— Пароль неверный, — раздался внезапно в коридоре приятный, но слегка механический голос.
— Пароль неверный... Пароль неверный... Пароль неверный... Пароль неверный.
Райк прекратил истязать клавиатуру, обхватил голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону.
— Райк, давай назад. Плевать. Не смогли, и ладно. Успеем, у нас пилюли от радиации есть... — В голосе Элеум проскользнули панические нотки.
— Не мешай, — чуть слышно прохрипел в ответ подросток. — Тьюринг еще не окончил анализ.
— Какой, мать его, Тьюринг... какой анализ... — прохрипела наемница и шагнула к скриптору, явно прикидывая, как бы половчее схватить подростка в охапку. — Валим!
Но задуманное исполнить не получилось Прежде чем она сделала первый шаг, Райк, вытянув руку, пробарабанил по клавишам замысловатую дробь.
— Код подтвержден. Добро пожаловать в убежище. Начинаю процедуру деактивации. — Произнес тот же механический голос.
Неожиданно фермы над головой загудели, дрогнули, и в путешественников со всех сторон ударили частые струйки окрашенной в голубоватый цвет жидкости. Счетчик радиации, пискнув напоследок, сменил цвет экрана с красного на желтый. Гермоворота, глухо лязгнув, поползли в сторону.
— Добро пожаловать, — чуть слышно прошептал Райк и обернулся к наемнице. — Я же говорил, что у меня получится.
Скрывающая лицо скриптора маска защитного костюма была непрозрачной, но Ллойс готова была заложить собственную голову, что он улыбается. Чисто. Искренне. От души. Как умеют только дураки и дети...
Глава 14
— Ну и что будем делать? — Обернулся к путешественникам Пью. — Как дальше-то?
И снова пнул массивную, без каких-либо признаков запорного механизма, округлую стальную дверь.
— Ну надо же, гермоворота открыли, дезактивационные шлюзы прошли, а тут такой облом. Ее, ведь, даже не подорвешь — засыплет. — Раздраженно плюнув, стрелок снова с размаху впечатал сапог в металл.
Ворота, как и следовало ожидать, даже не дрогнули.
— Ошибка функционирования пятой шлюзовой камеры. Обратитесь к технику или воспользуйтесь запасными выходами. — Прозвучал в коридоре механический голос. — Напоминаем, что резиденты убежища, имеющие допуск "Б" могут запросить техническую поддержку через персональный коммуникатор.
— Вот сука механическая, — раздраженно буркнула Ллойс. — Еще и издевается.
— Напоминаем, что вежливость — это залог эффективного функционирования. Уважаемые работники. Будьте доброжелательны и внимательны в быту и на службе. Сохраняйте позитивный настрой. Выполняйте трудовую норму.
На секунду путешественникам показалось, что в голосе из динамика промелькнули ехидные нотки.
— Скотина, — покрутила головой Элеум. — Она, ведь, нас слышит!
— Слышит, не слышит, какая разница. Что, ыть, делать-то будем? — Устало прислонился к стене толстяк. — Вряд ли это — ИИ, максимум — псевдо интеллект, чуть помощнее, чем у автоматической турели. Как считаешь, где запасные выходы искать?
— Выходы два, три и семь заблокированы. — Услужливо подсказал путешественникам невидимый собеседник. — Выход один — нет данных, выход четыре — нет данных, выходы пять и шесть — уровень радиационного заражения превышает смертельно опасный в сорок шесть раз. Выход восемь — нет данных. Инициированы аварийные протоколы. Эвакуационные туннели заблокированы. Ожидайте техников. Наличие свободных единиц — ноль. Количество занятых единиц — ноль. Наличие живых резидентов в убежище — ноль. Очередь вашего запроса на техническую поддержку — семьсот сорок один.
— Что-то мне, ыть, нехорошо, — отдышливо проворчал избавляющийся от остатков радиозащитного костюма толстяк. — Попить чего есть?
— А если вот так? — Протянув толстяку флягу, прищурившись, Элеум ткнула пальцем в сторону висящей под потолком решетки. — Шлюзы мы уже прошли. Так что, этот предбанник, наверняка, общую вентиляцию со всем остальным бункером имеет..
