— Вот, — сказал Романов, протягивая Валери кристаллы, — Это по твое части, тут всё по ГИГу и по провороненной тобой эскадре союзовцев, ушедшей в закрытую галактику.
— И что с эскадрой? — Спросил начальник разведуправления.
— Уничтожена. — Коротко ответила капитан Дорсет.
— Инэллина! Я знаю возможности вашего корабля и догадываюсь о ваших возможностях, — он многозначительно глянул на детей, увлечённо расправляющихся с тортом, — Но...
— Мне помогли, адмирал.
— Да, и я догадываюсь кто, — хмыкнул адмирал Романов. И кивнув в сторону детей, продолжил, — Я так понимаю, что это они.
Капитан Дорсет только улыбнулась, Адмиралы снова многозначительно переглянулись. Адмирал Валери обратился к капитану:
— Инэллина, только один вопрос, вы выяснили, как союзовцы ориентировались в закрытой галактике?
Вместо капитана ответила старшая девочка:
— Это мерзко, гадко! Так нельзя делать! Тот, кто это придумал, уже наказан! И Тейли сказала, что мы поступили правильно!
— Тейли? — Поднял брови начальник разведуправления, всякие новые лица вызывали у него профессиональный интерес.
— Тейлиарра Энтарра, — улыбнулась капитан, — Вы её знаете, по крайней мере, заочно.
— Инэллина, вы хотите сказать, что святая великомученица... — Начал адмирал Валери.
— Она Богиня, — поправила его старшая девочка, — Ну и святая тоже, попутно. Она нас учит, и вот домашние задания задаёт.
— Ихха, ты хочешь сказать, что вас обучает свята... Богиня? — Брови начальника разведки поднялись до самых волос на лбу.
— Ну да, что тут такого, мама, объясни им, — ответила Ихха и вернулась к тортику.
— Инэллина, как такое может быть? — Брови адмирала Романова повторили манёвр бровей начальника разведки.
— Так получилось, — пожала плечами капитан, — Я же вам докладывала о моих экспедициях в закрытую галактику, то чему вы удивляетесь? Мои дети не Боги, но если рассматривать согласно табелю о рангах, то несколько больше.
— Главным калибром в за... — Не выдержал начальник разведки, — И я вот так запросто угощаю божественные сущности конфетами? И отдаю приказы их матери, Даниэль, ты-то хоть что-то понимаешь?
— Стёпа, друг мой, я об этом давно догадался.
— И вот так вот молчал?
— А что, мне надо было кричать об этом на всех перекрёстках?
— Но мне ты мог-то сказать!
— Вот, сказал, и что от этого изменилось, ты теперь будешь таскать им не по одной коробке конфет, а сразу по три?
Дети оторвались от торта и заинтересованно уставились на начальника разведки. Тот, увидев устремлённые на него взгляды, смутился:
— Я, да я, да хоть по десять...
— Мама не разрешит, — грустно сказала младшая девочка, — Она говорит, что детям нельзя много сладкого.
Адмиралы поражённо уставились на Инэллину, она может что-то запрещать божественным сущностям и они её слушаются!?
Начальник разведки потёр виски и жалобно попросил наместника:
— А можно мне кофе? Я всё равно уже не засну, надо переварить полученную информацию и вот это тоже просмотреть, он показал информационные кристаллы.
— Я тоже не откажусь, Инэллина вы будете кофе? Я сейчас закажу, — адмирал Романов, было, потянулся к клавише вызова секретаря, как почувствовал, что у него в руке появилась чашечка ароматного кофе. Чашечки появились и у Валери с Инэллиной.
— Коньяк? — Светским тоном спросил мальчик.
— Да, если не затруднит, — на автомате ответил начальник разведки. И тут же на столике возникли коньячные бокалы и бутылка Аримийского коллекционного коньяка, пробка из неё выскочила, бутылка сама налила по трети бокала, после чего бокалы плавно разлетелись к взрослым. Валерии отпил и одобрительно кивнул. Он ещё раз кивнул, какой-то своей мысли, и спросил у мальчика:
— А скажи-ка, Дени, пришествие святой великомученицы в Нью-Даласе, это не ваших рук дело?
