Эл сосредоточил свое внимание на Милли, не давая ей задушить меня в вихре своих вопросов. Тут был просто флирт, который явно нравился обоим. Наши родители с Ормом достаточно мило общались, что-то обсуждали и время от времени посмеивались.
— Простите, немного задержались, — из ярко вспыхнувшего перехода шагнул Ормис. — Князь буквально гиб на ниве важных государственных дел, пришлось отрывать его от двух советников, — немного насмешливо произнес демон, и мы с братом сорвались с места.
— Дед! — воскликнули мы дружно.
— Деточки мои, — князь Пронежский расплылся в широкой улыбке и коротко бросил Ормису. — Живи, демон.
— Благодарю, — тот склонился в шутливом поклоне. — Князь Пронежский, — громко представил он нашего деда. И вторая леди клана Одариан, Алида.
— Мать? — папа вскочил с места, в изумление глядя на высокую и сухопарую, как и положено истинной вампирше, Пьющую кровь... нашу бабушку.
— Сын! — она сорвалась с места, но быстро взяла себя в руки и с достоинством подошла к папе. — Крови, сын.
— Крови, мать, — в тон ей ответил наш отец и улыбнулся, — мама.
Вампирская выдержка и бесстрастность дала в леди Одариан сбой, и она порывисто прижалась к папе.
— Как же долго я не видела тебя, сынок, — негромко сказала она.
Папа беспомощно взглянул на маму, и та подошла к ним.
— Удачи во Мраке, леди Одариан, — поздоровалась мама.
— Мать, это моя жена, — представил ее папа. — Лиора. И наши дети, — мы с Элом подошли ближе. — Элиам и Элиана. Эл — человек, но с силой Пьющих кровь, а Эли вчера окончательно получила сущность вампира.
— Мрака, — поздоровался брат.
— Крови, — приветствовала я.
Бабушка не без любопытства посмотрела на нас, едва заметно приподняла уголки губ, обозначив улыбку, и снова перевела взгляд на отца:
— Они прелестны, Элион. Как и их мать и твоя супруга. Я безмерно рада, что, наконец, могу увидеть всех вас. Первый лорд снял запрет, но сам приходить отказался.
— Я не в обиде на него за это, — усмехнулся папа. — Мне было его не очень приятно видеть.
— Он так и подумал, сын, — кивнула вампирша.
Папа увлек бабушку и маму к дивану, к ним присоединился дедушка, Эл вернулся к Милли, а мной безраздельно завладел Ормис. Но не успели страсти улечься, как снова сверкнул портал, и в гостиную, уже заполненную народом, вошел лорд Алаис Бриннэйн с красивой черноглазой демонессой.
— А вот и бабушка с дедом, — улыбнулся Ормис. — Вроде все в сборе.
Старшая чета рода Бриннэйн всех поприветствовала и направилась к нам с Ормом. Леди Анижель придирчиво оглядела внука и улыбнулась:
— Хорош, просто красавец. — После перевела на меня взгляд. — Прелестная вампирочка.
— Аничка, душа моя, — лорд Алаис развернул жену в сторону сына, невестки и моих родных, — познакомься с нашей новой родней. Ты ведь ничего против Пьющих кровь не имеешь?
— После того, как я выбрала тебя, светлый, я уже всех принимаю с радостью, все-таки свои, из Мрака, — усмехнулась демонесса и, покачивая бедрами, направилась в указанном направлении.
— Красавица моя, — умиленно вздохнул лорд Алаис. — Каждый раз, как первый... — после обернулся к нам. — Когда прозрел, слепенький мой?
— Дед, это жестоко, ты должен был мне сказать, — укоризненно ответил демон.
— Я не мог, мой мальчик, мне твоя избранница запретила, — невинно глядя на внука, ответил лорд Бриннэйн.
— Я чуть не свихнулся, — возмутился Ормис. — Дед, ты же мог намекнуть!
— А я что сделал, когда мы виделись последний раз? — возмутился лорд Алаис.
— Надо было толще намекать, — проворчал внук.
