— Ну, погоняться я не откажусь, — задумчиво протянул я, — слушай, Муди, тогда выходит что я деду для войны и не нужен толком?
— Дошло, — ехидно прокомментировал инвалид, — с “не нужен”, ты, конечно, перегнул, — поправился он, — Люди будут и не мало, но не как основная сила точно. Поддержка операций, диверсии и прочее. Да охрана кого-то, у вас это отлично выходит.
— А если министерство, например, падет? — прикинул я то, что было в читаном, — то есть: переворот, захват, империус и в итоге министром называется, скажем, алтарщик, а то и пожиранец. Кому клятвы эти временные отряды дают?
— Министерству и министру, как его главе, — сообщил Муди, — но там цепочка преемственности в три шага, не меньше, — посмотрел он на мою перекошенную морду, — так, Альбус говорил, что ты вроде как пророчишь? — на что я кивнул, — видел что? — на что я кивнул, — пошли к Альбусу, — авторитарно заявил он.
Ну я и пошел. Я, как-то, признаться, думал что народ из ОФ свалил или перебили их. А в той картине, что выдал Муди они и сейчас огого, учитывая места в министерстве. Ну а то, что вроде как сменятся три министра, при том что третий — явный пожиранец… В общем, такие вещи скрывать суицидно. По сути, с тем же министерством и кучей наёмников под клятвой может воевать придется.
Ну и выдал я видения фанфиков, что мол Скримджер и Тикнесс станут министрами, причем последний то ли пожиранец, то ли под империусом. Дед задумался, спросил:
— А Амелия Боунс? — пошевелил бородой он, — она должна сменить Фаджа, во время чрезвычайного положения.
— Её убили, насколько я могу понять, — ответил я, — вроде бы у неё дома, но не четко, — на что Дамби задумчиво покивал.
— Аластор, тебе нужно возвращаться в Аврорат, — заявил дед, — Гарри на моей памяти не давал ложных пророчеств, лишь высоко вероятные. Если Тикнесс стал министром, а он вне цепочки преемственности и его не защищает ритуал — вся Британия окажется у них в руках.
— Надо, — не слишком довольно ответил Муди, — но не раньше конца года в колледже, тут даже твои связи не помогут, сейчас меня возьмут максимум как рядового.
— Кхм, — хмыкнул я, — господа, я понимаю что обсуждаемое вами нужно и прочее. Однако или я пойду узнавать сам, ну или вы мне объясните. Все же, вопрос у вас не сиюминутный.
— Да, Гарри, — ответил дед, — еще с первой мировой войны, у магов, есть принятая и одобренная процедура замены министра, в случае его смерти или недееспособности, при чрезвычайном положении. Должность министра получает глава ДМП, за ним Глава Аврората. Раз в полгода над министром и преемниками проводится ритуал, — поморщился дед, — защищающий их от ряда заклинаний и ментальной магии. Ритуал с жертвой, сам факт его проведения считается тайной. Если твоё видение правильно, то Скримджера сменил человек, не прошедший ритуал, а о том, проводился он ли или нет, в курсе только участники и верховный чародей Визенгамота.
— Возможно, — предположил я, — ввести не отряды под клятвой, а добровольные дружины? Ну в таком случае смена министра или переворот не столь болезнен для нас?
— Даже если ты наберешь такие дружины, — ответил Муди, — то министерство все равно будет набирать магов под клятву, это официальная процедура. А то, что ты предлагаешь, это вариант не проиграть противостояние, а не предотвратить ненужную бойню.
В общем, старики обсуждали вопрос возвращения Аластора в Аврорат, а я думал. Самое забавное, что дед опять мне не врал, я сам неверно расставил акценты — ему важен был клан как поствоенный пример организации общества магов. Противовес закабалению и сословному разделению, а только во вторую очередь военная сила. Причем скорее как раскрутка клана, нежели как реальное участие в боевых действиях.
Впрочем, одно другого не отменяет, да и глупостей я на основе неправильных приоритетов не наделал. Какая разница, приняли мои претензии из-за военного или социального потенциала.
Самое забавное, что мысли мои были подтверждены: выпроводив Муди, дед порекомендовал мне "подобрать место для укрытия членов клана", на случай негативного развития конфликта. Причем посоветовал Ирландию, не столько как соседа, сколько как страну свободную от алтарей. Понятно что с “двойным дном”, находясь в двух шагах от Англии меньше вероятность, что мы “забьём” на творящееся в ней.
В принципе, возможно, он и прав: все же отшельничать, даже кланом — не самая приятная вещь.
Ну а после потекла учёба. Муди, как преподаватель, правда, популярности не снискал. Вел то он, как по мне, неплохо, вот только не ОБЖ, которым является классическая ЗОТИ, а скорее начальную военную подготовку. Те же “непростительные” если не вызывали истерик, но явно нервировали большинство, особенно примененные фактически под боком.
Ну и меня инвалид стал "гонять" два вечера в неделю. Что, прямо скажем, было небесполезно и расширило мой арсенал тактических схем.
