С этими мыслями, я в сопровождении двух офицеров и двух солдат, поднялся на крыльцо и прошел по коридору, пока не уперся в торце коридора в двойную дверь, сбоку от которой была прикреплена табличка "Приемная".
Первая мысль: " ни х...ра, не тракторная бригада! Интересно, а что?". С этим вопросом зашел в приемную. Стол секретаря был свободен. Войдя в кабинет директора, увидел, что там сидят трое мужчин — двое военных и гражданский, скорее всего хозяин кабинета. Один из военных — командир ПРП, второй — в полевой военной форме нашей родной Советской Армии. Как же я был рад увидеть кого-то еще из нашего времени! У меня непроизвольно на лице появилась улыбка, у них же наоборот, от удивления поднялись брови и опустились подбородки. Я поздоровался с незнакомыми мне людьми:
— Здравствуйте товарищи! Подполковник Абросимов.
— Здравия желаю, капитан Смагин.
Мы обменялись энергичным рукопожатием.
— Завируха Евгений Николаевич, директор "Райсельхозтехники".
Не теряя ни секунды, я перешел прямо к делу:
— Я думаю, что все мы понимаем, почему мы все здесь собрались. Произошло событие, из разряда фантастики: мы перенеслись, или нас перенесли в сорок первый год, ровно на сорок лет назад, как раз в самое начало Великой Отечественной Войны. А какие у Вас соображения?
Первым высказался командир саперной роты:
— Вы уверены в том, что сказали только что?
— Абсолютно! А у вас есть какие-то сомнения?
— Честно говоря, логически прихожу к такому же выводу, а когда его уже надо принять — все, как будто стена какая, переступить через это не могу! Не могу, и все! У меня там жена, дочь остались. Как я без них? А?
— У многих такая же ситуация, но все мы надеемся, что удастся вернуться назад.
Дольше всех, перед тем как высказать свою точку зрения молчал Завируха. Когда уже все начали на него смотреть, он положив карандаш на стол, сказал:
— Мужики, честно: у меня в голове, просто не укладывается все, что я сейчас услышал от вас. Поэтому, давайте я пропущу этот момент и будем думать, что делать дальше. У меня все.
Наступила пауза. Продолжать пришлось мне.
— Евгений Николаевич, чем располагает Ваша "Райсельхозтехника"?
Его ответ не заставил себя ждать, Хорошо поставленным голосом, использую подготовленные обороты и целые фразы, директор рассказал, что его предприятие имеет мастерские, в которых производится ремонт автотракторной техники хозяйств района. На сегодняшний день, предприятие производит ремонт тридцати восьми единиц техники разной степени сложности, а также имеет на балансе более пятидесяти единиц собственной. Практически все сотрудники находятся на рабочих местах. Более детальную информацию он готов предоставить, как только главный инженер предоставит сводку. После этих слов, у меня сформировалось убеждение, что директор, по видимому пришел из инструкторов райкома партии — слишком уж гладко он говорил, а все практическую работу на себе тянет или его главный инженер или крепкий зам. Осталось выяснить, что с передвижной механизированной колонной. Наклонившись к командиру ПРП, спросил:
— А где начальник ПМК?
Взглянув на часы, он тихо ответил:
— Должен быть через три минуты.
Прошло буквально полминуты, как в коридоре послышались шаги. Завируха поднял голову:
— Вот и главный инженер со сводкой.
Открылась дверь, и в кабинет зашел мужчина лет пятидесяти, с загорелым лицом, коротким ежиком седых волос и нисколько не смущаясь представился:
— Начальник ПМК номер семнадцать Луняченко Сергей Сергеевич.
Весь его вид, поведение говорили о том, что он из бывших военных. Когда на его голос повернулся командир саперной роты, Луняченко с удивлением спросил:
— Смагин, а ты тут какими судьбами?
— Ехали на учения, а попали..., попали непонятно куда, товарищ под... подполковник.
Поясняя ситуацию Луняченко объяснил:
— Пять лет назад, лейтенант Смагин, после училища прибыл на должность командира взвода,, в инженерно-саперный батальон, которым я тогда командовал.
Итак, все в сборе, пришел даже главный инженер "Райсельхозтехники". В ходе этого совещания выяснилось, что мы обладаем большими возможностями по перевозкам различных грузов, в том числе по воздуху. Общий автопарк составил более двухсот единиц. Немало было тракторов, в основном колесных Т-150. Из передвижной мехколонны и двух взводов саперной роты было решено сформировать инженерно-позиционный батальон, во главе с подполковником запаса Луняченко, а минно-саперную группу возглавит капитан Смагин.
