— Девять пятьдесят четыре, — озвучил я.
— Сейчас... — она оглянулась на крупный циферблат на стене, — шесть двадцать восемь. Мы вернёмся в шестнадцать ноль-ноль. Возражения есть — возражений нет.
Ни вопросительности в её реплике, ни паузы на возражения она никому не оставила, стремительно подошла ко мне, взялась за руки... О, я, оказывается, не забыл влажноватое тепло её ладоней!
Мгновенный ласкающий шок божественного телепорта, и тёплый воздух всей своей тропической нежностью окутал нас. Раннее утро ещё не накопило расслабляющей жары, недалёкое море давало о себе знать еле слышным прибоем, идеальные дорожки и многоцветие клумб сразу напомнили сочинские курорты... Но сказочная архитектура Дворца Роз добавляла нереальности в окружившую нас действительность.
— Дома! — выдохнула Ольга и кивнула Оннатаэлле: — Спасибо, Оставайся здесь. Чувствую, за тобой сейчас прибудут.
У девушки изогнулась бровь:
— Как это непривычно...
— Что тобою командуют? — поняла её знаменитая убийца: — У тебя есть выбор: квест "Орки" закончен, ты можешь в любой момент выйти из отряда. И количество приказов уменьшится, а почтительности у окружающих — наоборот, княжна.
— Уйти вместе со своей долей трофеев? — безмятежно поинтересовалась она.
— Да, — сразу подтвердил я.
— И с одной двенадцатой от форпоста?
— Да, почти, — согласился я с нею. — За минусом одной двенадцатой командирской доли.
— Я подумаю.
— Вот и я о том же, — подтвердила Ольга: — Тебя сейчас перекинут в форпост, оттуда... телепорт заработал — сходи домой. Подумай. Посоветуйся с родственниками.
— Спасибо, — сделала вежливый книксен княжна.
— Сверг! — повернулась ко мне Ольга.
Мы стояли у широкой лестницы, ведущей во дворец, у перил которой сверкали белым мрамором скульптуры диковинных морских обитателей, а сверху у самых дверей приветственно улыбалась его мажордама.
— Сверг, бега с достопочтенной Джимайей Аркенанной, — всё-то они знают! — тебя не совсем вымотали?
Пришлось в опровержение подхватить её на руки, Ольга обхватила меня за шею и блаженно закрыла глаза. Я взбежал наверх. Фейла во всю ширь распахнула передо мною двери, вошла в них по местному обычаю первой и, указывая путь, стремительно подошла к лифту.
— Вам на пятый этаж, сэр. До остановки!
Да, подъёмник провинциального дворца по плавности хода уступал и скоростному дроу, и экзотическому эльфийскому. Зато оказался самым недолгим. Но в нём не было никаких стенок или дверей. Остановился он напротив других распахнутых дверей — спальни. Сквозь которые был виден балдахин монументальной кровати.
— Донесёшь?
Донёс. Бросать её прямо в постель Этикет категорически не советовал, а Секс задумчиво промолчал, так что я, чуть согнувшись, поставил её на ноги, а она... Она, улыбаясь прямо в глаза, свободной рукой бросила мне в лицо какую-то пыль. И...
И н т е р л ю д и я
В ту же секунду. Там же.
Сонная пыль сработала с привычной неотвратимостью: сразу же после того, как первые пылинки коснулись кожи, Сверг отключился. Но Хельга перехватила его, рушащегося на пол, и аккуратно опустила на кровать. Потом у неё были прекрасные четверть часа, когда она не спеша раздевала его: его тело освобождалось от одежды, а на расслабленном, спокойном лице не было и тени мысли ни об одной из этих им трахнутых satelly!
"Ты — мой, торговец!"
За прошедшие сутки двуцветные эльфийки заездили его почти до невменяемости. Вернувшись, он даже на свою Тарру не отреагировал, даже своей Рилль не улыбнулся, даже со своей Майей ни единым прикосновением не попрощался! А уж, что ей самой не обрадовался — это ожидаемо в любом случае.
