— Ты дура?! — практически порычала Мисси мне в ухо — и бесцеремонно схватила за оное. — Тебя что, летом по голове шарахнуло и ты сих пор в себя не пришла? Тебе сколько лет вообще? Я сейчас тебя убью, убью и закопаю! — зашипела она, пытаясь оторвать мне ухо. Впрочем, отпустила она меня быстро, поймав вопросительные взгляды соседей по столу и сделав вид, что ничего не произошло и это у меня прядка случайно выбилась. — Он тебе нравится? — меланхолично спросила она, насаживая на вилку кусок помидора.
— Ты и так знаешь, что нравится, — буркнула я, потирая ухо. — Просто я еще не знаю, что вообще между нами и как. Учитывая, что мы не встречаемся, но и не в статусе врагов — у меня только один вариант развития событий, и мне он не очень нравится, — я со вздохом откусила очередной наггетс. — Я не девочка по вызову, и Мика это отлично знает. Что он тогда от меня хочет?
Я непроизвольно глянула в сторону столика баскетболистов и с упоением обнаружила, что рядом с капитаном уже сидит какая-то рыжеволосая чирлидерша — и куда делся Нэйтан? — а ее рука как будто невзначай скользит... оп! Я едва сдержалась от ухмылки, обнаружив как быстро и практически незаметно ее ладошка оказалась весьма далеко от капитанского бедра, а Мика что-то говорит ей, отчего рыжая поджала губы и потянулась за яблоком.
— Я думаю, тут все ясно, да? — насмешливо мурлыкнула Мелисса, вскользь глянув на дисплей телефона. — Нам пора, у меня семинар в дальнем корпусе, а Нэйтан сказал, что отвезет меня, — сообщила она, кивая на лавирующего в толпе бойфренда, который пытался пробраться ко входу. — Я расскажу ему?
— Подозреваю, он и так все знает, — отмахнулась я.
— ...но он еще знает то, чего не знаем мы, не правда ли? — хитро улыбнулась Мелисса, поспешно собирая вещи. — Например то, как давно он футболит всех вешающихся на него девушек, и то, что почти весь основной состав команды ставит ставки, когда же уже... ладно, потом! — коварно заулыбалась подруга, помахав мне ручкой на прощание. — Если появишься вечером в общаге, свистни.
— Потом? Сейчас! — возмущенно насупилась я, а Мелисса только хохотнула, направляясь к выходу и оставив меня на растерзание сокурсников с их сплетнями и обсуждением нового паба недалеко от кампуса. Впрочем, через пару минут из столовой меня уже вытянул звонок мадам Жюстин, поэтому, чтобы успеть и на свои собственные занятия, а также успеть завезти ей документы из деканата, пришлось едва ли не срываться с места в карьер. Вот уж блин, я даже не успела посмотреть, что там с этой рыжеволосой...
> "Ты вообще успела поесть?" — настигло меня позднее сообщение с неизвестного номера. Точнее — ну как с неизвестного, мне кажется, цифры я уже запомнила наизусть и им не стоит давать какое-то имя вроде "Каллахен" или "Маменькин сынок" — я просто бы не нашла такого определения, чтобы обозвать этот телефонный номер так, как чувствовала его владельца. Я улыбнулась, убирая телефон обратно в карман, и ответила парой минут позднее, когда уже возвращалась от мадам в сторону главного корпуса и крутилась по парковке:
"Ага~"
> "Не ври"
"Не в еде счастье, пицца-мэн"
Карающий перст правосудия сурово ожидал меня на крыльце, до самого носа закутанный в шарф, при этом в пальто нараспашку, создавая потрясающе притягательный контраст рубашки и темного драпа, что я не смогла смолчать:
— Что, спортсменам холода не страшны? Мир без соплей? — привычно язвительно бросила я, взбегая по лестнице вверх, мимо него. Не бросаться же ему на шею и потом вызывать машин пять скорых как минимум — студенты на лестнице еще толпились, перерыв же.
— Я тебя за шкирку схвачу, если не притормозишь, — меланхолично раздалось из-под шарфа.
