Что подводит нас к другой нашей небольшой проблемной области.
— Луис, я всегда ненавижу, когда вы используете эту конкретную фразу, — сказал Баррегос почти капризно. — Какой кастет ждет меня на этот раз?
— Возможно, вообще ни одного, — ответил Розак.
— Я ненавижу "возможно" почти так же сильно, как я ненавижу "маленькая проблемная область". — Баррегос откинулся на спинку кресла. — Продолжайте. Скажите мне самое худшее.
— Это не "наихудший случай ", но мы обнаруживаем значительные — а Иржи и я склонны думать, что надежные — свидетельства того, что "Рабсила" планирует провести операцию непосредственно против Факела.
— Как это? — Баррегос резко выпрямился, глаза сузились.
— Вот как это выглядит, — сказал Розак. — Мы все еще работаем над подтверждением данных разведки. Честно говоря, я не думаю, что нам удастся полностью подтвердить это так или иначе, но если мы правы, то, что случилось с манти и хевами, только сделает их работу намного проще. Особенно, если Эревон собирается держать все свои тяжелые единицы дома так, как я и ожидаю. Если, конечно, кто-нибудь другой не предпримет что-то по этому поводу.
— "Кто-то еще", о ком идет речь, случайно, не тот, у кого есть оборонительный договор с королевством Факел? — спросил Баррегос.
— В значительной степени, — ответил Розак.
— И в каком мы положении, чтобы сделать что-нибудь в этом роде?
— В намного лучшем, чем мы были год назад, — откровенно сказал Розак. — Конечно, я не собираюсь говорить, что мы приблизились к тому, что я бы назвал полной готовностью. Однако, к этому моменту у нас на самом деле значительно больше возможностей, чем я ожидал. Что, конечно, поднимает интересный вопрос о том, раскрытием какой именно части этих возможностей мы хотим рискнуть, используя их в деле.
— Гм.
Баррегос задумчиво нахмурился. Несколько секунд он сидел молча, очевидно, тяжело размышляя, а затем снова сосредоточил свое внимание на Розаке.
— Сколько нового материала нам пришлось бы выпустить, если бы мы хотели защитить Факел?
— Это зависит от точного уровня сил, которые "Рабсила" сможет использовать против нас. — Розак пожал плечами. — Я не пытаюсь уклониться, просто на данный момент мы не знаем точно, какие ресурсы задействованы с другой стороны. До битвы при Монике я был бы совершенно уверен в том, что мы не встретим ничего, кроме бывших кораблей госбезопасности, которые, как мы знаем, они уже завербовали, и, вероятно, еще пары пригоршней или около того других пиратов или наемников. Другими словами, ничего больше и противней, чем два или три подготовленных судна, в основном довольно долго болтающихся между зубов, но судя по тому, как обстоят дела сейчас, я не готов исключить возможность того, что у них есть еще несколько военных кораблей соларианского флота — или в прошлом принадлежащих ФСЛ, по крайней мере, — оказавшихся доступными для них. При уровне противостояния, которого я мог бы ожидать до событий в Монике, думаю, что мы могли бы очень хорошо сделать работу, не принося на вечеринку все, что имеем. Против того, что может глядеть на нас сейчас, нам, вероятно, понадобятся все наши новые единицы.
— Но, губернатор, — неуверенно продолжил Ватанапонгсе, — нам нужно иметь в виду, где мы будем использовать их. Если мы вмешаемся, чтобы защитить Факел, факельцы ни за что никому не расскажут о том, как мы вмешались, если мы попросим их не делать этого. И предполагая, что это действительно было бы операцией "Рабсилы", ее сторона, как нам кажется, не будет иметь никаких значимых мотивов, чтобы довести до старого Чикаго любую информацию, которая может вернуться к ней с оставшимися в живых.
— Так вы говорите, что, по вашему мнению, выпустить кошку из мешка на Факеле будет приемлемым риском, коммандер? — сказал Баррегос.
