— Пять. Я в третий класс пошла, когда туда попала.
— А родители твои где?
— Я не знаю, были ли они у меня когда-нибудь, меня бабушка воспитывала, а потом она умерла, и меня отдали в детдом.
— Подожди до дому, не ешь больше на ходу, потерпи немного. Сейчас извозчика возьмём.
Мы вышли на оживлённую улицу, по которой ходили автобусы и трамваи. Тут нам повезло, нас обогнала пролётка и остановилась. С неё сошла парочка и пошла своей дорогой, а я спросил:
— Э … голубчик, на улицу Бережки отвезёшь?
— А что же не отвезти, отвезу, коли цену дашь.
— Дам, — ответил я, придерживая Веру и помогая ей сесть в коляску. Сел и сам.
— Трогай, — сказал я.
— Так, куды ехать-то?
— К Бородинскому мосту, — ответил я, — знаешь, где это? Пока езжай прямо, — скомандовал я, понимая, что, либо "ванька" в Москве новичок, либо просто не знает этого района. Пришлось взять руководство на себя. Однако, лошадка бежала резво и через двадцать минут мы были на месте.
Дома, я отвёл Веру в баню и заставил её помыться. Сначала зашёл сам и согрел бак с водой, потратив на это немного магической энергии. Уходя, нагрел воздух в моечном отделении. Мыло и вода там оставались еще с вчера. Выйдя из бани, соврал Вере, что баню сегодня с утра подтопили, поэтому вода тёплая. Потом запустил туда Веру, со словами:
— Заходи, запирайся изнутри и помойся, как следует. Мыло в моечном отделении на окошке лежит.
Вскоре мы с Верой сидели на летней кухне, и пили чай с колбасой, хлебом и окороком. За чаем, Вера рассказывала о своей жизни в детдоме:
— У нас очень хороший детдом — по пятницам в баню водят, подстригают, одевают и обувают по сезону. У каждого есть отдельная кровать, матрас и даже постельное белье. И шефы у нас хорошие. Завод «Авиаприбор». Вот последний раз на 1 мая приезжали и старших ребят с собой на демонстрацию брали. Я тоже ходила. И работать я туда пойду, мне общежитие обещают дать. Кормят тоже регулярно. Другой разговор, что старшие ребята у младших еду отбирают и заставляют на рынке воровать. А кто не ворует, того бьют. Девочек могут и изнасиловать. Меня тоже пытались, но я не далась, я сильная и дерусь хорошо.
Вера согнула руку в локте и разрешила мне пощупать её бицепс:
— Смотри, какая я сильная.
— Да, ну и порядки же там у вас. А воспитатели куда смотрят?
— А у воспитателей зарплата маленькая, а им свои семьи кормить нужно. Поэтому они воруют у нас, а мы воруем на рынке и добычу приносим в детдом. Так и живём.
Тут, Вера, видимо вспомнив что-то, спросила у меня:
— Василий, скажи, а ты взаправдашний волшебник?
Она при этом была такая уморительная, что я с трудом сдержался от смеха.
— Ну, ты что, Вера? Маленькая что ли? Ты же знаешь, волшебников не бывает.
— Бывают только маги, но и тех очень мало, — добавил я про себя.
Вера продолжала смотреть на меня, но в её глазах медленно таяла надежда на чудо. Смотреть на это было больно, и у меня сжалось сердце, это все-равно, как у ребёнка игрушку отнять.
Неожиданно над нашими головами прогремел гром. Мы сидели на летней кухне и выскочили из неё во двор, чтобы увидеть буйство стихии. Все небо было затянуто грозовыми тучами. Вот прямо перед нами, почти над нашими головами небо раскололось, выпуская из своих недр молнию, похожую на сверкающее перевёрнутое дерево и упирающееся своей вершиной в берег реки напротив нашего участка. Вслед за молнией раздался жуткий грохот. Вера взвизгнула и спряталась за моей спиной, обняв меня сзади.