— Мелковат, — прищурился Пью. — Задница не застрянет?
— Твоя, сладенький, может и застрянет, а я или Райк, может, и пролезем. — Несмотря на внешнюю браваду, голос девушки прозвучал не слишком уверенно.
— Я не полезу. Не смогу просто. — Зябко поежился Скриптор. — Я с детства тесных пространств боюсь.
— Почему-то я так и подумала, — разочарованно покачала головой Элеум. — Райк, ты в курсе, что иметь столько страхов, просто неестественно? Высота, вода, замкнутые пространства, пистолет у виска... Больше одного раза, ведь, не сдохнешь.
Ничего не ответивший подросток в очередной раз залился краской и, похоже, всерьез обиделся.
— А дальше что? Ну, пролезете вы, а нам здесь куковать? — Нахмурился стрелок.
— Должна быть система аварийного отпирания шлюзов. — Пожала плечами, начиная расстегивать бронежилет девушка. — В крайнем случае, попробую разобраться с питанием электрозамков. Если получится убрать засовы, Умник, наверняка, сможет поднять дверь. Ыть, хорош прохлаждаться — подсади.
— Подожди, ыть, дай отдышаться, — слегка раздраженно проворчал одной рукой сжимающий флягу, а другой возящийся со штанинами защитного комбинезона, торговец.
— Моя подсади, — буркнул с озадаченным видом постукивающий костяшками пальцев по двери Умник.
— Ты — истинный друг, сладенький, только за задницу не лапай. — Пригладив ирокез, уже избавившаяся от брони, Ллойс одернула купленный в Хабе кожаный жилет и, покопавшись за пазухой, извлекла откуда-то мультитул. — Попробуем отвернуть крепёж.
— Моя не лапать. — Обиделся Умник. — Твоя в грязь много попа падать. Где моя потом руки мыть?
— Держи, лучше, ровнее, борец за гигиену, — проворчала балансирующая на сцепленных в замок руках гиганта наемница.
Болты поддались на удивление легко. Решетка со звоном грохнулась на пол, открывая путешественникам вид на узкую и неприветливую даже на вид дыру вентиляционного тоннеля.
— Порча имущества убежища пресекается по законам военного времени. Оставайтесь на месте. К вам направлен отряд службы правопорядка. Запрос на нештатную ситуацию две тысячи триста сорок один. Наличие свободных единиц охраны — ноль. Наличие занятых единиц охраны — ноль. Статус автоматической системы безопасности — неизвестно. — Раздраженно буркнули динамики.
— Держи, милый, — бросила Райку мультитул Элеум. — И за барахлом моим присмотри. А то, мало ли... Ходят тут... разные... — Сноровисто подтянув ремни портупеи, девушка, перехватив поудобней обрез, громко чихнула от попавшей в нос пыли и полезла в отдушину.
— И что теперь? — Устало вздохнул Ыть.
— Теперь ждем. — Скрестил руки на груди стрелок. — Или у тебя есть другие предложения?
— А если баба плохой волос сбежать? — Озадаченно вытерев руки о штаны, почесал морщинистый затылок Умник. — Баба всегда хитрый. Взять себе все сокровище и бежать...
— Только сейчас дошло, да? — Расхохотался снайпер. — Ну, ты, Умник, все же, тормоз. Не бойся. Могу тебя успокоить, никуда она от него не денется. — Пью ткнул заскорузлым ногтем в сторону прижавшего ухо к двери подростка. — Вернется, как миленькая.
— А если, ыть, не вернется? — Забеспокоился толстяк. — Если она там, ыть, застрянет или на какую-нибудь тварь нарвется? Опять же, может, там автономная защита — турели, ловушки всякие...
— Вернется, — сплюнул под ноги Пью. — А если нет — будем думать.
* * *
— Вот ты мне скажи, зачем, ыть, так строить? На фига под землей большие пространства? А крепеж, а нагрузки? А если бы ракета не в гермоворота, а прямо в купол всей этой красоты прилетела? — Опасливо посмотрел в открывающуюся под ногами пропасть Ыть. — Я слышал, раньше были такие — специально против бункеров разрабатывались.
