Единственное, что радовало короля — обилие денег. Почти патологическая скупость канцлера, над которой король подсмеивался, не позволила ему разорить казну даже в критический момент. Сокровища самого старика и его семейства очень кстати её пополнили. Так что вновь собранная шестидесятитысячная армия могла быть в любой момент усилена наёмными войсками практически в том же количестве, если бы наёмники не были обоюдоострым оружием, к которому стоит прибегнуть лишь в критический момент. И король рассчитал, что ему самое важное не допустить нового разгрома, такого, как под Урлинором или Колинстринной. Даже после поражения его силы будут возрастать, а мятежников — слабеть. Насчёт Колинстринны король, после совета с генералами, понял, что, если она будет на стороне противника, понадобится десять тысяч воинов, чтобы изгнать Тора. Если Тор будет на его стороне, понадобится десять тысяч воинов, чтобы защитить его от натиска основной армии принца. Так что лучше всего, если кузнец потребует в качестве условия вассалитета разрешения оставаться нейтральным в этой гражданской войне (но этот вывод монарх генералам не высказал, повелев им быть готовыми атаковать либо защитить Колинстринну). А что кузнец так поступит, король почти не сомневался, лишь бы гнев на до идиотизма влюблённого принца Крангора не толкнул новоиспечённого владетеля на неразумные действия.
Впрочем, немного подумав, король решил, что Крангор поступил достаточно хитро. Ведь очевидной реакцией Тора было бы обидеться и совершить какой-нибудь агрессивный поступок. А тогда Крангор под предлогом личной войны преспокойно захватил бы Колинстринну. "Далее, если бы я сам дал волю своей обиде" — рассуждал король, — "то спровоцировал бы конец перемирия и оказался ответственным за возобновление бунта и за провозглашение независимости Линьи". Таким образом, единственным вариантом, когда Крангор оказался не в серьёзном выигрыше, был состоявшийся, когда молва о его поступке разошлась по всей Империи, и смеялись над всеми: королём, отбившим любимую у Мастера, Тором, который её упустил, и Крангором, который сунул нос в чужое письмо.
* * *
Когда шло письмо от Толтиссы, Тор был занят, можно сказать, авантюрой. Во время амнистии к Тору присоединился ещё один лидер разбойников из гор Ломо: Серый Беркут Юй Кроаннон. Кроаннон тоже был ранее браконьером и прекрасно знал горы. Тор попросил его организовать отряд горных стрелков, но Кроаннон с трудом отобрал лишь пару ребят, которых согласился учить. Он попросил разрешения браконьерствовать ради обучения. Тор, улыбнувшись, сказал, что можно, но не часто, и приносить долю добычи сеньору, не говоря, где она добыта. Юй тоже улыбнулся и принял условия.
В Колинстринне теперь регулярно собирался базар. На один из базаров пришли пара экзотического вида личностей: хролинцы. Народ хроло жил в горах Ломо на высоте трёх-четырёх вёрст. Язык их был совершенно необычным, хозяйство тоже. Они разводили лам, альпак и овец, из шерсти их делали исключительно мягкую и приятную в носке ткань, высоко ценившуюся знатью, а также собирали ценные лекарственные травы, росшие лишь на высокогорье, в частности, орех кока. Среди девятнадцати деревень баронства была одна деревушка этого народа, имя которой на языке хроло было для старков почти непроизносимо, и поэтому её называли просто Девятнадцатая. В это поселение вела одна-единственная тропа, по которой конник не мог проехать, поэтому бароны давным-давно её не посещали.
Прибывший на базар староста Девятнадцатой деревни, имевший даже старкское имя Кис Тамитакис, а на языке хроло называвший себя примерно как Крстмткитлн, принес дань от десяти дворов деревушки: четыре ламы, четыре альпаки и два тюка шерсти. Одет он был в длинное толстое шерстяное пончо с геометрическими узорами, широкополую шляпу, шерстяные безрукавку и штаны с кисточками, холщовую рубашку и кованые сапоги.
