Профессор Макгонагалл многозначительно кашлянула.
— А я бы послушал анекдот, — тихо произнёс Джастин.
— Если хочешь, могу рассказать продолжение.
— Конечно, — с радостью согласился Финч-Флетчли.
Нас слышал сидящий по левую руку от меня Эрни Макмиллан и наклонился ближе, чтобы не пропустить анекдот. Я начал тихо рассказывать:
— Заходят в бар тролль, ведьма и лепрекон. Ведьма с лепреконом садятся за стол и заказывают пива. Тролль направляется к барной стойке и говорит бармену: "Бармен, я хочу с тобой поспорить. Давай забьемся на сто галеонов, что я нассу вон в тот стакан, стоящий на противоположном конце барной стойки и не пролью при этом ни капли мимо".
Бармен смотрит, видит, что до стакана метра три и даже тролль с его огромными причиндалами туда точно не попадёт, после чего говорит: "Значит, ты можешь нассать вон в тот стакан, стоя здесь, и говоришь, что не прольёшь при этом ни единой капли, и ставишь на это сто галеонов? Я тебя правильно понял?".
— Именно так, — отвечает тролль.
— Считай, что мы забили, — говорит бармен.
— Отлично, — радостно говорит тролль. — Тогда начнем!
Тролль вынимает здоровенный болт, смотрит на стакан... Он думает про стакан... Потом думает про болт... Думает про стакан, про болт, вновь про стакан... Тут он начинает ссать и ссыт на все, что есть вокруг. Тролль ссыт на стойку бара... Ссыт на стулья... Ссыт на пол... Ссыт на бармена. Он ссыт на все вокруг, обильно орошая влагой всё, кроме этого долбаного стакана.
Бармен, видя, что тролль не попал в стакан, начинает радостно смеяться. Он думает, что только что стал богаче на сотню галеонов. Громкий смех доносится от бармена, моча течёт у него по лицу, но он продолжает радоваться.
— Тролль, ты идиот! — радостно заявляет бармен. — Ты обоссал все, что только можно, а в стакан так и не попал! Так что ты мне должен сотню галеонов, тупое ты животное...
— Извини, я сейчас вернусь с деньгами, буквально секунда, — говорит тролль.
Тролль идет в другой конец бара, где за столиком сидят ведьма и лепрекон, он к ним подходит, о чем-то шепчется, потом возвращается к бармену и кладёт на стойку кошель, говоря: "Вот твоя сотня золотых".
— Чего радуешься, животное? — спрашивает у тролля бармен. — Ты же только что потерял сотню галеонов, идиотина!
— Видишь вон там ведьму и лепрекона? — спрашивает тролль у бармена. — Я перед тем, как зайти в бар, поспорил с ними на двести галеонов с каждым, что нассу на стойку, нассу на пол и тебя самого обоссу, а ты при этом не то что не разозлишься, ты будешь просто счастлив...
Весь Большой зал взорвался оглушительным смехом, что меня несколько удивило. Но мало ли, вдруг так совпало...
— Кх-кх-кхм... — раздалось громкое покашливание возле нашего стола.
Подняв голову, я увидел Макгонагалл, которая сверлила меня пронзительным раздражённым взглядом. В этот момент понял, что не совпало...
— Это не совсем тот анекдот, мистер Адамс, — сурово заявила заместитель директора. — Прошу вас более не перебивать директора!
Оглядев зал, я осознал одну вещь... Вокруг волшебники, причём скучающие... Когда я сказал, что знаю продолжение анекдота, то это по цепочке передалось всем студентам в зале, быстрее, чем ядерная реакция. Все наплевали на речь директора и стали в срочном порядке направлять в мою сторону подслушивающие чары, а кто не знал такого заклинания, собирался вокруг тех, кто навёл чары. Это вызвало брожения среди студентов. Самое интересное в том, что Дамблдор прекратил толкать свою речь и тоже направил на наш стол аналогичные чары, да похоже так, чтобы слышали все преподаватели.
Я так увлекся пересказом анекдота, что не обращал никакого внимания на то, что твориться вокруг. Что удивительно, в этот момент весь зал затаил дыхание, поскольку я говорил тихо, почти шёпотом.