— Он говорит, и, так случилось, что я согласен с ним, что риск выпустить кошку из мешка на Факеле — более приемлемый риск, чем лишать себя огневой мощи, которая нам может понадобиться для победы на Факеле, — сказал Розак, и Баррегос кивнул.
— Тем не менее, прежде чем мы начнем принимать любые бесповоротные решения, — продолжил адмирал, — я думаю, что вам следует продолжить и выслушать полную сводку Эди и Иржи.
— Я думаю, вы правы, — согласился Баррегос, и Розак откинулся назад и махнул рукой своим подчиненным.
— Ваша очередь, Эди, — сказал он.
Глава 40
— Он не очень-то похож, — сказал Юрген Дусек, изучив голоизображения на своем столе. Но человек, который был признанным боссом района сесси Новый Росток в столице Мезы, просто сделал замечание, а не упрек. Триеу Чуанли был его главным бригадиром и правой рукой. Он не стал бы доводить этот вопрос до сведения Дусека, если бы у него не было веских причин для этого. — Как зовут этого парня?
— Даниэль МакРей. Так он утверждает, во всяком случае. Он также утверждает, что является госбезопасником в бегах. Я не могу сказать вам, правда ли это к тому же, но у него действительно акцент Нового Парижа. Это трудно подделать.
— Ты отправил его к Сибилле и ее людям?
— Да. Они провели с ним часы. Сибилла говорит, что его история подтвердилась, и с ним все в порядке. — Триеу поморщился. — Ну... "порядок" не совсем подходящее слово. Она говорит, что МакРей, вероятно, психопат. Большинство из этих действительно крутых парней из госбезопасности были такими. Но этот довольно плотно законспирирован, как она считает. Тот факт, что он был так близок к Сен-Жюсту, означает, что он не может быть простым сумасшедшим. Кем бы он ни был, Сен-Жюст был полностью практичен. Он бы не потерпел рядом с собой никого, кто был бы настолько сумасшедшим, что не мог держать себя в руках.
Юрген Дусек кивнул. За последние несколько лет он намного лучше ознакомился с историей и практикой в силах безопасности бывшей Народной республики Хевен, чем можно было ожидать от кого-либо на Мезе. Лучше, чем он хотел бы, если уж говорить об этом. Но посреднический бизнес между наемниками госбезопасности и людьми, которые нанимали их в таком множестве, оказался более прибыльным направлением бизнеса, чем все остальное из его занятий.
Хотя чертовски рискованным. Не потому, что приходится иметь дело с бывшими головорезами и бандитами госбезопасности — Юрген имел дело с такими людьми с четырнадцати лет — но из-за людей на другом конце цепи. Тех все-еще-очень-темных личностей или организаций, чью точную идентичность Дусек не знал и не хотел знать. "Все-еще-очень-темные" пока устраивали его. Если бы все сложилось хорошо, они остались бы милыми и темными.
Но в этом-то и была проблема. Если иметь дела с "темными людьми" на Мезе, в конце концов, всегда существовала опасность обнаружить себя в постели "Рабсилы". Или, что еще хуже, действительно темных людей, которые, как чувствовал Дусек, скрывались где-то внутри "Рабсилы" или за ней.
Не то чтобы у него были какие-то моральные возражения против идеи связей с "Рабсилой". Ибо сегодня, как и в другие моменты его жизни, Юрген Дусек был преступником, наемным убийцей, сутенером, торговцем наркотиками, фальшивомонетчиком (в части документов на благотворительность, а не денег, никто в здравом уме не пытался выпустить фальшивые деньги на Мезе), содержателем борделя — на самом деле, нескольких борделей — боссом азартных игр, контрабандистом — список можно было продолжать и продолжать. Его способность принимать и использовать в своих интересах аморальные возможности для бизнеса была почти бесконечной.
