Колдун из военного отряда... Я была права — этого человека нельзя даже рядом поставить с колдунишкой из каравана. Прошедшей ночью колдун вновь появился возле того места, где расположился на отдых караван невольников, ходил между рядами спящих на земле людей. Прямо как охотничий пес, пытающийся найти запах ускользнувшей добычи, но чувствующий, что она спряталась где-то неподалеку.... Сканировал лежащих, но ничего особо подозрительного не заметил, хотя что-то все же привлекло его внимание. Возможно, остались легкие следы магии, но настолько слабые, что он пока не мог определить: либо кто-то из каравана сумел навести на солдат желание подраться, или же это был некто, подошедший откуда-то со стороны, и снова растворившийся в непроглядной темноте южной ночи...
С утра мы снова шли по дороге в неизвестность, но вот что было много хуже, так это внимание, которое мы стали чувствовать со стороны того самого колдуна из военного отряда. Возможно, вначале он посчитал, что к ночной сваре между его солдатами приложил руку недотепистый колдунишка из каравана, но быстро понял, что в этой истории тот не причастен. Ну, а раз колдунишка — недоучка не имеет к этому неприятному делу никакого отношения, то следует искать кого-то другого. Колдун не спал всю ночь, ожидая, не попытается ли кто вновь применить магию, или рискнет бежать. Я просто чувствовала, как он просматривает каждого из нас, пытаясь найти нужного человека. Высокое Небо, как хорошо, что защита поставлена на совесть, а не то он бы давно отыскал в ней брешь...
Для меня оказалось неприятной неожиданностью встретить в обычном военном отряде столь сильного колдуна. Достаточно вспомнить поставленное им удивительно мощное охранное заклинание, сбивающее с ног, и надолго остающееся на теле... Если при бесконечных нападениях Нерга на другие страны во всех военных отрядах находятся такие маги, то стоит лишь поблагодарить Небеса за то, что они до сего времени не позволили Нергу захватывать одну страну за другой...
Плохо и то, что днем у нас нет никакой возможности бежать из каравана. При таком количестве охранников, разозленных солдат, да вдобавок еще и колдун с каравана глаз не сводит... Радует хотя бы то, что рана на голове Стерена затягивается, у лейтенанта заживление вовсю идет на лад, а у нашего здоровяка Орана руки почти в полном порядке, и в них вернулась прежняя сила. Ладно, что делать, как нам поступать дальше — с этим будем определяться на месте.
Сегодня охранники вовсю поторапливали караван. Еще бы — до конца пути остался всего один дневной переход, и охране хотелось как можно быстрее сбыть с рук порядком надоевших им рабов, получить деньги и вернуться домой, к своим семьям. Нас гнали быстро, останавливались лишь для короткого отдыха. Все заметили, что народу на дороге стало попадаться куда больше, встретились и несколько небольших поселков.
Заметно, что Варин что-то беспокоило, и, чувствую, эта ее тревога была связана не только с неудавшемся побегом. На подобное обратила внимание не только я, но и наши мужчины. Непривычно было видеть прежде невозмутимую Варин столь хмурой и озабоченной. На мой вопрос Кисс недоуменно пожал плечами — не знаю, хотя ее понять можно: наше задание почти что провалено, а подобное вряд ли может радовать. Ну, парни пусть помалкивают, а я не выдержала. На первом же небольшом привале, когда мы все, уже по сложившейся привычке, сидели рядом друг с другом, я не выдержала, и негромко спросила женщину:
— Варин, в чем дело? Извини за вопрос, но заметно, что ты очень нервничаешь. Конечно, можешь и не отвечать, но...
— Нервничаю? — чуть усмехнулась Варин. — Это не совсем верное слово. Точнее будет сказать — я озабочена. И даже очень. Сейчас уже нет смысла скрывать очевидное... Видите ли, я рассчитывала, что у нас получится уйти из каравана хотя бы этой ночью.
— Но, может...
