Переходя от одного пациента к другому, доктор чувствовал, что его поглощает вал отчаяния и безнадежности. Он терапевт — не реаниматолог, не невролог, простой терапевт в благотворительной публичной больнице, пусть даже весьма известный в свое время в определенных кругах. У него нет ни инструментов для диагностики, ни даже простейших общеукрепляющих препаратов. Он не в состоянии даже определить, что случилось с людьми, не говоря уже о помощи. Врач ловил на себе сотни взглядов, но в большинстве надежда давно погасла. Преимущественно бедняки, какие в основном жили в районе Параллельного проспекта: докеры, крановщики, матросы и разнорабочие, связанные с близлежащими портами. Никто из них не в состоянии позволить себе хорошего врача — а бесплатно нынче можно разве что умереть.
Когда три года назад Сантонелла ушел с хорошо оплачиваемой должности в клинике "Вечное здоровье" на мизерное жалование в публичной больнице, существующей за счет благотворительных взносов, он полагал, что сможет изменить хоть что-то. Жизнь, однако, доказала всю наивность и смехотворность романтического порыва: чтобы лечить, мало одной квалификации. Нужны инструменты, лекарства, аппаратура... Следовало давно признать ошибку, перечеркнуть ее последствия и устроиться куда-нибудь, где можно заработать на приличную пенсию, актуальную с учетом приближающейся старости. И лишь глупая, дурацкая гордость не позволяла ему совершить вполне разумный шаг.
И вот сейчас жизнь с усмешкой окунула его в дерьмо по самую маковку, доказывая, что даже гордость не способна победить реальность. Десятки бессознательных мужчин и женщин — и минимум в два раза больше сопровождающих, сидящих рядом на полу и на корточках с безжизненными безнадежными взглядами.
Где тесса Фьюченца, в которой он так остро нуждается? Почему власти даже не пытаются оказать помощь? Впрочем, нет никакой гарантии, что нужные чиновники и специалисты сейчас в сознании. Возможно, они вот так же валяются сейчас в своих кроватях или в других больницах, где его коллеги точно так же бессильны помочь.
Когда рыдающий мужчина принес на руках искалеченную женщину с окровавленным лицом и неестественно вывернутой рукой — водитель потерял сознание на ходу, и автомобиль вылетел на тротуар, искалечив возвращающуюся из ночного клуба танцовщицу, чудом не задев спутника — Сантонелла почувствовал даже некоторое облегчение. Пусть он не хирург, но может сделать хоть что-то. Х-ходер, и в смотровой уже пятеро лежат, и в каждом процедурном кабинете по столько же! С трудом расчистив место — пришлось, стиснув зубы, заставить убрать со скамьи бессознательного мужчину, по виду грузчика — он принялся осматривать пострадавшую. Та оставалась в сознании и лишь негромко стонала, когда доктор причинял ей новую боль. Большие синяки и длинные царапины на лице, кровоточащий нос — ничего страшного. Скорее всего, заживет без следа. Перелом плеча, к счастью, закрытый, но без рентгена определить, как складывать обломки, невозможно. И, вероятно, трещины в двух ребрах. Остальное — ссадины, которые достаточно обработать перекисью водорода и забинтовать или заклеить пластырем.
Сейчас Сантонелла заканчивал накладывать шину из своего скудного запаса. В больнице наконец-то появились еще несколько монашек, сейчас осторожно переступающие через тела с потерянным видом. Все, на что их хватало — шептать молитвы и осенять людей косым знамением. Поймав краем взгляда тень сутаны одной, врач с трудом подавил раздражение. В конце концов, дружок, ты не способен даже на такое. Не вредит, и ладно. Может, даже поможет кому-нибудь успокоиться.
— Доктор Чико!.. — в голосе монашки послышались странные нотки. — Пожалуйста, очень прошу... к вам посетитель...
Сантонелла затянул последний узел бинта, щелкнул ножницами, обрезая лишнее, и резко обернулся.
— Что... — начал он, и тут же подавился остатком фразы.
