мужа сзади и уткнулась носом в его волосы.
— Хиру, пожалей мое сердце, найди себе приемника. Ты же сжигаешь себя! Еще пара лет и эффект от наркотиков будет необратим... — отчаянье было слышно в голосе женщины. Хирузен ощутил, как что-то мокрое коснулось его головы.
— Милая, — повернулся к жене Хирузен. Заглянул ей в глаза.
Бивако была сильной женщиной, но даже у неё были слабости. Одной из которых несомненно была любовь к своему непутевому мужу.
Для всех Хирузен великий шиноби, лучший Хокаге из всех, реформатор и защитник простых людей, но никто, кроме Бивако не знал правды, что скрывается за силой и умом Хирузена.
Вещества, расширяющие потенциал Инь. Вот уже пять лет Хирузен был вынужден их принимать, ведь возраст беспощадно рушил его разум. Если в свои двадцать Хирузен мог контролировать интриги каждого из игроков, плести паутину, в которой трепыхались и Дайме, и Каге, то в нынешнее время разум Хирузена не поспевал за всем, и поэтому Хокаге приходилось прибегать к использованию наркотических смесей и вредной медицины.
Пускай концентрация наркотика в табаке, который выкуривает Хирузен, и незначительна, но негативные эффекты все равно имеют место быть. Еще пять-десять лет подобной практики и Третий Хокаге может заработать целый пакет неизлечимых болезней мозга, вплоть до рака или чего похуже!
— Не стоит волноваться, милая, у Конохи много сильных шиноби. Несколько из них подходят на роль Хокаге. Семеро сейчас проходят мои испытания, и тот, кто покажет себя лучше до установленного срока станет моим приемником, — уверенно произнес Хирузен.
Бивако покачала головой:
— Когда он будет, этот срок...
Она знала Хирузена, как облупленного. Его уловки не действовали на Бивако, но женщина не стала заострять на сроках внимание. Будучи женой Хокаге, Бивако прекрасно осознавала весь тот вес груза ответственности, что несет Хирузен. Одно неверное решение, один просчет Хирузена — и дерево Конохи рухнет под весом своей листвы.
После завтрака Хирузен направился в библиотеку. Вот уже два десятка лет он каждое утро проводит час за изучением нового ниндзюцу.
Один час — одно ниндзюцу.
Когда многим джонинам для того чтобы выучить новую технику нин необходимо минимум неделя, Хирузену было достаточно пару раз прочесть свиток. Конечно, первое время своей карьеры шиноби понимание ниндзюцу Сарутоби Хирузена не отличалось глубиной. Ему, как и всем, необходимо было неделями тренировать новую технику, отрабатывать складывание печатей и прочее. Но время шло, Хирузен становился опытней и в какой-то момент он осознал, что по сути своей большинство ниндзюцу похожи. И ныне Хокаге нужно лишь глянуть на описание дзюцу и список печатей, чтобы понять технику, научиться ей.
Стоит ли говорить, что при таких способностях к изучению арсенал дзюцу у Хирузена впечатлял? Вот уже как два года, как число изученных Профессором, как прозвали Хирузена за его выдающиеся способности к пониманию нин, перевалило за трехзначное число.
Однако из всего своего огромного арсенала ниндзюцу, Профессор использовал лишь пару десятков техник, остальные лежали мертвым грузом.
Для Хокаге изучение нин — это хобби, не больше.
Проведя час за свитком, в котором была описана техника Сухая Ладонь, Хирузен с печалью в сердце отправился в процедурную. Там его уже ждала Бивако.
После оценки состояния тела и чакры, Бивако с порицанием во взгляде выдала мужу пару круглых зеленых пилюль.
Не говоря и слова, Хокаге проглотил предложенное лекарство. Очаг чакры Хирузена словно сжался, чтобы затем выпустить поток тепла, который омыл немолодое тело Хокаге.
— Это не заменит тренировки, — буркнула Бивако, при этом исподлобья смотря на одевающегося мужа.
— Я знаю. Ты же вкурсе, что у меня нет времени заниматься стабилизацией Ян и увлечением её объема.
— Выбери день и в течение него перемещай Ян по телу. День, Хиру, не час! Твои мускулы сейчас, как надутый пузырь, они переполнены некачественной Ян, еще пару лет такой практики и ты утеряешь свою форму навсегда! — вспыхнула Бивако.
На плечи Хирузена упало давление Ки, одно из сильнейших ощущаемых им за всю жизнь
.
— Бивако-чан, потерпи. Выберу приемника и отойду от дел. Появится время и на лечение, и на тренировки, и на семью.
Какое-то время муж с женой спорили. В итоге вроде как в споре победила Бивако, но Хирузен остался при своем.
Нужно подождать — на том и сошлись.
В окно заглянули робкие лучики восходящего солнца. Близилось шесть утра, а это значит, что Хирузену пора приступать к своим обязанностям.
Быстро одевшись, Профессор дрожащей рукой взял три пакета наполненных смесью из лечебных и наркотических трав.
Кто бы знал какое сильное отвращение испытывает к этим смесям Хирузен!
Было время, он разбивал свои трубки для курения по десятку в день. Не будь сейчас столько проблем, и Хирузен ни за что бы не стал использовать наркотики, но время ныне не спокойное. Близится война. В деревне фракции грызутся за власть, а достойного приемника пока не найдено. Сложные времена требуют от Хокаге отчаянных мер.
Пускай он сгорит на работе, но Коноха будет процветать!
— Я ушел, — кратко бросил мужчина, покидая дом.
Бивако обняла мужа напоследок, поцеловала в лоб, тем самым благословляя на свершения. Милая традиция их семьи, которой вот уже почти тридцать лет.
Давным-давно молодая красивая куноичи впервые в шутку поцеловала своего избранника в первый раз, они тогда еще не были женаты, будущее казалось светлым, а их путь только-только начинался. Много лет спустя, зрелая и повидавшая как радости, так и горести, жена вновь нежным поцелуем благословляет своего мужа. И он ушел.
Хирузен уже ушел, а Бивако некоторое время смотрела ему вслед. Как и в давние времена её сердце разрывалось от любви, заботы, тревоги... и ревности!