Сьюзен вступила в клан, туда же потек тонкий ручеек студентов, причем, на удивление, чистокровных. Маглорожденные в клан не просились, видимо просвещенные Финч-Флетчли насчет жуткого рабства. В принципе, свою роль они уже сыграли, так что бегать за ними с воплями “вступайте к нам” необходимости не было. У меня же, выходные лишились сна напрочь — день был посвящён обучению, ночь оккупировала Ними.
Вообще, с субботнего вечера и до утра понедельника у меня начинался этакий изматывающий марафон встреч с наставниками и Ними.
Кстати, с идеей видеосвязи Боунс меня обломала. При учете широко распространенных связных артефактов и гораздо менее распространенных, но широко известных сквозных зеркал, в идее не было “уникального товара”, соответственно, она могла стать лишь “достоянием магов”, без выплат прибыли за производство другими. Тоже, в общем, неплохо, хотя немного жаль. С другой стороны, не будет проблем с регистрационной комиссией.
С другими же, экономическими делами клана дела шли не просто на лад, а с несколько пугающим успехом. Помимо немалых денег с продаж, Огден отсудил у министерства магического Китая крупную сумму. Эти товарищи зарегистрировали уникальный транспортный артефакт “жемчужина небесного дракона”, а производители стали гнать поток эксклюзива не только на внутренний, но и международный уровень.
Эксклюзивным было зачарование вместо “покрова Друида”, не менее эксклюзивным — использование керамики вместо металла. В общем, министерству Китая пришлось раскошелиться, а уж как они сдирали деньги с производителей — мне похрен.
А в конце сентября, случилась неприятная стычка, неприятная вдвойне тем, что напавшими на Финнигана и Томаса студенты были из Гриффиндора.
Я учитывал, что они носили фамилии “скоропостижно заболевших” после чемпионата, однако вроде бы агрессии ребята не проявляли, ограничиваясь хмурым зырканьем. Правда, при разборе полетов, выяснилось, что ирландец частично виноват сам — он радостно рассказывал, как вращал на своем ирландском хрене нападавших, не обращая внимание на окружающих.
В общем, в итоге наша двоица несколько дней провалялась в больничном крыле, а вот тройка нападавших отправились в Мунго, очень уж жестко ответили сокланы на первые заклинания в их адрес.
Все бы ничего, однако ситуация после этого инцидента неприятно накалилась, причем по всей школе. Прошла череда драк, правда с не столь сильными последствиями. Оставалась надежда на то, что турнир притушит страсти — воевать в колледже было политически неверно.
42. Мечты сбываются...
Черт его знает как, но до массовых разборок в колледже не дошло. Скорее всего оттого, что вслед за моими сокланами народ стал ходить группами, и горячие головы охлаждали товарищи. Что в целом было неплохо.
Ну, а тонкий ручеек стремящихся в клан не привел к толковым результатам, как ни печально. Собственно, подозреваю в силу реально чувствующихся “ветров перемен”. То есть, те кто стремился к саморазвитию, но не имел толковой возможности отталкивала “боевитость” клана. Ну а тех кто надеялся “отсидеться”... Да на хер они были, стоит признать, не нужны.
В общем, реально вступивших в клан было две рожи, оба “боевики” из дуэльного клуба Флитвика: Даниэль Томпсон, шестикурсник, гриффиндорец и Нимуэ Ротт, ровесница с Рейвенкло. Оба вступили с явными, “мстительными” намерениями, связанными с потерями семей от алтарщиков, впрочем, не до отруба мозга, так что о будущем задумывались.
Ну а в один из выходов в Хогсмид меня поймал военный, точнее учебный, флэшбэк. Фраза “герр Поттер!” в спину меня заставила сжать булки, в ожидании жалящего или шпицрутена. Впрочем, я свои недостойные порывы подавил и с Шлягеном начал беседу в спокойном ключе:
— Добрый день, мистер Шляген, — поприветствовал дойча я, — что-то не так с группой тренируемых?
— Нихт, герр Поттер, — ответил Шляген, — правда есть масса недочетов в системе обучения, — закручинился он, — невозможно нормально пороть. А без пороть, падает эффективность, я! Впрочем, — признался он, — работа в связках нивелирует недостатки для группы. Но я обратился к вам, герр Поттер, с несколько иной целью, я.
— Внимательно слушаю вас, мистер Шляген, — начал внимательно слушать Шлягена я.
— Мистер Поттер, мне бы хотелось уточнить, как в вашем клане относятся к детям членов клана? — неожиданно поинтересовался дойч.
— Дети членов клана — есть дети клана, его честь, право и обязанность, — привычно ответил я, — содержание, обучение и прочие нужды — право и дело клана, до формирования полноценно работающего магического ядра. А, позвольте поинтересоваться, мистер Шляген, с чем связан ваш интерес? — заинтересовался я.
— Я, разумный вопрос, — покивал дойч, — видите ли, герр Поттер, у меня есть драй киндер… три чада. Я последний представитель рода Шлягенов, — выдал этот тип, — они совсем юны, но меня заботит их судьба.
— Э-э-э… мистер Шляген, я правильно вас понимаю, вы хотите вступить в клан Поттер? — несколько офигел, да и стоит признаться, опять сжал булки я.
