Итак, Фьюри почуял неладное и решил всё проверить, за что его и убили. Это объясняет его слова о том, что Щит скомпрометирован. Получается, что с программой системы наведения, что-то определённо не так, и чтобы это узнать, надо достать эту флешку.
В свою очередь, я рассказал Роджерсу свою историю о том, как я попал в эту ситуацию. Конечно, после всех выясненных обстоятельств, друзьями мы с ним не стали, но признали, что эти самые обстоятельства вынуждают нас стать как минимум временными союзниками.
Достать флешку, если она ещё там, должно быть не сложно. Хоть нас и разыскивают, но слиться с толпой не так уж и сложно. Это, конечно, не идеальная маскировка, но на то, чтобы войти в госпиталь, забрать что нужно, и выйти — хватит с лихвой. Тем не менее, идти туда вдвоём бессмысленно, да и наблюдатель снаружи был бы очень кстати. Не то, чтобы мы очень боялись обнаружения, по крайней мере я. В крайнем случае, всегда могу сбежать, но это не повод вести себя опрометчиво. Пока всё более-менее тихо действовать проще, а усложнять себе жизнь не хочет никто. Поэтому Роджерсу пришлось купить новый комплект одежды взамен старого, который он украл по дороге сюда, чтобы не бегать в своей бросающейся в глаза униформе. Старая одежда уже порядком затаскалась и своим видом также привлекала много внимания. Помимо этого, мы разжились коротковолновыми передатчиками. Благо подобных тайников со снаряжением у меня напичкано по всему городу сорок две штуки.
Забрать искомое из госпиталя оказалось несложно, но и без неожиданностей не обошлось. К нам, как сифилис, прицепилась Романофф, которая попала в медицинское учреждение раньше нас и изъяла из торгового автомата флешку. Ей-то скрываться особо не надо. Роджерс принял решение о её присоединении к нашей компании. Я не возражал. Доверял ли я Романофф? Ни капли, но и избавиться от неё сейчас не представлялось возможным, а чтобы выяснить её намерения и планы, лучше держать её поближе.
По итогу, флешка у нас — осталось только понять, что на ней находится. Для расшифровки файлов понадобятся большие вычислительные мощности и умник, который будет этими мощностями оперировать. Благо, я знаю где найти и то, и другое.
Вести нашу компанию к Алистеру я не хотел, но и убедить Роджерса с Романофф отпустить меня с флешкой и ждать моего возвращения не смог. Могу их понять, но всё равно раздражает. Возможно, потрать я больше времени и убедить бы их удалось, но его-то как раз-таки ощущалась серьёзная нехватка. Проект «Озарение» в скором времени будет запущен, и если он хоть в половину соответствует тому, что мне рассказал Роджерс, то мы окажемся в глубокой заднице.
Добраться до Смайта оказалось непросто. Город, помимо всего прочего, заполонили дроны. Я и раньше их замечал, но не больше одного-двух одновременно. Сейчас же мог насчитать уже десяток. Очевидно, Щит узнал о том, что мы в Нью-Йорке. Даже в коллекторах дроны стайками по две-три штуки летали. И это сильно усложнило нам дело. К Алистеру нужно попасть незамеченными. На расшифровку файлов уйдёт время, которого у нас вовсе не будет, если приведём с собой «хвост». Впрочем, нельзя исключать и такой вариант, что Алистер не станет нам помогать, а то и сдаст. Мы, конечно, неплохо сработались за это время, да и он мне сильно обязан, но обстоятельства изменились. Раньше на меня не открывали охоту всем миром. И примет ли в этом случае Алистер мою сторону — вопрос хороший. Вот и узнаю. Других вариантов у меня сейчас всё равно нет.
* * *
— Ну, рассказывай. — дал мне отмашку Смайт, когда двери переговорной комнаты на верхних этажах его небоскрёба закрылись за нашими спинами.
