— Какая она была? — чай ещё не остыл, но теперь его можно было пить, не опасаясь ошпарить язык, поэтому девушка сделала глоток, но тут же отставила чашку — если Нелли Павловна пьет настолько крепкий, то здоровью женщины можно только позавидовать.
— Хохотушка. Добрая. И очень красивая, — последнее она добавила уже гораздо тише и как-то опустошенно. Это не было похоже на зависть, скорее, на жалость. Но почему она сочувствовала красивой женщине, Софья не поняла. Однако, уточнять не стала, ясно же, что не ответит. — Дима немного похож на неё.
— А Даниил?
— Он внешне — вылитый отец, — наверное, усталость была причиной того, что донышко чашки коснулось блюдца с угрожающим звоном, чудом не закончившимся надрывным звуком разбившегося фарфора. — Что-то мы заболтались, уже поздно...
— Да, конечно, — Соня суетливо вскочила, проклиная себя за длинный язык. Не полезла бы узнавать его родословную, может, услышала бы ещё что-нибудь. Но то, что Нелли Павловна относилась к родителю Даниила с куда меньшим теплом, чем к матери, отметила. Как и припомнила тот факт, что в официальном браке его родители не состояли — это тоже было в той статье. По нынешним временам это никого не удивит, но Дан родился в середине семидесятых, тогда с этим было намного строже. — Извините, не хотела задерживать. Вы, наверное, тоже устали...
Несмотря на вроде бы достигнутое взаимопонимание, убирать следы их чаепития Соне никто не позволил, твердо направив к двери:
— Я сама тут наведу порядок, идемте.
Девушке ничего не оставалось, как последовать её совету и направиться к лестнице. Сейчас почти все освещение было погашено, темноту рассеивал только приглушенный свет развешенных на стенах бра. От этого натертый до блеска паркет таинственно поблескивал, создавая иллюзию лунной дорожки на поверхности воды.
К некоторому смущению Сони, Нелли Павловна остановилась перед дверью хозяйской спальни.
— Ааа... — Женщина молча приподняла бровь и вопросительно кивнула. — Ничего.
Да уж, дожила, ещё и краска в лицо бросилась... Чувствуя, как по щекам разливается темный румянец, отчего даже лбу стало горячо, Софья шмыгнула в приоткрытую дверь.
— Спокойной ночи, — Нелли Павловна то ли не заметила её реакцию в этом свете, то ли предпочла не обратить внимание, но была безукоризненно вежлива и спокойна. Хотя на её месте Соня, вполне возможно, уже давилась бы смехов — девица скоро четвертый десяток разменяет, все знают, в каких отношениях она с Даниилом, а краснеет во время заселения в его спальню.
— И вам приятных снов, — оставшись в одиночестве, Маркевич глухо застонала и с трудом сдержалась, чтобы не пнуть собственную сумку с вещами, которая стояла возле кровати. Нет, все-таки влюбленность для Сони недопустима и становится причиной дурацких поступков и поведения девочки-подростка в пубертатный период.
Вернувшись из ванной, вся отмытая и облаченная в ночную рубашку, девушка поняла, что Даниил должен был позвонить ещё минут сорок назад. Интересно, это он забыл, или она не услышала?
Ну, судя по трем пропущенным вызовам и смс-ке: "Ты спишь или на что-то обиделась и теперь игнорируешь?", Дан о ней точно не забыл. И от этого стало очень приятно и как-то легко. Поэтому девушка сразу набрала в ответ:
"Пила чай с Нелли Павловной. Сейчас собираюсь спать. Приятных снов"
И, пытаясь сдержать неуместную улыбку, залезла под прохладное одеяло, с удовольствием сворачиваясь между подушками компактным клубком.
Чернильную темноту внизу рассеивали только стройные линии огоньков взлетно-посадочной полосы, ниткой вытянувшиеся рядом с приземистым зданием аэровокзала, видевшимся чуть поодаль. В этот раз обошлось без классической легкой тряски по посадке, что не могло не радовать.
