Больше никто не узнает.
В конце концов, она оправилась настолько, что смогла спокойно и рационально обдумать произошедшее.
Сама по себе встреча с молодыми волшебниками оказалась приятной. Изумление Драко Малфоя, не узнавшего её, грело душу. А Симус и Теодор Нотт хихикали над опростоволосившимся другом...
Друзья. Да, они определённо друзья или, по-крайней мере, очень близкие приятели.
Во-первых, они называли друг друга по имени. Согласно "Магическому этикету" обращение по имени между магами, не находившимися в близком родстве, предполагает отличное дружеское отношение и взаимное покровительство.
Во-вторых, они спокойно сносили нарушение личного пространства друг друга. Сидели за тесным столиком, касаясь друг друга локтями. Малфой курил, и остальные спокойно воспринимали табачный дым. Даже не морщились особо. Симус постоянно поправлял пепельницу, которую Драко отодвигал к краю стола каждый раз, когда стряхивал пепел.
В-третьих, её собственная интуиция ясно подсказывала, что эта троица держится вместе не только из-за общих интересов в Совете Магов.
В принципе их дружба не была чем-то неожиданным. Все трое были людьми одного круга. Чистокровные волшебники из состоятельных семей. То, что Симус фактически был полукровкой, затмевалось его фамилией. Флеминги — одна из богатейших семей Европы. Фактически — это знак высокого общественного статуса, как гоблинское клеймо на изделии — знак качества.
О Мерлин....
Гермионе захотелось побиться головой об стол, если это вправит её мозги. Равные! Три равных высокородных волшебника! А она? Магглорожденная! Ещё даже не глава собственной семьи! И она в ультимативной форме заявила, что её должны называть по имени! Дура! Трижды дура! Походя, нарушила одно из основополагающих правил обращения среди волшебников. Прав был лорд Малфой — она тупица.
Хотя на этот раз она сравнительно быстро успокоилась. Судя по реакции, бывших сокурсников, безапелляционное нарушение ей спустили.
Видно она и в самом деле позарез нужна им.
* * *
Магистр волшебной геральдики, о встрече с которым договорилась Милисент Булстроуд, внешне почему-то напомнил о собаке. О добермане, если быть точным.
Тяжелая квадратная челюсть, нос той самой идеальной формы, которой так гордятся аристократы, узкие светло-голубые глаза и очень короткие светлые волосы.
Ули Рихтер, к которому следовало обращаться "мэтр Рихтер", головой подпирал потолок и наверняка проходил в двери боком — кроваво-красная мантия трещала на широченных плечах.
Гермиона возненавидела его в первую же секунду, наткнувшись на холодный презрительный взгляд, явно адресованный ей. Даже Люциусу Малфою не удавалось вылить на человека ушат помоев, лишь коротко взглянув на него.
Подавив истеричное желание располосовать ногтями это надменное холёное лицо, Гермиона нацепила на лицо уже привычную маску спокойствия и невозмутимости и представилась.
Рихтер зашелестел страницами небольшой книжки, лежащей рядом с чернильницей. Словно он не знал кто она такая. Словно Милисент Булстроуд не просила его принять магглорожденную колдунью, "истово желающую создать свой род", вне очереди. Словно сама Гермиона не заплатила без всяких протестов целых три тысячи галеонов только за один непродолжительный визит. Словно въедливый как нюхлер помощник, промурыживший Гермиону в холодной приемной полчаса, не сообщил о ней две минуты назад.
Закончив изучать записи, мэтр Рихтер молча указал на жесткое кресло перед столом. По-прежнему не глядя на неё, он начал доставать из ящика стола хрустальные флаконы с яркими разноцветными жидкостями, стопку странного вида пергамента, небольшую глиняную чашу и короткий нож.
Наполните чашу, — велел он, ставя означенный предмет на край стола.