Кис Тамитакис был удовлетворён торговлей, сама Эсса скупила у него почти все травы. Она хотела было купить также шерстяной шёлк, но Тор удержал её. Он твёрдо потребовал от старосты проводить его и Кроаннона в деревню. Горец на это внешне отреагировал крайне бесстрастно (на его медном лице было невозможно прочитать хоть какие-то эмоции) и сказал, что в деревню на коне не поднимешься, однако несколько лет назад Серый Беркут к ним приходил, так что путь знает и может сам привести сеньора. Серый Беркут ничего не ответил, но взгляд его подсказал владетелю, что в этом предложении есть подвох. Мастер повторил своё требование уже тоном приказания, и на следующее утро маленький караван из непроданных лам, навьюченных покупками и едой, двинулся в горы.
Подъём был действительно тяжёлым, а высокогорье непривычно Тору. Но за три дня они поднялись к последнему повороту, и тут Мастер ощутил опасность. Он снял арбалет, взвёл его, Кроаннон насторожил свой лук и выразительно посмотрел на невыразительные лица старосты и его спутника, ради экономии еды жевавших орехи колы. Интуиция Тора не обманула. В некоторый момент он упал, и над его головой просвистела стрела. Стрелявший, судя по всему, неплохой стрелок, но никчёмный воин, высунулся в радости от удачного выстрела, и сразу же получил арбалетный болт и стрелу Кроаннона. Тот, как только Тор упал, моментально выскочил из-за камня, где укрывался.
— Значит, вы знали, что впереди засада? — сказал Тор, поигрывая ножом перед горлом старосты.
— Она у нас всегда стоит, — спокойно ответил староста.
— И много там людей? — спросил Тор.
— Обычно один, если не предупреждены об опасности. Если незнакомец не показывает знак нашего друга, он должен быть убит либо тяжело ранен.
— А зачем ранен?
— Используем для девственниц и для улучшения крови. Потом убьём.
Тор уже слышал об обычае немногочисленного и очень древнего народа хроло, жившего по всему высокогорному кольцу кратерных гор Ломо. Девушка не могла выйти замуж, пока достойный чужак не лишал её девственности. А гостя приглашали улучшить кровь с женщинами деревни. Но гости бывали в этих деревнях крайне редко.
— Ну и что ты скажешь об убитом парне?
— Он был лишним человеком. Его не жалко.
"Лишний человек" появлялся у подобных народов, когда подросший мужчина либо женщина не находили себе места в их строго ограниченном мире. Он должен был либо погибнуть, либо уйти.
Деревня состояла из двух десятков дворов. Домики были каменными. Даже сараи для скотины и те делались здесь из камня, потому что за деревом надо было спускаться далеко вниз. Разреженный воздух делал людей медлительными и внешне флегматичными. А что скрывается под этой невозмутимостью, Тор уже понял.
Тор через старосту объявил всем, что они платят не столько, сколько обязаны платить сеньору по старым добрым положениям. Полагается с каждого двора в год по ламе, альпаке, тюку шерсти и три сажени шерстяного шёлка. А поскольку они умышляли на жизнь сеньора, отныне они будут платить ещё четыре тюка всевозможных лекарственных трав со всей деревни. Тамитакис ответил:
— Справедливо, владетель. Но я напоминаю, что по старым добрым обычаям мы вообще не должны были давать дань не на пороге своего дома. То, что мы дали, наше доброхотное приношение.
— Да, тем более что несколько лет вы вообще ничего не давали. Вот сейчас я на пороге ваших домов, и чтобы завтра всё было собрано, и ты, Тамитакис, со мной и со своими людьми отправитесь доставлять дань. А заодно, нет ли у вас больше лишних парней? Серый Беркут взял бы их в свой отряд.
— Есть ещё один лишний парень. И ещё одно дело. У нас тут пять девственниц замуж выйти не могут: несколько лет в деревне никого не было.
