Произнеся последние слова, старший грифон не дожидаясь реакции от сородича, стремительным и уверенным шагом покинул казарму, в которой остался только наследник княжеского рода Штерн.
"И что это сейчас было?", — недоуменно подумал альбинос, но так и не придя к какому-то выводу, решил не задумываться о странном "диалоге".
Десять дней назад в крепость пришло несколько писем, среди которых было и назначение Моргена Штерна пилотом-испытателем нового оружия Грифоньей Империи. Что именно ему предстоит делать, в послании сказано не было, зато чётко были даны инструкции, когда и куда явиться для транспортировки на место испытаний. К письму прилагалась грамота, подписанная помощником Мола Пятого, поздравляющая с присвоением звания сержанта.
"Придётся из шкуры вон лезть, чтобы оправдать оказанное доверие", — решил для себя Штерн, выходя из казармы под открытое небо, по которому плыли тяжелые серые облака.
Воздух был прохладным, но не морозным, что радовало молодого волшебника. Всё же прожив большую часть сознательной жизни в Часовой Башне, холода он пусть и не боялся, но и не любил.
Примечание к части
Хотел написать больше, но не получается.
Жду отзывов.
Звенья одной цепи 2
— Не устал? — спрашиваю у братишки, который передними и задними лапами крутит две шестерни, при помощи ремней соединенные с большим барабаном, внутри коего установлен механизм, затрудняющий вращение подвижных деталей тренажера.
— Н-нет, — тяжело дыша и обливаясь потом, ответил Кай, передними лапами держась за круглые ручки, а задними стоя на педалях.
"Прямо велосипед-тандем для одного, но без руля и сидений. Интересно, а как бы грифоны смотрелись на таком велосипеде? И о каких только глупостях я думаю...", — скептично осматриваю младшего брата, на шее у которого висит цепочка с медальоном, вздыхаю и поднявшись на задние лапы, кладу правую ладонь ему на загривок.
— Для первого раза — достаточно, — произношу уверенным тоном.
— Я... ещё... могу... — упрямо ответил Кай.
Решив не спорить с птенцом, вбившим себе в голову, что должен стать сильнее прямо здесь и сейчас, сжимаю пальцы и схватив его как котёнка, без особых усилий поднимаю вверх, заставив недовольно насупиться. Братишка пару раз дернулся, хлопнул крыльями, вильнул хвостом и поняв, что вырваться не получится, наконец просто повис, поджав лапы к телу.
— И не смотри на меня так обиженно, — фыркаю, направляясь из тренажерного зала к душевой комнате, ловя на себе взгляды занимающихся тут же охранников. — Я бы, конечно, мог дать тебе надорваться, чтобы ты в полной мере ощутил все прелести ноющих мышц и непослушных конечностей, но... Герда меня за такое ощипает. Да и лечить тебя потом, всё равно мне.
— Пфф, — Кай гордо отвернулся. — Как ты можешь бояться пташку?
— Я боюсь не её, а за неё, — заявляю поучительным тоном. — Также как беспокоюсь и за вас с Гретой.
— Пфф, — снова выразил свой скепсис птенец, но добавлять ничего к уже сказанному не стал.
Войдя в душевую комнату, где вдоль правой и левой стен расположены двенадцать кабинок, отделенных тонкими перегородками, усаживаю Кая на пол в одной из ниш и включаю воду. Грифончик, всё ещё дующийся из-за того, что у него отобрали игрушку, всё же расправил крылья и встал на задние лапы, вытянувшись в полный рост, позволяя струям искусственного дождя смыть с себя пот. Во время водных процедур мы молчали, что не помешало Каю подставляться под потоки воды так, чтобы окатывало ещё и меня.
Завершив помывку, выключаю душ и сосредоточившись напрягаю духовные каналы, призывая магию воздуха, создавая маленький тёплый ураган. Высушившись таким образом, мы направились к второму выходу из душевой, ведущему в коридор, где находятся комнаты сотрудников службы безопасности.