— Может, не может... Так рассуждать нельзя. На каменоломни мы попадем сегодня вечером. О чем это говорит?
— Вообще-то подобное говорит о многом...
— Лия, — вздохнула Варин, — ты, как видно, не в полной мере понимаешь произошедшего. Хотя, наверное, не ты одна... Впрочем, мне давно стоило рассказать вам всем про то, что больше всего беспокоит меня во всей этой паршивой истории. Смотрите: от того селения, где нас забрали в этот самый треклятый караван, и до столицы Нерга — пять дней пути, а до каменоломен — всего два. Так вот, это говорит о том, что у нас в запасе почти нет времени. И дело здесь не только в том, что с каменоломен нам будет сложнее уйти. Вне сомнений — уйдем, в этом можно не сомневаться. Правда, как именно уйдем — об этом надо хорошо подумать. Но сейчас меня куда больше тревожит другое. Вернее, другой. Табин.
— А при чем здесь этот хмырь? — это уже спросил лейтенант — Ведь он, единственный из всех нас, остался на свободе...
— При чем здесь Табин? — а у Варин может быть очень неприятная улыбка. — В данный момент он — самое слабое звено во всей цепочке, и именно от него я ожидаю неприятностей. Вы что, считаете его свободным? Тогда пусть каждый из вас сейчас мысленно поставит себя на его место. Все еще не поняли? Любой человек в сложной ситуации поступает так, как считает нужным, и Табин — не исключение. Сейчас он одинок, растерян, испуган, и проклинает нас за то, что мы не дали ему возможности удрать от нас еще в Харнлонгре. Он, конечно, не герой, но, в то же самое время, далеко не дурак, и прекрасно понимает, для какой такой надобности его пока что оставили на свободе, а не отправили ворочать камни неведомо куда вместе с остальными. Стражники намерены неплохо погреть руки на продаже мехов. К тому же эти люди прекрасно понимают, что за этот иноземный товар от заказчиков-жрецов они получат куда больше золотишка, чем от любого перекупщика — ведь на поставку мехов имеется сопроводительное письмо, по которому Табин должен сдать груз и получить за него деньги в полном объеме. В свою очередь Табин также осознает: как только он получит деньги, тут же ему и каюк. Часа не проживет с того момента, как ему отсчитают последний золотой. Думаю, и из вас никто не сомневается в том, что Табина с такими деньжищами хоть кто-то вздумает выпустить из Нерга. Да еще и с подробным рассказом про то, куда именно подевались все его спутники... Даже если Табин все деньги тем людям отдаст — все одно он обречен. Не для того стражники вместе с таможенниками в том треклятом поселке всю эту кашу заваривали! Итак, что ему остается?
— Заложить нас? — это уже Трей подал голос. — И он постарается сделать это еще до того, как окажется в столице Нерга?
— Совершенно верно. Конечно, можно надеяться на то, что Табин будет тянуть время до последнего, и, лишь сдавая меха, скажет жрецам про то, что у него, дескать, имеются кое-какие сведения, касающиеся как безопасности Нерга, так и врагов этой благословенной страны. И тогда — все, жрецы в тот же миг возьмут его под свое крыло, и отныне стражникам до нашего дорогого Табина не добраться так же, как им не суметь дотянуться до луны на небе! Только вот потом Табин, спасая свою жизнь, должен будет рассказать жрецам о нас, о нашем задании, и с того мгновения колесо закрутится... Но это в лучшем случае.
— А что, может быть и худший?
— Конечно. Остается три-четыре дня до того времени, как наш обоз с мехами доберется до столицы Нерга... Но я не надеюсь на такую фору во времени. Думаю, Табин попросит защиты куда раньше.
— Каким образом? И у кого?