Несмотря на комфорт и прочие блага, которые мог предоставить салон люксового самолета, спину все равно свело от долгого нахождения в одном положении. Да и ноги уже простреливали первые предвестники начинающихся судорог. Даже прогулка вдоль нескольких роскошных кресел не особо спасала положение, а кондиционированный воздух пересушивал глаза, заставляя все чаще моргать в попытке увлажнить их и убрать резь. Или это от хронического недосыпа?
Поездка прошла... противоречиво. Вроде, все, чего пытался добиться, достиг, но неприятное ощущение все равно оставалось. Словно он упускал что-то очень важное, но не мог понять, что именно. Это всерьез раздражало, заставляя все напряженнее думать, отчего последние сутки Даниила не покидала навязчивая головная боль. Иногда она немного стихала, словно сворачивалась клубком где-то в затылке, а потом, закончив дремать, снова поднималась потягивающейся кошкой, впиваясь когтями в виски. Обезболивающее помогало слабо, да и не привык Астахов полагаться на какие-то таблетки, проще немного перетерпеть, потом сама пройдет.
Шасси мягко коснулись поверхности полосы аэропорта, отчего самолет вздрогнул всем металлическим телом и покатился, постепенно снижая скорость. Вот он и почти дома.
У самого трапа уже ждали встречающие, которых, в нарушение многочисленных инструкции пропустили прямо на взлетное поле.
— Доброй ночи, Дан Саныч, — несмотря на поздний час, Артем казался полностью отдохнувшим и каким-то вальяжным.
— И тебе того же, — обменявшись рукопожатием с другом, который большую часть времени выдавал себя за охранника, Дан оглянулся. — А чего так людно?
Помимо водителя, тут же маячили ещё человек пять из числа особо приближенных, и Димка, который в этот час уже давно должен дремать рядом с женой (или, что намного вероятнее, вставив спички в глаза, убаюкивать орущую дочь), стоял чуть поодаль, разговаривая с кем-то по мобильнику. При этом он бурно жестикулировал, что являлось признаком не только крайне эмоционального состояния, но и дурного настроения.
— Под нас начали копать. На этот раз со стороны прокуратуры, до этого только слухи ходили, сегодня стало известно точно, — Артем жестом предложил проследовать к стоящей тут же машине.
— Значит, Малеев дал отмашку, по собственной инициативе бы не решились, — губы исказила не очень приятная усмешка. Зато на душе сразу стало спокойнее — значит, не ошибалась интуиция. — Вроде, у нас прокуратура пока не отстреливает неугодных, зря всполошились. Серьезно копают или как всегда?
— А хрен их поймет, — подоспевший Димка тоже тряхнул ладонь брата и, подождав, пока тот сядет в авто, сунулся следом. — Привет, кстати. Нормально слетал?
— Продуктивно. Я тебе потом все расскажу, там ничего особо срочного. Чем в этот раз недовольны?
— А сам подумай, — младший спрятал мобильник в карман и широко зевнул. — Вот приспичило же тебя так поздно прилететь... Возвращался бы завтра днем, как и собирался, только добрым людям спать не даешь.
— Нечего дрыхнуть, когда прокуратура не спит, — в серьезность угрозы со стороны Малеева, держащего бдящих за законностью если не на коротком поводке, то близко к тому, Даниил не верил. В настоящий момент он ему намного выгоднее в добром здравии и дееспособным, потому что неизвестно, кто придет Дану на смену, и получится ли сразу договориться по спорным вопросам. А, как известно, время — деньги. Но тут, конечно, понятно, почему дорогой товарищ и партнер волну погнал. Так и не простил, что у него увели возможность влиять на Германа. Ой, блин, завтра же у его дочурки свадьба... Ладно, Славик не дурак, уже послал письмецо с извинениями касательно невозможности пребывания на таком важном празднике. А также букет для невесты (желательно бы поколючее) и подарок. Так и быть, не будет портить девице торжество, являясь лично.