Нет, просто в этом был чертовский риск. Слишком тесное взаимодействие с "Рабсилой" обычно превращалось в кошмар для человека, достаточно глупого, чтобы влезть в него. Как минимум, в итоге он терял независимость и становился просто еще одним из ее лакеев.
Рискованно или нет, наемнический бизнес действительно был выгодным. И если этот новый парень...
— Она уверена, что он входил в ближайшее окружение Сен-Жюста?
— Абсолютно и положительно уверена. Она говорит, что МакРей знает слишком много вещей — деталей, специфики, а не общих черт — чем мог бы знать кто-либо, не будучи прямо в центре событий. На самом деле, она считает, что он, вероятно, знает больше, чем она сама, когда речь идет о полевой работе. Сибилла подчеркивает, что МакРей был одним из младших членов этого внутреннего круга. Он не был каким-либо высокопоставленным чиновником госбезопасности или даже среднеуровневым, каким была она. Но она говорит, что узнает этот тип. У Сен-Жюста была привычка готовить молодых протеже для полевой работы. Людей, чья самоотверженность и безжалостность были... ну, "экстремальными", как она выразилась. Исходя из того, что это сказала Сибилла.
Дусек невесело усмехнулся. Сибилла ДюШан имела свою собственную репутацию, э-э, экстремального поведения. Для нее назвать кого-то другого "психопатом" было роскошным комплиментом. Быть ее дружком могло буквально стоить вашей жизни — и вам даже не придется наслаждаться этим статусом более трех-четырех месяцев.
— Тогда, ладно. Другими словами, он гораздо больше, чем просто груда мускулов. Мы могли бы получить с Лаффа неплохие комиссионные, если он решит взять его.
Триеу выглядел немного скептическим.
— У меня складывается впечатление, что Лафф вовсе не заинтересован в действительно закоренелых типах госбезопасности.
— Не для себя. Но это всего лишь вопрос личных предпочтений. У Адриана Лаффа также есть очень крупные военные силы, которые он должен поддерживать в узде. Кто-то, вроде Даниэля МакРея, может оказаться очень полезным для него.
— Ах... вы знаете, что Лафф ушел, босс?
— Не учи свою бабушку лизать яйца. Конечно, я знаю, что он ушел. И к тому же не знаю, где он находится, и хотя, вероятно, мог бы догадаться, я далеко не настолько безумен, чтобы сделать это. Но он оставил мне контактное лицо из тех, кто не ушел. Инес Клотье. Я свяжусь с ней и посмотрю, заинтересована ли она в решении этого вопроса.
— Хорошо. Я передам МакРею, чтобы он задержался на некоторое время.
— Он просит что-нибудь прямо сейчас? Деньги? Женщины? Место, где остановиться?
— Он, кажется, достаточно хорошо устроен. — Чуанли улыбнулся. — Все, чего он хочет — и готов заплатить — это оружие. И если только у него нет сексуального влечения кролика, я сомневаюсь, что ему нужна женщина. Он привел с собой крупную блондинку, и она выглядит лучше, чем большинство девушек, которых мы могли предоставить ему.
— Какая у нее история?
— Кощей, верите или нет.
Глаза Юргена расширились. Для человека госбезопасности сойтись с подругой-кощеем было весьма необычно. По сути, навскидку Дусек не мог вспомнить ни одного случая.
— Как ему это удалось?
— Они оба были на Земле во время инцидента "Рабсилы". Среди немногих, кто выбрался оттуда живым и нетронутым. Я предполагаю, что они сошлись там и остаются вместе до сих пор.
Не случайная подружка, если они были вместе так долго. Инцидент "Рабсилы" произошел годы назад.
Дусек помолчал минуту или около того, взвешивая риски и преимущества предоставления МакРею оружия. С профессиональной стороны риск был минимальным, и продажу оружия МакРею можно было использовать, чтобы некоторое время держать его на неофициальной оплате, но фактически без обязательств платить ему. С другой стороны существовал риск, пусть и незначительный — и всегда была вероятность того, что МакРей был просто сумасшедшим.