Во время небольшого перекура, мне удалось переговорить с Луняченко. С его слов, я понял, что место начальника ПМК, он начал себе готовить за год до конца службы. Случилось так, что его батальон принимал участие в ликвидации последствий наводнения вместе с тем самым ПМК. Бывший начальник работу откровенно не тянул, а подыскать другого на его место, тоже было не просто — работа практически все время в командировках, поэтому текучка кадров большая. Если раньше народ держался из-за квартир, то при этом директоре — нет, так как он не мог пробивать этот вопрос в верхах. Так постепенно, передовое по министерству ПМК скатилось в отстающие. При ликвидации последствий наводнения, ПМК у которого было больше чем двое техники, умудрилось выполнить втрое меньший объем работ. Вот тут на него и обратила внимание комиссия из министерства, и её председатель сделал ему предложение, от которого Луняченко не стал отказываться. И через год после ухода из армии, ПМК взял Передовое Красное Знамя по министерству.
Секрет успеха был простой: зная всех командиров инженерных и подобных частей в округе, и многих за пределами его, он приглашал самых толковых парней, после демобилизации к себе, обещая высокие заработки и через некоторое время жилплощадь. Техника в ПМК, в основном была армейская, к дисциплине парни были приучены, управлять коллективом Сергей Сергеевич умел. Став начальником порядок навел быстро, и уже через полгода, колонна начала занимать призовые места в соцсоревновании. Были конечно случаи, когда некоторые ребята почуяв воздух вольницы, пытались как говориться и рыбку съесть и ... получить все остальное, но постоянная демобилизация из армии, регулярно давала новые кадры и те кто хотел осесть в городе, а таких было подавляющее большинство, крепко держались за этот шанс. Под конец нашего разговора, Луняченко пошутил, что для того чтобы ПМК перейти на военное положение, ему необходимо две копейки — только сделать один звонок. И еще он отрекомендовал капитана Смагина:
-Толковый офицер и прекрасный специалист по минно-взрывному делу.
Поскольку радиостанций в "Райсельхозтехнике" не было, пришлось выделять из своих запасов. ПМК получив от бывшей саперной роты два штатных взвода , а также выделенную роте дополнительную технику в виде двух бензовозов, технички, "таблетки" с фельдшером и радиостанции, в средствах связи не нуждалось.
Назад в расположение дивизиона, мы ехали уже небольшой колонной: впереди шел дивизионный БТР, за ним ПРП, следом двигались три "Урала" с прицепными минными заградителями и замыкал колонну БТР Смагина. Ехали лесом, придерживаясь старой колеи и через час уже были в расположении дивизиона.
Сразу по прибытии в дивизион, окунулся в водоворот событий. За те несколько часов, пока меня не было, мир вокруг дивизиона сильно изменился. Из всех докладов, два были наиболее важными: первый — о том, что немцы несмотря на понесенные потери от ударов нашей авиации по танковой дивизии, все таки, собирают ударный кулак и в ближайшее время будут наступать, а второе — в соседнем селе, начал размещаться крупный штаб наших войск.
Посоветовавшись с Васильевым, вышел на связь с генералом Лакеевым:
— Здравствуйте товарищ генерал.
— Здравствуйте.
— Я получил данные, что противник, несмотря на полученные потери, от авиаударов в районе Черникува, намерен перейти в наступление.
Нельзя ли продолжить нанесение ударов по танковой дивизии противника?
— Товарищ подполковник, у меня приказ осуществить прикрытие с воздуха наши войска, которые форсированным маршем выдвигаются к границе. В течении двух суток практически все истребители будут заняты. Вполне возможно, что придется отозвать и те машины, которые находятся у вас.
— Разрешите вопрос?
— Говорите.
— Почему так долго будут заняты истребители, ведь марш форсированный?
— Потому что, хоть дивизия и считается мотострелковой, но машин у неё нет и марш она совершает как обычная пехота. Все ясно?
— Не совсем, как далеко находится сейчас находится эта дивизия, сколько там людей и куда ей необходимо прибыть?
— У вас подполковник есть конкретное предложение?
— Да.
— Думаю, Вам лучше обратиться в штаб соединения, он сейчас находится рядом с вами, в двух километрах восточнее.
Ага! Вот что за штаб расположился в Локачах. Получается, если марш совершает дивизия и её штаб при ней, а штаб армии, со слов Лакеева находится в Луцке, то это штаб корпуса.
— Товарищ генерал, просьба к Вамэ
— Слушаю.
— Поскольку я не могу оставить свое хозяйство, не сможете ли Вы, чтобы ко мне подъехал представитель этого соединения и мы вместе согласовали вопрос быстрой переброски войск.
— Вы действительно в состоянии это сделать, подполковник?
— Да, товарищ генерал!
— Хорошо, я сейчас это организую.
— Товарищ генерал, еще одна просьба!
— Да?
— Пусть дадут представителю указание, ответить на некоторые вопросы связанные с дислокацией и численным составом соединения, которое необходимо перебросить.
— Без этого действительно нельзя обойтись? Это, как Вы понимаете, секретные сведения не подлежащие разглашению.
— Нельзя.
— Ждите, я перезвоню.
Перезвонил генерал через минут двадцать.
— Подполковник, к вам выехал представитель, встречайте его там же, где встретили мои машины в прошлый раз, это Вам понятно?
— Да.
— Представитель уполномочен ответить на Ваши вопросы. Вы уверены, что сможете обойтись без воздушной поддержки?