— Не, дядя Степан, она сама пришла, мы только попросили её нам помочь.
— А вот... — Начал контр-адмирал, но его перебила капитан Дорсет:
— Не стоит адмирал, они сделают только то, что посчитают нужным. И я тоже не смогу их заставить. А потом, ведь вы же обходились до сих пор без божественной силы? И ведь не плохо получалось.
— А вы, капитан?
— Я всегда и во всём полагаюсь только на себя, да, если мне помогают, не отказываюсь, но не прошу и тем более не приказываю.
— Дядя Степан, не расстраивайся, я тебе язву вылечила, и остальное тоже, — утешила начальника разведки старшая девочка.
— Спасибо, Ихха! — Благодарно сказал тот, чувствуя, что у него ничто не где не болит, впервые за многие годы.
Тортик был съеден, чай допит. Инэллина и её дети удалились, тем же способом, что и пришли. В кабинете остались только адмиралы, сидя в мягких креслах, они молча потягивали коньяк. Посмотрев на просвет свой бокал, адмирал Валери задумчиво произнёс:
— А вот если я порошу у Дени ящичек такого божественного напитка, ведь этот коньяк лучше Аримийского, как ты думаешь, он не обидится?
— Думаю, нет, — улыбнулся адмирал Романов, — Ты им нравишься, даже не понимаю почему?
— Это потому, что я добрый и обаятельный.
— Хм, обаятельный — согласен, но добрый начальник разведки... А помнишь Степан, вашу первую встречу?
— Это перед битвой в системе Вирана? Теперь-то я понимаю, что они, — Валери кивнул, подразумевая капитана Дорсет и её детей, — Именно они были твоим козырем. Ты уже тогда знал о том кто они?
— Нет, Стёпа, не знал. Догадывался, что они не совсем люди, или люди с очень большими возможностями, но всего не знал. Пару раз видел их в деле, когда ходил в рейды на "Лесной Волшебнице", но всего не знал. Я тогда решил рискнуть, ведь другого выхода не было. Рискнул и не прогадал.
— Да, ты тогда здорово развеселился, когда увидел мою реакцию и реакцию капитанов линкоров на своё тайное оружие.
— Уж очень у вас лица были ошарашенные, — улыбнулся адмирал Романов.
— А какая может быть реакция, если после секретного совещания, командующий оставляет трёх капитанов новейших линкоров и одного ничего не понимающего начальника разведки, заявляет, что он меняет план сражения. После чего заводит в комнату отдыха, знакомить с опытными лоцманами которые поведут линкоры через астероидный пояс, а там дети вымазанные в крем от торта и пирожных, — засмеялся начальник разведки. — И крем на потолке, чего он там оказался, я так и не понял.
— Это Найтин показывала, как атакованный гиперторпедами вражеский линкор взрывается, — начал объяснять адмирал Романов, — Заменителем линкора было заварное пирожное! Да, Степан, у меня, наверное, было такое же лицо, когда Инэллина появилась на Паэлии, через четыре месяца после своего странного похищения, совершенно здоровая и со своими детьми. Ты же знаешь, мы так и не узнали, где она была, и кто её вылечил. Хотя выводы медицинского осмотра показали, что она совершенно здорова.
— Даниэль, ты же понимаешь, что после происшедшего, её никак нельзя было восстановить во флоте, — виноватым голосом сказал начальник разведки. — Её лояльность была под большим сомнением, её и второго лейтенанта Дюкло. Мы его тогда допросили под суперпентоталом, под суперпентоталом отвечают на любые вопросы, при этом говорят только правду. А Дюкло нёс полный бред — якобы сначала они улетели на "Туареге" в закрытую галактику, а потом вернулись оттуда пешком! Пешком вышли из леса на Хрустальной! И детектор лжи показывал, что он говорит правду. А капитана Дорсет ты запретил допрашивать.
— Степан, теперь ты понимаешь, к чему привёл бы твой допрос Инэллины и её детей. Тем более, что она доказала свою лояльность, когда сдала по льготной цене двадцать тысяч тонн ирумия, (Ирумий — металл составляющий основу генераторов преобразующих волны-поля генерируемые аномалиями пространства-времени).