— То есть ты решил разнообразить свою жизнь беготней и воплями "ой, у меня кофе на рубашке!", да? — отозвалась я, а Мика старательно прятал улыбку в шарфе. Хотя да — это меня все равно остановило, мы же помним, что день без шпильки в ребро считается прожитым зря. Ну вот норму на сегодня я выполнила, можно спать спокойно.
— Так чем ты занимаешься вечером?
— После того, как вернусь из женской клиники с анализами? — дернула я плечом, пытаясь все еще держать невозмутимое лицо. — Буду смотреть "Бриджет Джонс" и рыдать над прошедшей юностью.
Не вспоминать же теперь еще и эту рыжую, на радость студентам вокруг, которые уже и так включили все свои локаторы. Интересно, про женскую клинику слышали? А то завтра окажусь внезапно беременной...
Мика посмотрел с прищуром, ежась в своем распахнутом пальто, а мне внезапно подумалось, что произойдет, если я запущу вот прямо здесь ему пальчики под ремень джинс, потяну на себя, прижмусь, обниму двумя руками и...
— У меня вечерняя тренировка до восьми.
— Ты уже закопал труп?
— Опоздаешь на занятия, — Каллахен кивнул в сторону входной двери, на что я, спохватившись, решила оставить вопрос без ответа — до вечера еще полно времени. Все равно и так все ясно. Все будет по старой схеме — клещи, наручники, угрозы и прочие увеселительные мероприятия наших приятельских отношений. Хм, наручники? Ох, черт, семинар, женщина, у тебя семинар!
Я сижу уже на знакомой кухне за барным столиком (третий-то раз! уже почти и родная, положив руку на сердце) в своей собственной спальной футболке, пью апельсиновый сок с пиццей, потому что ничего более умного мы не придумали, а есть уже хотелось обоим. Закатав рукава рубашки по локоть, чтобы не перепачкаться в соусе, Каллахен царственно восседал на соседнем стуле и старался не сильно так пялиться на мои голые коленки — а я игнорировала его как могла, хотя это было трудно. Чертовски трудно.
Брошенный на столе черный айфон завибрировал, Блондин бросил взгляд на вспыхнувший экран и тут же закатил глаза, даже не дочитав сообщение до конца, а потом ребром ладони толкнул телефон ко мне.
— Посмотри, в каком стрессе я живу, — фыркнул он, когда я с любопытством обнаружила сообщение с неизвестного номера с неоднозначным предложением встретиться и хорошо провести время, ну там еще что-то про руки, я не стала дочитывать и оттолкнула телефон в сторону.
— Специально аппетит портишь? Очень мне интересно знать, в какой позе экзальтированные первокурсницы хотят с тобой невинности лишиться... — брезгливо поморщилась я, возмущенно пихая Блондина пяткой. — Фу.
— Первокурсницы, наоборот, стесняются, это старшие курсы, — отозвался Мика, возвращая телефон на место — рядом с моим белым, — на край стола. — Откуда они вообще достают мой номер, я понятия не имею...
— Что, нашего плейбоя не заводят такие таинственные незнакомки? — хмыкнула я.
— Выходит, что нет? — улыбнулся Каллахен, откусив внушительный кусок пиццы. — И потом, — выдал он, запивая его соком, — ты круче всей этой толпы незнакомок и уж тем более — знакомых куриц. Ты же... свой парень!
Я, начав было смущенно улыбаться, тут же растеряла всякую смиренную скромность и отвесила этому ржущему коню затрещину, отчего тот едва не расплескал сок на рубашку, но вовремя успел вытянуть руку.
— Лучше бы ты подавился, — злорадно насмехалась я, промокая стол салфеткой. — С тобой вообще невозможно.
— Сплю на диване?
— В точку! — отсалютировала я салфеткой, прежде чем слезть со стула и выкинуть ее в мусорную корзину. — Так ты закопал тело? А то оно так подозрительно лучезарно мне улыбалось, словно ничего не произошло. Ты ему по голове что ли дал, и у Ника теперь амнезия? — вопросила я, облокотившись на высокий стол. Каллахен промычал что-то невразумительное, потом догадался прожевать пиццу и махнул рукой:
— Надеюсь, что закопал. Если оно полезет наружу, придется добивать лопатой.
