— И что?
— Это было не совсем убийство. Машина все еще приближается, хотя и не так быстро, как раньше. Но она повреждена, и другой молотоголовый, возможно, проявляет интерес.
— Будут ли последствия?
— Репрессии? Вероятно, нет. Ваш голем возобновил движение перед восходом солнца, что само по себе напрашивается на неприятности.
— Надеюсь, больше никто не пострадал.
— Если так, то это их вина, — сказала Доркас.
Санди проявила осторожность, приближаясь к свежевырытой яме. Она была всего около шестидесяти сантиметров в поперечнике, но достаточно широка, чтобы в нее можно было провалиться, если она потеряет равновесие.
— Осталось примерно столько, — сказал Грибелин, разводя руки шириной с футбольный мяч. — Мы отступим и позволим прокси докопаться до остального.
— Просеиватели, — сказала Сибил, указывая на два розовых столба на горизонте, медленно плывущих слева направо, как дым от океанского лайнера Старого Света. — Нам лучше здесь не задерживаться.
Грузовик и дирижабль отъехали на пару сотен метров. Робот Грибелина отделился от носа его машины и теперь шагал по открытой местности. Грибелин перешел в чинг-связь, в остальном оставаясь неподвижным, когда он подвел прокси к краю ямы. Это был сконструированный из многочисленных трубок и поршней такой же скелетообразный минималистский агрегат, с которым Санди связывалась на Луне. Он без особых усилий протиснулся в отверстие, свернувшись в тугой узелок, как высохший паук, и исчез в шахте. Несколько мгновений спустя из отверстия начали выскакивать куски щебня. Если там мина-ловушка, — подумала Санди, — нам всем лучше молиться, чтобы она не была ядерной.
Но после нескольких минут дальнейших раскопок прокси откопал коробку. Решив, что это безопасно, по крайней мере на данный момент, Санди вернулась к шахте и посмотрела вниз. Прокси высвободился, позволив ей ясно видеть объект. Примерно две трети вертикального контейнера были обнажены, что свидетельствовало о его унылой, безликой на вид конструкции. Корпус из серого сплава размером с корзину для пикника был поцарапан и слегка помят. Санди разглядела шов крышки и то, что выглядело как пара простых защелок на длинной стороне.
Она кивнула Грибелину. — Доведи все до конца.
Они снова отступили и подождали, пока прокси вытащит коробку из шахты и поставит ее на землю вдоль, так, чтобы крышка была обращена к небу. На фоне красной пустоты Марса это выглядело как картина Сальвадора Дали: может быть, надгробный камень в пустыне.
Санди была первой, кто добрался до нее. Она отослала прокси, не желая позволять кому-либо еще открывать крышку теперь, когда она зашла так далеко. На Луне все было по-другому, когда Чама был единственным, у кого была такая привилегия. Тогда она едва ли понимала, во что ввязывается. Теперь это было таким же личным, как и все остальное в ее вселенной.
Санди опустилась на колени рядом с ящиком. Джитендра был позади нее, но остальные по-прежнему держались на расстоянии. Пусть они, — подумала она, просовывая пальцы в перчатках под защелки и надавливая. Они услужливо распахнулись, и Санди впервые по-настоящему встревожилась. Доводы Доркас о том, что коробка не могла все это время находиться под поверхностью и не быть обнаружена машинами, так до конца и не убедили ее. Но защелки, которые были застегнуты шестьдесят или более лет назад, а затем подверглись шестидесятилетнему воздействию марсианского холода, должны были бы ощущаться крепче, чем эти.
Крышка открылась так же легко. Только тогда Санди поняла, что ей следовало рассмотреть возможность того, что коробка была упакована и запечатана при нормальном давлении, а не в разреженном воздухе на поверхности Марса.
Слишком поздно... Но нет: либо она не была герметично закрыта, либо воздух просочился за десятилетия.