И в это же время вернулась Даша. Не успела она закрыть за собой ворота, как разверзлись хляби небесные. На нас хлынул ливень, как из ведра. И хотя мы стояли в десяти метрах от входа в мою половину дома, все, в том числе и Даша прибежали туда уже мокрые с головы до ног.
— Это кто, — спросила меня Даша, показывая на Веру.
— Знакомься, Даша, это Вера, воспитанница детского дома номер …, — тут я прервался, поворачиваясь к Вере с немым вопросом.
— Девять, — ответила Вера.
— Девять, — повторил я, поворачиваясь к Даше.
— Вера, — продолжил я их представление друг другу, — познакомься, это Дарья Михайловна, хозяйка этого дома. Я снимаю у неё эту половину до 1 сентября.
Я посмотрел на Дашу и спросил:
— Это соглашение пока остаётся в силе?
— Да, — кивнула она.
— Какая вы красивая, — восхищённо сказала Вера, глядя на Дашу, — глаз оторвать невозможно.
— Да что это такое? — с показным возмущением спросила нас Даша, — все с ума сегодня посходили, что ли? Сегодня все только и говорят, какая я красивая.
Тут я посмотрел на начинающую дрожать мелкой дрожью Веру и сказал ей:
— Тебе нужно обсохнуть, а лучше переодеться, а у меня для тебя ничего нет.
В нижней комнате у меня стоял шифоньер и комод. Я вытащил из комода махровое банное полотенце, свою рубашку и брюки. Выдал все это Вере и, глядя на мокрое платьишко, облепившее её фигуру, сказал:
— Иди по лестнице наверх и переоденься там. А я здесь переоденусь.
Однако тут выступила Даша и сказала:
— Вера, оставь все это тут, не будем смешить людей. Побежали ко мне, я подыщу тебе что-нибудь.
Затем она взяла Веру за руку и потащила её на свою половину. Дождь продолжал идти, хотя и не так сильно, но их это не испугало, всё равно они уже были мокрыми.
Через полчаса дождь закончился, и Вера пришла обратно. На ней была надета белая блузка и чёрная юбка. Своё мокрое платье она держала в руках.
— А у меня обновки, Даша подарила. Сказала, что она это когда-то носила.
Я отобрал у неё мокрое платье и повесил на вешалку-плечики, пристроив над печкой, а сам незаметно высушил платье магией.
Пришла Даша и пригласила нас на чай, но спокойно посидеть и попить чаю нам не дали. Вскоре пришёл инженер Коршунов, и Даша ушла с ним на свою половину.
Я предложил Вере домой сегодня не ходить, переночевать у меня, а утром пойти домой. Но, Вера, покраснев, сказала, что она за себя ручаться не может, поэтому будет лучше, если домой она пойдёт сейчас.
Вера переоделась в платьишко, высушенное с моей помощью, завернув подаренное Дашей в бумажный свёрток. Я выдал ей авоську, куда добавил кружок колбасы, кусок окорока и сала, выделил немного сахара и отсыпал чая. Кроме того, я решил проводить её до дому. Никаких срочных дел у меня не было, а всё равно нужно было сходить и посмотреть где находится Верин детдом №9. По дороге мы договорились, что будем поддерживать наше знакомство.
— А вообще, тебе по идее нужно дальше учиться, успеешь ещё наработаться. Надо подумать, нельзя ли мне тебя удочерить.
— Я не хочу.
— Что ты не хочешь?
— Чтобы ты меня удочерял.
— А что тебе не нравится-то?
— Я планирую замуж за тебя выйти. Не сразу, конечно, потом.
Вера, красная как спелый помидор, смотрела на меня умоляющим взглядом.
Я засмеялся.
— Ладно, не беспокойся, не буду удочерять. Что-нибудь придумаем. Может, будет достаточно опеку оформить.
Доведя Веру до детдома, я расстался с ней, не провожая её до ворот, чтобы не компрометировать девочку.
* * *
Иногда, неинициированный адепт магии попадал под импульс магической энергии от природного источника или накопителя и его спящий источник пробуждался. Это называлось спонтанной самоинициацией, и она часто заканчивалась гибелью мага, потому что переполненный внутренний резервуар под напором выплёскивался в неразработанные магические каналы, выжигая их, что и приводило к гибели мага.