— Ну, простите, лорд Тугодум, — ядовито ответил старший лорд. — И вообще, что ты ко мне пристал? Додумался и хорошо. Когда радостное событие? И как хотите провести? Кстати, — он понизил голос. — Я вчера чуть не поседел окончательно. Ты почему ничего не сказал?
— Моя женщина и счета мои, — отчеканил Ормис. — Об остальном сейчас и сообщим.
Лорд Алаис кивнул и отошел к леди Анижель. В гостиной как-то разом оборвались разговоры, и все внимание обратилось на нас. Я поежилась под общими взглядами, и Ормис прижал меня к себе.
— Свадьба завтра, — сказал он без предисловий. — Ты ведь не против древний клятвы демонов, любимая? — спросил меня Ормис, явно уверенный в моем ответе.
Я улыбнулась ему и ответила:
— Обряд Кровавой Луны, любимый.
Демон чуть нахмурился.
— А чем клятва не устраивает? Она свяжет нас.
— Как и Кровавая Луна, — ответила я.
— Что за ерунда! — возмутилась мама. — Храм Двух Богов!
— Мой внук все верно говорит, — подала голос леди Анижель. — Что может быть красивей и крепче древней клятвы демонов?
— Только обряд Кровавой Луны, — тут же вмешалась моя бабушка.
— Храм Двух Богов! — упрямо повторила мама. — К тому же я, как жрица Пресветлой, могу сама провести ритуал венчания.
— Я согласна с Лиорой, — поддакнула леди Анели.
— Если клятва, то мы ничего не увидим, — подскочили сестры. — При обряде Кровавой Луны, думаем, тоже. Мы за храм!
— Кровавая Луна, — вставил свое слово папа.
— Любимый?! — мама сурово посмотрела на него.
— Невероятная моя, я тебя обожаю и приму после любое наказание, но дочь хочет древний обряд вампиров.
— А мой внук древнюю клятву демонов! — запальчиво воскликнула бабушка Ормиса.
— Храм! — в один голос воскликнули сестрички и наши с Ормом матери.
— Кровавая Луна, — отчеканили я, папа и бабушка Одариан.
— Клятва, — упрямо повторили Ормис и леди Анижель.
— Эл? Араан? Дедушка? — я призвала подмогу.
Араан Карвен бросил взгляд на Тилли и развел руками, так ничего и не сказав. Предатель! Элиам просто усмехнулся.
— Это ваша свадьба, — сказал он. Дед из Пронежа вовсе махнул рукой:
— Делайте, что хотите, главное, не за счет казны Пронежа.
— Помним, — усмехнулся мой демон, — пшеница у вас недоена.
— Вот-вот, — деловито кивнул дед. — А зятья жмоты.
Спор разгорался, мы с Ормисом уже в нем не участвовали, просто мрачно поглядывали на родню, которая прекрасно обходилась без нас. Лорд Алаис, прихватив Эла и деда, сбежал из гостиной. Карвен вновь умыкнул Тилли, она сильно не сопротивлялась. Отец Ормиса проследил взглядом за лордом Алаисом и смылся следом, не забыв погрозить сыну кулаком. Оценив расстановку сил, сбежал следом и мой отец. В результате, спор шел между двумя бабушками, мамами и Милли, ей, как мне показалось, просто было весело.
— Может, тоже сбежим? — тоскливо спросил Орм. — Сами решим, что делать.
— Согласна, — кивнула я, и мы потихоньку вышли в коридор.
Мужчин мы нашли в другой гостиной. Они уже вовсю пили вино и весело переговаривались. Мы вошли к ним и сразу услышали:
— Женят там, тут пьют.
— Дед, мы сами разберемся, — усмехнулся мой демон. — Ты отправишь всех по домам?
— Сбегаете, злыдни? — лорд Алаис насмешливо посмотрел на нас. — Женщин завели, а нам разбирайся. Несправедливо, мой мальчик.
— Дед, у нас любовь и молодое дело, а со своими женщинами разбирайтесь сами, — нагло отмахнулся Ормис. — Попрощайтесь за нас, мы домой.
И, пока никто ничего не успел сказать, утащил меня в сверкнувший переход.
