Луиза уставилась на Кольцо, прослеживая переплетение нитей в небе, позволяя статистике Лизерль проноситься у нее в голове. И я могла бы умереть, не увидев этого. Спасибо тебе. О, спасибо вам...
— Космология здесь... впечатляющая, — сказала Лизерль, улыбаясь. — По сути, мы имеем чрезвычайно массивный тор, вращающийся очень быстро. И это разрушает структуру пространства-времени. Огромная масса Кольца создала гравитационный колодец такой глубины, что материя — галактики — притягивается к этой точке через сотни миллионов световых лет. Даже наша первоначальная Галактика, Галактика человечества, была притянута массой Кольца. Итак, мы знаем, что Кольцо действительно было "Великим аттрактором", идентифицированным человеческими астрономами.
— И вращение оказывает значительное влияние. Луиза, мы находимся на границе метрики Керра — классического релятивистского решения гравитационного поля вращающейся массы. Фактически, это то, что называется предельной метрикой Керра: поскольку тор вращается так быстро, угловой момент намного превышает массу в гравитационных единицах...
— Как сказал Марк, вращение Кольца оказывает большой крутящий момент на корабль. Это инерционное сопротивление: скручивание пространства-времени вокруг вращающегося кольца.
Морроу нахмурился. — Инерционное сопротивление?
Лизерль сказала: — Морроу, наивные представления о гравитации предсказывали, что вращение объекта не повлияет на его гравитационное поле. Независимо от того, насколько быстро вращается звезда, вас будет притягивать просто к ее центру, как если бы она вообще не вращалась.
— Но теория относительности говорит нам, что это неправда. В уравнениях есть нелинейные члены, которые связывают вращающуюся массу с внешним полем. Другими словами, вращающийся объект увлекает за собой пространство, — сказала она. — Инерционное сопротивление. И это тот самый момент, который сейчас переживает "Северянин".
— Что еще? — спросила Луиза. — Марк?
Он кивнул. — Во-первых, мы тонем в радиоволнах...
Это было неожиданно. — О чем ты говоришь?
— Именно об этом, — серьезно сказал он, поворачиваясь к ней лицом. — Это единственное наиболее существенное различие в нашей общей физической среде по сравнению с эпохой, из которой мы пришли: сейчас мы погружены в плотную мешанину радиоволн. — На мгновение он выглядел отсутствующим. — И их интенсивность растет. Происходит усиление, медленное, но значительное в масштабах этой войны; время удвоения составляет около тысячи лет. Луиза, ничего из этого не проявится в будущей эре. К тому времени радиоволны исчезнут.
Луиза покачала головой. — Я не могу в этом разобраться. Что вызывает усиление?
Он театрально пожал плечами. — Это меня поражает. — Он оглядел небо. — Но посмотри вокруг. Кольцо заключено в оболочку из галактического материала, Луиза. Частоты радиоволн ниже плазменной частоты межзвездной среды. Таким образом, волны заперты в этой коробке со стенами из галактики. Мы внутри огромной резонансной полости, десять миллионов световых лет в поперечнике, с отражающими стенами.
Морроу неуверенно посмотрел за пределы небесного купола. — В ловушке? Но что произойдет, когда...
Лизерль вмешалась: — Марк, думаю, я поняла это. Причину усиления радиоволн.
Он взглянул на нее. — Что?
— Это инерционное сопротивление. Мы наблюдаем рассеяние сверхизлучения в гравитационном поле. Фотон, попадающий в гравитационный колодец Кольца, объединяется с Кольцом инерционным сопротивлением, а затем выбрасывается с дополнительной энергией...
— Ах. Верно. — Марк кивнул, глядя вдаль. — Это дало бы увеличение на несколько десятых процента при каждом пересечении... почти соответствует моим наблюдениям.
Морроу нахмурился. — Правильно ли я это понял? Звучит так, как будто фотоны запускают гравитационные пращи вокруг этого Кольца.