Открывшееся перед путешественниками зрелище подавляло. Проход в убежище вывел путешественников на эстакаду, опоясывающую практически под потолком огромный, не меньше сотни метров в диаметре, увитый целой сетью переходов и лестниц зал, с полукруглым, освещенным тусклыми лампами сферическим куполом, и теряющимся где-то во мгле под ногами полом. Откуда-то снизу слышалось еле различимое гудение неведомых механизмов, плеск воды, и дул едва заметный, несущий запахи ржавчины и старости ветерок.
— Да не бойся, — небрежно отмахнулась от толстяка, восхищенно вертя по сторонам головой, Элеум. — Мы по шлюзам сколько вниз спускались? Не меньше двух сотен метров в глубину. Ни одна ракета такую толщу не осилит. Над нами, наверняка ведь, еще много чего есть. Не просто земля. Бетонные подушки, уловители всякие. Такие штуки на века строили. Сам видишь, тут даже электричество до сих пор есть. И свет. — Девушка, не скрывая восторга, ткнула в сторону опоясывающих гигантский колодец, горящих в полнакала, забранных ржавыми металлическими решетками ламп. — Да и не стали бы эту штуку просто из прихоти делать. Значит, нужно было такое... такое...
— На чертежах это атриумом называлось, — подсказал девушке Райк. — Этот зал все двадцать шесть уровней соединяет. Внизу центральный реактор. Выше — насосные и генераторные...
— Маленький бункер, — прищелкнув языком, девушка осторожно провела пальцем по покрытыму влажным налетом металлу перил. — Какие тогда большие?
— Вновь прибывших просим пройти для регистрации в зал ожидания на шестом уровне, — доносящийся из динамиков механический голос отразился от бетона и породил причудливое эхо. — При себе просим иметь... ка... в-х-жж-ж-х... — По ушам путешественников ударил шум помех, лампы на мгновение моргнули, и в убежище восстановилась тишина.
— Сдох. — Заключил Пью. — Сыро здесь, все-таки. Пока в спящем режиме был — работал. А как нагрузка выросла, сразу и поломался.
— Не думаю, — почесала переносицу Ллойс. — Если бы центральный компьютер отказал, то свет бы тоже вырубился. Наверное, система оповещения отдельно как-то устроена, или просто динамики накрылись.
— Все сразу? — Недоверчиво покрутил головой Ыть.
Наемница пожала плечами и, перегнувшись через ограду, снова принялась вглядываться во тьму. — Воняет тут. — Заключила она, наконец, поморщившись.
В убежище действительно стоял стойкий запах крысиного помета, сырого бетона, мокриц, затхлой воды и того непередаваемого словами духа, что появляется в местах, которые покинули люди.
— Да тут, ыть, давно все сгнило уже. — Раздраженно проведя ладонью по стене, Ыть с сомнением посмотрел на испачканные цементной крошкой и ржавчиной пальцы. — А бланки в таких условиях сколько хранятся?
— Если не вскрывать упаковку, то двести лет гарантии при любой влажности и температуре от минус до плюс сотни. — Продолжая что-то высматривать в непроглядном мраке, рассеяно проворчала Элеум. — Райк, а нам куда?
— Лаборатория на двадцатом уровне, — почесал голову Райк. — Это внизу. — Палец подростка, указал в сторону широкой металлической лестницы и замер, уткнувшись в обвалившийся пролет. — Ну... тут еще лифты есть... — неуверенно протянул он после долгой паузы.
— А кроме лифтов? А то не хочется мне что-то на них кататься. — Перегнувшись по примеру наемницы через довольно хлипкие на вид, состоящие из параллельно прикрепленных к стойкам труб перила, Пью также попытался рассмотреть скрывающиеся во тьме далеко внизу механизмы. — У меня с собой веревка есть. Настоящий довоенный паракорд, даже Умника выдержит. Как думаешь, пятьдесят метров хватит? Черт, ничего не видать.