Но, даже если бы это было правдой, это просто означало, что в районе, где и так уже был самый высокий уровень убийств в городе, произошло бы еще одно убийство. (Худший официальный показатель убийств. Фактические показатели по убийствам были намного хуже.) Устроить достаточно просто.
Окончательно принять решение Дусека заставила необходимость перепроверить МакРея еще раз. Если оценка ДюШан была точна — а Юрген почти не сомневался, что так оно и было — то Даниэль МакРей действительно был законным (используя это слово в переносном смысле) членом внутреннего круга Сен-Жюста. Но это не обязательно означало, что он лично был на должном уровне. У каждого внутреннего круга были свои слои. Насколько Дусек знал, сексуальные предпочтения Сен-Жюста были полностью неизвестны. Может быть, этот парень МакРей просто был его любимцем.
— Что он хочет?
— Кеттридж, модель А-3.
Это было очень небольшой пистолет. Легко прячется и достаточно смертоносен, если вы были хорошим стрелком. Но большинство людей, особенно наемники, хотели что-то более мощное.
Итак, опять же существовала возможная проблема. Может быть, парень был настоящим бандитом. С другой стороны, МакРей мог просто устраивать шоу и не хотел утомлять себя постоянным ношением более крупного оружия.
— Ладно, дай ему такой. Но я хочу, чтобы этого парня проверили, Чуанли. Тщательно проверили. Если я предложу его Лаффу в качестве главного полевого агента внутреннего круга Сен-Жюста по операциям — такие ничтожные мошенники, как мы с тобой, назвали бы его боевиком — то я должен быть уверен, что не передаю хлюпика. Я не хочу потерять Лаффа как клиента.
Триеу потребовалось не так много времени, чтобы обдумать эту проблему.
— Он снимает жилье недалеко от "Родезийского рандеву". Я скажу ему, что некоторые люди, которые, возможно, захотят нанять его, часто посещают это место, и было бы разумно там посидеть в вечернее время. Тогда я прикажу Йозефу, чтобы те трое его новых парней появились там и приударили за блондинкой. Посмотрим, что будет дальше.
— Что, если он не приведет ее?
Чуанли пожал плечами.
— Придумаем что-нибудь еще. Но не забывайте, босс, что она кощей. Насколько вероятно то, что она позволит мужчине — кому угодно — сказать ей, что она должна оставаться дома вязать носки, пока он развлекается?
Дусек усмехнулся.
— Правда. Ты бы не поймал меня на попытке завести подружку-кощея.
— Я тоже не собираюсь. Нет, она будет там. Я полагаю, большей проблемой будет, если она сама решит разобраться с вопросом.
* * *
— У тебя какие-то проблемы с этой работой? — спросила владелица закусочной.
Антон Зилвицки улыбнулся.
— Вы имеете в виду унизительный статус официанта в забегаловке "жирная ложка"?
Стеф Тернер одарила его тонкой улыбкой.
— Ты подашь клиенту жирную ложку, и я тебя выгоню. Мне плевать, сколько осанн Сабуро и его люди пропели о тебе. Последнее, что мне нужно, дать местным властям повод проинспектировать это место. Единственное, к чему они относятся полусерьезно, это правила санитарии и гигиены.
— Извините, я просто пытался пошутить. Нет, у меня нет никаких проблем с этой идеей.
Тернер кивнула.
— Когда-нибудь работал официантом?
— Только подростком. И потом, недолго. Не могу сказать, что мне это очень понравилось, и платили паршиво.
— В ресторанном бизнесе платят всегда плохо. Низкая норма прибыли. Так было, по меньшей мере, пять тысяч лет, насколько я могу определить. Единственная причина, по которой кто-то достаточно глупый открывает закусочную...
Она пожала плечами.
— Во-первых, многие люди могут это сделать. И, во-вторых, по крайней мере, ты сама себе хозяйка.