Гермиона нерешительно огляделась. Воды или вина, которыми можно было бы наполнить эту посудину, рядом не было. Да и нож рядом с чашей недвусмысленно показывал, чем она должна наполнить её. Вот только Гермиона очень не хотелось, чтобы хоть капля её грязной крови попала к чужому, не слишком доброжелательному человеку. Мало ли в каких ритуалах и заклятьях он будет использовать её.
Извините, я не совсем понимаю, — нерешительно начала она. — Для чего это нужно?
Мужчина скривился, словно услышал что-то очень глупое.
Герб рода создается на крови основателя рода! — выплюнул он неизвестную Гермионе истину. — А не берется из головы любого мага. Иначе во Франции были лишь лилии и короны, а в Германии мантикоры и львы! Краски, в основу которых положена кровь, сами начертают знаки. Не будет крови — не будет герба. И вы знаете, где дверь!
Гермиона поморщилась, но нож взяла. Возможно, это был какой-то ритуальный клинок. Изогнутое полумесяцем лезвие с едва заметной полустершейся от времени гравировкой и рукоятка из когтя какого-то крупного животного. Гиппогрифа или мантикоры — девушка в этой не слишком разбиралась.
Режьте ладонь, а не запястье, — подсказал Рихтер, открывая флаконы и выстраивая их полумесяцем. — Не вскройте вены.
Гермиона слегка провела лезвием по ладони и тихо зашипела от боли. Едва коснувшись кожи, лезвие сильно поранило. Из глубокого пореза обильно закапала кровь, и в воздухе запахло мокрым железом.
Чаша была небольшой, едва ли на сто миллиграммов жидкости. Однако, нацедив положенное количество крови, Гермиона чувствовала себя порядком ослабевшей.
Ферула, — шепнула она, и ладонь туго перемотали белоснежные бинты.
Творить заживляющие чары она почему-то не решилась.
Собственно после кровопускания Рихтер и начал "творить герб". Гермионе отводилась роль зачарованного волшебным мастерством зрителя.
В первую очередь магистр добавил в чашу немного жидкости из каждого флакона и перемешал содержимое тонкой костяной палочкой. После добавления красок в чаше плескалась черное, густое на вид, вещество. Как смола, которой иногда поливают дороги.
Рихтер закрыл все флаконы и отодвинул их на край стола. Черным пером, с острым, как игла наконечником, он принялся что-то рисовать на пористом светло-коричневом пергаменте перед собой. Каждые двадцать семь секунд колдун опускал кончик пера в чашу, держал десять секунд и вновь продолжал работу.
Так продолжалось почти час.
Со своего места Гермионе плохо было видно изображение. Ей казалось, что магистр Рихтер бесконечно водит по какому-то чернильному пятну.
Но вот жидкость в чаше кончилась, он отложил перо в сторону и, потерев большие ладони с длинными крепкими пальцами, распростёр их в нескольких дюймах над пергаментом. Тотчас вместо размытых чернильных пятен стал появляться яркий большой рисунок.
Несколько минут Рихтер молча рассматривал получившееся изображение и потом протянул пергамент Гермионе.
Смотрите. Этот знак отныне будет представлять вашу кровь.
Герб будущей созданной семьи был очень ярким и очень красивым. И наполнен большим смыслом, который ей тут же начал объяснять мэтр Рихтер.
Сей герб является полным и торжественным, — устало говорил он, вытирая руки белоснежным платком. — Вскоре я пришлю леди Булстроуд гербы малой и средней формы. Центром композиции является щит английской формы. Однако в высоту он усечен на пятнадцатую часть, что предполагает, что основатель рода нечистокровный британец.
Гермиона, вспомнив бабушку-румынку с материнской стороны, лишь кивнула, соглашаясь. Хотя уменьшение высоты щита не слишком бросалось в глаза.