Она заглянула внутрь. В коробке была еще одна коробочка: черный лакированный сосуд с цветочным узором на крышке. Снаружи маленькой коробки было как раз достаточно места, чтобы просунуть внутрь ее пальцы. Она потянулась за ним.
И почувствовала, как что-то коснулось ее затылка.
— Это не оружие, — сказала Доркас. — Нам нужно внести ясность в этот вопрос. Я не приставляю оружие к твоему шлему. Я бы никогда этого не сделала. То, что я делаю, — это держу не оружие, а инструмент, обычную часть нашего снаряжения, таким образом, что, возможно, тебе может быть причинен вред, если я проявлю неосторожность. Чего я не хочу делать, при условии, что ты не сделаешь ничего... отвлекающего меня.
Санди была удивлена тем, насколько спокойно звучал ее собственный голос. — Что бы вы хотели от меня, Доркас?
— Чтобы ты отпустила эту коробку, ту, что поменьше, и отошла от большой коробки. Я прямо за тобой, и собираюсь оставаться прямо за тобой.
Санди убрала пальцы из щели между коробками. Она сдвинула маленькую коробочку с места ровно настолько, чтобы почувствовать, что она легкая, если не пустая.
— Не понимаю, что происходит, — сказала она, вставая и отходя от коробки, как ей было велено. — Кроме того факта, что это кажется преступлением.
— Вовсе нет, — ответила Доркас. — На самом деле, как раз наоборот. Я вмешиваюсь, чтобы предотвратить совершение преступного деяния. В отсутствие эффективного механизма я вынуждена это сделать. Теперь снова встань на колени.
— Если бы тут был Механизм, — ответила Санди, опускаясь, как ей было приказано, — я очень сомневаюсь, что вы бы прижимали что-то к задней части моего шлема.
— Возможно, так оно и есть. Но, как я уже сказала, то, что мы здесь пытаемся сделать, — это остановить преступление, а не совершить его.
— Преступление заключается в том, что...?
— Вывоз артефактов из Эволюариума без необходимого разрешения. Боюсь, все, что здесь не относится к геологии, принадлежит консорциуму Плавающих. Вам следовало бы понять это до того, как вы ввалились сюда.
Со своего места Санди медленно огляделась, стараясь не делать резких движений. Она отошла шагов на двадцать от большого ящика, когда Доркас приказала ей снова опуститься на колени. Женщина все еще стояла у нее за спиной. Сибил, другая Плавающая, держала в руках что-то вроде пневматической дрели с двойным хватом, как у пулемета гангстерской эпохи. Оно было тяжелым, зеленым и опутано множеством кабелей. Грибелин и Джитендра стояли перед ней на коленях, подняв руки настолько высоко, насколько позволяли сочленения их скафандров.
— Питонщики, — сказала Доркас. — Мы используем их для забивания якорей в грунт, когда нам нужно пришвартоваться во время шторма. Они используют сжатый воздух для забивания самоблокирующихся скоб на пятьдесят сантиметров в твердую породу. Только подумайте, что это сделало бы с доспехами обычного или туристического скафандра.
— Я пришла не для того, чтобы воровать у Плавающих. Вы знаете, почему я здесь. Что бы ни было в этой коробке, это семейная собственность, вот и все, и это было похоронено здесь до того, как был создан Эволюариум. Это не имеет никакого отношения ни к вам, ни к вашим машинам. Если я возьму это, ничего не изменится. Никто не становится ни богаче, ни беднее.
— В таком случае, — сказала Доркас, — тогда ты не будешь возражать, если я возьму это вместо тебя, не так ли?
— Я сказала, что это принадлежит мне, моей семье.
— Ты можешь это доказать?
— Конечно. Я оказалась здесь не случайно. Я следовала подсказкам, начиная с Луны.
— Тогда можешь по обычным каналам подать иск о возврате конфискованного имущества. — Доркас, казалось, на мгновение задумалась. — Конечно, чтобы доказать, что вы следовали этим подсказкам, вам придется упомянуть тот инцидент с китайцами, с которым ваше имя до сих пор не связывалось.