Вот и пусть отоспится. Она за эти сутки ухайдокалась тоже. И не только физически, гоняясь за болотными ольбрыгами. Обустраивать секс соперницам — это — о, Мора вместе с Аморой! — это как?! Гнотус, слышишь? — за твоё одеяние я с тобой расплатилась! До последней его ниточки.
Она неспешно приняла ванну, вышла, постояла, ласкаясь перед зеркалом взглядами со своим отражением, потом, впитывая касания мягкой ткани к своему телу, вытерлась, несколько минут голой перебирала ночное бельё... Надела выбранное и забралась, наконец, к Свергу в постель. Повозилась, прижалась к его спине, обняла, по-хозяйски положила на него ногу. Прикрылась прохладной простынёй... Передумала — перебралась прямо через него, прижалась к нему спиной и укрылась только его рукой. Замерла... Захотелось потереться о его бёдра своими. Отказала себе: с этим занятием только начни — так и кончишь... Нет, с этим — сначала он. В первый раз пусть всё сделает он сам!
А сейчас спешить ей было некуда: между делом, между всеобщими спорами и девичьими истериками она обеспечила себе больше времени с ним в постели, чем имелось у любой из эльфиек.
И теперь...
Несложная магия — спасибо, мэтр Толлоний! — доносила в спальню звуки с её пляжика. Сегодня там было тихо, и слабые волны тёплого океана накатывали на берег и отступали, накатывали и отступали. И больше не было угрозы ни от яростных Арджейн, ни от их неотвратимых исполнителей, почти в ухо ей мерно дышал любимый, а снизу от моря время от времени доносились далёкие крики неугомонных чаек.
Заснула она быстро.
И н т е р л ю д и я
г. Овирр локации Теккаби. Приблизительно то же время.
Выйдя из портала у торговой площади своего родного города, Оннатаэлла перевела дух: её и в самом деле отпустили. И Стрриг был рядом.
Когда она проснулась во Дворце Роз, то во время неспешного утреннего туалета в обстановке привычной с младенчества роскоши, а не на болотной поляне и даже не в убогом особнячке захолустного Диверхауна, привычно составляя план на текущий день и подводя итоги дню прошедшему, княжна вдруг осознала простой факт: у ближнего круга Лекса нет в отряде абсолютного большинства. Он плюс четыре его женщины — это пять из двенадцати. Ещё есть трое орков и есть четверо смертных, четверо из одной академии.
То есть при совместном голосовании против Лекс даже с учетом своей командирской 1/12-ой может потерять звание глава форта.
Стоимость форпоста — умопомрачительна, а смертные — смертны только один раз. Раз и всё. В истории королевства, в истории Дианеи кровь лилась и за меньшее.
Конечно, она — дочь герцога, но форпост Гетриода — самодостаточен и неприступен. Контролировать окружающую его территорию из него проще, чем любой армии извне его. Особенно когда в составе обороняющихся будет великая Хельга, страшная Арджейн, стремительно прославившаяся Ледяная, а командовать ими будет хитроумный "торговец" Лекс. Перспективы нападающих будут безрадостны, даже если подключить отряды наёмников из более старших локаций. Но даже для этого потребуется разрешение короля, которому мелкие дрязги лордов неинтересны. Даже если этой мелочью будет жизнь племянницы его герцога.
При утренней их встречи Лекс выглядел совершенно неадекватным... Впрочем, кто бы свою адекватность сохранил после выигрыша "Тараканьих бегов" и ночи, проведённой в Парадиззе с одной из Арджейн?! Она воспользовалась этим и спровоцировала его на совет побывать дома.
Что Ледяная чувствует неправду, Элла уже знала, но она же и не соврала! Ей очень помогло, что разговор происходил рядом с площадкой телепортации, Стрриг с Леслой стояли неподалёку, и присутствие её многолетнего защитника развеивало многие страхи. Таурэтариэлль всё равно что-то почувствовала, но отказать прямому указанию командира не смогла.