— Может, и хватит, только крепить не к чему. — Почесала переносицу Элеум. — Да и назад как предлагаешь возвращаться? Не знаю, как ты, а я пятьдесят метров по веревке вверх, да еще с рюкзаком хабара не осилю. Даже, если узлы навязать. Туда — сюда челночить тоже не вариант... Только если Умника здесь оставить, чтоб он нас поднимал и спускал..
— Умник сильный, — согласно прогудел мутант. — Людишка поднять не проблема.
— На каждом уровне не меньше дух десятков лестниц. Вот смотрите, — обернувшись к стене, скриптор принялся чертить на ней пальцем. — Центр — это атриум. От него отходят сектора, как лепестки у ромашки. В каждом секторе есть по три прохода на нижние уровни и один аварийный туннель...
— Понятно, — кивнул Пью и, молниеносно развернувшись к Ллойс, разрядил в нее обойму своего пистолета.
Девушка пошатнулась, во все стороны брызнули острые осколки керамики и раскаленного пластика. Рука наемницы молнией метнулась к дробовику, но оказалась перехваченной на полпути огромной ручищей серокожего. Раздался влажный хруст и треск. На пол и стены щедро брызнуло ярко-алой кровью. Завывая, словно раненая волчица, Элеум выхватила из-за пояса тесак и несколько раз ткнула им в локоть великана. Ответный пинок мутанта отбросил девушку на добрых пять метров. Тяжело сползая по стене, оставляя на сыром, покрытом трещинами бетоне карминово-алые разводы, Ллойс, издав горлом громкий, агонизирующий хрип, перевернулась и попыталась встать. Из оставшейся на месте правой руки, ощетинившейся торчащими во все стороны обломками костей культи, ручьем лилась кровь. Ремни практически полностью разбитого пулями шлема не выдержали, и он, гулко ударившись о железную решетку пола, покатился в сторону, теряя по пути куски растрескавшегося плексигласа и керамики... Перевернувшись на четвереньки, девушка встала на ноги и, нетвердо покачиваясь, повернулась к мутанту, но тут же со всхлипом прижимав культю к ощетинившейся острыми осколками, выгнутыми чудовищным ударом, прорвавшим ткань, пластинам бронежилета, груди, со стоном опустилась на колени. Уцелевшая рука наемницы упрямо потянулась к обрезу.
Только сейчас осознавший, что что-то идет не так, Райк цапнул было, автомат, но на него тут же навалилась отдышливая, тяжело пыхтящая, невероятно тяжелая и плотная, будто отлитая из огромной глыбы свинца, туша толстяка. Одна здоровенная, будто ковш экскаватора, ручища грубо рванула за ремень автомата, отбрасывая оружие далеко в сторону, вторая тисками обхватила горло и дернула вверх. Пол эстакады ушел из-под ног...
Подвывая и хрипя от боли, истекающая кровью Элеум, нащупав, все же, сохранившейся рукой куце опиленную рукоять обреза, попыталась поднять оружие, но не успела. Сократив разделяющее их расстояние одним прыжком, серокожий небрежным движением вырвал у наемницы обрез и, схватив слабеющую на глазах девушку за волосы легко поднял ее на вытянутой руке. Ллойс слабо застонала, выхваченный из-за пояса девушкой нож, несколько раз вяло ткнулся в огромное, словно ствол дерева, предплечье и бессильно задребезжал по полу.
— Тупая баба. Но мне понравилось, как ты кричишь. Знаешь, это заводит. — Растянув губы в кровожадной улыбке, мутант отшвырнул все еще сжатый между пальцами оторванный, превращенный в кровавое месиво еще недавно бывшим рукой девушки кусок мяса, и воткнув большой палец в правый глаз Ллойс, резко дернул им вниз и в бок.
От резанувшего по ушам безумного, потерявшего все человеческое крика у Райка потемнело в глазах. Мгновенно забыв о собственной боли, чувствуя, как глаза застилает багровая пелена, подросток дернулся в попытке разогнуть сжимавшие его горло пальцы, но с тем же толком он мог бы попытаться сдвинуть с места скалу. Толстяк лишь раздраженно зашипел и усилил хватку.