Луиза улыбнулась ему, почувствовав его страх. — Верно. Инерционное сопротивление позволяет каждому фотону извлекать немного энергии из Кольца; излучение усиливается, и Кольцо продолжает вращаться чуть медленнее...
— Лизерль. Расскажите нам больше о метрике пространства-времени. — Она посмотрела вверх, на точку света в центре Кольца. — Что мы видим там, в середине?
Лизерль подняла голову, ее лицо было спокойным. — Думаю, вы знаете, Луиза. Это сингулярность в центре самого Кольца. Она имеет форму обруча, круговой разлом в пространстве: разрыв, вызванный вращением огромной массы Кольца. Сингулярность насчитывает около трехсот световых лет в поперечнике — очевидно, намного меньше диаметра Кольца...
— Если бы Кольцо вращалось медленнее, метрика Керра вела бы себя вполне корректно. Сингулярность была бы скрыта двумя горизонтами событий — односторонними мембранами в центре — и, за ними, эргосферой: областью, в которой инерционное сопротивление настолько сильно, что ничто субсветовое не может противостоять ему. Если бы мы были в эргосфере, у нас не было бы другого выбора, кроме как вращаться вместе с Кольцом. На самом деле, если бы оно вообще не вращалось, поле Керра схлопнулось бы в простую стационарную черную дыру с точечной сингулярностью, единственным горизонтом событий и отсутствием эргосферы.
— Но Кольцо вращается... и слишком быстро, чтобы позволить сформироваться горизонту событий или эргосфере. Итак...
Луиза подсказала: — Да, Лизерль?
— Итак, сингулярность обнажена.
Майкл Пул сидел, удобно скрестив ноги, на плече НИКа. Его пристальный взгляд был устремлен на лицо Прядильщицы, твердо и прямо.
Кольцо — это машина, единственная цель которой — создать эту обнаженную сингулярность. Разве ты не видишь? Ксили сконструировали это огромное Кольцо и заставили его вращаться - для того, чтобы проделать дыру во Вселенной.
Прядильщица веревок усилила ложный цвет центральной особенности на своей лицевой панели. Дефект выглядел как твердый диск — возможно, монета — почти ребром к ней, но слегка наклоненный, чтобы можно было видеть его верхнюю поверхность.
На этой поверхности плавал белый звездный свет. (Белый?)
Она сказала Пулу: — Ксили построили все это — они изменили историю, нарушили пространство-время, привели галактики к их уничтожению на сотни миллионов световых лет — только ради этого?
Пул приподнял брови. Это величайший барионный артефакт, Прядильщица веревок. Величайшее достижение ксили...
Сингулярность была подобна драгоценному камню, окруженному беспорядочной вязью самого Кольца.
— Это очень красиво, — признала она.
Пул улыбнулся. Ах, но его красота заключается в том, что оно делает...
Он повернул свое изможденное, усталое лицо к сингулярности. Прядильщица веревок, люди приписывали этому артефакту множество назначений. Но Кольцо — это не крепость, не последний редут, не линкор и не база, с которой ксили могут вернуть свою барионную Вселенную, печально сказал он. Прядильщица, ксили знают, что проиграли эту войну на Небесах. Возможно, они всегда знали это, даже на заре своей истории.
— Не понимаю.
Прядильщица, сингулярность — это спасательный люк.
Лизерль и Марк повернулись друг к другу нечеловечески быстро. Они смотрели друг другу в глаза, как будто обменивались данными каким-то невидимым для людей способом, их пустые выражения были похожи на зеркальные отражения.
— Что это? — спросила Луиза. — Что случилось?
Пиксели, дефекты виртуальной проекции, поползли по щеке Марка. — Нам нужна Прядильщица, — рявкнул он. — Мы не можем ждать ремонта каналов передачи данных. Мы пытаемся найти обходные пути — работаем быстро...
Луиза нахмурилась. — Почему?
Марк повернулся к ней, его лицо ничего не выражало. — У нас неприятности, Луиза. Здесь копы.
Прядильщица веревок спросила: — Как разрушить петлю космической струны размером в десять миллионов световых лет?