— Надо и им иногда шевелиться, а то скоро совсем впадут в летаргию. А трясут на предмет законности строительства торгового центра на Эгере.
— Поздновато очнулись, там же уже коммуникации подводят, — ну, положа руку на сердце, не все там было совсем прозрачно и легитимно, так в России живем, не надо надеяться на такое чудо, как абсолютная законность большого бизнеса.
— Об том и речь — то ли поделиться предлагают, то ли просто погавкивают, чтобы мы бдительности не теряли, — Димка снова широко, до щелчка в суставе, зевнул. — Вот блин...
— Осторожнее, не хватает только везти тебя на вправление вывиха, — Дан откинулся на подголовник, прикрывая глаза, которые раздражал свет встречных автомобилей. — "Вертушка" готова?
— Обижаешь.
— Пока не начинал. А чего сразу в аэропорт не подогнали? — ладно, не критично, до их базы на материке от Кневичей не так далеко, совсем скоро будут на месте.
— Решили никого не дразнить и не раздражать. А ты разленился, прямо уже и доехать не хочешь. Или обнаглел.
Даниил только тихо хмыкнул на такие наезды.
— Как Соня?
— Надо же, целых десять минут вытерпел, — пользуясь родственной вседозволенность, которая, в конце концов, могла смениться братской зуботычиной, Димка уже пару дней подкалывал его на тему Золотца.
— Мне сейчас лень шевелиться, так что в ухо дам завтра.
— Да что с ней сделается... Сначала полдня перебирала с Нелли Палной вишни на варенье, потом окопалась на террасе, то бумажками шуршала, то сидела, уткнувшись в ноут. Работала, короче.
— Она же, вроде, отдохнуть хотела, — Даниил чуть нахмурился.
— А то сам не точно так же отдыхаешь. Мы на месте.
Пришлось все-таки открывать глаза. Действительно, знакомое место и люди. Особенно приятно было видеть Макса, которого в пятницу окончательно признали годным к работе, так что тот весь день торчал в ангаре, проверяя новую версию старой техники.
Пилот поприветствовал кивком и предложил занимать места в салоне.
— Все, мне пора, завтра приеду на остров, все точнее обговорим, а сейчас домой, — Димка составлять ему компанию в полете не стал, предпочтя вернуть под теплый бочок Танюшки, чем мотаться туда-сюда полночи.
— Передавай привет своим девочкам.
— Обязательно.
Сегодняшнее настроение было совсем не таким тихим и умиротворенным, как вчерашнее. И не потому что вечером Даниил так и не позвонил. И смс не написал. Боже, она дошла до того, что начала названивать ему сама, но дважды нарвавшись на сообщение, что абонент плевать на всех хотел, и ему вообще ни до кого, больше истязать себя и мобильник не стала. Ну, занят, значит, занят, что ж теперь... Но все равно как-то немного обидно.
Хотя, стоит признать, идея приехать сюда была хорошей. Даже работая, здесь она расслаблялась, пусть и не стала спускаться на пляж — плавала Софья так себе, а против того, чтобы позвать с собой в качестве поддержки кого-нибудь из охраны, настаивал здравый смысл. Очень уж у Дана была красноречивая реакция, когда разговор касался Кирилла. Может, там и не ревность, а обычное мужское "никому не дам играть в мою игрушку", но добавлять проблем охранникам не хотелось. Да и самой нахлебаться сомнительной чистоты морской водички не тянуло.
Соня перевернулась на другой бок, недовольно пнув сбившееся в ногах покрывало. И снова мелькнула поганая мыслишка, что у Даниила могло что-то случится. В конце концов, когда вылетали в то памятное утро, казалось, тоже ничего не предвещает... Интересно, если она позвонит Димке и спросит, все ли в порядке у его брата, он её просто пошлет или потом ещё и насмешками изведет?
Провертевшись ещё полчаса, девушка уже почти созрела для решения все-таки потревожить его брата, даже если он начнет вопить, что только идиоты звонят глубокой ночью. И ведь будет прав.