Алистер принял нас и был намерен выслушать, прежде чем принимать какое-либо окончательное решение. Вслух никто ничего не говорил, но мы в этом плане друг друга понимали. Рисковать жизнью и семьёй никто просто так не станет, но сложившиеся между нами отношения позволяли рассчитывать хотя бы на то, что тебя сначала выслушают, а уж потом будут что-либо предпринимать. Дружба с международным террористом, которым я теперь считаюсь всем миром, не идёт впрок. И тут уже сложно решить, что же опаснее — «предать» человека обладающего внушительными личными силами и способностями, либо же противостоять почти всему миру. Ситуация, прямо скажем, сложная.
Впрочем, стоило только рассказать о сути проекта «Озарение», как решение было принято. Смайт решил принять мою сторону. Наверняка, как-то ещё подстрахуется или уже подстраховался на случай худшего исхода, но тем не менее. «Озарение» — это большая красная кнопка, нажатие которой стирает с лица земли твоих противников миллионами. И если эта кнопка не твоя, то лучше уж, чтобы её не было ни у кого. Алистер всецело разделял мои мысли.
— Но даже учитывая всё это, — продолжал рассказывать я. — с этим проектом что-то очень нечисто. У нас есть копия ПО спутникового наведения, но данные зашифрованы.
— И вы полагаете, что дело именно в программе наведения?
— За неё не постеснялись убить одного из высших чинов Щита, так что да, считаем. — вклинилась Наташа.
— Проблема в том, что стоит вставить эту флешку в любой компьютер с доступом к интернету, как Щит тут же узнает, где она, поэтому нужна изолированная система с большими вычислительными мощностями. А времени, Алистер, у нас нет от слова совсем.
— Хорошо, подходящее оборудование у меня есть, НО! — едва ли не воскликнул он. — Я знаю тебя Питер, но не знаю твоих спутников. Им, даже при всём желании, я довериться не могу, а потому со мной можешь пойти только ты, а вам двоим придётся подождать нас тут.
— Исключено. — тут же взъерепенилась Романофф. Роджерс, надо заметить, промолчал, хотя и был скорее согласен с протестом Романофф, чем нет.
— У нас нет на это времени! — я сразу решил показать, кто хозяин в этой ситуации. — Романофф, отдай флешку. — я протянул в её сторону открытую ладонь. — Не заставляй отбирать её силой. — скрывать угрозу в голосе я не стал, потому как не хотел.
— А не много ли ты о себе возомнил, Паркер? — с вызовом улыбнулась она. — Думаешь хватит си… — остаток фразы она уже еле слышно прохрипела.
Церемониться я не собирался, поэтому сделал всё быстро. Роджерс даже среагировать не успел, хотя и стоял рядом. Миг, и вот горло рыжей шпионки находится в моей стальной хватке, заставляя её удивлённо хлопать глазами, и судорожно дрыгать ногами над полом.
— Не дёргайся, Роджерс. — предупредил того я, подпустив в голос немного лязгающих металлом ноток. — Времени у нас нет, и тратить его на пустые споры я не намерен, а потому, — обращаюсь уже к Романофф. — предоставляю тебе выбор. Отдай флешку, или я заберу её с твоего тела. — ответом мне было несколько попыток вырываться из хватки. Отличных попыток, надо сказать. Технически исполнены идеально, вот только превосходство в силе было слишком большим, чтобы это сработало. — Последний, — голос мой стал больше похожим на Венома. — шанс! — наградой мне стал взгляд, постепенно наполняющийся страхом.
Она, как никто другой, знает на что я способен. Вернее, знала. Она ведь меня обучала, когда Щит завербовал меня, поэтому о моих возможностях была осведомлена даже лучше меня самого, что давало её нехилый прирост уверенности в себе передо мной. Но с тех пор слишком многое изменилось.И сейчас к ней пришло осознание, что наши силы находятся в настолько разных категориях, что прямо здесь и сейчас она оказалась абсолютно беспомощной. Конечно, она могла воспользоваться чем-нибудь из своего арсенала, вроде пистолетов или же холодного оружия, но я сверну её шею быстрее, чем она что-либо успеет достать. Осознанно или на голых инстинктах, но понимала это и Романофф.