— Даже то, что она сдала ирумий по льготной цене, сделало её миллиардером, а это позволило ей купить линкор имперского проекта 234 и переоборудовать его!
— Степан! Ирумий позволил нам построить тот флот, что мы имеем сейчас. Флот в разы превосходящий все, что имеют союзовцы, да и дальнейшие события показали полную лояльность Инэллины и её детей!
— Ну, кто бы спорил, разве, что наш многонеуважаемый сенатор, — начальник разведки пожал плечами, и неожиданно спросил, — Даниель ты её очень сильно любишь?
Наместник сектора ничего не ответил, он грустно посмотрел на своего друга, тот сразу засобирался и, сославшись на подвалившую работу, быстро ушёл. Адмирал Романов сел за свой стол, достал фотографию и погрузился в свои мысли.
Сорок пять лет назад, Поляна в Лесу.
За столиком перед избушкой традиционный завтрак. Дети, вымазанные в варенье, пьют молоко, подливаемое им Хранителем. Мех, всё больше распаляясь, говорит Инэллине:
— Вот, избушка из боевого робота — это хорошо, а как мы будем добираться обратно, ведь робот уже не полетит, да он вообще летать не умеет, только прыгать вверх на четыреста метров, не больше. И где мы? Я не одного знакомого созвездия не нашёл...
— Лейтенант Дюкло! Прекратите! — абсолютно спокойно сказала Инэллина, и посмотрела на Хранителя. Тот поднял голову и кивнул:
— Выведу я вас из Леса, туда, где есть ваши. Но дальше вы уж сами, там я вам ничем помочь не смогу. А если, что, то сразу в Лес возвращайтесь, здесь я вас смогу защитить.
— Как мы выйдем в один из наших миров отсюда, пешком? — Удивился Мех.
— Пешком, — подтвердил Хранитель, — Лес-то он не только здесь, он-то во многих мирах есть. И он-то единое целое, вот и можно по нему так ходить — здесь вошёл, а там вышел, совсем в другом мире вышел, и всё пешком, пешком, — ехидно закончил Хранитель.
— Ты, дочка, тоже сможешь ходить по Лесу, я покажу, как, — после недолгой паузы добавил Хранитель и, заметив вопросительный взгляд Меха, пояснил, кивнув на детей, — Они уже умеют, быстро схватывают. А тебя научить не получится, ты человек.
— А... — Начал мех.
— А она, моя дочка, она тоже может ходить, только пока не знает как, но научится, — в этот раз Хранитель кивнул в сторону Инэллины.
— Тогда завтра и выступаем, — сказала Инэллина, — возражения есть? Нет? Тогда сегодняшний день на сборы.
На следующий день позавтракав, как обычно перед избушкой, Инэллина, дети и Мех, сопровождаемые Хранителем, двинулись в поход. Идти было легко, казалось, сам Лес помогал путникам, хотя так оно и было. На третьи сутки, Лес стал более мрачным, диким. Заметив удивление своих спутников, Хранитель пояснил:
— Мы сейчас проходим через мир проклятого Бога.
— А почему проклятого? — Спросила младшая девочка.
— Его прокляли остальные боги, но прежде он проклял их.
— А почему? — Не унималась Найтин.
— Жили в этом мире Бог и Богиня, или попросту Сила этого мира приняла вот такой облик любящих друг друга юноши и девушки...
— Прекрасных? — перебила старшая девочка.
— Прекрасных, — кивнул Хранитель, — прекрасных, любящих друг друга, а главное счастливых в своей любви. Таких счастливых, что это вызвало зависть остальных богов, а боги, как и всякие живые существа — завистливы. Особенно боги. Вот и выманили они хранительницу за пределы её мира и развоплотили её.
— А почему выманили?