Пока размышляла, стоит ли оно того, подспудно понимая, что все равно в таком состоянии не уснет, Соня поняла, что постепенно нарастающий характерный шум это не галлюцинации, а звук приближающегося вертолета.
Выскользнув из-под одеяла, она на цыпочках пробежала к окну и, отдернув плотные шторы, высунулась наружу, пытаясь понять причину переполоха. Естественно, ничего не увидела по той просто причине, что вертолетная площадка находилась с другой стороны дома, но внутри все радостно екнуло — вряд ли кому-то ещё, кроме хозяина, придет в голову возвращаться по воздуху глубокой ночью. Правда, Дан должен был прилететь только завтра днем, но, может, что-то изменилось...
Даже появилось желание выбежать навстречу, вроде как, узнать, что случилось, не нужна ли помощь... Ага, в ночной сорочке, на которую ткани ушло, как на обычного размера мужские семейные трусы. Халат она, естественно, забыла, а разгуливать при посторонних в одежде Дана не собиралась, одно дело, когда накинет его халат, пока они наедине, совсем другое — показываться в таком виде перед домочадцами. На переодевание же уйдет ещё больше времени, чем на все остальное.
Так и не решив, что будет лучше, Соня, вернув на место портьеры, нырнула в кровать. Если это Даниил, значит, скоро будет тут. А если не он, то какой смысл бегать по коридорам в полуголом виде? РационализЬм, блин...
За дверью было тихо, но это ничего не значит, как и говорил Астахов, звукоизоляция тут на уровне. И о том, что в комнату кто-то вошел, Соня поняла только благодаря на пару секунд коснувшемуся сомкнутых век свету, проникшему из коридора. И снова темнота, только теперь уже какая-то другая, с шорохом одежды и негромким звуком шагов, приглушаемым ковром.
Матрас прогнулся, когда на него кто-то опустился.
— Спишь? — шепот был настолько тихим, что Софья даже не сразу поняла, что именно сказал Даниил. Поэтому и не ответила, продолжая спокойно лежать и симулировать полное погружение в нирвану.
Теплые губы на мгновение коснулись её виска, потом кровать снова дрогнула, и шаги удалились в сторону ванной. Очень скоро из-за закрытой двери донесся звук включенного душа.
Интересно, почему не отозвалась? Соня и сама не поняла, но теперь лежала в темноте, напряженно вглядываясь в потолок. Но сознание, что с Даниилом все в порядке, и он уже здесь, совсем рядом, стоит только встать с постели, пройти несколько метров, и можно будет прижаться к нему, пусть и не показывая, насколько рада встрече... Это было слишком сильно и ярко, оттого пугало.
Зато постельное белье сразу перестало казаться раздражающей шершавой тряпкой, цепляющейся за кожу и мешающей уснуть. Хотя теперь сна точно не было ни в одном глазу, но Дану наверняка нужно нормально отдохнуть — два многочасовых перелета меньше, чем за три дня, кого угодно вымотают.
Шум воды стих, затем легкий стук прикрытой двери.
— Ты снова не вытерся, — холодная капля упала Соне на лоб, но девушка не попыталась стряхнуть её или отодвинуться, наоборот, сама потянулась, обнимая за плечи и прижимаясь щекой к мокрым волосам.
— Угу. Разбудил? — если Софья обхватила его только руками, то Дан не только довольно крепко прижал её к себе, но ещё и ногу поверх закинул.
— Не-а, — пальцы соскользнули с влажных прядей, подушечками очерчивая линию его подбородка, перебегая на затылок, потом на спину. Ей хотелось погладить его всего, словно убедиться — с Даниилом все хорошо, вот он, лежит рядом, целует её ключицу, как бы невзначай отодвигая бретельку ночнушки.
— Почему не сказала? — скользкий шелк пополз вниз, нетерпеливо стаскиваемый с груди.
Соня только пожала плечами, сама не зная ответ на этот вопрос. Но со вздохом сожаления чуть оттолкнула Дана, совсем не демонстрирующего признаки усталости, и включила прикроватную лампу.