— Э-э-э... Так о чем бишь я? — Дамблдор почесал кустистую бровь. — Ах да, раз вы закончили, мистер Адамс, — усмехаясь, жизнерадостно заявил он, — то я продолжу... Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств. — Он указал на мужчину, покрытого шрамами. — Профессор Грюм...
Грозный мужчина поднялся и обвёл взглядом своего странного голубого глаза Большой зал, от чего все студенты испуганно замолкли. Когда Грюм сел, то директор продолжил.
— Итак, Турнир Трех Волшебников, — произнёс директор. — Думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. — Он кинул насмешливый взгляд на меня. — Только прошу, мистер Адамс, потерпите с рассказом анекдотов до общежития.
По залу раздались смешки, переросшие в громкий смех.
— Продолжим, — сказал Дамблдор, дождавшись тишины, — Турнир Трех Волшебников был основан...
Дальше я слушать не стал, поскольку мозг почувствовал привычную партийную речь и отключился. Уловил только, что к нам приедут делегации из других школ магии и участники турнира должны быть старше семнадцати лет.
* * *
На следующее утро буря утихла, хотя потолок в Большом зале оставался пасмурным; тяжелые, свинцово-серые тучи клубились над головами, что не прибавляло хорошего настроения. Всё же когда постоянно видишь небо — это не очень приятно. Вот когда на небе ясная погода или чистое звёздное небо, тогда замечательно, но это же север Шотландии, тут такая погода редкость.
— Ты слышал? — спросил меня Джастин. — Девчонки говорят, что Элоиза Миджен пыталась вывести угри при помощи чар, и у неё отвалился нос.
— Да? Вон же она, спокойно сидит.
— Так Хана Аббот сводила Элоизу в Больничное крыло и мадам Помфри её вылечила.
— Хорошо, если так. Безносый человек — это жуть, а для девочки и вовсе повод к суициду. Стоит посмотреть на профессора Грюма... Его словно саблезубые крысы обглодали.
— С утра у нас гербология с Гриффиндорцами, — заметил Джастин, — а потом у меня сдвоенные прорицания.
— Везёт же вам... Будете чай пить, общаться с интересным человеком... А у меня Древние руны.
Джастин рассмеялся хрюкающим смехом.
— Интересным? — вопросил он. — Это ты о Трелони?
— Скажи, что это не так.
— Она жутко странная старуха... — протянул Финч-Флетчли.
— Старуха? — Я удивлённо приподнял брови. — Ей чуть больше тридцати лет, совсем молодая девушка...
Теперь настала очередь Джастина с удивлением смотреть на меня.
— Гарри, тебе что, нравится профессор Трелони? — в голосе Финч-Флетчли были различимы нотки ужаса и дичайшего удивления.
— Кто знает... Ты же не можешь отрицать, что у неё на занятиях не бывает скучно?
— Это точно, — Джастин передёрнул плечами, — она постоянно предсказывает всякие гадости.
— Амплуа такое... Конечно, предсказывать хорошие вещи прибыльней, но она же не уличная гадалка, а преподаватель, вот и наводит на вас жути, чтобы не расслабляли булки.
После обеда мне удалось перехватить Джинни Уизли на выходе из Большого зала.
— Здравствуй, Джинни.
— Гарри, — девочка сделала удивлённое выражение лица. — Привет, как дела?
— Спасибо, великолепно. Мне больше интересно, как у тебя дела? Вижу, ты купила новую мантию... Шёлковая... Красивая, но, наверное, дорогая?
— Ты заметил? — Девочка слегка повернулась, чтобы продемонстрировать мантию с лучшего ракурса. — Пришлось отдать пятьдесят галеонов, но она же великолепная, правда?
— Совершенно верно, красивая вещь...
Джинни нырнула в сумку и извлекла оттуда какую-то старую тряпочку, в которую, судя по лёгкому перезвону, были завёрнуты монеты.
— Вот, — она вручила мне деньги, — тут, как и договаривались, десять процентов. Всё честно — двадцать три галеона и семь сиклей.
Деньги тут же были помещены в сумку.
— Отлично. Вижу, растения дали прибыль даже больше ожидаемой. Долго пришлось ждать и когда планируешь собирать следующий урожай?