Это не так сложно, Прядильщица веревок... если у вас есть ресурсы вселенной и миллиарды лет, чтобы поиграть с ними. Пул, сидевший на плече НИКа, указал на град падающих галактик, заполонивший близлежащий участок Кольца. Если Кольцо запутывается — если космическая струна самопересекается - оно разрезает само себя, сказал он. Оно взаимодействует. И образуется новая петля, отпочковывающаяся от старой. И, возможно, эта петля тоже самопересечется и разделится на еще более мелкие петли... и так далее.
Прядильщица кивнула. — Думаю, я понимаю. Это был бы экспоненциальный процесс, если бы он начался. Довольно скоро Кольцо распалось бы на тор из обломков, который мы нашли, и который найдем через сто тысяч лет...
Да. Без сомнения, движение Кольца было разработано ксили таким образом, чтобы оно не разрезалось само по себе. Но все, что нужно сделать, это запустить процесс нарушения периодического поведения Кольца. И это, очевидно, то, что пытаются сделать птицы-фотино, швыряя в Кольцо камни, похожие на галактики.
Прядильщица фыркнула. — Кажется, довольно грубая техника.
Пул рассмеялся. Барионный шовинизм, Прядильщица веревок? Кроме того, у птиц есть и другие механизмы. Я...
— ...Прядильщица. Прядильщица веревок. Ты меня слышишь?
Прядильщица резко выпрямилась на своей кушетке и схватилась за шлем. — Лизерль? Это ты?
— Послушай меня. У нас не так много времени.
— О, Лизерль, я уже начала думать, что никогда...
— Прядильщица! Заткнись, черт бы тебя побрал, и слушай.
Прядильщица затихла. Она никогда раньше не слышала, чтобы Лизерль говорила таким тоном.
— Используй уолдо, Прядильщица. Ты должна вытащить нас отсюда. Подними нас прямо вверх, с помощью гипердвигателя, над плоскостью Кольца. У тебя получится? Используй самую длинную дистанцию прыжка, которую сможешь найти. Мы пытаемся внедрить подпрограммы в уолдо, но...
— Лизерль, ты пугаешь меня до смерти. Ты не можешь сказать мне, что не так?
— Нет времени, Прядильщица. Пожалуйста. Просто сделай это...
Вселенная потемнела.
На какое-то мрачное, замирающее сердце мгновение Прядильщица подумала, что слепнет. Но контрольные знаки на уолдо все еще сияли перед ней, так же ярко, как и всегда.
Она подняла глаза. Перед кораблем что-то было, закрывая смещенные в синеву фрагменты галактики, скрывая Кольцо.
Она увидела темные, как ночь, крылья, распростертые во всю ширь, нависающие над "Северянином".
Корабли ксили.
Она повернулась на сиденье. Их были сотни — невероятно много, темные фонари, висящие в небе.
Это были ксили. "Северянин" был окружен.
Прядильщица закричала и ударила кулаками по уолдо гипердвигателя.
Корабли ксили двигались сквозь электрически-голубую космическую нить, как птицы сквозь ветви леса. В эту эпоху их было так много. Они были холодны и великолепны, их темные формы простирались глубоко в космос вокруг нее. Лизерль уставилась на пикирующие, скользящие фигуры, заставляя себя разглядеть их более отчетливо. Были ли когда-нибудь люди ближе к ксили, чем сейчас?
Ксили двигались плотным строем, как птичьи стаи или косяки рыб; они внезапно меняли направление, взмахивая крыльями доменной стенки, отрядами, простирающимися на миллионы миль, — абсолютно в унисон. Теперь Лизерль увидела, как следует обращаться с этими кораблями, в отличие от серьезной, неуклюжей работы Прядильщицы. НИКи были скульптурами пространства-времени, с изящной красотой, которая заставляла ее дрожать: это была барионная технология, доведенная до совершенства, до высшего искусства, подумала она.