— Хорошо! Заодно условишься о приёме сдачи задания. Нас устроит даже самое простое: тот, кто выдавал Анне задание, подтверждает его выполнение. Срок — желательно скорее, но не сегодня. Во-первых, Анна немного устала и сейчас у себя отдыхает, а во-вторых, на пять часов вечера у нас намечен осмотр-зачистка главного лежбища ольбрыгов.
— Я могу при этом присутствовать?
Участвовать она не собиралась, но не попроситься выглядело бы подозрительно.
— Разумеется. Тем более, что, предположительно, защитников при нём уже не осталось. Лекс с тобою свяжется. Не передумаешь — подхватим.
И ещё один вопрос она не могла не задать:
— Возможно, я буду говорить с дядей. И, скорее всего, с его советником. Что рассказать им будет недопустимо?
Рилль задумалась... И ответила:
— Под отрядную клятву безусловно попадают особенности нашей телепортации. Сам факт очевиден, и скрыть его будет невозможно, но механизм и, следовательно, подробности, как это происходит, должно остаться тайной отряда.
— Я поняла.
И её отпустили. Стрригу она просто сказала: "Проводишь до дому!", он равнодушно пожал плечами: сдать её с рук на руки дворцовой охране — не в первый раз. Лесла настроила телепорт на Овирр, и получилось у неё неплохо, по голове, конечно, ударило, но не стошнило ж, как часто бывало у неумех у них на практике.
— Объяснишь? — на той стороне обратился к ней парень. — Что происходит?
Он её хорошо знал и её панику уловил.
"Анна отдыхает у себя", — обмолвилась Ледяная. То есть в своей личной комнате таверны, откуда у неё выход — куда угодно, где уже была. То есть возможно, что убийца, только что выигравшая "бега" в Кроссвиле, сейчас из какой-нибудь подворотни смотрит на них.
— Всё дома, — отрезала она. — У меня после всего в глазах красно.
"Красные глаза" — это был их внутренний код, обозначающий реальную опасность.
— Экипаж?
— Открытый! — потребовала девушка.
Как Анна переместилась на запятки королевской кареты, она отнаблюдала всего пару дней тому назад. И сейчас едва ли не въявь увидела, как ко дворцу закрытый экипаж подъезжает, слуги его дверцы открывают, а внутри — два их трупа с перерезанными глотками.
Обошлось. Но и во дворце она потребовала от Стррига:
— Не отходи от меня! Ни на шаг!
— Кого ты боишься?
— Анну. Я боюсь чёрную Арджейн.
Насколько она её боится, выяснилось, когда уже внутри, во дворце её дяди, ему пришлось стоять прямо у дверей женского туалета! Мало того, ведь потом и она околачивалась так же у дверей туалета мужского!
По счастью герцог Враддор, соскучился по племяннице и, узнав, что она вернулась, потребовал её к себе. К удивлению Стррига мэтр Глесис — стремительно набирающий влияние советник герцога — и его самого пригласил следовать за ними. Впрочем, быстро выяснилось, что на выражение родственных чувств у герцога времени почти нет. Он только отмахнулся от реверанса Эллы, улыбнулся ей, подошёл кратко обнял, кивнул на стулья и потребовал:
— Рассказывайте. Всё. Сначала, племянница, ты. Что ты такая вздёрнутая? Успокойся, ты дома, — и он усмехнулся: — А графа Нефреда в городе нет. Стрриг, — повернулся он к парню, — потом, после её рассказа, что упущено, или, что ещё знаешь, добавишь.
Сидеть в присутствии главы рода юноше ранее не доводилось. Но на столике была бумага, письменные принадлежности. Стоя, делать пометки по ходу рассказа Эллы было бы затруднительно. Он, принимая приказ, уважительно поклонился. Сел, взял в руки заточенное перо.
Рассказ затянулся почти на два часа. Им даже чай успели принести. Распивать чаи с герцогом парню ранее не приходилось тоже. Но он был собран и внимателен. И хоть, очевидно, что на подобных посиделках излишнего этикета никто не придерживался — мэтр Глесис вообще ходил туда-сюда, не дожидаясь даже кивка герцога, но тот — герцогский советник, а кто Стрриг?