С левой стороны щит поддерживает магический зверь — черный дракон с золотыми крыльями, часть которого содержится в сердце вашей волшебной палочки. Кровь подсказала, что ваша магическая сущность всегда была верна дракону. Потому крылатый ящер и оберегает ваш герб. Обычно в магических гербах два щитодержателя. А то и более. Однако у вас один. Так как основываете вы семью в одиночестве, то и охранитель в гербе будет пребывать в одиночестве во веки веков. Либо пока вы не объединитесь с другим кланом.
Щит венчает простой закрытый шлем, что показывает миру ваше участие в войне в качестве солдата. Корона или венец отсутствует, так как вы неблагородного происхождения и не имеете права на подобные регалии. Вместо них золотой обруч без украшений. Сам щит рассечен вилообразно на золото, зелень и чернь. На золотой части располагается крест красного цвета, показывающий пролитую вами в войне кровь и понесённый ущерб. Само же золото символизирует знатность, могущество и богатство, а также известные добродетели: веру, справедливость, милосердие и принятие своего долга.
На прочей части герба, рассеченной на зелень и чернь в равных долях, находятся пересеченные золотые ключи. Зеленый цвет символизирует надежду, изобилие, свободу и радость. Черный — символ осторожности, мудрости, постоянства и выдержки в испытаниях. Золотые же ключи..., — Рихтер задумался на секунду, прежде чем продолжить. — Ключ в геральдике — это символ обладания чем-либо, символ надежного дома. Но также это символ тайны, которую необходимо разгадать и получить истинные знания и указание решения проблем путём свободного выбора и уверенных действий. У ключей множество смыслов и толкований. Выбирайте то, что подходит вам сейчас, но дети ваши будут думать иначе.
Намет, окутывающий щит основных цветов черный, зеленый с золотым подбоем. С правой стороны намет поддерживает штандарт вашей семьи. Само наличие штандартов в любом гербе предполагает возможность и безоговорочное согласие на участие в военных действиях. Верх штандарта — не что иное, как копье, показывающая готовность к этому. В самом штандарте на черном поле изображена золотая лилия.
Рихтер глубоко вздохнул и продолжил:
Ещё один знак, имеющих множество значений. Главная суть золотой лилии — целостность, свобода и необходимость выбора. Те, кто имеет своим знаком лилию или триаду, как её еще называют, уверенно идут жизненным путем, не боясь препятствий и не зная разочарований. Концом штандарт упирается в изогнутые лианы, перевитые девизной лентой. На них же стоит и щитодержатель слева. Девиз начертан золотыми буквами на серебряной ленте в черном обрамлении. Quis non dat suis, что можно толковать, как "те, кто не отдаст им принадлежащее", — с легкой насмешкой продекламировал Рихтер. — Кровь всегда имеет собственное мнение по поводу происходящего*.
Девиз известных жадин, подумала Гермиона. В детстве она не любила делиться своими игрушками и аккуратными раскрасками. Да и после, в Хогвартсе, мало кому из одноклассников удавалось уговорить её дать хотя бы на время конспект или учебник.
Нет, в своей собственности Гермиона Грейнджер всегда относилась очень щепетильно. На то она и собственность. А рачительность не позор.
Этот герб больше похож на мой личный, — заметила она. — Чем на семейный. Например, мое участие в войне...
Что есть семейные гербы, как не гербы лично основателей? — прервал ее магистр. — У иных на щите и звезды не найти. У других в глазах рябит от фигур и цветов. Лишь кровь и только она определяет представление рода.
Волшебница молчала, обдумывая услышанное.
Сохраните этот лист, — велел Рихтер. — Самое первое изображение семейного герба — это всегда реликвия.
Гермиона попрощалась и на подгибающихся ногах из кабинета магистра. Лопатками она чувствовала испытывающий взгляд неприятного немца. В приемной на первом этаже ее остановил помощник Рихтера и девушка, коротко вздохнув, расписалась на распоряжении о снятии с её счета ещё двух тысяч золотых галеонов. Услуги мастера — это очень дорогое удовольствие. Но, видимо, недостатка в просителях у мэтра Рихтера не было. По словам Милисент Булстроуд дни посещений немецкого волшебника расписаны на годы вперёд.