— Я срезала траву только в конце августа, теперь, думаю, что она нескоро снова вырастет, возможно, только к рождеству или даже к весне, — предположила девочка.
— Надеюсь, ты помнишь об условиях аренды?
— Конечно, — слегка возмущённо сказала Джинни. — Как и договаривались, десять процентов. Как продам следующую партию, сразу передам тебе деньги.
— Ладно-ладно, не кипятись. — По магической связи посылаю девочке волну удовольствия. — Ты умница. Сама зарабатываешь деньги, причём довольно неплохие по меркам нашего возраста, стала хорошо одеваться. Не каждый чистокровный маг от родителей получает такие средства, какие ты зарабатываешь, уж я-то знаю, общался со Слизеринцами и выяснял этот вопрос.
— Правда? — с лёгким удивлением спросила Джинни.
— Конечно. Что у вас нового?
— Ты представляешь, — Джинни мгновенно преобразилась, вскочив на свой конёк сплетницы, добравшейся до благодарных ушей, — Гермиона Грейнджер решила отстаивать права домовых эльфов!
— Да ладно! Она же вроде умная девочка... Была...
— Она решила, что домовые эльфы рабы и решила их освободить, — с радостью произнесла Джинни.
— Бред. Её случайно не прокляли на тупость?
— Ну... — многозначительно протянула Джинни. — Она гостила у нас дома летом...
— И что?
— Господин, только если это останется между нами... — загадочно сказала Джинни.
— Конечно.
— Точно не скажу, но думаю... — Девочка замялась. — Наш Рон, он не самый лучший жених... Я думаю, что мама хочет, чтобы он женился на Гермионе. Но Грейнджер, она же слишком умная и вряд ли захочет выйти замуж за такого идиота, как мой братец...
— Ты хочешь сказать, что ваша мать поит Гермиону зельями, чтобы влюбить в Рона?
— Я не уверена, но похоже на то. Ты же видел, Грейнджер, она как магла, ходит без всякой защиты, ни амулетов от сглазов, ни от чтения мыслей, её любой к рукам может прибрать, вот мама и подсуетилась раньше всех.
— А у тебя такие амулеты есть?
— Есть, но самые дешёвые, — поделилась очередным секретом Уизли.
— Сильные зелья для подростка вредно, но если слабыми начать подготавливать организм и периодически поить на протяжении долгого времени, то можно выработать симпатию даже к изначально противному человеку... Но в таком случае Грейнджер начнёт понемногу тупеть.
— А зачем жене быть слишком умной? — спросила Джинни. — Тем более что умная девушка не обратит внимания на моего брата даже под Амортенцией.
— А Дамблдор вам разрешил подобное?
— Думаю, что да. — Джинни удивилась такому вопросу. — Но почему ты спрашиваешь об этом?
— Я заметил, что директор слишком много внимания уделяет Гермионе, делает ей слишком большие поблажки. Ей дозволено даже больше, чем твоим братцам и Гарри Поттеру вместе взятым. Я подумал, что такое может быть только в том случае, если Грейнджер близкая родственница Дамблдора — дочка или внучка...
На меня огромными глазами смотрела рыжая собеседница, замершая подобно статуи.
— Всё сходится... — прошептала она с паническими нотками в голосе, отмерев от шока. — Это... Я только сейчас после твоих слов вспомнила, что ещё до того, как Рон пошёл в школу, у нас дома гостил директор Дамблдор. Он говорил с мамой и намекнул, что скоро в школу пойдёт хорошая маглорожденная ведьма, которая станет замечательной женой одному из моих братьев... Тогда выходит, что Дамблдор просто устраивал помолвку своей внебрачной дочки или внучки?!
— Надеюсь, тебе хватит ума не делиться этой новостью со всей школой? Если, конечно, ещё хочешь сколько-нибудь прожить...
— Что я, дура что ли? — возмутилась Джинни. — Дальше меня эта новость не уйдёт...
За ужином вся школа стала свидетелем перепалки между Малфоем и Поттером. Малфой оскорбил мать Рона Уизли, назвав её жирной, но я уже знал истоки нелюбви этих двух родов, так что не удивился подобному. Но зачем-то в эту перепалку влез Поттер и оскорбил мать Малфоя. В итоге между двумя волшебниками завязалась обычная драка на кулаках.