Рядом с монашкой стояла женщина: среднего роста, коренастая, в странной одежде, напоминающей туго обтягивающий черный гидрокостюм. Однако вовсе не одежда заставляла монашку непрерывно гонять сложенные щепотью пальцы по стандартному маршруту: левое плечо — правое бедро — левое бедро — правое плечо... Глазницы незнакомки, словно заполненные озерцами жидкого пламени, горели ровным изумрудным огнем.
— Доктор Сантонелла Чико, я паладар, — светским тоном проговорила огнеглазая. — Если точнее, перед вами дистанционно контролируемый дрон, но разница несущественна. Я небиологический интеллект, специализирующийся на медицине и физиологии разумных существ. Можете называть меня Дзии.
Зеленое пламя потемнело, затем побелело и превратилось в нормальные человеческие глаза. Только по-прежнему зеленая радужка, казалось, слегка светилась изнутри.
— Добрый день, дэйя Дзии, — устало сказал Сантонелла. — Вы решили оказать нам помощь?
— Да, доктор Чико. Однако я не могу остаться здесь. Мы приводнили несколько капсул с дронами вдоль побережья, в том числе возле Барны, однако практически все устройства предназначены для других городов. У вас мы оставим двух дронов под моим контролем: одного во Второй больнице, другого — в Двенадцатой. Они удобнее всего для обработки большого количества пострадавших. Я заглянула к вам по дороге по просьбе Карины Мураций, ректора университета "Дайгака". Она предполагала, что если вы не пострадали, то уже находитесь на посту.
— И каким же образом ректор паладарского университета осведомлена о моей скромной особе? — неприязненно осведомился Сантонелла.
— Вы общались, когда она находилась в Барне. Девочка, представившаяся как Риса Серенова, а также ее спутник, юноша по имени Масарик Медведь. Она обнаружила капитана Пахиса, его забрала группа поддержки.
— Риса Серенова?..
Да, верно. Похоже, он совсем замотался, если забыл о странной девочке, обладавший познаниями и опытом квалифицированного врача. Когда в тот день он наблюдал, как под ее пальцами оживают, казалось бы, безнадежно лежачие больные и слабые старики, ему казалось, что присутствует при чуде. Вероятно, дэйя Фьюченца считала так же, поскольку после ухода девочки прошептала, что станет молиться за нее, пусть даже Чужая не имеет никакого отношения к божественному свету Ваххарона. Впрочем, прикосновение к тайне серьезно омрачил невыразительный неприметный человечек в деловом костюме, минут двадцать после того трахавший им мозги на предмет сохранения тайны и необщения с прессой в любом виде. После сенсационной пресс-конференции в Минкоке, когда Сантонелла окончательно осознал, с чем имел дело в тот день, он постарался вытравить событие из памяти. Сэрат дэйя Карина Мураций, возможно, умеет творить чудеса, однако если пресса ненароком проведает об ее визите в госпиталь, жизнь превратится в кошмар.
Видимо, усилия не прошли даром, если он сумел вспомнить лишь после напоминания.
— Да, конечно, — уже мягче сказал врач. — Совсем из головы вылетело. Передайте дэйе Мураций, что я признателен за заботу. Однако, дэйя...
— Дзии.
— Да, дэйя Дзии. Видите ли, у меня довольно много пациентов, и если вы не можете помочь, я с большим удовольствием поговорю с вами в следующий раз.
— Я не сказала, что не могу помочь, — откликнулась паладар. — Я не могу остаться, но несколько минут у меня есть. Доктор Чико, у меня плохая новость: в ближайшее время спасения ждать неоткуда. Атаке кольчонов подверглась не одна Барна, а вся планета. Кайтар парализован, в том числе из-за отсутствия электричества и связи. Насколько мне известно, правительство понемногу приходит в себя, и как минимум в Дриммаде уже активно действуют бригады техников, восстанавливающих электроснабжение. Однако в самом лучшем варианте раньше вечера до вашей больницы никто не доберется.
— Умеете вы обрадовать... — пробурчал Сантонелла. — Хорошие новости у вас имеются?