Лист пергамента с гербом Гермиона поместила в кожаную папочку, когда-то по случаю купленную в книжном магазине в Хельсинки. Мэтр Рихтер был прав — это изображение первая реликвия будущего рода. Все прочие будут лишь копиями.
Странно, что цвета её герба так напоминают о факультете Слизерин. Ведь Гермиона всегда была не только магглорожденной, но и гриффиндоркой. Но тут девушка вспомнила о гербах "исконно слизеринских" семей, которые были опубликованы в специальном баснословно дорогом альбоме "Геральдика Великобритании", который делали исключительно на заказ. При воспоминании о двухстах галеонах, отданных за тонкое, в шестьдесят листов, издание, до сих пор сводило челюсть.
Стоит ли огорчаться когда у Малфоев изогнутый французский щит, рассеченный надвое на серебро и лазурь. И намет, как будто составленный из листов зубчатого папоротника таких же цветов. На щите две лилии и серебряно-лазурный флердоранж. И в качестве нашлемника на графской короне свернулся красивый горностай.
Или, например, семейство Кребб, украсившее свой треугольный щит золотым древом познания. А на шлеме у них три репейника. И как относится этот герб к современным Креббам?
Семья не всегда соответствует своему гербу. Это факт. Но это не означает, что Гермиона не будет стремиться к этому.
По словам Люциуса Малфоя у англичан пока не было заметных проблем с магической Германией и поэтому, покинув магическое здание, Гермиона отправилась на прогулку по Берлину. В детстве она приезжала сюда с родителями. Это была её первая серьёзная туристическая поездка. Сейчас она могла бы освежить хорошие воспоминания.
Волшебница стояла на тротуаре, выискивая взглядом такси, когда о себе дало знать Сквозное зеркальце, отяжелявшее внутренний карман лёгкой куртки. Пришлось в срочном порядке искать место для разговора. Гермиону не поняли бы окружающие, начни она разговаривать с пудреницей.
Доставая посеребренную коробочку из кармана, колдунья понадеялась, что лорд Люциус Малфой не слишком разозлится, узнав, что местом разговора стал немецкий платный туалет.
Доброго дня, лорд Мал....
И Гермиона едва не сползла по стенке от изумления, увидев, что в маленьком зеркальце отражается не Люциус Малфой. Нет, бледное лицо, обрамлённое тёмно-русыми волосами, принадлежало Теодору Нотту.
Примечание:
*Ссылка на герб семьи Грейнджер:http://www.diary.ru/~latena/p147148391.htm
**Герб — единственная принадлежность, которая не является обязательной при проведении Ритуала. Однако его наличие необходимо, если колдовской род желает себя как-то обозначить среди прочих магических семей.
Любовь к гербам у волшебников восходит к тому времени, когда ещё не существовало Статута Секретности, а половина волшебной знати знала с какой стороны браться за меч. Геральдика была одной из основных наук и самым лучшим развлечением, заменяющим современные журналы и газеты. По прошествии веков, когда магический и маггловский мир начали существовать, словно в двух разных реальностях, волшебники сохранили свою склонность к геральдике и символических обозначениям.
Однако постепенно "классические" правила геральдики оказались несколько деформированы самими магами. Различия между маггловской и магической геральдикой в основном касаются щитодержателей, шлемов и гербовых фигур. А также знамён, флагов и вымпелов.
В маггловской геральдике штандарты и вымпелы фактически не обязательны и не несут смысловой нагрузки. Однако для магов — это одно из самых интересных обозначений. До Статута Секретности многие маги имели прямое отношение к службе короне. Во время битв право поднимать собственное знамя имели только обласканные королями знатные воины. Поскольку из магов в маггловских войнах участвовали единицы, то штандарт (знамя) имелось далеко не у всех. Поэтому наличие штандарта приравнивалось к возможности и готовности применять разрушительную боевую магию во славу своего сюзерена.