— Ну, мало ли кто ездит по дорогам! Жрецы и колдуны — они тоже не сидят безвылазно на одном месте, у каждого есть свои дела, обязанности... За те несколько дней, что мы ехали по дорогам Нерга, встречали как тех, так и других. Вполне закономерно, что Табин, встретив кого-то из них на пути, вполне может кинуться к нему за помощью: так, мол, и так, имею ценные сведения, которые не только помогут выследить врагов Нерга, но и принести этой стране большую пользу... Можно не сомневаться — его выслушают, причем внимательно. В этом деле главное — выбрать защитника рангом повыше. А что ему терять? И так плохо, и этак не лучше, а себя спасать надо... Все, что последует за этим признанием, можно просчитать быстро: за нами сразу же будет послан конный отряд в полном вооружении, который будет мчаться сюда даже без остановок на короткий отдых... В общем, нам надо уходить, и срочно. Лия, что там с нашими ранеными?
— Да все нормально! — здоровяк Оран несколько раз сжал кулаки. — Как будто и не было растяжения!
— И у меня тоже все хорошо — добавил Стерен. — Голова не болит, и рана почти что затянулась. Вон, и наш лейтенант доволен — заживает, говорит, все на нем, как на собаке! Тоже около дела...
— Не беспокойся, Варин — заторопилась я. — В парней столько энергии накачала, что раны зарубцовываются просто на глазах! Ну, это, конечно, иносказательно... В любом случае, Лесану до полного выздоровления надо еще пару дней. Тогда и ключица полностью срастется, и мечом он владеть сможет...
— К сожалению, нет их у нас, этих нескольких дней...
— Варин, а те каменоломни, куда нас ведут... Разве с них не сбежать?
— Это будет куда сложнее. Что самое плохое: как только мы придем на каменоломни, как нас всех сразу же разъединят. Нас с тобой отправят к женщинам, на те работы, что они выполняют, а с мужчинами еще хуже — раскидают кого куда... В общем, куда сочтут нужным, туда и отправят. Кого — на открытый карьер, кого — в забой... И еще одно: после того, как мы придем на каменоломни, нас, как рабов, должны будут наголо обрить. Как тебе это нравится?
— Ой, а я об этом и не подумала...
— А подумать не помешает. В Нерге наголо обритая голова — первый признак раба, так что... Ты сумеешь нам всем волосы быстро отрастить?
— Не знаю. Может, и нет...
Остальное понятно и без слов: даже если мы позже каким-то образом сумеем удрать из каменоломни, то в Нерге нам делать нечего. Наше задание будет провалено. Если даже после того мы сумеем вырваться из каменоломни, то нам придется или где-то отсиживаться, дожидаясь, пока отрастут волосы (что невозможно), или же убираться домой, спасая свою жизнь. Но, опять-таки, вряд ли мы смеем добраться до границы...
— Тогда что нам делать?
— Единственное, что мы должны успеть сделать — унести отсюда свои ноги в самое ближайшее время. Вопрос — как это сделать?
Верно — это вопрос...
Солнце уже клонилось к закату, когда мы прошли большое поселение, при виде которого охранники оживились, да и немало детишек высыпало навстречу каравана. Как видно, нашего появления здесь ждали. Выбежали женщины, из окон и дверей постоялого двора выглядывали посетители, лениво брехали собаки, разомлевшие на жаре, кое-где в крохотных дворах были видны тощие козы...
Понятно: здесь со своими семьями живут те, кто охранят каменоломни — все те же стражники, охранники. Кроме беспорядочно натыканных невзрачных приземистых домишек, в поселке были строения побольше и побогаче, вокруг которых были небольшие островки блеклой зелени — понятноясно, что в домах обитают мастера или управляющие. В общем, обычный поселок, где проживают те, кто тем или иным образом связан с этой самой каменоломней. На идущих в караване рабов никто из встречающих караван людей не обращал особого внимания — ну, идут себе рабочие существа, и идут, эка невидаль, сколько их шло ранее, и сколько их здесь будет проходить вновь и вновь...