— Да. Большинству пострадавших, — Дзии обвела рукой холл, — не требуется медицинская помощь. Они заражены энергоплазмой, и мне неплохо знакомы демонстрируемые симптомы и течение болезни. Поскольку они все еще живы, скорее всего, смерть им не грозит. Через несколько часов или суток, как повезет, они придут в себя самостоятельно. До тех пор их организм следует поддерживать, поскольку состояние характеризуется ускорением некоторых физиологических процессов и крайне быстрым истощением запасов энергии. Необходима подпитка высокоэнергетическими соединениями, а также, желательно, нейромедиаторами. Поскольку вряд ли у вас найдутся большие запасы трифосфорного нуклеотида и медицинской глюкозы для внутривенного введения, используйте обычный сахарный сироп, аккуратно вливая его в горло. Можно предварительно провести процесс его инвертирования. Вы знаете метод?
— Нет... боюсь, что нет... — доктор потер лоб рукой. — Точнее, забыл. Вы не могли бы напомнить?
— Смешать сахар с водой в весовом соотношении примерно пять к двум, в качестве катализатора добавить сухую лимонную кислоту в соотношении один к ста пятидесяти, нагревать на водяной бане при температуре восемьдесят градусов или чуть выше в течение примерно сорока пяти ваших минут. Получится жидкая смесь фруктозы и глюкозы, усваивающаяся лучше простого сахара. Разумеется, следует с особой осторожностью применять при диабетах. Вот рецепт.
Дзии протянула руку, и из повернутой вверх ладони всплыл свернутый трубочкой листок бумаги.
— Попросите ваших коллег размножить и раздайте людям. И я бы порекомендовала забрать больных по домам. Там, в постелях, им находиться предпочтительнее. И проинструктируйте родственников, как правильно вливать жидкость, чтобы бессознательный пациент не захлебнулся.
— Спасибо, — Сантонелла осторожно, словно раскаленный, взял листок, развернул и всмотрелся в каллиграфически четкие прямые строчки. — Еще что-то?
— Не позволяйте реаниматологам применять дефибрилляторы. Скапливающаяся в грудной клетке энергоплазма блокирует электрический ток. Разряды, скорее всего, не достигнут сердца, но повредят окружающие ткани. Если сердце остановится, применяйте другие методы — непрямой массаж, прекордиальный удар, адреналин внутрисердечно и так далее.
— Энергоплазма... Ее можно как-то эвакуировать? Откачать, нейтрализовать?
— Нет, к сожалению. Речь о том же псевдовеществе, из которого состоят волюты и кольчоны. На самом деле энергоплазма представляет собой разновидность вихревых полей, в некоторых ситуациях ведущую себя как густой коллоид, но в остальном являющуюся типичным энергетическим сгустком. Мне не известны щадящие методы, позволяющие удалять ее из человеческого организма, и любые такие попытки могут привести к мгновенной смерти носителя. Возможно, когда-нибудь удастся разработать нужные методы, но пока придется мириться с ситуацией. Доктор Чико, мне пора. Не теряйте надежды: как только в городе восстановят подачу энергии, снова заработает наш шлюз в городские телефонные сети. Вы сможете обращаться ко мне за консультациями напрямую, номер вам сообщат.
— Погодите! — вскинулся Сантонелла. — Вы сказали — кольчоны атаковали планету целиком? Насколько все плохо, хотя бы в Кайтаре?
— Нет информации. Однако, если судить по результатам первых наблюдений с орбиты и на местах, мы ожидали куда более серьезных последствий. Похоже, накрывшие города кольчоны не вызвали массовых смертей, как случалось сразу после Удара. Есть надежда, что проблемы ограничатся легкими повреждениями инфраструктуры, отдельными смертями и, скорее всего, массовым преобразованием людей в эйлахо. В планетарных масштабах наши возможности невелики, но мы постараемся помочь, насколько возможно.
— Спасибо, — кивнул Сантонелла. — Мы ценим вашу помощь.