* * *
После возвращения домой, нам было не до разговоров о ритуалах, мы занимались другими, более интересными делами. И засыпая с рассветом, сплетенные в тесных объятьях, тоже не думали о том, как же пройдет день объявленной свадьбы. К моему стыду, меня даже не тревожил исключительно женский вопрос — что надеть? Сама свадьба казалась необходимой мелочью, которая и нужна-то только для официального подтверждения, что мы пара.
День уже клонился к вечеру, когда нас разбудил тихий мелодичный женский голос:
— Голубки, хватит бока отлеживать, пора идти навстречу Судьбе.
Глаза мы открыли одновременно, и тут же прикрыли их ладонью от ослепительного сияния, заливавшего спальню. Свет мягко окутал нас, поднял с ложа, проникая в каждую пору, ласково скользя по коже, и опустил на пол уже чистых, одетых и причесанных. Я повернула голову и ахнула, глядя на Ормиса. Впрочем, и он сейчас с немым восхищением взирал на меня. Не сказать, что мы были одеты во что-то особенное.
На нем белоснежный костюм, расшитый золотом, который так красиво смотрелся на смуглокожем черноволосом демоне. На мне алое шелковое платье в цвет крови. Оно струилось от бедра мягкими складками, приятно ощущалось кожей. Волосы, ставшие сейчас почти до колен, заменили собой вуаль. И только золотой обруч с кроваво-красным рубином спереди сдерживал этот светлый, почти пепельный, как у Полуночных, водопад волос.
— Ты великолепна, — выдохнул Ормис и добавил. — Совершенство.
— Ты такой красивый, — прошептала я, сплетая наши пальцы.
— Готовы? — Свет уже померк, и та, что произнесла это, встала перед нами, разглядывая обоих с невероятно доброй улыбкой.
— Тетя Мэй, — демон склонил голову.
— Пресветлая, — восторженно произнесла я, разглядывая богиню в ее истинном облике.
Глаза Вечной заливал Свет, он же струился по ее волосам, мягкими волнами спускавшимся на спину. Ростом богиня оказалась гораздо выше, чем казалась в человеческом теле, в котором она приходила вместе с мужем в наш дом еще позавчера вечером. Ее красота вызывала благоговейный трепет и желание опуститься на колени.
— Зови меня так же, как Орм, тетя Мэй, — улыбнулась она и протянула нам руки.
— А как же наши родные? — спросил Ормис.
— Они прекрасно обходятся без вас, — Пресветлая мелодично засмеялась. — Никто не обижен, все веселятся и пьют за ваше здоровье. А у вас есть дело поважней.
— Кровавой Луны не будет? — зачем-то спросила я.
— И клятвы демонов тоже, — усмехнулся Ормис.
— Даже храма Двух Богов не будет, — снова засмеялась Вечная. — Лиору заменю я. Вы ведь не против?
— Нет, — дружно ответили мы, и Свет снова заполнил спальню.
Ощущение полета заполнило меня, даже нет, ощущение неспешного парения, вот что это было. Богиня, повернувшаяся к нам спиной, и державшая каждого за руку, несла нас с моим любимым демоном все выше, выше и выше. Но ветер не бил в лицо, не становилось ни жарче, ни холодней, только все тот же ласковый Свет окружал нас сверкающим облаком.
А когда Свет опал, мы стояли на вершине горы, покрытой снежной шапкой. Под нами была необозримая бездна, над нами молчаливая Вечность и мириады звезд.
— Выше поднимаются только боги, — улыбнулась Пресветлая.
— Мы на вершине мира? — спросил Ормис.
— Да, мой мальчик, — богиня засмеялась. — Место недосягаемое для посторонних, место, в которое могут пройти только те, кому будет дозволено. Это ваша вершина мира, ваш дом и мой дар. Сюда не проникнет даже мой вездесущий сын, если вы захотите остаться одни, и не долетит хитрый и пронырливый дракон. Это ваш маленький мир, в котором никто не сможет вас побеспокоить.
Затем она соединила наши руки и короткое мгновение рассматривала нас. Затем улыбнулась, и я задохнулась от того, что произошло в следующий момент. Из моей груди вырвалось бордовое сияние, из груди Ормиса темно-серый туман. Пресветлая поманила к себе оба всполоха, и они послушно поплыли к ней в подставленные ладони. Это было красиво. Серый туман обволок, словно оболочка бордовое сияние, и теперь его блики посверкивали сквозь мутноватую клубящуюся скорлупу.