— Кто за этим стоит? — спросил Джитендра.
— Никто ни за чем не "стоит", — сказала Доркас. — Я просто утверждаю верховенство закона.
— Просто вы узнали о том, что произошло на Луне, только если вам рассказали Паны, — сказал Джитендра.
— Я не удивлена, — сказала Санди. — Если уж на то пошло, удивлена, что им потребовалось на это так много времени.
— Чтобы сделать что? — спросил Грибелин.
— Чтобы украсть коробку у меня из-под носа. Это было слишком просто, не так ли? Они из кожи вон лезли, чтобы помочь нам зайти так далеко. Теперь они решили: с них хватит. Нам не нужна Санди, чтобы разобраться с остальными подсказками. Мы можем сделать это сами, большое спасибо, или просто не утруждать себя. — Она покачала головой, испытывая отвращение к собственному нежеланию видеть вещи ясно до этого мучительного момента. — Сойя предупреждала меня, — сказала она.
— Сойя? — спросила Доркас. — Кто, черт возьми, такая Сойя?
— Кое-кто, к кому мне следовало прислушаться, когда у меня была такая возможность. Не то чтобы это имело большое значение. Как далеко я могла бы забраться без помощи Панов?
— Может быть, я чего-то не понимаю, — сказал Грибелин, — но если Паны мне платят, то почему происходит это дерьмо?
— Давай не позволим этому встать между нами, Гриб, — успокаивающе сказала Доркас. — Мы оба слишком стары для этого. Ты честно выполнил свою работу, и тебе за это заплатили. Ты не имел права помогать в извлечении материалов из Эволюариума, так что мог бы сказать, что отделался очень легко, будучи задержанным до того, как преступление могло быть полностью совершено.
— Я сказал вам, что мы имели в виду. Вы ничего не сказали о том, что украдете у меня эту чертову коробку в последнюю минуту.
— Да, но это было до того, как я полностью осознала открывающиеся возможности.
— Когда они связались с вами? — спросила Санди. — Это было вчера, после того, как нас подняли на борт? Так вот почему вы отложили раскопки, когда у нас еще был в запасе дневной свет? Чтобы вы могли поторговаться с Панами?
— Она не собирается признаваться, что они стоят за этим, — сказал Джитендра.
— Нет, — сказала Санди. — Ты прав. Но я думала, что им можно доверять — по крайней мере, до определенной степени. Я доверяла Чаме и Глебу. Я даже доверяла Холройду. И если они обманывают меня, то что они делают с моим братом?
— Очень сомневаюсь, что Чама и Глеб имеют к этому какое-либо отношение, — сказал Джитендра.
По открытому каналу, очевидно, не заботясь о том, что ее слова будут услышаны всеми присутствующими, Доркас сказала: — Коробка в безопасности. Пришлите еще двух членов экипажа, чтобы они забрали нас и начали готовиться к отлету. Я хочу убраться отсюда до того, как голем приведет к нам молотоголовых.
— Возможно, для этого немного поздновато, — сказал Грибелин, наклоняя свой шлем, чтобы кивнуть на восток. Все еще стоя на коленях, Санди тоже повернулась, чтобы посмотреть, сохраняя свои движения плавными и медленными. Она различила облачко пыли, неуклюжий серебристый отблеск в том месте, где оно касалось земли.
Доркас выругалась каким-то марсианским ругательством, которое слой перевода не смог разобрать. — Меня должны были предупредить!
— Девять кликов, и приближаются, — сказала Сибил. — Время еще есть, если мы поторопимся.
Доркас подтолкнула Санди. — Вставай.
— Подумайте об этом. Вы только что приказали мне встать на колени.
На этот раз толчок был сильнее, настолько, что голова Санди ударилась о внутреннюю поверхность шлема. — Я не буду спрашивать снова. Помни, здесь случаются плохие вещи. Никто и глазом не моргнет, если вы больше не появитесь в Вишняке. Вы вошли в Эволюариум без официального сопровождения — чего вы ожидали?