В редких случаях, когда самоинициация все же проходила без тяжёлых последствий, мага можно было обучить, если он попадал в хорошие руки. Но чаще всего, оставаясь невостребованным, его дар с годами затухал, и человек умирал, прожив, в лучшем случае, чуть дольше, чем обычно живут люди, так и не узнав мимо каких возможностей провела его судьба. Те же маги, которые начали проводить над собой эксперименты, пытаясь хоть чему-нибудь обучиться самостоятельно, как правило, не доживали до старости, заканчивая свою жизнь преждевременно в результате неудачного эксперимента. Даже обучаясь под присмотром опытных преподавателей в школах и академиях магии, неважно, реальных или виртуальных, примерно 5-6 процентов магов погибало в результате неудачно выполненных заклинаний. А виртуальная смерть ничем не отличалась от реальной, потому что не зависимо от причин наступления виртуальной смерти погибал реальный мозг.
А были такие плетения и магические схемы (магемы), действия которых были непредсказуемы даже в случаях создания идентичных заклинаний. Тут вмешивались другие факторы, изучить влияние которых было чрезвычайно трудно, просто потому что, в магии, в отличие от физики, например, нельзя было повторить один и тот же опыт дважды, не говоря уж о большем количестве, чтобы выяснить от чего погиб маг. И, тем не менее, разбирая "по косточкам" (иногда в буквальном смысле этого слова) каждый трагически окончившийся эксперимент, маги медленно, но все же продвигались вперёд в изучении своей науки. Можно смело было утверждать, что развитие магии шагало по трупам своих адептов.
Недавно я сделал своё первое открытие в магии. Изучая базу магии в области артефакторики, я практиковался в создании накопителей из когтей и клыков животных. Особенно ёмкими получались накопители из таких частей тела магических животных, как когти, копыта, рога и клыки. Я подумал, а что, если попробовать в качестве временных накопителей ногти и клыки самого мага (ввиду отсутствия рогов и копыт, пришлось ограничиться ногтями и клыками). Я попробовал и у меня получилось. В результате испытаний (естественно на самом себе) выяснилось, что двадцать ногтей спокойно держат в течение месяца около одной тысячи единиц маны, в среднем по 50 единиц на каждом ногте. За месяц накопители просели всего на 10%. Вообще ноготь мог вместить и больше энергии, но тогда происходила большая естественная утечка и энергия пропадала зазря.
Один клык спокойно держал сотню единиц энергии и легко, и быстро, как, впрочем, и ноготь, отдавал энергию при нужде. При этом, костная структура других зубов была отличной от клыков и держала магию плохо.
Таким образом, у каждого мага, не считая его внутреннего резервуара под рукой, всегда оказывалось около полутора тысяч единиц маны. Совсем неплохо, особенно для начинающего мага. Например, магема исцеления 3-й ступени, которая исцелит все неотрезанное и не оторванное, кроме некоторых тяжких заболеваний, требует для своего применения 1200 единиц маны. Сам я давно уже перестал следить за ежедневным наполнением магической энергией этих естественных накопителей моего тела, но, когда выпадало время, всегда пополнял их запас, который, как известно, карман не тянет, хлеба не просит, а в критический момент может выручить. Как, например, недавно на рынке при лечении мальчишки, когда я выбил пробку из его лёгких практически голой энергией, которую автоматически, даже не задумываясь, взял с ногтей.
В настоящее время я пытался наполнить мой главный накопитель — изумрудную подвеску на золотой цепочке, носимую мной на шее. Двадцать тысяч единиц маны — это я линкор смогу потопить. Это очень серьёзно. Но пока там было только шесть тысяч. Каждую ночь перед сном, я опустошал свой резервуар, перекачивая ману в изумрудный накопитель. Его объём потихоньку рос и составлял на сегодня 360 единиц. Так что до осени я надеялся изумруд заполнить полностью.