— То есть я могу смело считать, что вы там как две подружки поболтали и о чем-то договорились?
— В точку! — передразнил он меня, отсалютировав стаканом сока.
— И?
— Что? — Блондин скорчил на редкость невинную мордашку, в сто пятьдесят шестой раз решив сыграть в любимую игру с трудностями перевода. Я сощурилась и хмыкнула, подперев ладошкой подбородок.
— Кто обещал мне рассказать? — терпеливо напомнила я.
— Кто?
— Что я вообще тут делаю? — пробормотала я, мученически поднимая глаза к потолку. — Ты, башня пизанская, выкладывай уже, а то я с тобой тоже "договариваться" буду, — сурово пригрозила я, а Мика заулыбался в ответ.
— Мы просто решили, что этот рыжий красавчик и покоритель сердец болтается и распространяет свое обаяние где-нибудь в другой вселенной. По крайней мере, до возвращения в родные края. А то у меня на него изжога и плохое настроение.
— Волнуешься, что обсыплет меня розовой пудрой? — с хитрой улыбкой я склонила голову набок, не отводя от Каллахена внимательного взгляда.
— Один раз обсыпал, и почти обсыпал и второй, между прочим.
— А я смотрю, ты у нас представитель государственного контроля над дозировками пудры на человеческую единицу? — поддразнила я, показывая Блондину язык. — Бедный, как ты терпел всю эту коррупционную несправедливость?
— Я на самом деле не ожидал, что у тебя случится этот рыжий, — смущенно признался Мика, пожимая плечами. — Просто какой-то мифический "бойфренд" как-то легче воспринимался, чем этот, который маячил перед глазами как восклицательный знак. Специально, кстати, маячил, — добавил он зловредно, скорчив рожу. — А от мощного такого пинка под зад его защищала — не поверишь! — ты.
— Хорошая тактика, заметь, — хмыкнула я, забирая пустую коробку из-под пиццы. Блондин как раз взялся за последний кусок, а я была уже довольно сыта и парой кусков, что съела до этого. Поэтому пока Мика расправлялся с остатками пиццы, я успела налить еще стакан сока и вернулась на насиженное место за столом, возвращая Блондину возможность снова пялиться на мои коленки.
— Это было нечестно, — пробурчал тот. — Ты точно не будешь кусочек? Твой целлюлит выдержит, не переживай.
— Нет, спасибо. Ты у нас растущий организм, вдруг в этот раз все уйдет не только в рост...
Мика улыбнулся так, как может только он, когда вокруг никого нет. С таким ребячеством и такой искренностью, сделать бы фотографию, а то никто и не поверит. Хотя кому бы мне нужно было это доказывать?
— А про девушку?
— Что — "про девушку"? — опять переспросил тот. — Понятия не...
— Все настолько криминально? Что ты еще успел натворить? Ты уезжал в Лас-Вегас и женился? У тебя будет ребенок от какой-нибудь ученицы старшей школы? — предположила самые худшие варианты я, но потом тряхнула головой. — Хотя как это может быть связано с Ником? Ты женился на его сестре?
— Яувелунегодевушку, — быстро-быстро пробормотал Блондин, но суть, увы, я уловила.
— Когда? — удивленно переспросила я. — Летом? Так вы поэтому не особо ладите?
— Ну когда еще? Так вышло, откуда мне было знать, что у нее есть парень, нынче же не клеймят, — виновато отозвался Мика. — Она сама на мне повисла, я тут при чем? Помнишь, я тебе мельком рассказывал про блеск для губ?
— ...она была его подружкой? Только не говори мне, что...
— Увы, да. Ты получилась отличным куском мяса в сентябре, а я, собственно, про эту блондинку с блеском узнал случайно, когда мы с кем-то из ребят переписывались...