Еще с полчаса хода, и мы дошли до тех мест, где начинались места по добыче оникса. Стоя на возвышении, рабы из каравана с тоской, и в то же время с любопытством смотрели вниз, туда, где отныне будет проходить вся их дальнейшая жизнь. Каменоломня располагалась в небольшой низине, средь высоких скал, на которых почти не было растительности. Один белесый камень... Еще там, внизу, было множество копошащихся людей, повозок, лошадей... Все они с вышины казались совсем крошечными, чуть ли не как муравьи в общей куче. Кто-то из них добывал камень, другие подтаскивал корзины с этим самым камнем к местам складирования, грузили в телеги камень из корзин или же загружал каменные блоки... Да, работа кипит.
Чем ближе мы подходили к каменоломням, тем больше обращали внимание на не замеченные вначале детали. Камнем загружаются последние три телеги — как видно, на сегодня работа на каменоломнях заканчивается. И возницы людей поторапливают. Оно и понятно: вечереет, на землю вот-вот лягут сумерки. Хотя так говорить не совсем правильно: сумерки здесь не ложатся, как на моем родном Севере, а просто-таки падают на землю. Кажется, только-только было светло, и вдруг, можно сказать, всего за несколько минут, воздух темнее прямо на глазах. Конечно, никому не хочется выбираться отсюда в темноте, после захода солнца, тем более что спуск в каменоломню долгий, а телеги тяжело нагружены.
Еще спускаясь вниз, по пологой дороге, мы заметили в скалах, окружающих каменоломню, широкое отверстие — вход в шахту. Как видно, оникс добывали и под землей. Недаром из этого темного отверстия то и дело выходили люди с тяжелыми корзинами.
Единственное, что хоть немного радовало, так это то, что военный отряд, сопровождающий караван, убрался восвояси. Неподалеку от каменоломен, на развилке дорог, отряд отделился от каравана, и направился своим путем, куда и должен был следовать ранее согласно полученного приказа. И что еще радовало — отряд ушел вместе с колдуном, который, спорить готова, очень бы хотел остаться с караваном, и окончательно разобраться с весьма интересовавшим его вопросом — кто же прошлой ночью применял магию? Нет сомнений, что он оставил какие-то сведения о произошедшем хозяину каравана, чтоб тот передал их дальше. Больше того — не удивлюсь, если выяснится, что колдун по собственной инициативе поставил в караване сигнальное устройство, которое сработает, если некто из находящихся в караване людей снова применит магию. Вот тогда поиски облегчатся... Хотя колдун и убрался прочь, но, к нашему великому сожалению, возможности бежать у нас уже не было. Что же делать?
Легкое беспокойство предка я почувствовала, когда мы уже спустились вниз, в долину, и подходили к каменоломням. Такое впечатление, что нам грозит опасность, от которой надо бежать со всех ног. Койен, в чем дело? Ах, вот даже как... О Небо! Только этого еще не хватало! От растерянности я едва не споткнулась на ровном месте. Почему раньше не сказал? Да я уже сто раз слышала от тебя, что надо полагаться только на свои силы! Согласна: поздновато почувствовала, что творится неладное... Ладно, спасибо, что сказал!
— Варин... Парни...
— В чем дело? — женщина обернулась ко мне. — Что случилось?
— Табин... Ты была права насчет него...
— То есть? Говори конкретнее.
— Что, он нас уже заложил? — не очень удивился Стерен. — Быстро...
— Табин, и верно, все рассказал. О нас, и о том, для чего мы направились в Нерг...
— Кому рассказал? — это уже Трей.
— Какому-то колдуну... Табин с самого начала понял, что его ожидает сразу же после того, как он деньги за наш товар получит, а умирать никому не хочется. Вот и улучил момент, когда рядом с нашим обозом проезжал один из колдунов со своей свитой... Колдун, кстати, в немалом звании. Вот и кинулся Табин ему навстречу, крича, что у него есть очень важные сведения, о которых он может сообщить далеко не каждому, а лишь колдунам из конклава... Тут уж стражники ничего не могли поделать, только стояли и тряслись. А колдун, едва услышав про то, что мы пришли в Нерг за утерянными книгами, враз отложил все свои дела, и в нашу сторону повернул...