— Наташа, отдай ему флешку. — сказал Стив, готовый в любой момент вступить в бой. — Наташа!
— Ведь можешь, когда захочешь. — сказал я, принимая флешку у неё из рук. — Отдыхай. — команда сопровождалась швырком рыжеволосого тела в ближайшее кресло.
Роджерс сразу же подбежал к ней, вклиниваясь как бы, между нами. Я же потерял к ней какой-либо интерес и отправился на выход, возле которого меня уже ждал в своём кресле-каталке Алистер. Он не был удивлён произошедшим, всё же не первый день знакомы, поэтому исход агрессивных переговоров с моим участием ему известен. Стив же, убедившись, что Романофф более-менее в порядке, бросил мне в спину недовольный взгляд. Наташа же вслед прохрипела: «Чудовище».
Глава 40
— А «друзья» у тебя своеобразные. — заметил Алистер, пока мы спускались на третий подземный этаж.
— Шутку понял. — даже улыбнулся я. — Это смешно. Не смешно только то, что именно с ними и приходится иметь дело. И если против Роджерса я ничего не имею, то вот рыжая… — покачал я головой. — Она из того типа людей, которые привыкли считать себя умнее всех. Знаешь, такая типичная история, сначала ты делаешь вид, что всё знаешь, а со временем и сам начинаешь в это верить. Плюс привычка позиционировать себя как хозяина положения в любой ситуации.
— Похоже вы с ней давние друзья. — продолжал хитро улыбаться Алистер.
— О да. — усмехнулся я. — Каждый раз при встрече хочется крепко обнять её.
— А Гвен не ревнует? — успел вставить свои пять центов Смайт, прежде чем я успел продолжить.
— За шею.
— В таком случае, полагаю, что нет. — ответил он сам на свой же вопрос. Оба посмеялись.
— Как она? — спросил я, когда смех стих.
— В порядке. Волнуется за тебя безмерно, конечно, но в целом — в порядке.
— Спасибо, Алистер. — искренне поблагодарил его я.
— Пустяки. — отмахнулся он. — Кстати, она уже знает, что ты здесь.
— Ты сказал?
— Она заставила меня пообещать ей сказать, когда ты придёшь. А твой белокурый ангел в гневе пострашнее тебя будет.
— Ха-ха-ха. — рассмеялась я вновь. — Это точно. Наверное, уже на полпути к переговорной.
— Вообще-то она уже там.
— Даже так. — мои слова совпали с моментом остановки лифта на нужном нам этаже.
* * *
После ухода Питера, Романофф и Роджерс остались одни в переговорной, благо там было достаточно предметов мебели, чтобы не стоять всё время. Они разместились на уютном диванчике, где Романофф изображала из себя жертву. Справедливости ради, страх и даже некие нотки паники, которые она испытывала, не были наигранными. Всё же никакие тренировки не смогут полностью заглушить инстинкты, которые на один краткий миг сумели разглядеть перед собой вечно голодного и охочего до плоти монстра, прячущегося за человеческим лицом. Роджерсу в этом плане повезло больше, ведь «монстр» обратил внимание не на него, поэтому тот ничего особо не заметил, но общей атмосферой проникся.
— Эй, — привлёк внимание Наташи, которая пребывала не то, чтобы в шоке, но в определённой степени задумчивости. — ты в порядке?
— А? — дёрнулась рыжая, выныривая из собственных мыслей. — Да. — изредка подрагивающие пальцы рук могли бы с ней поспорить. — Просто это было неожиданно. Я даже движения не заметила. — нехотя признала та, отчего едва не перешла на шёпот.
— Я тоже. — проговорил Роджерс, так же как и Наташа, прокручивая в голове недавний инцидент.
— Он стал гораздо сильнее. — не совсем понятно усмехнулась Романофф. То ли находила в этом какую-то одной ей ведомую иронию, то ли смешок был и вовсе нервным.
— Так ты знаешь его? — уцепился за важное для себя Роджерс.