— Мы придём сюда завтра? — не выдержав тягостного молчания, спросил братишка, следуя рядом со мной в сторону наших покоев.
— Завтра... — произношу задумчиво. — Постараюсь, но не могу обещать. У нас завтра сдача одного важного проекта...
— Поня-ятно, — протянул грифончик, тут же отворачиваясь.
— Не дуйся, мелкий, — отвешиваю Каю символический подзатыльник, слегка взлохмачивая мелкие пёрышки у него на голове. — Если я сам не успею освободиться, то ты всегда можешь попросить Герду сходить с вами.
— Я не мелкий, — буркнул Кай.
— Но ты дуешься, — усмехаюсь уголками губ, резко останавливаюсь и усевшись на пол посередине коридора, правую переднюю лапу кладу на плечо брата, заставляя его остановиться и повернуться ко мне. — Я бы и сам хотел проводить с вами больше времени, но мы сейчас не в том положении.
— Потом у вас вообще на нас времени не будет, — огрызнулся грифончик, напрягаясь всем телом, но вырваться не пытаясь. — У вас с Гердой будут свои птенцы, а мы с Гретой...
"М-да... Как-то неожиданно это. И что ему сказать? В Часовой Башне меня к такому не готовили", — мысленно вздыхаю и на миг прикрываю глаза, чтобы затем вновь устремить взгляд на брата.
— Мне тоже тяжело, Кай, — в моём голосе звучит усталость, но сделав паузу, я загоняю её вглубь себя. — Тяжело, больно, обидно и стыдно. А ещё, братишка, мне страшно... Страшно, что я не смогу защитить вас и дать вам всё то, что необходимо. Но... Самое главное, Кай, не опускать лап и не позволять страхам управлять нами. Я обещаю, что не брошу вас с Гретой; помогу вырасти и стать сильными... А остальное уже зависит от вас. Один, Кай, я не справлюсь: мне нужна и ваша помощь. Скажи, могу я на тебя рассчитывать?
Несколько секунд птенец хмуро смотрел на меня из-под насупленных бровей, затем опустил голову и буркнул:
— Можешь.
— Вот и договорились, — отпускаю плечо Кая и улыбаюсь уголками губ. — Тогда, братишка, пошли к нашим пташкам? Незачем заставлять их зря беспокоиться.
...
Собравшись вчетвером в нашей комнате, устроившись на кровати полукругом вокруг миски с солёными сухариками, мы с Гердой устроили для близнецов импровизированный киносеанс. Моя супруга, получившая звуковой ряд при помощи ментальной магии, при помощи управления воздухом создавала музыку и голоса героев, в то время как мне оставалось поддерживать визуальную иллюзию прямоугольного экрана, отображающегося на стене.
— А вы уверены, что это — ваше? — спросил маленький бурый медвежонок, одетый в зелёную куртку, выхватывая из сундучка крупный рубин.
— Да это так... безделица, — отмахнулся высокий рыжий лис, одетый в синий китель и белые штаны, но тут же опомнился и закричал: — Схватить его!
Далеко не все фрагменты мультфильма, просмотренного когда-то в детстве в предыдущей жизни мне удалось вспомнить, да и изображения получились достаточно угловатыми. Впрочем, не избалованные развлечениями подобного плана птенцы, не забывая поглощать угощение, во все глаза смотрели за сценкой погони, нападением на бар, знакомством главных героев. Когда серия закончилась, у меня покалывало духовные каналы в руках несмотря на то, что я использовал свой стилет, да и жёлтая пташка выглядела утомлённой.
— А дальше? — требовательно посмотрела на меня Грета.
— А о том, что случилось дальше, вы узнаете завтра... или послезавтра... ну или на днях, — спрятав концентратор, передними лапами взлохмачиваю пёрышки на макушках у близнецов. — Давайте-ка готовиться ко сну.
— Ну... — в один голос протянули грифончики, но всё же послушно спустились с кровати и побрели умываться.
— Интересная история, — заложив передние лапы за голову и расправив крылья, Герда сидя выгнула спину, демонстрируя пушистую грудку и округлившийся животик. — Откуда ты её узнал?