Санди покраснела. — Что бы вы ни думали о том, что делаете, поймите это. Вы не просто крадете у меня эту коробку. Вы крадете корпоративную собственность Экинья Спейс. Вы действительно уверены, что хотите сделать из нас врагов?
— Скажи это Линь Вэй. Кажется, я припоминаю, как много лет назад Экинья Спейс воткнула нож в ее бизнес. — Толчок, на этот раз менее жесткий. — А теперь идите. Все вы. Дойдите до того гребня и держитесь поближе друг к другу.
Санди выбросила из головы все мысли о великом героизме. Она не собиралась рисковать против питонщика, не тогда, когда Доркас была всего в нескольких шагах позади нее. Все трое сделали, как им было велено, предоставив Сибил возможность забрать коробку поменьше. Обернувшись на ходу, Санди увидела, как другая женщина без происшествий извлекла лакированную коробку из контейнера побольше. Она поднесла ее к визору и рукой в перчатке приподняла узорчатую крышку.
Сибил несколько секунд изучала содержимое, тыкая пальцем во все, что было внутри, затем осторожно закрыла крышку. Не было никакого способа понять, что она видела.
— Продолжайте идти, — сказала Доркас.
Несмотря на приказ, Грибелин остановился и указал пальцем. — Голова-молот! — взревел он, как китобой, завидевший носик.
— Двигайтесь! — зарычала Доркас.
Голова-молот находилась на некотором расстоянии от вездехода голема, но теперь она поднималась на дыбы, принимая полный и ужасный вид. Визор Санди отобразил изображение с максимальным увеличением, почувствовав ее фокусировку. Наклоненный вниз молоток-гвоздодер, размером с сам марсоход, вращался на головном конце механического позвоночника длиной с поезд. Машина рассекала местность S-образной волной, каждый из ее спинных модулей размером с дом оснащен выступающими ножками, извилистыми и находящимися в постоянном взбивающем движении. Голем двигался быстро, поднимая в ответ пыль на своего преследователя, но молотоголовый, похоже, догонял его. Они наблюдали, как он подхватывает валуны и подбрасывает их в воздух, обрушивая на голема с баллистической точностью.
Санди убегала от голема с того момента, как он объявил о себе в Кроммелине, но теперь она приветствовала его прибытие. Учитывая альтернативу, она предпочла бы иметь дело с Лукасом, а не с Доркас и Панами. Наблюдая, как голова-молот сокращает дистанцию с ровером, она желала голему движения вперед.
Этого было недостаточно. Валун размером с автомобиль крутанулся в воздухе, едва не задев ровер и приземлившись немного впереди него. Ровер врезался в препятствие, его нос уткнулся вниз, а хвост задрался вверх. Колеса завертелись в воздухе. Ровер с покореженной передней частью завалился на бок. Приближаясь, молотоголовый продолжал швырять камни.
Санди оторвала взгляд от зрелища достаточно надолго, чтобы увидеть, как воздушный корабль протягивает руки, чтобы подхватить Доркас и Сибил. Он поднял их в небо вместе с их импровизированным оружием и черным ящиком.
— Удачи! — сказала Доркас по каналу "скафандр-скафандр". — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы отогнать этого молотоголового, но на вашем месте я бы не стала здесь задерживаться. — Она уронила своего питонщика в пыль. — Гриб, куплю тебе выпивку в следующий раз, когда мы оба будем в Вишняке.
Воздушный шлюз гондолы был открыт: еще один член экипажа ожидал Доркас и Сибил. Винты дирижабля вращались на своих креплениях, дельтовидный газовый баллон поворачивался с тяжеловесностью облака. Грибелин выглядел ошарашенным. Он спешил обратно к грузовику, взбивая каблуками пыль. Он остановился, чтобы поднять питонщика и стряхнуть грязь с его механизмов. Санди и Джитендра бросились за ним.