— Потому, что в своем мире боги всемогущи и непобедимы. Они черпают силу непосредственно из мира. А вот за пределами своего мира такие боги, практически, бессильны. Нет, конечно, если они обзаведутся верующими, то смогут брать силу из этой веры, из молитв своих почитателей. Большинство стихийных богов давно утратили связь с мирами, породившими их, а может, и были оттуда изгнаны, и теперь только вера в них позволяет им сохранять божественную сущность.
— Потому боги завистливы? Они боятся, что кто-то переманит их последователей к себе? — Спросил мальчик, сделав неожиданный вывод. Хранитель грустно улыбнулся и продолжил:
— Да, наверное. И когда остальные боги развоплотили хранительницу, хранитель от горя сошёл с ума. И некогда цветущий мир, мир добра и любви преобразился, там стали рождаться чудовища. И эти чудовища начали проникать в другие миры, сея смерть и разрушения. Горя желанием отомстить безумный бог посылает свои творения уничтожать верующих в богов, думая, что тем самым ослабляет их. Боги давно бы его уничтожили, но в своём мире он неуязвим.
— А почему они не уничтожат его вместе с миром? — Не унимался мальчик. Хранитель на него внимательно посмотрел, вздохнул и сказал:
— Боги не могут уничтожить мир, они могут устроить там катастрофу, уничтожить всё живое, и то только тогда когда в этом мире нет хранителя, или хранитель такого мира позволит это сделать. Уничтожить мир полностью может только сеиссшесс. Вот вы, например, тоже можете уничтожить.
Все трое детей остановились, посмотрели на Хранителя Леса и почти хором сказали:
— Мы не будем уничтожать миры! Там же разные живые существа есть! Не только плохие, есть и хорошие! Мы не хотим их убивать!
Дети заплакали, Инэллина обняла всех троих и успокаивающе заговорила:
— Не надо уничтожать миры, какие бы плохие люди или боги там бы не жили, бороться надо именно с ними.
Инэллина успокаивающе гладила детей, они перестали всхлипывать.
— Так, так, — раздался голос, и из чащи вышел стройный, и можно было бы сказать очень красивый юноша, если бы не горящие алым глаза, — Что это вы делаете в моём мире! Разве не дал я понять, что не хочу никого видеть! Вы нарушили мою волю, и жестоко за это поплатитесь!
— Я в своем Лесу, а вот что ты здесь делаешь и почему пытаешься изменять мой Лес? — Ответил Хранитель.
— Это мой мир, и всё что здесь находится моё! Ты хочешь со мной померяться силой, Алекс? Я уверен, ты проиграешь! Моя месть священна, и никто, слышишь, никто мне не смеет мешать!
— Я мстю, и мстя моя страшна и ужасна! — Громко сказал мальчик.
— И это моя добыча! Рррр! — Поддержала его девочка. От такой наглости юноша опешил, его красивое лицо исказила гримаса гнева. Он вытянул руку вперёд и, указывая на спутников Хранителя, произнёс:
— Отдай мне этих жалких людишек, Алекс! Ты не сможешь здесь противостоять мне! Если ты мне их отдашь, я не трону тебя и может быть, пощажу твой Лес. Ты видишь, я уже начал изменять его!
— Ты нарушил древний договор, Витал! — произнес Хранитель, но юноша не дал ему договорить:
— Это вы нарушили всё, что только можно нарушить! Вы, вероломные, отобрали у меня все, что у меня было...
— Я не имею отношения к другим богам и не я развоплощал твою подругу, а древний договор стихий...
— Мне плевать на все договора! Здесь я хозяин! И поступлю так, как считаю нужным! И никто не получит от меня пощады! — Юноша вытянул вперёд руки, и жгуты силы ринулись на путников. Хранитель тоже поднял руки, но не успел ни чего сделать. Нападающий был, буквально, спеленат своими же атакующими силами, он пару раз дёрнулся и неверяще уставился на спутников Хранителя. И так большие его глаза стали ещё больше. Безумный Бог прохрипел:
— Твари! Мерзкие твари! Вероломные боги вошли в сговор с сеиссшесс, только для того, чтобы покончить со мной! Они готовы уничтожить мой мир, отдать его этим чудовищам, и ты Алекс помогаешь этим выродкам! Они же не остановятся, все миры этой ветви...