— Нечего на меня смотреть! Недостойны вы, убить меня хотели. Беркутом обойдетесь.
— Может, хоть мою дочь? — умоляюще сказал Тамитакис.
И Тор понял, что для сохранения престижа старосты деревни он вынужден будет на это пойти. После этого староста с облегчением стал выговаривать ещё дня три на сбор дани, заодно потчуя высокого гостя. Овечий кумыс и мясо с травами пришлись по вкусу неприхотливому Тору, и тот согласился, тем более что на самом деле нужно было отдохнуть после подъёма. А предстоял ещё не менее трудный спуск. Кроаннон, немного знавший язык горцев, сообщил, что они после обсуждения решили: поскольку Владетель крепко держит низ и обеспечивает безопасность, платить ему дань и иметь возможность свободно торговать выгоднее, чем попытаться убить его. Тор улыбнулся: такая простота ему нравилась больше, чем ухищрения обычных крестьян. Он предпочёл громогласно объявить о праве свободной торговли Девятнадцатой деревни в любое время и в любом месте владения, и деревня сдержанно радовалась. Кроаннон заодно сказал, что у него был значок друга деревни, но в ходе своих разбойничьих авантюр потерял его, и теперь придется вновь зарабатывать (что он и проделал за четыре ночи).
На следующий день Тор увидел в подзорную трубу ещё одну деревню в той же высокогорной долине. Сколько он помнил, на карте была обозначена всего одна.
— А это деревня какого сеньора?
— Имперского рыцаря Урса Шончарлинга, тысячника из Первой Айвайской Армии.
От этих слов повеяло историей объединения Империи. О таком соседе Тор даже не знал. И он, взяв с собой и с Беркутом "лишнего парня", Тамитакиса и ещё одного крестьянина, двинулся туда. Дорога была достаточно ровная и широкая. Это поселение явно привыкло жить в безопасности за спиной другого. А за новой деревней долина кончалась, начинался хаос гор, прорезанных, как установил по карте Тор, узким и непроходимым ущельем речки Арицассы, впадающей в озеро Ломо. Так что долина казалась отрезанной и от всего остального народа хроло.
В деревне равнодушные с виду крестьяне показали ему господский дом. Он выглядел очень старым, но не запущенным, и, в отличие от крестьянских, частично был построен из дерева. В приёмном зале на кресле сидела мумия рыцаря в доспехах времён начала Империи. Это и был сеньор деревни. Тор вступил во владение ею как выморочной, велел захватить мумию рыцаря с собой, чтобы похоронить с почётом, и задержался ещё на пять дней, чтобы собрать дань с двадцати дворов этой деревни и подготовить к браку трёх девственниц (здесь повода отказать не было). В деревне было две лишних девушки и два лишних парня. Парней Беркут взял себе в отряд, а девушек Тор забрал в услужение к Эссе.
Впоследствии выяснилось, что эти две деревни сообщались с другими деревнями народа хроло. Из Двадцатой деревни вела узкая тропинка вниз, по которой даже лама не могла пройти. Внизу была пещера на берегу озера Ломо, где хранилась лодка. На этой лодке отвозили женихов и невест в другие деревни хроло. Этим контакты и ограничивались. Но обмен был достаточно интенсивным, потому что соблюдалась строгая экзогамия. В частности, оба села этой долины могли родниться между собой лишь через три поколения, как и любые два других. Брак внутри одной деревни не допускался.
Таким образом, Тор приобрёл ещё одну деревню.