* * *
Утро понедельника началось неожиданно. Допив утренний чай, Даша сообщила мне, что вчера инженер Коршунов сделал ей предложение, и она дала согласие.
— Поздравлю, — довольно кисло сказал я. Согласитесь, что на моём месте мало бы кто смог сдержать свои эмоции. Ещё вчера, ты был с ней в одной постели, а сегодня узнаешь, что она выходит замуж за другого. Впрочем, то, что Дашу мне следует как можно быстрее забыть, я понял ещё позавчера. А лучший способ забыть женщину — это другая женщина. А найти её легче там, где они водятся в больших количествах.
— Нужно переезжать в общежитие, — выдал я про себя резюме, — чтобы Дашу, да и себя тоже не вводить в искушение.
Только хорошо бы сначала экзамены сдать, а уж потом искать комнату, где-нибудь недалеко от учёбы и работы, которую ещё предстоит найти.
* * *
Интерлюдия
Кабинет товарища Лейкина, Иннокентия Иосифовича, заведующего отделом мужской одежды ГУМа. Кроме хозяина кабинета здесь же находится Даша Антонова.
— Даша, ты так изменилась за последние дни, так похорошела, посвежела. От тебя глаз не оторвать. Что с тобой случилось?
— Иннокентий Иосифович, я выхожу замуж.
— Ах, вот оно в чем дело. Это тот самый молодой человек, как его зовут, забыл, прости меня, пожалуйста.
— Василий Берестов.
— Поздравляю тебя. Вот видишь, я оказался прав, а ты говорила, что стара для него.
— Иннокентий Иосифович, я выхожу замуж не за Василия, а за инженера Коршунова, Ивана Матвеевича. Это главный инженер одного строящегося завода. Он старше меня на 10 лет. Говорит, что влюбился в меня с первого взгляда. Мы познакомились совершенно случайно. Завод будут строить в нашем районе, и он хотел купить дом, недалеко от работы. Его привёл ко мне наш участковый.
— Вот это да. Удивила ты меня. И когда свадьба?
— Сегодня после работы в ЗАГС идём, заявление подавать.
— Когда планируете свадьбу?
— Примерно через месяц.
— Что так долго тянуть собираетесь?
— Это связано с его переездом. Сейчас он с мамой живёт в Нижнем Новгороде, то есть, теперь это город Горький. Он приступает к работе в Москве с 1 сентября и хочет до этой даты оформить все необходимые документы. Сейчас он зовёт меня съездить к нему домой, познакомиться с его мамой. Вы отпустите меня, Иннокентий Иосифович?
— Ну, конечно, Даша. Давай сделаем так. Ты сейчас напишешь заявление на отпуск в связи с намечающейся свадьбой, а я его подпишу. Потом сразу относи его в бухгалтерию и после иди сразу домой, ну или к жениху своему. Скажи мне, ты счастлива, Даша?
— Да, вполне, Иннокентий Иосифович.
— Но, с Василием была бы счастливее, так?
— Он не созрел для семьи, Иннокентий Иосифович, а я устала ждать. Да и никакой уверенности нет, что он женится на мне в итоге. Я выбрала синичку в руках, дядя Кеша.
Даша вдруг расплакалась.
— Ну, ну, девочка моя, — Лейкин соскочил со стула, подошёл к Даше и приобнял её, гладя по голове. — Такова жизнь. Нам приходится постоянно делать выбор. То здесь, то там. Ты лучше расскажи мне, как так получилось, что ты стала такой красавицей?
— Это, Василий, — убеждённо сказала Даша, вытирая глаза платочком, — он какой-то необыкновенный, вокруг него постоянно что-нибудь происходит.
Она смутилась и потупила глазки.
— Он стал моим первым мужчиной. Это случилось до моей встречи с Иваном Матвеевичем. А потом я заметила, что на меня все смотрят, оглядываются на улице. Мужчины подходят, предлагают познакомиться. Я всё проанализировала и пришла к выводу, что это Василий. Больше некому. Другого мужчины у меня пока не было.