— В то, что я её придумал, ты не веришь? — изображаю обиду на морде и скрещиваю предплечья на груди.
— До-ро-гой, — ласково прощебетала супруга, отодвигая миску с остатками сухариков, а затем ложась на спину, головой устраиваясь у меня на бёдрах. — Я в тебя, конечно, верю...
— И почему мне кажется, что дальше должно было последовать "но"? — подозрительно прищуриваюсь, когтями левой передней лапы почёсывая жёлтую пташку под клювом.
Зажмурившись, Герда хихикнула и заявила:
— Не я это сказала. Ну так что?
— Это... — задумчиво возвожу взгляд к потолку, усмехаюсь и заканчиваю фразу: — ...секрет.
— Вредина, — улыбаясь, попыталась обиженно проворчать моя волшебница.
— А мы, между прочим, всё видим! — ехидно крикнула Грета.
— — А мы, между прочим, ничем предосудительным не занимаемся, — отвечаю ничуть не менее ехидно. — Ладно уж, глазастые: давайте ложиться...
...
Свет погашен, птенцы сопят свернувшись клубками и спрятав головы под крылья, а я всё лежу на спине, прижимаю к себе жёлтую пташку и думаю. Мысли о том, всё ли сделано и что ещё только предстоит начать делать, словно капающая из крана вода мешают расслабиться и уснуть. Ощущение же, что надвигается нечто глобальное и неотвратимое, к чему я уже приложил лапу и ещё не раз приложу, заставляет нервничать не хуже чем перед экзаменом.
— Жак, ты не спишь? — то ли спросила, то ли констатировала Герда.
— Угу, — отвечаю негромко, свободной передней лапой совершая жест с выплеском магии создавая купол от подслушивания.
— Волнуешься? — на этот раз точно спросила моя супруга.
— Да, — врать было бы глупо, тем более, что она может ощущать моё состояние через нашу связь, которую при столь тесном контакте блокировать невозможно.
— Глупый, — вздохнула Герда.
— Меня радует твоя вера в мои умственные способности, — усмехаюсь и провожу ладонью по голове пташки, которая устроилась у меня на груди.
— Умный, но такой глупый, — фыркнула грифонша, тут же переводя тему разговора: — Как назовём малыша?
— Ты всё же смирилась с тем, что это будет "он"? — изображаю голосом удивление.
— Нет, но иметь имя про запас, просто на всякий случай, никогда не бывает лишним, — отозвалась жёлтая пташка.
— Ну... может быть — Балу? — делаю первую попытку, не сильно надеясь на то, что Герде понравится идея.
— Нет, — категорично отказалась именовать сына в честь медведя грифонша.
— Тогда... Шерррхан? — прорычав это имя, зарываюсь пальцами передних лап в мягкий мех на спине пташки.
— Не-ет, — после некоторых раздумий, всё же отвергла и это предложение моя супруга.
— Симба? — растягиваю губы в улыбке, ощущая укол острыми коготками под рёбра.
— Откуда ты только берёшь эти имена? — возмутилась Герда. — Не отвечай. Придётся самой всё придумывать... И на что я только надеялась?
— А вот это было обидно, — произношу ровным голосом и чувствую, как мне на щёку легла ладошка пташки, от которой повеяло магией.
— Не дуйся, Жак, — мягко произнесла она. — Спи...
* * *
Прохаживаясь по своим апартаментам во дворце Кантерлота, Блюблад останавливался то перед окном, за которым луна освещала город серебристым светом, то перед высоким зеркалом, вставленным в дверцу шкафа. Днём, занимаясь повседневными обязанностями принца и тренируясь на одном из полигонов, он отгонял от себя тягостные мысли, но когда наступала ночь, тревоги и сомнения возвращались с новой силой.
Сансет — наглая, шумная, упрямая кобыла, которая заставляла скрипеть зубами из-за своей самоуверенности... Её не хватало. Белый единорог и сам не мог сказать, почему так нервничает, но собственное бездействие буквально выводило из себя.