Вот теперь паззл отлично вставал в моей голове — и, надеюсь, верно укладывался. Мика смолк, предоставляя мне додумать остальное самой, а я же нетерпеливо соскочила со стула в очередной раз и прошлась от стола к холодильнику и назад. Тот момент с гавайской рубашкой я помнила отлично, потому что это дало мне столько поводов для шпилек, сколько учебный семестр не давал — и помню, что для Блондина это было просто какое-то мимолетное, а то и скорее "предложили — согласился" увлечение, про которое он забыл уже наутро. И если эта самая блондинка после этого по каким-то своим причинам отфутболила Ника, зуб у того был внушительный, учитывая что он об этом ни разу не обмолвился — да и сам наверняка понимал, что толку от разборок не будет, раз его блондинка оказалась совсем уж слаба на передок.
Тогда выходит, я сама просто перед ним все карты выложила, когда в сентябре его перевели? Но, если логично подумать, Ник бы тогда не стал именно из вредности со мной флиртовать, если бы не был уверен, что это заденет Мику. То есть либо он потом догадался, что к чему, либо сразу — теперь уж и не найдешь концов.
— Я ему кишки вырву.
— Вот поэтому я хотел решить это как-то... — мне на макушку легла теплая ладонь, и я поняла, что все это время задумчиво изучала два одиноких магнитика на дверце холодильника. И что про кишки сказала вслух, я тоже не ожидала, эх.
— Чтобы я потом тебе кишки вырвала за молчание? — обернулась я, а Мика пожал плечами по-прежнему с виноватой мордашкой.
— Об этом я тоже подумал, поэтому и сказал сейчас.
— Надеюсь, школьницы еще от тебя не залетали?
— Пока нет.
— Пока?! — я вскинула брови, а этот мужлан с усмешкой сгреб меня в охапку, прижал к себе и фыркнул в ухо:
— Скажи хоть что-нибудь другое по теме, про кишки я слышал.
— Тебе хорошо досталось, да? — внезапно хмыкнула я.
— На самом деле, я понятия не имею, что послужило толчком к настолько наглым действиям рыжего в мою сторону. Мне и так пришлось скрежетать зубами, когда он оказался в команде, а ты мне еще сцены закатывала, что я последняя сволочь и специально третирую Ника, чтобы тебе досадить, — напомнил он злорадно. — А что я еще мог сделать? Зато Ник получал столько удовольствия от всего этого, о да.
— И правда — что ты еще мог сделать? — усмехнулась я, чуть отстранившись и пользуясь тем, что я наконец-то могу запустить пальчики за ремень, вытащить из-под него рубашку, и, ткнувшись носиком под подбородок, прикоснуться к коже губами.
— Почему тебе можно меня внезапно целовать, а мне — нет? — притворно обиженно протянул Мика, лениво улыбаясь и наблюдая как я, пуговицу за пуговицей, расстегиваю рубашку снизу вверх.
— Потому что ты играешь в послушного мальчика, — от ощущения теплого живота под тканью мурашки по спине бежали. Верхние пуговицы я расстегивала уже наощупь — мы играли в гляделки, весьма успешно, потому что взгляд отводить вообще не хотелось. Мика смотрел так, что я не могла отвести взгляда, и никак не могла понять что там, за этими кошачьими омутами. Там не было предвкушения, или чего-то такого, что обычно бывает в подобных ситуациях, было какое-то любопытство, но очень поверхностно, проскальзывающее поверх нескрываемого облегчения. Если это его правда тяготило (хм, Мику Каллахена что-то может тяготить?), то я могу сказать, что раздубасила молотком почти всю его алмазную скорлупу — осталось только дождаться, пока она ссыплется вниз. Не сразу, не за день или два, но теперь я готова была ждать хоть вечность.
— С тобой если играть в бунтаря, ты что делаешь? Правильно, молочный коктейль на капот. Меня в местной автомойке уже держат за постоянного клиента. Признавайся, они тебе платят проценты? — в его глазах заиграли смешинки, а уголки губ приподнялись в легкой полуулыбке. Мика упирается ладонями в кухонный стол позади меня — и наши глаза оказываются на одном уровне. Теперь он смотрит так, что у меня дыхание перехватывает, а внутри все разрывается на миллиарды осколков, я стараюсь дышать, но не выходит, потому что все легкие, все внутри забито этим вязким, всепоглощающим чувством какой-то глупой нежности, счастья и тонной пенопластовых звездочек.