После письма отвлечься от неприятных мыслей (и, может быть, не сделать глупость по отношению к Линье и принцу Крангору) помогло ещё одно. Граф Лукинтойрас попросил помощи в борьбе против банды, терроризировавшей его графство. Мастер на первый раз согласился помочь бесплатно, оговорив, что в дальнейшем будет воевать лишь за достойную плату. Преследование привело в сельцо на берегу озера Ломо, где была база бандитов. Те полагались, стандартно, на засаду, но Тор с Беркутом заранее поняли, где она расположена, люди Беркута забрались выше и расстреляли бандитов, после чего разгромить деморализованную банду не составляло труда. Повесив главарей, каратель взял остальных разбойников в плен для продажи в рабство, забрал из домика бывшего владельца земель награбленную шайкой добычу и огляделся вокруг. Деревушка Ломолинна из двух дюжин рыбацких дворов была загажена и разграблена, но место оказалось исключительно красивым: пляж, скалы, чистая вода в озере, лесок за деревней. И он купил эту деревню у графа, который посчитал продажу выгодной втройне. Во-первых, Ломолинна была полностью разорена и давно уже не давала никакого дохода. Во-вторых, улучшались отношения с активным соседом. В-третьих, граф вообще считал эту покупку глупостью со стороны Тора, поскольку единственная дорога пролегала через владения графа, и в дальнейшем можно было спокойно повысить пошлины за проход по этой дороге. Пока что по договорённости три года ходить можно было свободно. Ввиду того, что деревня была разорена, владетель на первый раз взял с жителей лишь символическую дань рыбой для пира победителей, взамен раздав часть захваченной добычи и оговорив, что на следующий год они будут платить нормальную дань.
Призадумавшись, Мастер решил, что в соответствии с общим духом преобразований, ему выгодно восстановить старинный обычай, что никто не обязан давать дань вне своего дома. Конечно, ему самому было не очень удобно, зато с гарантией он вынужден был каждый год посетить все крестьянские дворы и лично посмотреть, как идут дела. А уж дворянин с десятком дворов, по его мнению, просто обязан был это делать!
И ещё одно важное для Тора событие произошло примерно в это же время. У короля родился сын-наследник Картор.
* * *
Прискакал давно ожидаемый вестник: принц Клингор собирается посетить Колинстринну вместе с одним из отрядов своей армии и ждёт, что его вассал Имперский Рыцарь Тор Кристрорс, как полагается по этикету, на границе владений встретит сюзерена со своим войском. Местом встречи назначена дорога от Ирсана к Райсорансу, время встречи — через четыре дня. Эта дорога шла на север от Ирсана и проходила через селение Иканорна, принадлежащее Колинстринне и находящееся под управлением Росса Адинкура и ещё одного мелкого дворянина о четырёх дворах. Живущие там крестьяне-граждане подчинялись лишь Владетелю напрямую.
Тор поднял всё своё войско и вассалов, живших поблизости. Два дня на сборы, два дня на дорогу и вечером накануне встречи войско расположилось лагерем на границе его владений. Под предлогом военных учений он приказал лагерь обнести частоколом, окопать рвом, а у ворот заготовить деревянные колья для обороны от конницы.
Принц с полутысячей конницы подошёл к границе лишь на следующий день к вечеру. Он посмотрел на лагерь, из которого вышел хозяин вместе со своими вассалами, полусотней конницы и полусотней тяжёлых пехотинцев, и одобрительно помахал рукой. Когда Тор подъехал и соскочил, чтобы придержать стремя принца, принц сам легко спрыгнул с коня (он был без доспехов, лишь с мечом и кинжалом работы самого Мастера у пояса) и одобрительно похлопал владетеля по плечу.
— Молодец! Отлично учишь армию! Это скоро пригодится.
Тор преклонил колено.
— Твоё высочество принц! Я рад тебя видеть на границе своих владений. В соответствии с имперскими законами, я должен сообщить тебе: поскольку я поднялся от привилегированного простолюдина до титулованной знати, старая вассальная присяга становится недействительной и прошу тебя принять мой формальный отказ.
— Слышал я, что ты вовсю восстанавливаешь старые порядки. То, что ты сейчас сказал, точно соответствует имперским законам. Я освобождаю тебя от присяги простолюдина и готов принять твою присягу как знатной особы.