"Прошлое нельзя изменить, так как любые попытки это сделать, уже когда-то произошли и привели именно к нынешней ситуации", — звучал в голове голос одного из профессоров высшей магической академии, у которого принц консультировался по вопросу применения заклинания Старсвирла.
"За Сансет отправлены лучшие из имеющихся в моём распоряжении пони", — вторил голос тётушки Селестии.
"Я обещаю не делать глупостей", — звучал эхом его собственный голос.
Фыркнув, Блюблад отвернулся от окна и сделал ещё один круг по комнате, остановившись перед письменным столом. Заставив рог светиться, жеребец подхватил телекинезом золотое перо и обмакнув его в чернила, стал писать формулу заклинания, которую составил самостоятельно, в качестве основы использовав записи Старсвирла и других учёных.
Пусть тётушка и закрыла доступ к секции библиотеки, где хранятся нужные книги, но Блюблад никогда не жаловался на память, которую ещё и тренировал специальными техниками, чтобы она вовсе стала фотографичной (очень полезное свойство для дипломата). В результате, восстановить модифицированные чары оказалось делом пары минут.
"Раз — я там; два — хватаю Сансет; три — мы тут; четыре...", — на этом месте фантазия белого единорога стопорилась, так как дальнейшее развитие событий могло быть самым разным.
— Может быть в прошлом я и использовал это заклинание, из-за чего Сансет исчезла? — сам у себя спросил жеребец. — Звучит бредово, но...
Поколебавшись ещё немного, Блюблад вздохнул и смял лист бумаги, бросив его в урну для мусора. Всё же, он обещал тётушке, что не будет делать глупостей, а расстраивать её ещё сильнее...
Тихий стук в дверь заставил принца отвлечься от собственных внутренних терзаний и вернуться в реальный мир. Вскинув голову, он достаточно громко произнёс:
— Открыто.
В следующую секунду дверь в спальню белого единорога приоткрылась и в образовавшийся зазор просунулась голова розовой рогатой пони.
— Блюблад, можно войти? — явно волнуясь о том, что её могут тут застать, торопливо спросила Каденс.
— Разумеется, Ваше Высочество, — растянул губы в улыбке жеребец. — Разве я могу отказать такой важной, во всех смыслах, красивой пони?
Поморщившись словно от зубной боли и дернув ушами, принцесса любви всё же скользнула внутрь апартаментов Блюблада и прикрыла за собой дверь, после чего попросила:
— Мне нужен совет. Можешь прекратить изображать из себя мелкого поганца хотя бы на пару минут?
— Хорошо, — прекратил улыбаться принц и коротко кивнув, указал гостье на кресло, стоящее у книжного шкафа. — Присаживайся. Впрочем, если хочешь, моя постель в твоём распоряжении.
— Обойдусь, — фыркнула крылато-рогатая кобыла, направляясь к креслу.
Сам белый единорог, за неимением других вариантов, всё же уселся на кровати, вопросительно изогнув брови.
— И что же привело тебя в мои покои глубокой ночью? — не дождавшись реакции, спросил жеребец.
— Мне... стыдно, — потемнев мордочкой, потупила взгляд аликорница.
"Как бы сказал мой учитель по психологии? "Вы хотите об этом поговорить?"", — вздохнув, Блюблад поднял взгляд к потолку, но тот остался молчалив к мысленным стенаниям принца.
— Я тебя прощаю, — заявил белый единорог, разводя передними копытами. — Я всё равно не спал, так что ты мне не помешала.
— А?.. — недоуменно вскинула бровки Каденс, после чего отмахнулась от слов собеседника и произнесла: — Мне не за это стыдно.
— Понятно, — кивнул жеребец. — Тогда, может быть объяснишь мне ситуацию? А то мы тут до утра просидеть можем.
Принцесса любви сосредоточила взгляд на Блюбладе, затем набрала в грудь побольше воздуха и медленно ответила:
— Мне... стыдно... за то... что... мы... сделали... в империи.