— Да, товарищ генерал, в крайнем случае я обойдусь теми самолетами, которые Вы прислали. Этого будет вполне достаточно.
— Желаю удачи, подполковник.
— Спасибо, товарищ генерал.
Поскольку село находилось довольно близко, то буквально через несколько минут с поста пришел доклад о подъехавшем командире. Приказав пропустить его в расположение, обратился к Васильеву:
— Александр Васильевич, может примем представителя в жилой палатке, там и телефон, и стол нормальный имеется?
— Поддерживаю, и никто мешать не будет.
— А вот похоже и он.
К штабу приближался командир в идеально сидящей на нем форме. Подойдя ближе, он спросил:
— Где я могу увидеть командира части?
— Слушаю Вас.
Обменявшись с ним, оговоренным с Лакеевым паролем и отзывом, пригласил его в палатку, где присев за стол, начали обсуждать, кого, как и куда необходимо перебросить. Оказалось, ни много, не мало, а целую дивизию, которая находилась на марше из пунктов дислокации мирного времени в районах Дубно, Острог, Изяслав в район Локачи и Свинюхи. К 4 часам утра сегодняшнего дня голова колонны главных сил достигла района дневки — лагеря Киверцы, в 12 км северо-восточние Луцка на удалении 100 км от границы. Ею закрывали промежуток примерно в двадцать километров, между 87-й и 124-й дивизиями 27-го стрелкового корпуса, прикрывающему Государственную границу от Устилуга на северном фланге, до Соколя на южном. Когда я начал уточнять, куда и какой полк нужно передислоцировать, то очень удивился линейному, давно устаревшему построению войск.
— Майор, а зачем надо вытягивать войска в тонкую нитку на всем протяжении прикрываемого участка?
Он явно смутился, хриплым голосом ответил:
— Такие требования заложены в наставлениях и других руководящих документах...
— А лично Ваше мнение Вы можете изложить?
— Я бы, исходя из условий местности и оперативной обстановки, в первую очередь, прикрыл бы вот эти узости и проходы через заболоченные участки. Их всего три, на каждый проход по полку, а промежутки бы закрыл разведывательным батальоном, сформировав из его состава несколько групп.
— Отличное решение, майор, я его полностью разделяю.
— А ответственность Вы со мной тоже разделите, товарищ подполковник?
— Поясните свою мысль, майор!
— У меня приказ: подготовить решение, по переброске дивизии для организации обороны на участке от ... и до...
— Все?
— Что все?
— В приказе больше ничего не указано?
— Время: в срок до...
— Так чего Вы боитесь майор?
— ...так в ...
— Понятно, Вы боитесь, что предлагаемое Вами решение не укладывается в то, что прописано в уставах и других, как Вы говорите "руководящих документах"?
— Да, именно так!
— А вы знаете такую поговорку: "победителей не судят"?
— ...?
— В любом случае, если нашим войскам будет нанесено поражение, то "стрелочником" будете Вы, а если удача улыбнется, Вы в лучшем случае получите устную благодарность, да и то с глазу на глаз. Поэтому давайте принимать решения, которые позволят при минимальных собственных потерях нанести максимальный урон противнику!
Дальше пошла скрупулезная, можно сказать бухгалтерская работа по подсчету грузоподъемности машин, скоростям движения, маршрутам движения, районам ожидания и прочая, прочая, прочая...
В это время, в палатку зашел начальник ПМК Луняченко. Был он на удивление одет уже в маскировочный комбинезон с портупеей, яловые сапоги и пилотку. Подумалось: " и когда успел...", но вслух произнес:
— Знакомьтесь, наш сапер — подполковник Луняченко.
— Майор Знаменский.
— Сергей Сергеевич, вот задача стоит перед нами: из пункта А, в пункт Б перебросить дивизию используя наш автотранспорт. Что Вы скажите?
— Судя по карте, Вы уже какое-то решение выработали? Можно его узнать?
Пришлось решение, разработанное со Знаменским, озвучить Луняченко. Он немного подумал и сказал:
— Первый минус: маршрут движения проходит по известным противнику дорогам, из этого следует, что он будет противодействовать своей авиацией на всем маршруте, что приведет к замедлению темпа движения и неизбежным потерям.
— У вас есть другое решение?
— Разрешите доложить?
Взяв карту, Луняченко практически по прямой провел линию прямо через лесные массивы и несколько речек. У Знаменского уже открылся рот, чтобы задать вопрос, но подполковник его остановил:
— Подожди майор.
Поработав с картой еще пару минут, Луняченко начал объяснять:
— Смотрите, этот маршрут на треть короче и проходит преимущественно по лесам. Это нам даст выигрыш во времени, так как наш автотранспорт приспособлен к бездорожью, а на твердых дорогах его преимущество незначительно, плюс достигается скрытность переброски наших войск.
Майор Знаменский спросил:
— А как Вы собираетесь форсировать водные преграды, ведь их несколько?
— Если быть точным — пять, меня больше волнует прикрытие маршрута от нападения с воздуха? Какими мы располагаем средствами?