Вечная подняла руки к верху:
— Я призываю в свидетели Вечность, — воскликнула она, и чернота всколыхнулась, послушная голосу богини. — Я призываю в свидетели звезды! — И к ней понеслось холодное призрачное сияние. — Я призываю в свидетели землю! — Земля задрожала, отзываясь глухим рокотом. — Я призываю в свидетели воздух! — Мощный порыв ветра взметнул волосы, и вновь восстановилась тишина. — Единение сущностей свершилось, — улыбнулась нам богиня.
Она подула на серый шар с бордовой сердцевиной, и он, разделившись надвое, помчался к нам, врываясь в грудь и заполняя собой каждую жилу, каждую клетку, проникая в сердце и обволакивая душу восторгом, ликованием и каким-то необычайным всепоглощающим счастьем. Я порывисто обернулась к демону и увидела его сияющие глаза. Это его чувства так пьянили меня сейчас. "Моя!", — пронеслось в голове, и я улыбнулась, отправляя ответную мысль: "Мой!".
Неожиданно наши сомкнутые руки обожгло холодом. Мы одновременно посмотрели на сплетенные пальцы, их охватывало то самое звездное сияние, которое Пресветлая держала во второй руке. Сияние поднялось выше, до плеча, и рукава исчезли, открывая нашим взором витиеватый узор, который оплел наши руки от пальцев и до плеч, словно связав воедино.
— Земля поделилась с вами своей твердостью, — вновь заговорила богиня, — и вы никогда не познаете горечь сомнения. Воздух подарил вам свободу мысли. Звезды связали вас воедино, а Вечность признала ваш союз. Разъедините руки.
Мы неохотно отпустили друг друга. Узор поблек, и кожа стала вновь чистой, Ормис тут же вновь поймал мои пальцы, и узор проявился, по переплетениям пробежался серебристый блик.
— Счастья, — прошелестел голос богини.
Мы подняли взгляды, но Вечная уже исчезла, а вместе с ней исчезли черное небо и звезды. На их месте появилось голубое бездонное небо, озаренное розовыми лучами заходящего солнца.
— Сейчас бы сюда небольшой, но уютный домик, — помечтала я.
— Было бы неплохо, — улыбнулся Ормис и...
Узор на соединенных руках отозвался серебристым бликом. А уже через мгновения из снега показалась крыша, она ненадолго замерла, и домик вырос, словно гриб из земли.
— Ох, Ть... боги! — выдохнула я, и демон рассмеялся.
— Боги подсластили нам пилюлю будущего наказания. Теперь наша связь укрепилась и углубилась до ментального уровня. Эта звездная татуировка материализует наши совместные желания. Неплохо? И это мы еще не знаем всех ее возможностей. Что-то мне подсказывает, что их у нее много. Осмотрим дом, леди Бриннэйн?
— Осмотрим, лорд Бриннэйн, — счастливо засмеялась я.
Дом оказался совершенно пустым, даже без внутренних стен, которые бы обозначили разделение на комнаты. Мы с мужем переглянулись.
— Здесь может быть два этажа, — сказал он.
— Да, — подтвердила я и кивнула.
Над нашими головами стремительно сформировался потолок. Но он был цельный, а значит нужно было найти место для лестницы и входа на второй этаж. Мы с энтузиазмом принялись строить наш первый, по-настоящему, совместный дом. Иногда мы забывались и расцепляли руки, изумленно смотрели, как наше желание осталось всего лишь словами, и снова соединяли руки. Иногда мы не могли прийти к общему решению, и тогда каждый высказывал свое, но снова не было результата. Не было результата и тогда, когда один не особо охотно шел на уступку второму. Лишь твердое согласие сразу воплощалось в жизнь.
В результате у нас вышел милый домик, в котором гостиная, кабинет и маленькая библиотека располагались на первом этаже, а спальня столовая, купальня и детская, ее мы создали без всяких сомнений и споров, на втором. Кухни не было, потому что еда, самая настоящая, появилась так же по желанию. И посуда исчезла, как только стала не нужна.