— Не за что. Она небескорыстна: когда кризис завершится, мы предъявим правительствам счет. Даже по себестоимости суммы выйдут немалые. Удачи, дэй доктор.
Женщина-паладар склонилась к лежащей на скамье пациентке, коснулась ее шеи, затем повернулась и — Сантонелла не смог подобрать другого слова — поплыла к широким стеклянным дверям холла. Она вроде бы и шагала, с хирургической точностью располагая ступни в узких промежутках между телами, но в то же время странным образом казалась почти неподвижной. Несколько секунд — и она исчезла, растворившись в лучах восходящего солнца.
— Эйлахо, Господи, твоя воля... — монашка опять осенила себя косым знамением. — Говорят, они чудища, которых Креод...
— Если ваш господь допускает подобные нападения кольчонов, тесса Лилана, — резко оборвал ее Чико, — смиритесь, что и эйлахо — часть божественного промысла. Кроме того, я не интересовался вашими суевериями, они мне неинтересны.
Только сейчас он осознал, что ближайшие люди с напряженным интересом прислушивались к разговору с Дзии.
— Эй, док! — несмело поинтересовался мужчина средних лет, сидящий рядом с женщиной, не подающей признаков жизни. — Так что, моя жена сама очухается, что ли? Или что там паладарша говорила насчет сахара?
— Точно! — поддержала ее женщина, баюкающая на руках тельце пятилетнего ребенка. — У нас есть сахар! Доктор, дайте рецепт!
— А чем они заражены? — выкрикнул кто-то издалека, то ли не расслышавший толком беседу, то ли не понявший суть. — Эпидемия? Док, что за болезнь? Чем лечить?
В холле, до того заполненном почти кладбищенской траурной тишиной, начал нарастать ропот. Люди переговаривались, и в их глазах начали зажигаться лихорадочные огоньки. Похоже, ситуация грозит выйти из-под контроля.
— Подожди, красавица, сейчас я продолжу тобой заниматься, — негромко сказал он танцовщице, неловко удерживающей сломанную руку другой, целой. В ее глазах стояли слезы, но она по-прежнему мужественно молчала, прикусив губу. — Молодец, девочка. Ты молодая и сильная, синяки заживут, а руку мы тебе поправим, не здесь, так в другом месте. Ты еще спляшешь на моей могиле. А пока потерпи немного.
— Доктор, мне уже не больно, — шепнула та в ответ. — Как паладарша дотронулась, так и не больно стало. Совсем руку не чувствую.
— Ну, вот и замечательно. — Сантонелла отошел на несколько шагов от скамьи, чтобы его не скрывала колонна. — Так, дэй и дэйя, слушайте меня все, и слушайте внимательно.
Ропот утих, и люди начали с надеждой поднимать головы.
— Не могу сказать ничего особенно утешительного. Для тех, кто не слышал разговора, повторяю сказанное паладаром. Барна подверглась атаке кольчона, но пострадала не одна она. Твари решили взять нас числом и внезапностью. Они накрыли все города на планете, но что-то у них не вышло. Люди не умирают массово, и самое скверное пока что — проблемы с электричеством. Но его чинят и скоро восстановят. Что же до потерявших сознание, врачи паладаров полагают, что они очнутся сами через какое-то время. Так что не беспокойтесь особенно за своих родных, они всего лишь глубоко спят. Ни о каких заразных заболеваниях речи не идет, пострадавшие абсолютно безопасны для окружающих.
Снова поднялся ропот, но на сей раз с нотками облегчения. Паладары, эхом проносилось по большому мрачному холлу. Паладары нам помогают! Хорошо. Ну, пришла пора вспоминать давно забытые за ненадобностью навыки организатора.
— А теперь, — доктор Сантонелла Чико возвысил голос, перекрывая шум, — я объясню, как в домашних условиях сделать искусственный мед, чтобы подкармливать спящих, и как ухаживать за ними, чтобы не образовывались пролежни. Тесса Лилана, — обернулся он к монашке. — Будьте любезны, принесите из моего кабинета карандаши, ножницы и писчую бумагу. Я хочу, чтобы каждый смог записать указания.