— Я, хочу, — покивал Шляген, — ваш партнершафт правилен и разумен, я. Можно было бы эмигрировать, — задумался он, — но один фатерлянд я уже потерял, не хотелось бы превращать это в привычку.
— Клан Поттер почтет за честь видеть вас в своих рядах, — заткнул я свой внутренний страх шпицрутенов, — а мать ваших детей?
— Матери, герр Поттер, — оповестил меня Шляген, — контракты уже завершили действие так что чада исключительно мои.
Так что наш клан обзавелся своим “армейским инструктором” и наставником пути шпицрутена. Ну, по здравому размышлению, Шляген реально был крайне полезен, вполне официальный мастер боевой магии. Наставник с двадцатью годами опыта. И мерзкий, противный садист, выл мой филей.
Хотя, несколько раз со стороны понаблюдав за тренировками других, я был вынужден окончательно признать — дело свое дойч знает. Тех кого он “пороть”, делают реальные успехи, причем “пороть” он далеко не всех.
Ну и любопытные беседы у меня случились с дедом. Мой взбрык с посылом нахуй он принял… Да просто принял. Ни претензий, ни укоризны. Ни сожалений с его стороны. Общение, по сути, не изменилось, так что, я пребывал в сомнениях, то ли это была ошибка Дамби и держание похерчела, то ли это очередной урок от него, который я не до конца понял. Впрочем, хер бы с ним, главное, что дед посвящал меня в первопричины и нюансы начала и течения магической войны.
— Понимаешь, Гарри, — вещал дед, — само понятие “род”, настолько плотно сращено с понятием “алтарь”, что никаких социальных институтов для рода без алтаря не было, да и, будем честны, нет и сейчас. Начиная с восемнадцатого века пошла “реформа”, то есть не единичные случаи отказа от алтарей, а именно отказ родом, зачастую богатым, древним и нередко — многочисленным. Собственно, многочисленность стала первой причиной отказа от алтарей. Ну и некоторая свобода в личной жизни, — подмигнул дед, — потом уже появились причины социального и морального толка. Но, ключевой момент — род с алтарем, как считают алтарщики, “правильный” род, оказался на одном уровне с родом реформистов. Да, реформист, особенно в юности, слабее алтарщика. Но это вполне можно нивелировать тренировками. В конце концов, я думаю, ты по себе видишь, что заметно превзошел сверстников, как алтарщиков так и нет, — грубо польстил дед, хотя был, по сути, прав. — Ну и, соответственно, численность. В общем, первая магическая Британии, можно сказать война сословий, — заключил дед, — алтарщики желали занять руководящую роль, ограничив реформистов на уровне законов. Реформисты желали равноправия с алтарщиками, но создать низшее сословие из молодых семей и родов. Ну и Том, небезуспешно, к слову, сыграл на стремлении реформистов к “превосходству над отродьями маглов”. Выведя немалую часть родов из противостояния с собой. Вот смотри, Гарри, — начал перечислять Дамблдор, — в Британии, на данный момент около пяти тысяч алтарей, — огорошил он меня неприятной цифрой, — из них сторонниками Тома являются около восьми сотен семей, то есть около тысячи магов. Еще столько же алтарщиков аполитичны, их все устраивает, по ряду причин — главное не покушаться на их алтари. Ну, а остальные, считай, реформисты, разного толка.
— А кто непосредственно начал войну? — задал я реально интересующий меня вопрос, — Ну, и как это произошло?
— Том, — ответил дед, — Том и его рыцари Вальпурги. Перед войной он вел достаточно успешную политическую борьбу, имея поддержку как более многочисленных, нежели сейчас, алтарщиков, так и многих реформистов, впечатленных речами об “указании маглорожденной грязи её места”. Но, незадолго перед выборами министра, — лукаво сощурился дед, — воспоминания об одном совещании Тома со сторонниками получили широкую огласку и распространение. Что оттолкнуло от него большинство реформистов. И определенную часть алтарщиков. Собственно, — пожевал губами дед, — с резни “предателей матери-магии” и началась магическая война.
— То есть, — фыркнул я, — Том у нас “мать-магия”, какой разносторонний. Кстати, директор, а он же без алтаря?
— Почему? — удивился Дамблдор, — привязан к алтарю Слизерин, с пятнадцатилетнего, если не ошибаюсь, возраста. Правда его игры с хоркруксами даром не прошли, возникает ощущение, что его постоянно бьёт откатом и одновременно вознаграждает, — продолжил дед, — ну и сам факт привязки к алтарю, в столь большом возрасте, — помолчал с полминуты Дамблдор, — в общем, если ты о том, что Том безумен, то ты прав. Однако это не делает его легким соперником, — наставительно поднял палец Дамблдор, — одно то, как ловко он подвел большую часть своих сторонников под клятву-контракт вассального служения — уже показатель незаурядности и изощрённости. Я, признаться, — нахмурился дед, — допустил с ним ошибку, для начала не предостерегая от привязки к алтарю. Ну, а потом, стоит заметить, он умело скрывал от меня этот факт, примерно до пятого курса.