В конце её повествования выяснилось, что так напугало Оннатаэллу. Стрриг выслушал её рассуждение так же невозмутимо, как остальной рассказ.
— ...И вот мы здесь... — закончила девушка.
— Стрриг! — Стрриг встал, — Сиди-сиди! — он сел. — Что скажешь по поводу последней части? Вас эта Арджейн убить может?
— Да, господин. В любой момент. Мы ей не соперники. Если она самостоятельно прикончила прагрита 58-уровня... Даже великая Хельга не поняла, как это можно сделать оружием нашего уровня! Вот, скажем, ольбрыг 25-ого уровня, босс болот... Да, это мой Стиратель пробил его шкуру, но "Победителя чудовищ" дали нам с нею обоим! То есть, получается, что одного моего удара было бы недостаточно. То есть даже с ним без неё — никак! И не думаю, что защита дворца нас от неё сможет уберечь. Если она проникла в форпост Гетриода, то что ей наша охрана и наши жизни?!
— Хорошо, — хмыкнул герцог. — Уточню: есть ли с её стороны угроза вашим жизням?
— Исходя из имеющейся информации — ни малейшей.
И герцог со своим советником обменялись улыбками:
— Поясни!
— Она — тёмная Арджейн. Она здесь — по долгу крови, но больше, я уверен, — из своего каприза, из своей прихоти. Придёт в голову — убьет. Что все мы этим многосмертным?! Но чтоб она убила с целью отжать долю в добыче?! Такое, как говаривает мой преподаватель: из области отрицательных вероятностей!
— Почему моя племянница не понимает этого? — Оннатаэлла вскинулась, но герцог жестом усадил её на место: — Стрриг, продолжай!
— Последствия приёма пота Моры.
— Отлично. Ты ещё раз подтвердил своё здравомыслие. Оно будет оценено, — и он повернулся к девушке: — Элла, мэтр Опрратиум уже извещён. Сейчас что-нибудь принесёт. Выпьешь — успокоишься. Стрриг — будешь с нею рядом ещё сутки. Разрешаю даже находиться в её спальне. Далее, задание сдавать мы приглашаем весь отряд на большом осеннем приёме. Он, как вы помните, будет через три дня, начало в восемь вечера. И последнее, племянница, я понимаю, тебе будет тяжело, но ты сделаешь всё, чтобы присутствовать при окончательной зачистке логова ольбрыгов!
— Почему, дядя?
— Логово — это сокровищница. Прими свою долю с неё.
— Вы только что убеждали, что меня с ней не обманут! А мне — страшно! — выкрикнула она.
— Племянница, ты же знаешь, я люблю тебя. Не сможешь — оставайся дома. Неделя — твоя. С Академией я договорюсь. Но... У твоего защитника — Серебряный меч и Стиратель, у твоей подруги — Золотой удар. А что у тебя? Личные деньги появились? Ты несколько новых висюлек заимела? Тебе чего-то из этого не хватало? Оннатаэлла, прими добычу из рук Лекса! Ещё раз теперь лично скажу тебе: возжелай рядом с ним невозможного! И поставь его об этом в известность. А проблема с собственностью на форпост — пустая. Я её решу раз и навсегда.
*
Проснулся я сам, и пробуждение моё было сладким — держать в объятиях прижавшуюся ко мне спиной — и всем, что ниже! — этакую роскошь! Сразу вспомнилось, как просыпался с Таррой, но всё было не так: и пахла она по-другому, и само тело... Тарра с детства воительница — мышцы, мышцы, мышцы! Разве что грудь поддавалась прикосновениям, нажиму, здесь же всё совсем другое — мягкое, уступчивое. А грудь... По размеру, вроде бы, меньше, но какая же мягкая! Она почти обволакивала ладонь, заполняя её собою всю.
И шея... Я же и так уже видел, что она, у этой вытянутой к небу девчонки — тоже совсем не коротенькая, но одно дело — видеть глазами, другое — целовать, целовать — а там всё равно конца нет!