Она была поражена контрастом между этой эпохой и эпохой опустошения — победы птиц-фотино, — к которой "Северянин" впервые доставил их. Здесь Кольцо было завершенным и великолепным, а ксили в своей пышности заполняли пространство. Она уже знала, что окончательное поражение неизбежно, и ксили, по правде говоря, прятались в своем последнем редуте. Но, тем не менее, ее сердце билось сильнее, когда она смотрела на это, на превосходство барионной жизни.
Накладывающиеся друг на друга отрезки струны плавно скользили вниз, мимо жилого купола, по мере подъема "Северянина". НИКи, как скворцы, проносились по струне и вокруг "Северянина" — нет, внезапно поняла Прядильщица, они мелькали в пространстве.
— Они используют свой гипердвигатель, — выдохнула она.
Да. Пул уставился на корабли ксили, его морщинистое лицо стало прозрачным. И мы тоже переходим на гипердвигатель. Ты перегибаешь палку, Прядильщица; мы никогда не пробовали прыжки такого масштаба, даже в тестах. Ты знаешь, с какой скоростью ты летишь? Десять тысяч световых лет с каждым разом... Но даже в этом случае ксили легко поспевают за нами.
Конечно, так и есть, подумала Прядильщица. Они и есть ксили.
Эти корабли могли остановить "Северянина" в любое время — даже уничтожить их всех. Но они этого не сделали.
Почему?
НИК поднимался высоко над плоскостью Кольца. Клубок струн исчез с переднего плана, и теперь она могла легко разглядеть изгиб ветви сооружения длиной в миллион световых лет. И в центре Кольца сингулярность, казалось, разворачивалась к ней, почти приветствуя.
Корабли ксили выросли вокруг нее, как листья во время шторма. Они не могут поверить, что мы представляем угрозу. Я думаю, люди никогда не были угрозой, по правде говоря. Теперь это почти как если бы ксили сопровождали нас, — подумала она.
— Лизерль, — сказала она.
— Я слышу тебя, Прядильщица веревок.
— Скажи мне, что, во имя Леты, мы делаем.
— Ты выводишь нас из плоскости Кольца...
— А потом?
— Вниз... — Лизерль заколебалась. — Послушай, Прядильщица, мы должны убраться подальше от ксили, пока они не изменили свое мнение о нас. И нам больше некуда бежать, во всей Вселенной.
— И это ваш план? — Прядильщица услышала истерику в собственном голосе; она почувствовала, как страх растекается по ее животу и груди, словно холодная жидкость. — Полететь в сингулярность?
Марк ударил себя по бедру. — Я был прав, черт возьми, — сказал он. — Я был прав с самого начала.
Напряжение было болезненным ощущением, сдавившим горло Луизы. — Черт возьми, Марк, будь конкретен.
Он повернулся к ней. — О значении потока радиоэнергии. Разве ты не понимаешь? Птицы-фотино создали эту огромную полость из звезд и раздробленных галактик, чтобы заключить Кольцо в тюрьму. — Он оглядел небесный купол. — Лета. Должно быть, им потребовался миллиард лет, но они это сделали. Они построили огромное зеркало из звездного материала по всему Кольцу. Это подвиг космической инженерии, почти такой же, как строительство самого Кольца.
— Зеркало?
— Межзвездная среда непрозрачна для радиоэнергии [это не так, радиоизлучение хорошо проходит через эту среду, как нам известно по работе радиотелескопов, поскольку длины большинства волн радиодиапазона намного короче расстояний между звездами. Непрозрачность вызывается поглощением радиоволн конденсированной материей и разреженными, но протяженными облаками и туманностями.]. Таким образом, каждый радиофотон отражается обратно в резонатор. Фотон вращается вокруг Кольца — и при каждом проходе его сверхизлучение усиливается, как описала Лизерль, и таким образом высасывает немного больше энергии из инерционного сопротивления вращению Кольца. И затем фотон снова устремляется наружу... но он все еще захвачен зеркалом галактики. Он возвращается обратно, чтобы получить немного большее усиление... Вы видите? Это классический пример положительной обратной связи. Захваченные радиомоды будут бесконечно увеличиваться, вымывая энергию из самого Кольца...