Наташа отвечать желанием не горела, ей и не пришлось. По крайней мере, сейчас. В переговорную вошла молодая женщина, блондинка. Осмотрев комнату, но не найдя искомого, она задала простой вопрос:
— Где Питер? — выглядела она при этом обеспокоенно.
— Ушёл куда-то с колясочником. — прежде чем Роджерс успел сообразить хоть что-то, Романофф ответила ей.
— Понятно. — сказала та и, немного подумав, продолжила. — Тогда подожду его тут вместе с вами. Меня зовут Гвен. — представилась она и села в ближайшее к выходу кресло.
— Я — Стив. — на автомате представился Роджерс.
— Ну, ты можешь и не представляться. — высказалась Гвен на показное молчание Романофф. — Рыжие волосы, лицо словно маска и надменный взгляд, который может принадлежать лишь человеку, который привык думать, что знает больше других. Питер о тебе рассказывал. Не сказать, чтобы много, но хорошего не было вовсе. — надо признать, что тут Гвен немного хитрила. Питер не только рассказывал о ней, у него было небольшое досье на неё, где прилагались и фотографии. Всё это он, несомненно, при первой же возможности показал Гвен, так что как выглядит Романофф она знала не только со слов.
— Вот как? — улыбнулась краешком губ Наташа. — Значит он многое в своих рассказах опустил. Стесняется, наверное.
Гвен, в девичестве Стейси, теперь же Паркер, посчитала выше своего достоинства отвечать на столь банальную и примитивную провокацию. У наблюдавшего со стороны Роджерса даже мысли не возникло о том, что в этой коротенькой перепалке победила Романофф, потому как Гвен проигравшей явно не выглядела. Впрочем, ему не было особого дела до всего этого, поэтому он воспользовался возникшей тишиной, чтобы самому вступить в разговор.
— Выходит, вы обе знаете Паркера. — произнёс вслух свои мысли Стив, привлекая внимания. — Но откуда?
— Я его жена. — продемонстрировала Гвен обручальное кольцо на пальце.
— Наташа? —обратился Стив персонально к ней, давая понять, что отмалчиваться сейчас не вариант.
— Я была его инструктором, когда он только пришёл в Щит. — пожала плечами рыжая разведчица, делая вид, мол, «обычное дело». Гвен на это ответила коротким смешком.
— «Пришёл». — саркастично повторила она слова Наташи. — Похоже, Питер правильно заметил, что без лжи ты жить не можешь. Нет, если в вашей организации под «пришёл» подразумевается, что вы шантажом заставили его работать на себя, то тогда всё верно.
— Шантажом? — укоризненно спросил Стив, смотря на Наташу.
— Ну…— протянула та, обдумывая ответ. — Может что-то такое и было, но подробностей я не знаю. — отмазалась она. — Мне просто привели парня и дали приказ обучить его.
— Разумеется. — ехидно улыбнулась Гвен.
Вновь возникла тишина. Ненадолго, впрочем.
— Чаю никто не желает? — спросила Гвен, но ответа не дождалась. — А я не откажусь.
Она встала из кресла, подошла к входной двери. Приоткрыв её, она пообщалась с охранником за дверью, после чего вернулась на своё место. Уже через минуту на кофейном столике исходил паром небольшой фарфоровый чайничек.Роджерс хоть и человек самых честных правил, не смог удержаться и всё это время провожал Гвендолин взглядом. Женская красота всегда приятна взгляду, а уж такая…
Гвен с независимым, почти что королевским видом попивала чаёк, Романофф с не менее независимым видом молча наблюдала, а Роджерс мучался вопросами. Кто такой Паркер? Как он связан со Щитом, Романофф и Фьюри? Почему последний сказал, что доверять можно лишь ему?
Ответы, если не на все, то на многие вопросы были у Романофф, но у той была нехорошая черта характера, одна из многих, если уж быть честным. Создавалось впечатление, что она просто физически не может ответить прямо, если это не доклад и не критическая ситуация, конечно. При обычных обстоятельствах, всё что вырывается из её уст это многозначительные намёки, такие же недоговорки, откровенная ложь и полуправда. На всё это сейчас не было времени и, тем более, терпения.