Честно говоря, я бы Поттера прибил, если бы он оскорбил мою мать, да и Малфоя тоже. А вот Рон Уизли на оскорбления не ответил, а позволил вместо себя разбираться якобы другу, из-за чего у меня возникла ассоциация об этом юноше, как о мерзкой сволочи.
За дракой студентов с интересом следила почти вся школа, в том числе новый устрашающий преподаватель ЗОТИ, оказавшийся поблизости.
— Поттер, бей правой в подбородок, — громким ревущим голосом подзуживал Грюм. — Ногой его... Ногой по яйцам! Поттер, не подставляй свои яйца, а бей белобрысого! Коленом его...
— Профессор Грюм! — прозвучал возмущенный голос.
По мраморной лестнице спускалась профессор Макгонагалл с громадной стопкой книг в руках.
— А ну, прекратили драку! — громко гаркнул Грюм на Поттера с Малфоем, а те уже и так были не в состоянии продолжать, так что с радостью расползлись по сторонам. — Приветствую, профессор Макгонагалл, — уже спокойно сказал Грюм.
— Что... что это вы делаете? — спросила профессор Макгонагалл, смотря на студентов, у которых наблюдались следы недавней драки.
— Учу, — ответил Грюм.
— Тут что, была драка? — удивлённо спросила Макгонагалл. — Профессор Грюм, вы не должны поощрять студентов в драках, а как преподаватель, должны пресекать подобное. Мы снимаем баллы, оставляем после уроков или сообщаем декану факультета, где учится нарушитель!
— Альбус что-то говорил об этом... Пожалуй, я это сделаю, — согласился Грюм, с острой неприязнью покосившись на Малфоя. — Кстати, ваш студент тоже участвовал в драке. — Он посмотрел на Поттера.
— Я разберусь с этим, — сухо произнесла Макгонагалл. — Поттер, пройдёмте в мой кабинет.
========== Глава 23 ==========
Начались обычные учебные будни. Мне пришлось распотрошить заначку с сахаром и пустой стеклотарой, чтобы гнать дополнительные объёмы самогона в преддверии массового мероприятия.
Профессор Снейп всё время был в отвратительном настроении. Как выяснилось из слухов, всему причиной был преподаватель ЗОТИ Аластор Грюм, который оказался жутким параноиком, и что важно — бывшим мракоборцем, то есть элитой аврората. Более того, Грюм оказался легендой среди мракоборцев, он пересажал в Азкабан половину Пожирателей смерти. За столом не было видно, но когда он предстал в полный рост, оказалось что у мужчины отсутствует половина одной ноги и он пользуется деревянным протезом.
Естественно, мне стало интересно, как и от чего умеют лечить волшебники. Я окопался в библиотеке, и оказалось, что обычные травмы лечатся довольно просто, даже оторванные конечности могут прирастить. Но многое целители лечить не умеют или не могут в связи с запретом многих магических областей. Например, невозможна пересадка органов, поскольку это считается химерологией, а не потому, что это неосуществимо. Маги не умеют лечить зрение, поэтому некоторые пользуются очками, а у Грюма вместо одного глаза магический протез. Хотя возможна пересадка глаз, но опять же, запрещённое "тёмное искусство". Магу можно было бы новое тело сделать, даже если от него осталась одна голова, но это тоже запрещено. Поддержание головы в жизнеспособном состоянии до момента выращивания тела — это некромантия, переселение души в новое тело — то же самое, а выращивание тела — это магия крови, некромантия и химерология в одном стакане. Раны, которые наносятся магией и волшебными тварями, до конца не заживают, оставляя рубцы. То есть все те шрамы, которые покрывают тело Грюма, нанесены магией. Бывший профессор УЗМС тоже был весь покрыт шрамами и не имел некоторых частей тела, поскольку возился с волшебными зверями. Тут задумаешься, а стоит ли вообще заниматься разведением волшебных тварей, если они столь опасны. Я-то уж точно постараюсь держаться от них подальше, примерно на расстоянии выстрела. Когда раны нанесены обычным оружием, то после магических средств лечения от них не остаётся даже следа.
